Агата Кристи: Дом грез [английский и русский параллельные тексты]

Он был по-настоящему счастлив, что успел ухватить и запомнить свой сон, ведь сны так капризны и мимолетны и так ловко выскальзывают из медлительных пальцев только что проснувшегося сознания!But he had been too quick for this dream! He had seized it as it was slipping swiftly by him.А вот ему удалось схватить свой сон и сохранить его.It was really a most remarkable dream!Сон и впрямь был изумительным по своей красоте.There was the house and - His thoughts were brought up with a jerk, for when he came to think of it, he couldn't remember anything but the house.Там был Дом, и странно, Джон ведь прекрасно знал, что в этом сне было много чего еще, но помнил он только Дом.And suddenly, with a tinge of disappointment, he recognized that, after all, the house was quite strange to him.И, чем больше Джон приглядывался к нему, тем отчетливее понимал, что никак не может его знать.He hadn't even dreamed of it before.Да что там, он и мечтать о таком не мог.It was a white house, standing on high ground. There were trees near it, blue hills in the distance, but its peculiar charm was independent of surroundings for (and this was the point, the climax of the dream) it was a beautiful, a strangely beautiful house.Дом был ослепительно белый, он стоял на холме, окруженном могучими деревьями, а вдали синели холмы, но пейзаж не имел никакого отношения к красоте Дома, в этом были и странность и смысл всего сна. Дом был красив сам по себе. Необычайно красив.His pulses quickened as he remembered anew the strange beauty of the house. The outside of it, of course, for he hadn't been inside. There had been no question of that - no question of it whatsoever.Настолько, что пульс Джона учащался, стоило ему представить себе этот Дом, Он, правда, немного жалел, что не успел заглянуть внутрь, где несомненно, было еще красивее, но в конце концов утешал он себя - он и так увидел немало.

Then, as the dingy outlines of his bed-sitting-room began to take shape in the growing light, he experienced the disillusion of the dreamer.	Постепенно, по мере того как из сумрака его спальни проявлялись истинные очертания наполнявших ее предметов стало рассеиваться и очарование сна.
Perhaps, after all, his dream hadn't been so very wonderful - or had the wonderful, the explanatory part, slipped past him, and laughed at his ineffectual clutching hands?	Джон уже не мог с уверенностью сказать, так ли уж он был прекрасен. Может, воображение просто посмеялось над его жадной памятью?
A white house, standing on high ground - there wasn't much there to get excited about, surely.	В конце концов, что он такого увидел? Какой-то белый дом на холме.
It was rather a big house, he remembered, with a lot of windows in it, and the blinds were all down, not because the people were away (he was sure of that), but because it was so early that no one was up yet.	Довольно, конечно, большой, со множеством темных окон (почему-то он был уверен, что дом обитаем, - просто, когда он его увидел, было слишком рано и никто еще не проснулся). И чего, в самом деле, он так разволновался?
Then he laughed at the absurdity of his imaginings, and remembered that he was to dine with Mr. Wetterman that night.	Он даже посмеялся над своей впечатлительностью, вспомнил, что приглашен на обед к мистеру Уоттермену, и выкинул сон из головы.
II	* * *
Maisie Wetterman was Rudolf Wetterman's only daughter, and she had been accustomed all her life to having exactly what she wanted.	Мейзи, единственная дочь Рудольфа Уоттермена, привыкла всегда получать то, что ей нравится.
Paying a visit to her father's office one day, she had noticed John Segrave. He had brought in some letters that her father had asked for.	И вот однажды, заглянув в кабинет к отцу, она решила, что ей нравится Джон Сигрейв, который оказался там только потому, что его попросили занести начальнику кое-какие письма.
When he had departed again, she asked her father about him.	Когда молодой клерк ушел, она принялась расспрашивать о нем у отца.
Wetterman was communicative. "One of Sir Edward Segrave's sons.	- Один из сыновей сэра Эдварда Сигрейва, -небрежно ответил тот.
Fine old family, but on its last legs.	- Род древний, но вконец обедневший.
This boy will never set the Thames on fire. I like him all right, but there's nothing to him.	Хороший парень, хотя звезд с неба не хватает.
No punch of any kind."	Да и честолюбия никакого.
Maisie was, perhaps, indifferent to punch. It was a quality valued more by her parent than herself. Anyway, a fortnight later she persuaded her father to ask John Segrave to dinner. It was an intimate dinner, herself and her father, John Segrave, and a girlfriend who was staying with her.	Но честолюбие, в отличие от отца, волновало Мейзи меньше всего, и через пару недель она упросила его пригласить Джона на семейный обед: только отец, она сама и гостившая у нее подруга.
The girlfriend was moved to make a few remarks.	Та не преминула заметить:
"On approval, I suppose, Maisie?	- Похоже, Мейзи, ты уже все решила?
Later, father will do it up in a nice little parcel and bring it home from the city as a present to his dear little daughter, duly bought and paid for."	Папочке только и остается, что завернуть этого твоего Джона в подарочную упаковку, оплатить и преподнести любимой дочке на блюдечке.

"Allegra! You are the limit."	- Аллегра! - вскипела Мейзи. - Это уже чересчур!
Allegra Kerr laughed.	Аллегра Керр только рассмеялась.
"You do take fancies, you know, Maisie.	- Не отпирайся, Мейзи.
I like that hat - I must have it!	Ведь так оно все и есть.
If hats, why not husbands?"	Если тебе понравится, например, шляпка, ты не успокоишься, пока ее не получишь. Ну, а если тебе понравится, например, клерк...
"Don't be absurd.	- Не говори ерунды!
I've hardly spoken to him yet."	Мы с ним едва знакомы.
"No.	- И тем не менее.
But you've made up your mind," said the other girl. "What's the attraction, Maisie?"	Чем он тебя так зацепил, Мейзи?
"I don't know," said Maisie Wetterman slowly.	- Сама не знаю, - медленно проговорила та.
"He's - different."	- Он какой-то другой, понимаешь? Не такой, как все.
"Different?"	- Другой?
"Yes.	- Да.
I can't explain.	Не могу объяснить.
He's good-looking, you know, in a queer sort of way, but it's not that.	Нет, я знаю, он симпатичный, но дело не в этом. В нем есть что-то необычное,
He's a way of not seeing you're there.	Знаешь, он как будто не видит людей.
Really, I don't believe he as much as glanced at me that day in father's office."	Правда. Я даже сомневаюсь, заметил ли он меня тогда в офисе отца.
Allegra laughed. "That's an old trick.	- Ну, это старый трюк, - рассмеялась Аллегра.
Rather an astute young man, I should say."	- Сообразительный юноша.
"Allegra, you're hateful!"	- Аллегра! Ты просто завидуешь.
"Cheer up, darling.	- Ну-ну, дорогая. Все будет хорошо.
Father will buy a wooly lamb for his little Maisiekins."	Разумеется, папочка сделает своей маленькой Мейзи такой подарок.
"I don't want it to be like that."	- Как раз это мне меньше всего нужно.
"Love with a capital L. Is that it?"	- Ах, вон оно что. Хочешь, чтобы все было по-честному?
"Why shouldn't he fall in love with me?"	- А почему бы и нет? Разве меня нельзя полюбить по-настоящему?
"No reason at all.	- Конечно, можно, дорогая.
I expect he will."	Думаю, в конце концов так и произойдет.

Читать дальше