| "No," Tarrou replied. "Quite the contrary." | - Нет, напротив, - ответил Тарру. |
| Rieux sniffed the pungency of bitter herbs in the drink that Rambert handed him. | Риэ втягивал ноздрями горьковатый запах трав, идущий из стакана. |
| It was hard to make oneself heard in the din of voices, but Rambert seemed chiefly concerned with drinking. | Разговор в таком шуме не клеился, да и Рамбер, казалось, интересуется не ими, а алкоголем. |
| The doctor couldn't make up his mind whether he was drunk yet. | Доктор так и не мог решить, пьян журналист или еще нет. |
| At one of the two tables that occupied all the remaining space beyond the half-circle round the bar, a naval officer, with a girl on each side of him, was describing to a fat, red-faced man a typhus epidemic at Cairo. | За одним из двух столиков, занимавших все свободное пространство тесного бара, сидел морской офицер с двумя дамами - по правую и левую руку - и рассказывал какому-то краснолицему толстяку, четвертому в их компании, об эпидемии тифа в Каире. |
| "They had camps, you know," he was saying, "for the natives, with tents for the sick ones and a ring of sentries all round. If a member of the family came along and tried to smuggle in one of those damn-fool native remedies, they fired at sight. | - Лагеря! - твердил он. - Там устроили для туземцев специальные лагеря, разбили палатки и вокруг выставили военный кордон, которому был дан приказ стрелять в родных, когда они пытались тайком передать больному снадобье от знахарки. |
| A bit tough, I grant you, but it was the only thing to do." | Конечно, мера, может, суровая, но справедливая. |
| At the other table, round which sat a bevy of bright young people, the talk was incomprehensible, half drowned by the stridence of St. James Infirmary coming from a loud-speaker just above their heads. | О чем говорили за другим столиком чересчур элегантные молодые люди, разобрать было нельзя - и без того непонятные отдельные фразы терялись в рубленом ритме "Saint James Infirmary", рвавшемся из проигрывателя, вознесенного над головами посетителей. |
| "Any luck?" Rieux had to raise his voice. | - Ну как, рады? - спросил Риэ, повысив голос. |
| "I'm getting on," Rambert replied. "In the course of the week, perhaps." | - Теперь уже скоро, - ответил Рамбер. - Возможно, даже на этой неделе. |
| "A pity!" Tarrou shouted. | - Жаль! - крикнул Тарру. |
| "Why?" | - Почему жаль? |
| "Oh," Rieux put in, | Тарру оглянулся на Риэ. |
| "Tarrou said that because he thinks you might be useful to us here. But, personally, I understand your wish to get away only too well." | - Ну, знаете, - сказал доктор. - Тарру считает, что вы могли бы быть полезным здесь, и потому так говорит, но я лично вполне понимаю ваше желание уехать. |
| Tarrou stood the next round of drinks. | Тарру заказал еще по стакану. |
| Rambert got off his stool and looked him in the eyes for the first time. | Рамбер спрыгнул с табуретки и впервые за этот вечер посмотрел прямо в глаза Тарру: |
| "How could I be useful?" | - А чем я могу быть полезен? |
| "Why, of course," Tarrou replied, slowly reaching toward his glass, "in one of our sanitary squads." | - Как это чем? - ответил Тарру, неторопливо беря стакан. Ну хотя бы в наших санитарных дружинах. |
| The look of brooding obstinacy that Rambert so often had came back to his face, and he climbed again onto his stool. | Рамбер задумался и молча взобрался на табуретку, лицо его приняло обычное для него упрямое и хмурое выражение. |
| "Don't you think these squads of ours do any good?" asked Tarrou, who had just taken a sip of his glass and was gazing hard at Rambert. | - Значит, по-вашему, наши дружины не приносят пользы?- спросил Тарру, ставя пустой стакан и пристально глядя на Рамбера. |
| "I'm sure they do," the journalist replied, and drank off his glass. | - Конечно, приносят, и немалую, - ответил журналист и тоже выпил. |
| Rieux noticed that his hand was shaking, and he decided, definitely, that the man was far gone in drink. | Риэ заметил, что рука у него дрожит. И решил про себя: да, действительно, Рамбер сильно на взводе. |
| Next day, when for the second time Rambert entered the Spanish restaurant, he had to make his way through a group of men who had taken chairs out on the sidewalk and were sitting in the green-gold evening light, enjoying the first breaths of cooler air. | На следующий день, когда Рамбер во второй раз подошел к испанскому ресторану, ему пришлось пробираться среди стульев, стоявших прямо на улице у входа, их вытащили из помещения посетители, чтобы насладиться золотисто-зеленым вечером, уже приглушавшим дневную жару. |
| They were smoking an acrid-smelling tobacco. | Курили они какой-то особенно едкий табак. |
| The restaurant itself was almost empty. | В самом ресторане было почти пусто. |
| Rambert went to the table at the back at which Gonzales had sat when they met for the first time. | Рамбер выбрал тот самый дальний столик, за которым они впервые встретились с Гонсалесом. |
| He told the waitress he would wait a bit. | Официантке он сказал, что ждет знакомого. |
| It was seven thirty. | Было уже семь тридцать. |
| In twos and threes the men from outside began to dribble in and seat themselves at the tables. | Мало-помалу сидевшие снаружи возвращались в зал и устраивались за столиками. |
