LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Виктор Гюго
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Beneath the social construction, that complicated marvel of a structure, there are excavations of all sorts.	Под зданием человеческого общества, под этим сочетанием архитектурных чудес и руин, существуют подземные пустоты.
There is the religious mine, the philosophical mine, the economic mine, the revolutionary mine.	Там пролегают рудники религии, рудники философии, рудники политики, рудники экономики, рудники революции.
Such and such a pick-axe with the idea, such a pick with ciphers. Such another with wrath.	Кто прорубает себе путь идеей, кто точным вычислением, кто гневом.
People hail and answer each other from one catacomb to another.	Голоса окликают друг друга и переговариваются из одной катакомбы в другую.
Utopias travel about underground, in the pipes.	Утопии бредут боковыми ходами.
There they branch out in every direction.	Они разветвляются во все стороны.
They sometimes meet, and fraternize there.	Иногда встречаются и братаются между собой.
Jean-Jacques lends his pick to Diogenes, who lends him his lantern.	Жан -Жак уступает кирку Диогену и взамен берет у него фонарь.
Sometimes they enter into combat there.	Порою там происходят стычки.
Calvin seizes Socinius by the hair.	Кальвин хватает за волосы Содзини.
But nothing arrests nor interrupts the tension of all these energies toward the goal, and the vast, simultaneous activity, which goes and comes, mounts, descends, and mounts again in these obscurities, and which immense unknown swarming slowly transforms the top and the bottom and the inside and the outside.	Но ничто не задерживает и не прерывает напряженного стремления всех этих сил к цели, их бурной одновременной деятельности, - этого движения взад и вперед, вверх и вниз, происходящего во мраке и медленно преобразующего то, что наверху, тем, что внизу, и то, что извне, тем, что внутри; чудовищная, незримая суета.
Society hardly even suspects this digging which leaves its surface intact and changes its bowels.	Общество едва ли подозревает о процессе бурения, которое, не оставляя следа на поверхности, разворачивает все его недра.
There are as many different subterranean stages as there are varying works, as there are extractions.	Сколько подземных ярусов, столько же различных разработок, столько же видов ископаемых.
What emerges from these deep excavations?	Что же добывают в этих глубоких копях?
The future.	Будущее.
The deeper one goes, the more mysterious are the toilers.	Чем глубже рудники, тем таинственнее рудокопы.
The work is good, up to a degree which the social philosophies are able to recognize; beyond that degree it is doubtful and mixed; lower down, it becomes terrible.	До известного уровня, поддающегося определению социальной философии, их труд полезен, за этим пределом его польза становится сомнительной и ее можно оспаривать; еще ниже он становится гибельным.
At a certain depth, the excavations are no longer penetrable by the spirit of civilization, the limit breathable by man has been passed; a beginning of monsters is possible.	На известной глубине в эти скрытые пустоты уже не проникает дух цивилизации; граница, где человек в состоянии дышать, перейдена; здесь начинается мир чудовищ.

The descending scale is a strange one; and each one of the rungs of this ladder corresponds to a stage where philosophy can find foothold, and where one encounters one of these workmen, sometimes divine, sometimes misshapen.	Лестница спускается вниз причудливыми уступами, и каждая площадка соответствует новой ступени, где может обосноваться философия и где мы встречаем одного из ее тружеников, порою возвышенных духом, порою отвратительных.
Below John Huss, there is Luther; below Luther, there is Descartes; below Descartes, there is Voltaire; below Voltaire, there is Condorcet; below Condorcet, there is Robespierre; below Robespierre, there is Marat; below Marat there is Babeuf.	Ступенью ниже Яна Гуса находится Лютер; под Лютером Декарт; под Декартом Вольтер; под Вольтером Кондорсе; под Кондорсе Робеспьер; под Робеспьером Марат; под Маратом Бабеф.
And so it goes on.	И так дальше.
Lower down, confusedly, at the limit which separates the indistinct from the invisible, one perceives other gloomy men, who perhaps do not exist as yet.	Еще ниже, на той грани, что отделяет неясное от невидимого, смутно вырисовываются другие туманные фигуры - быть может, еще не родившихся людей.
The men of yesterday are spectres; those of to-morrow are forms.	Люди прошлого -призраки; люди будущего-личинки.
The eye of the spirit distinguishes them but obscurely.	Наш мысленный взор еще не ясно различает их.
The embryonic work of the future is one of the visions of philosophy.	Эмбриональное развитие будущего -одно из видений философа.
A world in limbo, in the state of foetus, what an unheard-of spectre!	Целый мир в завязи, в зачаточном состоянии -какие небывалые образы!
Saint-Simon, Owen, Fourier, are there also, in lateral galleries.	Сен-Симон. Оуэн, Фурье - они тоже там, в боковых ходах.
Surely, although a divine and invisible chain unknown to themselves, binds together all these subterranean pioneers who, almost always, think themselves isolated, and who are not so, their works vary greatly, and the light of some contrasts with the blaze of others.	Хотя незримая чудесная цепь связует меж собою, неведомо для них, всех этих подземных разведчиков будущего, обычно считающих себя одиночками, - что не верно, - однако, без сомнения, труд их весьма различен; мягкий свет, которым горят одни, составляет резкий контраст с пламенем, которым пылают другие.
The first are paradisiacal, the last are tragic.	Есть среди них существа райски светлые, есть трагически мрачные.
Nevertheless, whatever may be the contrast, all these toilers, from the highest to the most nocturnal, from the wisest to the most foolish, possess one likeness, and this is it: disinterestedness.	Впрочем, каково бы ни было различие, у всех этих тружеников, от самого великого до самого ничтожного, от самого мудрого до самого безумного, есть одна общая черта, а именно -бескорыстие.
Marat forgets himself like Jesus.	Марат забывает о себе так же, как Иисус.
They throw themselves on one side, they omit themselves, they think not of themselves.	Они отступают в тень, они пренебрегают собой, не думают о себе.
They have a glance, and that glance seeks the absolute.	Они видят что-то, лежащее вне их.