LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Виктор Гюго
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

To me, the brother of Cartouche, an innocent child who was hung up by the armpits in the Place de Gr?ve, until death ensued, for the sole crime of having been the brother of Cartouche, is no less painful than the grandson of Louis XV., an innocent child, martyred in the tower of the Temple, for the sole crime of having been grandson of Louis XV."	В моих глазах брат Картуша, невинное дитя, которое повесили на Г ревской площади и которое висело там, охваченное веревкой под мышками, до тех пор, пока не наступила смерть, дитя, чье единственное преступление состояло в том, что он был братом Картуша, не менее достоин сожаления, нежели внук Людовика Пятнадцатого - другое невинное дитя, заточенное в Тампль единственно по той причине, что он был внуком Людовика Пятнадцатого.
"Monsieur," said the Bishop, "I like not this conjunction of names."	- Сударь, - прервал его епископ, - мне не нравится сопоставление этих имен.
"Cartouche?	- Картуша?
Louis XV.?	Людовика Пятнадцатого?
To which of the two do you object?"	За которого из них вы желаете вступиться?
A momentary silence ensued.	Воцарилось молчание.
The Bishop almost regretted having come, and yet he felt vaguely and strangely shaken.	Епископ почти жалел о том, что пришел, и в то же время он смутно ощутил, как что-то поколебалось в его душе.
The conventionary resumed:- "Ah, Monsieur Priest, you love not the crudities of the true.	- Ах, господин священнослужитель, - продолжал член Конвента, - вы не любите грубой правды!
Christ loved them.	А ведь Христос любил ее.
He seized a rod and cleared out the Temple.	Он брал плеть и выгонял торговцев из храма.
His scourge, full of lightnings, was a harsh speaker of truths.	Его карающий бич был отличным вещателем суровых истин.
When he cried, 'Sinite parvulos,' he made no distinction between the little children.	Когда он вскричал Sinite parvu-los*, то не делал различия между детьми.
It would not have embarrassed him to bring together the Dauphin of Barabbas and the Dauphin of Herod.	Он не постеснялся бы поставить рядом наследника Вараввы и наследника Ирода.
Innocence, Monsieur, is its own crown.	Невинность, сударь, сама по себе есть венец.
Innocence has no need to be a highness.	Невинность не нуждается в том, чтобы быть "высочеством".
It is as august in rags as in fleurs de lys."	В рубище она столь же царственна, как и в геральдических лилиях. *Пустите детей (лат.).
"That is true," said the Bishop in a low voice.	- Это правда, - тихо проговорил епископ.
"I persist," continued the conventionary G--	- Я настаиваю на своей мысли, - продолжал член Конвента.
"You have mentioned Louis XVII. to me.	- Вы назвали имя Людовика Семнадцатого.
Let us come to an understanding.	Давайте же условимся.
Shall we weep for all the innocent, all martyrs, all children, the lowly as well as the exalted?	Скажите, кого мы будем оплакивать: всех невинных, всех страдающих, всех детей - и тех, которые внизу, и тех, которые наверху?
I agree to that.	Если так, я согласен.

But in that case, as I have told you, we must go back further than '93, and our tears must begin before Louis XVII.	Но в таком случае, повторяю, надо вернуться к временам, предшествующим девяносто третьему году, и начать лить наши слезы не о Людовике Семнадцатом, а о людях, погибших задолго до него.
I will weep with you over the children of kings, provided that you will weep with me over the children of the people."	Я буду оплакивать вместе с вами королевских детей, если вы будете вместе со мной оплакивать малышей из народа.
"I weep for all," said the Bishop.	- Я оплакиваю всех, - сказал епископ.
"Equally!" exclaimed conventionary G--; "and if the balance must incline, let it be on the side of the people.	- В равной мере! - вскричал Ж.- Но если чаши весов будут колебаться, пусть перетянет чаша страданий народа.
They have been suffering longer."	Народ страдает дольше.
Another silence ensued.	Снова наступило молчание.
The conventionary was the first to break it.	Его нарушил член Конвента.
He raised himself on one elbow, took a bit of his cheek between his thumb and his forefinger, as one does mechanically when one interrogates and judges, and appealed to the Bishop with a gaze full of all the forces of the death agony.	Он приподнялся на локте и, слегка ущемив щеку между указательным и большим пальцем, машинальный жест, присущий человеку, когда он вопрошает и когда он судит, вперил в епископа взгляд, исполненный необычайной, предсмертной силы. Он заговорил.
It was almost an explosion.	Это было похоже на взрыв.
"Yes, sir, the people have been suffering a long while.	- Да, сударь, народ страдает давно...
And hold! that is not all, either; why have you just questioned me and talked to me about Louis XVII.?	Но постойте, все это не то. Зачем вы пришли расспрашивать меня и говорить о Людовике Семнадцатом?
I know you not.	Я вас не знаю.
Ever since I have been in these parts I have dwelt in this enclosure alone, never setting foot outside, and seeing no one but that child who helps me.	С тех пор как я поселился в этих краях, я живу один, не делая ни шагу за пределы этой ограды, не видя никого, кроме этого мальчугана, который мне помогает.
Your name has reached me in a confused manner, it is true, and very badly pronounced, I must admit; but that signifies nothing: clever men have so many ways of imposing on that honest goodman, the people.	Правда, ваше имя смутно доходило до меня, и, должен сознаться, о вас отзывались не слишком плохо, но это еще ничего не значит. У ловких людей так много способов обойти народ - этого славного простака.
By the way, I did not hear the sound of your carriage; you have left it yonder, behind the coppice at the fork of the roads, no doubt.	Между прочим, я почему-то не слышал стука колес вашей кареты. Очевидно, вы оставили ее там, за рощей, у поворота дороги.
I do not know you, I tell you.	Итак - я вас не знаю.
You have told me that you are the Bishop; but that affords me no information as to your moral personality.	Вы сказали, что вы епископ, но это ничего не говорит мне о вашем нравственном облике.
In short, I repeat my question. Who are you?	Я повторяю свой вопрос: кто вы такой?