| The waitresses started serving them, and a tinkle of knives and forks, a hum of conversation, began to fill the cellarlike room. | Официантки разносили еду, и под низкими сводами ресторана гулко отдавался стук посуды и приглушенный говор. |
| At eight Rambert was still waiting. | А Рамбер все ждал, хотя было восемь. |
| The lights were turned on. | Наконец дали свет. |
| A new set of people took the other chairs at his table. | Новые посетители уселись за его столик. |
| He ordered dinner. | Рамбер тоже заказал себе обед. |
| At half past eight he had finished without having seen either Gonzales or the two young men. | И кончил обедать в половине девятого, так и не увидев ни Гонсалеса, ни братьев-стражников. |
| He smoked several cigarettes. | Он закурил. |
| The restaurant was gradually emptying. | Ресторан постепенно обезлюдел. |
| Outside, night was falling rapidly. | Там, за его стенами, стремительно сгущалась тьма. |
| The curtains hung across the doorway were billowing in a warm breeze from the sea. | Теплый ветерок с моря ласково вздувал занавески на окнах. |
| At nine Rambert realized that the restaurant was quite empty and the waitress was eyeing him curiously. | В девять часов Рамбер заметил, что зал совсем опустел и официантка с удивлением поглядывает на него. |
| He paid, went out, and, noticing that a caf? across the street was open, settled down there at a place from which he could keep an eye on the entrance of the restaurant. | Он расплатился и вышел. Напротив ресторана еще было открыто какое-то кафе. Рамбер устроился у стойки, откуда можно было видеть вход в ресторан. |
| At half past nine he walked slowly back to his hotel, racking his brains for some method of tracking down Gonzales, whose address he did not know, and bitterly discouraged by the not unlikely prospect of having to start the tiresome business all over again. | В девять тридцать он отправился к себе в отель, стараясь сообразить, как бы найти Гонсалеса, не оставившего ему адреса, и сердце его щемило при мысли, что придется начинать все заново. |
| It was at this moment, as he walked in the dark streets along which ambulances were speeding, that it suddenly struck him-as he informed Dr. Rieux subsequently-that all this time he'd practically forgotten the woman he loved, so absorbed had he been in trying to find a rift in the walls that cut him off from her. | Как раз в эту минуту во мраке; исполосованном фарами санитарных машин, Рамбер вдруг отдал себе отчет - и впоследствии сам признался в этом доктору Риэ, - что за все это время ни разу не вспомнил о своей жене, поглощенный поисками щелки в глухих городских стенах, отделявших их друг от друга. |
| But at this same moment, now that once more all ways of escape were sealed against him, he felt his longing for her blaze up again, with a violence so sudden, so intense, that he started running to his hotel, as if to escape the burning pain that none the less pervaded him, racing like wildfire in his blood. | Но в ту же самую минуту, когда все пути снова были ему заказаны, он вдруг ощутил, что именно она была средоточием всех его желаний, и такая внезапная боль пронзила его, что он сломя голову бросился в отель, лишь бы скрыться от этого жестокого ожога, от которого нельзя было убежать и от которого ломило виски. |
| Very early next day, however, he called on Rieux, to ask him where he could find Cottard. | Однако на следующий день он с самого утра зашел к Риэ спросить, как увидеться с Коттаром. |
| "The only thing to do is to pick up the thread again where I dropped it." | - Единственное, что мне остается, - признался он, - это начать все заново. |
| "Come tomorrow night," Rieux said. "Tarrou asked me to invite Cottard here-I don't know why. | - Приходите завтра вечерком, - посоветовал Риэ, -Тарру попросил меня зачем-то позвать Коттара. |
| He's due to come at ten. | Он придет часам к десяти. |
| Come at half past ten." | А вы загляните в половине одиннадцатого. |
| When Cottard visited the doctor next day, Tarrou and Rieux were discussing the case of one of Rieux's patients who against all expectation had recovered. | Когда на следующий день Коттар явился к доктору, Тарру и Риэ как раз говорили о неожиданном случае выздоровления, происшедшем в лазарете Риэ. |
| "It was ten to one against," Tarrou commented. | - Один из десяти. |
| "He was in luck." | Повезло человеку, - заметил Тарру. |
| "Oh, come now," Cottard said. "It can't have been plague, that's all." | - Значит, у него не чума была, - объявил Коттар. |
| They assured him there was no doubt it was a case of plague. | Его поспешили заверить, что была как раз чума. |
| "That's impossible, since he recovered. | - Да какая там чума, раз он выздоровел. |
| You know as well as I do, once you have plague your number's up." | Вы не хуже меня знаете, что чума пощады не дает. |
| "True enough, as a general rule," Rieux replied. "But if you refuse to be beaten, you have some pleasant surprises." | - В общем-то, вы правы, - согласился Риэ. - Но если очень налечь, могут быть и неожиданности. |
| Cottard laughed. | Коттар хихикнул: |
| "Precious few, anyhow. | - Ну это как сказать. |
| You saw the number of deaths this evening?" | Последнюю вечернюю сводку слышали? |
