LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Этель Войнич - Овод - английский и русский параллельные тексты

Этель Войнич - Овод - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Этель Войнич - Овод - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Овод - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Этель Лилиан Войнич
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4.5 / 5. Голосов: 2
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Овод - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Овод - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

В судьбе романтического юноши Артура Бёртона немало неординарных событий – тайна рождения, предательство близких людей, инсценированное самоубийство, трагическая безответная любовь, пронесённая через всю жизнь. Роман «Овод» Э.Л.Войнич целое столетие волнует многие поколения читателей.

Овод - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Овод - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"You can go now, sergeant," the Cardinal said. "You need not feel anxious about having committed a breach of discipline; it was your duty to tell me when I asked you.	- Можете идти, сержант, - сказал кардинал. - Не беспокойтесь, вы неповинны в нарушении дисциплины, вы были обязаны ответить на мой вопрос.
See that no one disturbs us.	Позаботьтесь, чтобы нам никто не мешал.
I will come out when I am ready."	Я поговорю с ним и уйду.
When the door had closed behind the soldiers, he leaned on the window-sill and looked for a while at the sinking sun, so as to leave the Gadfly a little more breathing time.	Когда дверь за солдатами затворилась, Монтанелли облокотился на подоконник и несколько минут смотрел на заходящее солнце, чтобы дать Оводу время прийти в себя.
"I have heard," he said presently, leaving the window, and sitting down beside the pallet, "that you wish to speak to me alone. If you feel well enough to tell me what you wanted to say, I am at your service."	- Мне сказали, что вы хотите поговорить со мной наедине, - начал он, отходя от окна и садясь возле койки. - Если вы достаточно хорошо себя чувствуете, то я к вашим услугам.
He spoke very coldly, with a stiff, imperious manner that was not natural to him.	Монтанелли говорил холодным, повелительным тоном, совершенно ему несвойственным.
Until the straps were off, the Gadfly was to him simply a grievously wronged and tortured human being; but now he recalled their last interview, and the deadly insult with which it had closed.	Пока ремни не были сняты, Овод был для него лишь страдающим, замученным существом, но теперь ему вспомнился их последний разговор и смертельное оскорбление, которым он закончился.
The Gadfly looked up, resting his head lazily on one arm.	Овод небрежно заложил руку за голову и поднял глаза на кардинала.
He possessed the gift of slipping into graceful attitudes; and when his face was in shadow no one would have guessed through what deep waters he had been passing.	Он обладал прирожденной грацией движений, и когда его голова была в тени, никто не угадал бы, через какой ад прошел этот человек.
But, as he looked up, the clear evening light showed how haggard and colourless he was, and how plainly the trace of the last few days was stamped on him.	Но сейчас, при ярком дневном свете, можно было разглядеть его измученное, бледное лицо и страшный, неизгладимый след, который оставили на этом лице страдания последних дней.
Montanelli's anger died away.	И гнев Монтанелли исчез.
"I am afraid you have been terribly ill," he said. "I am sincerely sorry that I did not know of all this.	- Вы, кажется, были больны, - сказал он. - Глубоко сожалею, что я не знал всего этого раньше.
I would have put a stop to it before."	Я сразу прекратил бы истязания.
The Gadfly shrugged his shoulders.	Овод пожал плечами.
"All's fair in war," he said coolly. "Your Eminence objects to straps theoretically, from the Christian standpoint; but it is hardly fair to expect the colonel to see that.	- Война есть война, - холодно проговорил он. -Ваше преосвященство не признает ремней теоретически, с христианской точки зрения, но трудно требовать, чтобы полковник разделял ее.
He, no doubt, would prefer not to try them on his own skin--which is j-j-just my case.	Он, без сомнения, не захотел бы знакомиться с ремнями на своей собственной шкуре, к-как случилось со мной.
But that is a matter of p-p-personal convenience.	Но это вопрос только л-личного удобства.
At this moment I am undermost-- w-w-what would you have?	Что поделаешь?

It is very kind of Your Eminence, though, to call here; but perhaps that was done from the C-c-christian standpoint, too.	Я оказался побежденным... Во всяком случае, ваше преосвященство, с вашей стороны очень любезно, что вы посетили меня. Но, может быть, и это сделано на основании христианской морали?
Visiting prisoners--ah, yes!	Посещение заключенных... Да, конечно!
I forgot.	Я забыл.
'Inasmuch as ye did it unto one of the l-least of these'--it's not very complimentary, but one of the least is duly grateful."	"Кто напоит единого из м-малых сих... "[91] и так далее. Не особенно это лестно, но один из "малых сих" вам чрезвычайно благодарен...
"Signor Rivarez," the Cardinal interrupted, "I have come here on your account--not on my own.	- Синьор Риварес, - прервал его кардинал, - я пришел сюда ради вас, а не ради себя.
If you had not been 'undermost,' as you call it, I should never have spoken to you again after what you said to me last week; but you have the double privilege of a prisoner and a sick man, and I could not refuse to come.	Если бы вы не "оказались побежденным", как вы сами выражаетесь, я никогда не заговорил бы с вами снова после нашей последней встречи. Но у вас двойная привилегия: узника и больного, и я не мог отказать вам.
Have you anything to say to me, now I am here; or have you sent for me merely to amuse yourself by insulting an old man?"	Вы действительно хотите что-то сообщить мне или послали за мной лишь для того, чтобы позабавиться, издеваясь над стариком?
There was no answer.	Ответа не было.
The Gadfly had turned. away, and was lying with one hand across his eyes.	Овод отвернулся и закрыл глаза рукой.
"I am--very sorry to trouble you," he said at last, huskily; "but could I have a little water?"	- Простите, что приходится вас беспокоить... -сказал он наконец сдавленным голосом. - Дайте мне, пожалуйста, пить.
There was a jug of water standing by the window, and Montanelli rose and fetched it.	На окне стояла кружка с водой. Монтанелли встал и принес ее.
As he slipped his arm round the Gadfly to lift him, he suddenly felt the damp, cold fingers close over his wrist like a vice.	Наклонившись над узником и приподняв его за плечи, он вдруг почувствовал, как холодные, влажные пальцы Овода сжали ему кисть словно тисками.
"Give me your hand--quick--just a moment," the Gadfly whispered. "Oh, what difference does it make to you?	- Дайте мне руку... скорее... на одну только минуту, - прошептал Овод. - Ведь от этого ничто не изменится!
Only one minute!"	Только на минуту!
He sank down, hiding his face on Montanelli's arm, and quivering from head to foot.	Он припал лицом к его руке и задрожал всем телом.
"Drink a little water," Montanelli said after a moment.	- Выпейте воды, - сказал Монтанелли.
The Gadfly obeyed silently; then lay back on the pallet with closed eyes.	Овод молча повиновался, потом снова лег и закрыл глаза.
He himself could have given no explanation of what had happened to him when Montanelli's hand had touched his cheek; he only knew that in all his life there had been nothing more terrible.	Он сам не мог бы объяснить, что с ним произошло, когда рука кардинала коснулась его щеки. Он сознавал только, что это была самая страшная минута во всей его жизни.