| Tarrou, who was gazing amiably at Cottard, said he knew the latest figures, and that the position was extremely serious. But what did that prove? | Тарру, благожелательно поглядывавший на Коттара, ответил, что слышал, что положение действительно очень серьезное, но что это, в сущности, доказывает? |
| Only that still more stringent measures should be applied. | Доказывает лишь то, что необходимо принимать сверх меры. |
| "How? | -Э-э! |
| You can't make more stringent ones than those we have now." "No. But every person in the town must apply them to himself." | Вы же их принимаете! - Принимать-то принимаем, но пусть каждый тоже принимает. |
| Cottard stared at him in a puzzled manner, and Tarrou went on to say that there were far too many slackers, that this plague was everybody's business, and everyone should do his duty. | Коттар тупо уставился на Тарру. А Тарру сказал, что большинство людей сидит сложа руки, что эпидемия - дело каждого и каждый обязан выполнять свой долг. |
| For instance, any able-bodied man was welcome in the sanitary squads. | В санитарные дружины принимают всех желающих. |
| "That's an idea," said Cottard, "but it won't get you anywhere. | - Что ж, это правильно, - согласился Коттар, -только все равно зря. |
| The plague has the whip hand of you and there's nothing to be done about it." | Чума сильнее. |
| "We shall know whether that is so"-Tarrou's voice was carefully controlled-"only when we've tried everything." | - Когда мы испробуем все, тогда увидим, -терпеливо договорил Тарру. |
| Meanwhile Rieux had been sitting at his desk, copying out reports. | Во время этой беседы Риэ сидел за столом и переписывал набело карточки. |
| Tarrou was still gazing at the little businessman, who was stirring uneasily in his chair. | А Тарру по-прежнему в упор смотрел на Коттара, беспокойно ерзавшего на стуле. |
| "Look here, Monsieur Cottard, why don't you join us?" | - Почему бы вам не поработать с нами, мсье Коттар? |
| Picking up his derby hat, Cottard rose from his chair with an offended expression. | Коттар с оскорбленной миной вскочил со стула, взял шляпу: |
| "It's not my job," he said. | - Это не по моей части. |
| Then, with an air of bravado, he added: | И добавил вызывающим тоном: |
| "What's more, the plague suits me quite well and I see no reason why I should bother about trying to stop it." | - Впрочем, мне чума как раз на руку. И с какой это стати"я буду помогать людям, которые с ней борются. |
| As if a new idea had just waylaid him, Tarrou struck his forehead. | Тарру хлопнул себя ладонью по лбу, будто его внезапно осенила истина: |
| "Why, of course, I was forgetting. If it wasn't for that, you'd be arrested." | - Ах да, я забыл: не будь чумы, вас бы арестовали. |
| Cottard gave a start and gripped the back of the chair, as if he were about to fall. | Коттар даже подскочил и схватился за спинку стула, будто боялся рухнуть на пол. |
| Rieux had stopped writing and was observing him with grave interest. | Риэ отложил ручку и кинул на него внимательный, серьезный взгляд. |
| "Who told you that?" Cottard almost screamed. | - Кто это вам сказал? - крикнул Коттар. |
| "Why, you yourself!" Tarrou looked surprised. | Тарру удивленно поднял брови и ответил: - Да вы сами. |
| "At least, that's what the doctor and I have gathered from the way you speak." | Или, вернее, мы с доктором так вас поняли. |
| Losing all control of himself, Cottard let out a volley of oaths. "Don't get excited," Tarrou said quietly. | И пока Коттар в приступе неодолимой ярости лопотал что-то невнятное, Тарру добавил: - Да не нервничайте вы так. |
| "Neither I nor the doctor would dream of reporting you to the police. | Уж во всяком случае, мы с доктором на вас доносить не пойдем. |
| What you may have done is no business of ours. | Ваши дела нас не касаются. |
| And, anyway, we've never had much use for the police. | И к тому же мы сами не большие любители полиции. |
| Come, now! Sit down again." | А ну, присядьте-ка. |
| Cottard looked at the chair, then hesitantly lowered himself into it. | Коттар недоверчиво покосился на стул и не сразу решился сесть. |
| He heaved a deep sigh. | Он помолчал, потом глубоко вздохнул. |
| "It's something that happened ages ago," he began. "Somehow they've dug it up. | - Это уже старые дела, - признался он, - но они вытащили их на свет божий. |
| I thought it had all been forgotten. | А я надеялся, что все уже забыто. |
| But somebody started talking, damn him! | Но кто-то, видать, постарался. |
| They sent for me and told me not to budge till the inquiry was finished. | Они меня вызвали и велели никуда не уезжать до конца следствия. |
| And I felt pretty sure they'd end up by arresting me." | Тут я понял, что рано или поздно они меня зацапают. |
| "Was it anything serious?" Tarrou asked. | - Дело-то серьезное? - спросил Тарру. |
| "That depends on what you mean by 'serious.' | - Все зависит от того, что понимать под словом "серьезное". |
| It wasn't murder, anyhow." | Во всяком случае, не убийство... |
| "Prison or transportation with hard labor?" | - Тюрьма или каторжные работы? |
| Cottard was looking almost abject. | Коттар совсем приуныл: |
| "Well, prison-if I'm lucky." | - Если повезет - тюрьма... |
| But after a moment he grew excited again. | Но после короткой паузы он живо добавил: |
| "It was all a mistake. | - Ошибка вышла. |
| Everybody makes mistakes. | Все ошибаются. |
| And I can't bear the idea of being pulled in for that, of being torn from my home and habits and everyone I know." | Только я не могу примириться с мыслью, что меня схватят, все у меня отнимут: и дом, и привычки, и всех, кого я знаю. |
| "And is that the reason," Tarrou asked, "why you had the bright idea of hanging yourself?" | - А-а, - протянул Тарру, - значит, поэтому вы и решили повеситься?.. |
| "Yes. | - Да, поэтому. |
| It was a damn-fool thing to do, I admit." | Глупо, конечно, все это. |
| For the first time Rieux spoke. He told Cottard that he quite understood his anxiety, but perhaps everything would come right in the end. | Тут поднял голос молчавший до сих пор Риэ и сказал, что он вполне понимает тревогу Коттара, но, возможно, все еще образуется. |
| "Oh, for the moment I've nothing to fear." | - Знаю, знаю, в данный момент мне бояться нечего. |
| "I can see," Tarrou said, "that you're not going to join in our effort." | - Итак, я вижу, вы в дружину поступать не собираетесь, - заметил Тарру. |
| Twiddling his hat uneasily, Cottard gazed at Tarrou with shifty eyes. | Коттар судорожно мял в руках шляпу и вскинул на Тарру боязливый взгляд: |
| "I hope you won't bear me a grudge." | - Только вы на меня не сердитесь... |
| "Certainly not. But"-Tarrou smiled-"do try at least not to propagate the microbe deliberately." | - Господь с вами, - улыбнулся Тарру. - Но хотя бы постарайтесь не распространять ради вашей же пользы чумного микроба. |
| Cottard protested that he'd never wanted the plague, it was pure chance that it had broken out, and he wasn't to blame if it happened to make things easier for him just now. | Коттар запротестовал: вовсе он чумы не хотел, она сама пришла, и не его вина, если чума его устраивает. |
| Then he seemed to pluck up courage again and when Rambert entered was shouting almost aggressively: | И когда на пороге появился Рамбер, Коттар энергично добавил: |
| "What's more, I'm pretty sure you won't get anywhere." | - Впрочем, я убежден, все равно ничего вы не добьетесь. |
| Rambert learned to his chagrin that Cottard didn't know where Gonzales lived; he suggested that they'd better pay another visit to the small caf?. | От Коттара Рамбер узнал, что тому тоже не известен адрес Гонсалеса, но можно попытаться снова сходить в первое кафе, то, маленькое. |
| They made an appointment for the following day. | Решили встретиться завтра. |
| When Rieux gave him to understand that he'd like to be kept posted, Rambert proposed that he and Tarrou should look him up one night at the end of the week. They could come as late as they liked and would be sure to find him in his room. | И так как Риэ выразил желание узнать результаты переговоров, Рамбер пригласил их с Тарру зайти в конце недели прямо к нему в номер в любой час ночи. |
| Next morning Cottard and Rambert went off to the caf? and left a message for Garcia, asking him to come that evening, or if this could not be managed, next day. They waited for him in vain that evening. | Наутро Коттар и Рамбер отправились в маленькое кафе и велели передать Гарсиа, что будут ждать его нынче вечером, а в случае какой-либо помехи завтра... Весь вечер они прождали зря. |
| Next day Garcia turned up. | Зато на следующий день Гарсиа явился. |
| He listened in silence to what Rambert had to say; then informed him he had no idea what had happened, but knew that several districts of the town had been isolated for twenty-four hours for a house-to-house inspection. | Он молча выслушал рассказ о злоключениях Рамбера. Лично он не в курсе дел, но слыхал, что недавно оцепили несколько кварталов и в течение суток прочесывали там все дома подряд. |
| Quite possibly Gonzales and the two youngsters hadn't been able to get through the cordon. | Очень возможно, что Гонсалесу и братьям не удалось выбраться из оцепления. |
| All he could do was to put them in touch once more with Raoul. | Все, что он может сделать, - это снова свести их с Раулем. |
| Naturally this couldn't be done before the next day but one. | Ясно, на встречу раньше, чем через день-другой, рассчитывать не приходится. |
| "I see," Rambert said. "I'll have to start it all over again, from scratch." | - Видно, надо начинать все сначала, - заметил Рамбер. |
| On the next day but one, Raoul, whom Rambert met at a street corner, confirmed Garcia's surmise; the low-lying districts had, in fact, been isolated and a cordon put round them. | Когда Рамбер встретился с Раулем на условленном месте, на перекрестке, тот подтвердил предположения Г арсиа - все нижние кварталы города действительно оцеплены. |
| The next think was to get in contact with Gonzales. | Надо бы попытаться восстановить связь с Гонсале-сом. |
| Two days later Rambert was lunching with the footballer. | А через два дня Рамбер уже завтракал с футболистом. |
| "It's too damn silly," Gonzales said. "Of course you should have arranged some way of seeing each other." | - Вот ведь глупость какая, - твердил Г онсалес. -Мы должны были договориться, как найти друг друга. |
| Rambert heartily agreed. | Того же мнения придерживался и Рамбер. |
| "Tomorrow evening," Gonzales continued, "we'll look up the kids and try to get a real move on." | - Завтра утром пойдем к мальчикам, попытаемся что-нибудь устроить. |
| When they called next day, however, the youngsters were out. | На следующий день мальчиков не оказалось дома. |
| A note was left fixing a meeting for the following day at noon, outside the high school. | Им назначили свидание на завтра в полдень на Лицейской площади. |
| When Rambert came back to his hotel, Tarrou was struck by the look on his face. | И Тарру, встретивший после обеда Рамбера, был поражен убитым выражением его лица. |
| "Not feeling well?" he asked. | - Не ладится? - спросил Тарру. |
| "It's having to start it all over again that's got me down." | - Да. Вот тебе и начали сначала, - ответил Рамбер. |
| Then he added: | И он повторил свое приглашение: |
| "You'll come tonight, won't you?" | - Заходите сегодня вечером. |
| When the two friends entered Rambert's room that night, they found him lying on the bed. | Вечером, когда гости вошли в номер Рамбера, хозяин лежал на постели. |
| He got up at once and filled the glasses he had ready. | Он поднялся и сразу же налил приготовленные заранее стаканы. |
| Before lifting his to his lips, Rieux asked him if he was making progress. | Риэ, взяв свой стакан, осведомился, как идут дела. |
| The journalist replied that he'd started the same round again and got to the same point as before; in a day or two he was to have his last appointment. | Журналист ответил, что он уже заново проделал весь круг, что опять вернулся к исходной позиции и что скоро у него будет еще одна встреча, последняя. |
| Then he took a sip of his drink and added gloomily: | Выпив, он добавил: |
| "Needless to say, they won't turn up." | - Только опять они не придут. |
| "Oh come! That doesn't follow because they let you down last time." | - Не следует обобщать, - сказал Тарру. |
| "So you haven't understood yet?" Rambert shrugged his shoulders almost scornfully. | - Вы ее еще не раскусили, - ответил Рамбер, пожимая плечами. |
| "Understood what?" | - Кого ее? |
| "The plague." | - Чуму. |
| "Ah!" Rieux exclaimed. | - А-а, - протянул Риэ. |
| "No, you haven't understood that it means exactly that-the same thing over and over and over again." | - Нет, вы не поняли, что чума - это значит начинать все сначала. |
| He went to a corner of the room and started a small phonograph. | Рамбер отошел в угол номера и завел небольшой патефон. |
| "What's that record?" Tarrou asked. "I've heard it before." | - Что это за пластинка? - спросил Тарру. - Что-то знакомое. |
| "It's St. James Infirmary." | Рамбер сказал, что это "Saint James Infirmary". |
| While the phonograph was playing, two shots rang out in the distance. | Пластинка еще продолжала вертеться, когда вдали послышалось два выстрела. |
| "A dog or a get-away," Tarrou remarked. | - По собаке или по беглецу бьют, - заметил Тарру. |
| When, a moment later, the record ended, an ambulance bell could be heard clanging past under the window and receding into silence. | Через минуту патефон замолчал, и совсем рядом прогудел клаксон санитарной машины, звук окреп, пробежал под окнами номера, ослаб и наконец затих вдали. |
| "Rather a boring record," Rambert remarked. "And this must be the tenth time I've put it on today." | - Занудная пластинка, - сказал Рамбер. - И к тому же я прослушал ее сегодня раз десять. |
| "Are you really so fond of it?" | - Она вам так нравится? |
| "No, but it's the only one I have." | - Да нет, просто другой нету. |
| And after a moment he added: | И добавил, помолчав: |
| "That's what I said 'it' was-the same thing over and over again." | - Говорю же вам, что это значит начинать все сначала... |
| He asked Rieux how the sanitary groups were functioning. | Он осведомился у Риэ, как работают санитарные дружины. |
| Five teams were now at work, and it was hoped to form others. | Сейчас насчитывается уже пять дружин. Есть надежда сформировать еще несколько. |
| Sitting on the bed, the journalist seemed to be studying his fingernails. | Журналист присел на край кровати и с подчеркнутым вниманием стал рассматривать свои ногти. |
| Rieux was gazing at his squat, powerfully built form, hunched up on the edge of the bed. Suddenly he realized that Rambert was returning his gaze. | Риэ приглядывался к коренастой сильной фигуре Рамбера и вдруг заметил, что Рамбер тоже смотрит на него. |
| "You know, Doctor, I've given a lot of thought to your campaign. | - А знаете, доктор, - проговорил журналист, - я много думал о ваших дружинах. |
| And if I'm not with you, I have my reasons. | И если я не с вами, то у меня на то есть особые причины. |
| No, I don't think it's that I'm afraid to risk my skin again. I took part in the Spanish Civil War." | Не будь их, думаю, я охотно рискнул бы своей шкурой - я ведь в Испании воевал. |
| "On which side?" Tarrou asked. | - На чьей стороне? - спросил Тарру. |
| "The losing side. | - На стороне побежденных. |
| But since then I've done a bit of thinking." | Но с тех пор я много размышлял. |
| "About what?" | - О чем? - осведомился Тарру. |
| "Courage. | - О мужестве. |
| I know now that man is capable of great deeds. | Теперь я знаю, человек способен на великие деяния. |
| But if he isn't capable of a great emotion, well, he leaves me cold." | Но если при этом он не способен на великие чувства, он для меня не существует. |
| "One has the idea that he is capable of everything," Tarrou remarked. | - Похоже, что человек способен на все, - заметил Тарру. |
| "I can't agree; he's incapable of suffering for a long time, or being happy for a long time. | - Нет-нет, он не способен долго страдать или долго быть счастливым. |
| Which means that he's incapable of anything really worth while." | Значит, он не способен ни на что дельное. |
| He looked at the two men in turn, then asked: | Рамбер посмотрел поочередно на своих гостей и спросил: |
| "Tell me, Tarrou, are you capable of dying for love?" | - А вот вы, Тарру, способны вы умереть ради любви? |
| "I couldn't say, but I hardly think so-as I am now." | - Не знаю, но думаю, что сейчас нет, не способен... |
| "You see. | - Вот видите. |
| But you're capable of dying for an idea; one can see that right away. | А ведь вы способны умереть за идею, это невооруженным глазом видно. |
| Well, personally, I've seen enough of people who die for an idea. | Ну, а с меня хватит людей, умирающих за идею. |
| I don't believe in heroism; I know it's easy and I've learned it can be murderous. | Я не верю в героизм, я знаю, что быть героем легко, и я знаю теперь, что этот героизм губителен. |
| What interests me is living and dying for what one loves." | Единственное, что для меня ценно, - это умереть или жить тем, что любишь. |
| Rieux had been watching the journalist attentively. | Риэ внимательно слушал журналиста. |
| With his eyes still on him he said quietly: | Не отводя от него глаз, он мягко проговорил: |
| "Man isn't an idea, Rambert." | - Человек - это не идея, Рамбер. |
| Rambert sprang off the bed, his face ablaze with passion. | Рамбер подскочил на кровати, он даже покраснел от волнения. |
| "Man is an idea, and a precious small idea, once he turns his back on love. | - Нет, идея, и идея не бог весть какая, как только человек отворачивается от любви. |
| And that's my point; we-mankind-have lost the capacity for love. | А мы-то как раз не способны любить. |
| We must face that fact, Doctor. | Примиримся же с этим, доктор. |
| Let's wait to acquire that capacity or, if really it's beyond us, wait for the deliverance that will come to each of us anyway, without his playing the hero. | Будем ждать, пока не станем способны, и, если и впрямь это невозможно, подождем всеобщего освобождения, не играя в героев. |
| Personally, I look no farther." | Дальше этого я не иду. |
| Rieux rose. He suddenly appeared very tired. | Риэ поднялся со стула, лицо его вдруг приняло усталое выражение. |
| "You're right, Rambert, quite right, and for nothing in the world would I try to dissuade you from what you're going to do; it seems to me absolutely right and proper. | - Вы правы, Рамбер, совершенно правы, и ни за какие блага мира я не стал бы вас отговаривать сделать то, что вы собираетесь сделать, раз я считаю, что это и справедливо и хорошо. |
| However, there's one thing I must tell you: there's no question of heroism in all this. | Однако я обязан вам вот что сказать: при чем тут, в сущности, героизм. |
| It's a matter of common decency. | Это не героизм, а обыкновенная честность. |
| That's an idea which may make some people smile, but the only means of fighting a plague is-common decency." | Возможно, эта мысль покажется вам смехотворной, но единственное оружие против чумы - это честность. |
| "What do you mean by 'common decency'?" Rambert's tone was grave. | - А что такое честность? - спросил Рамбер совсем иным, серьезным тоном. |
| "I don't know what it means for other people. | - Что вообще она такое, я и сам не знаю. |
| But in my case I know that it consists in doing my job." | Но в моем случае знаю: быть честным - значит делать свое дело. |
| "Your job! I only wish I were sure what my job is!" There was a mordant edge to Rambert's voice. "Maybe I'm all wrong in putting love first." | - А вот я не знаю, в чем мое дело, - яростно выдохнул Рамбер. - Возможно, я не прав, выбрав любовь. |
| Rieux looked him in the eyes. | Риэ обернулся к нему. |
| "No," he said vehemently, "you are not wrong." | - Нет, не думайте так, - с силой произнес он, - вы правы! |
| Rambert gazed thoughtfully at them. | Рамбер поднял на них задумчивый взгляд: |
| "You two," he said, "I suppose you've nothing to lose in all this. | - По-моему, вы оба ничего в данных обстоятельствах не теряете.. |
| It's easier, that way, to be on the side of the angels." | Легко быть на стороне благого дела. |
| Rieux drained his glass. | Риэ допил вино. |
| "Come along," he said to Tarrou. "We've work to do." | - Пойдем, - сказал он Тарру, - у нас еще много работы. |
| He went out. | Он первым вышел из номера. |
| Tarrou followed, but seemed to change his mind when he reached the door. He stopped and looked at the journalist. | Тарру последовал за ним до порога, но, видимо, спохватился, обернулся к журналисту и сказал: |
| "I suppose you don't know that Rieux's wife is in a sanatorium, a hundred miles or so away." | - А вы знаете, что жена Риэ находится в санатории в нескольких сотнях километров отсюда? |
| Rambert showed surprise and began to say something; but Tarrou had already left the room. | Рамбер удивленно развел руками, но Тарру уже вышел из номера. |
| At a very early hour next day Rambert rang up the doctor. | Назавтра рано утром Рамбер позвонил доктору: |
| "Would you agree to my working with you until I find some way of getting out of the town?" | - Вы не будете возражать, если я поработаю с вами, пока мне не представится случай покинуть город? |
| There was a moment's silence before the reply came. | На том конце провода помолчали, а затем: |
| "Certainly, Rambert. | - Конечно, Рамбер. |
| Thanks." | Спасибо вам. |
| PART THREE | Часть третья |
| Thus week by week the prisoners of plague put up what fight they could. | Так в течение долгих недель пленники чумы бились как умели и как могли. |
| Some, like Rambert, even contrived to fancy they were still behaving as free men and had the power of choice. | А ведь кое-кто из них воображал, как, например, Рамбер, в чем мы имели возможность убедиться выше, что они еще действовали как люди свободные, что им еще дано было право выбора. |
| But actually it would have been truer to say that by this time, mid-August, the plague had swallowed up everything and everyone. | Но тем не менее в этот момент, к середине августа, можно было смело утверждать, что чума пересилила всех и вся. |
| No longer were there individual destinies; only a collective destiny, made of plague and the emotions shared by all. | Теперь уже не стало отдельных, индивидуальных судеб - была только наша коллективная история, точнее, чума и порожденные ею чувства разделялись всеми. |
| Strongest of these emotions was the sense of exile and of deprivation, with all the crosscurrents of revolt and fear set up by these. | Самым важным сейчас были разлука и ссылка со всеми вытекающими отсюда последствиями -страхом и возмущением. |
| That is why the narrator thinks this moment, registering the climax of the summer heat and the disease, the best for describing, on general lines and by way of illustration, the excesses of the living, burials of the dead, and the plight of parted lovers. | Вот почему рассказчик считает уместным именно сейчас, в разгар зноя и эпидемии, описать хотя бы в общих чертах и в качестве примера ярость наших оставшихся в живых сограждан, похороны мертвых и страдания влюбленных в разлуке. |
| It was at this time that a high wind rose and blew for several days through the plague-stricken city. | Как раз в этом году, посредине лета, поднялся ветер и несколько дней подряд хлестал по зачумленному городу. |
| Wind is particularly dreaded by the inhabitants of Oran, since the plateau on which the town is built presents no natural obstacle, and it can sweep our streets with unimpeded violence. | Жители Орана вообще имели все основания недолюбливать ветер: на плато, где возведен город, ветер не встречает естественных препятствий и без помех, как оголтелый, прорывается за городские стены. |
| During the months when not a drop of rain had refreshed the town, a gray crust had formed on everything, and this flaked off under the wind, disintegrating into dust-clouds. | Ни одна капля влаги не освежила Оран, и после месяцев засухи он весь оброс серым налетом, лупившимся под порывами ветра. |
| What with the dust and scraps of paper whirled against people's legs, the streets grew emptier. | Ветер подымал тучи пыли и бумажек, с размаху льнувших к ногам прохожих, которых становилось все меньше. |
| Those few who went out could be seen hurrying along, bent forward, with handkerchiefs or their hands pressed to their mouths. | Те немногие, кого гнала из дома нужда, торопливо шагали, согнувшись чуть ли не вдвое, прикрыв рот ладонью или носовым платком. |
| At nightfall, instead of the usual throng of people, each trying to prolong a day that might well be his last, you met only small groups hastening home or to a favorite caf?. With the result that for several days when twilight came-it fell much quicker at this time of the year-the streets were almost empty, and silent but for the long-drawn stridence of the wind. | Теперь вечерами на улицах уже не толпился народ, стараясь продлить прожитый день, который мог оказаться последним, теперь чаще попадались лишь отдельные группки людей, люди торопились вернуться домой или заглянуть в кафе, так что в течение недели с наступлением рано спускавшихся сумерек в городе стало совсем пусто, и только ветер протяжно и жалобно завывал вдоль стен. |
| A smell of brine and seaweed came from the unseen, storm-tossed sea. | От беспокойного и невидимого отсюда моря шел запах соли и водорослей. |
| And in the growing darkness the almost empty town, palled in dust, swept by bitter sea-spray, and loud with the shrilling of the wind, seemed a lost island of the damned. | И наш пустынный город, весь побелевший от пыли, перенасыщенный запахами моря, весь гулкий от вскриков ветра, стенал, как проклятый Богом остров. |
| Hitherto the plague had found far more victims in the more thickly populated and less well-appointed outer districts than in the heart of the town. | До сих пор чума косила людей чаще всего не в центре, а в более населенных и не столь комфортабельных окраинных районах. |
| Quite suddenly, however, it launched a new attack and established itself in the business center. | Но вдруг оказалось, что она одним скачком приблизилась к деловым кварталам и прочно там воцарилась. |
| Residents accused the wind of carrying infection, "broadcasting germs," as the hotel manager put it. | Жители уверяли, что это ветер разносит семена инфекции. "Все карты смешал", - жаловался директор отеля. |
| Whatever the reason might be, people living in the central districts realized that their turn had come when each night they heard oftener and oftener the ambulances clanging past, sounding the plague's dismal, passionless tocsin under their windows. | Но что бы там ни было, центральные кварталы поняли, что наступил их час, ибо теперь все чаще и чаще раздавался в ночи прерывистый гудок машин "скорой помощи", бросавших под самые окна унылый и бесстрастный зов чумы. |
| The authorities had the idea of segregating certain particularly affected central areas and permitting only those whose services were indispensable to cross the cordon. | Кто-то додумался оцепить даже в самом городе несколько особенно пораженных чумой кварталов и выпускать оттуда только тех, кому это необходимо по соображениям работы. |
| Dwellers in these districts could not help regarding these regulations as a sort of taboo specially directed at themselves, and thus they came, by contrast, to envy residents in other areas their freedom. | Те, кто попали в оцепление, естественно, рассматривали эту меру как выпад лично против них; во всяком случае, они в силу контраста считали жителей других кварталов свободными людьми. |
| And the latter, to cheer themselves up in despondent moments, fell to picturing the lot of those others less free than themselves. | А эти свободные в свою очередь находили в трудную минуту некое утешение в сознании, что другие еще менее свободны, чем они. |
| "Anyhow, there are some worse off than I," was a remark that voiced the only solace to be had in those days. | "Они еще покрепче под замком сидят" - вот в этой-то фразе выражалась тогда единственно доступная нам надежда. |
| About the same time we had a recrudescence of outbreaks of fire, especially in the residential area near the west gate. | Приблизительно в это же время началась серия пожаров, особенно в веселых кварталах у западных ворот Орана. |
| It was found, after inquiry, that people who had returned from quarantine were responsible for these fires. Thrown off their balance by bereavement and anxiety, they were burning their houses under the odd delusion that they were killing off the plague in the holocaust. | Расследования показали, что по большей части это было делом рук людей, вернувшихся из карантина и потерявших голову от утрат и бед; они поджигали свои собственные дома, вообразив, будто в огне чума умрет. |
| Great difficulty was experienced in fighting these fires, whose numbers and frequency exposed whole districts to constant danger, owing to the high wind. | Приходилось вести нелегкую борьбу с этой усилившейся манией поджогов, представлявших серьезную опасность для целых кварталов, особенно при теперешнем шквальном ветре. |
| When the attempts made by the authorities to convince these well-meaning incendiaries that the official fumigation of their houses effectively removed any risk of infection had proved unavailing, it became necessary to decree very heavy penalties for this type of arson. | После многочисленных, но, увы, бесполезных разъяснений, что дезинфекция, мол, произведенная по приказу городских властей, исключает всякую возможность заражения, пришлось прибегнуть к более крутым мерам в отношении этих без вины виноватых поджигателей. |
| And most likely it was not the prospect of mere imprisonment that deterred these unhappy people, but the common belief that a sentence of imprisonment was tantamount to a death sentence, owing to the very high mortality prevailing in the town jail. | И без сомнения, не сама мысль попасть за решетку испугала этих горемык, а общая для всех жителей города уверенность, что приговоренный к тюремному заключению фактически приговаривается к смертной казни, так как в городской тюрьме смертность достигала неслыханных размеров. |
| It must be admitted that there was some foundation for this belief. | Безусловно, убеждение это имело кое-какие основания. |
| It seemed that, for obvious reasons, the plague launched its most virulent attacks on those who lived, by choice or by necessity, in groups: soldiers, prisoners, monks, and nuns. | По вполне понятным причинам чума особенно бушевала среди тех, кто в силу привычки или необходимости жил кучно, то есть среди солдат, монахов и арестантов. |
| For though some prisoners are kept solitary, a prison forms a sort of community, as is proved by the fact that in our town jail the guards died of plague in the same proportion as the prisoners. | Ибо, несмотря на то что некоторые заключенные были изолированы, тюрьма все же является своеобразной общиной, и доказать это нетрудно - в нашей городской тюрьме стражники платили дань эпидемии наравне с арестованными. |
| The plague was no respecter of persons and under its despotic rule everyone, from the warden down to the humblest delinquent, was under sentence and, perhaps for the first time, impartial justice reigned in the prison. | С точки зрения самой чумы, с ее олимпийской точки зрения, все без изъятия, начиная с начальника тюрьмы и кончая последним заключенным, были равно обречены на смерть, и, возможно, впервые за долгие годы в узилище царила подлинная справедливость. |
| Attempts made by the authorities to redress this leveling-out by some sort of hierarchy-the idea was to confer a decoration on guards who died in the exercise of their duties-came to nothing. | И напрасно городские власти пытались ввести некие иерархические различия в это всеобщее уравнительство, возымев мысль награждать стражников, погибших от чумы при выполнении служебных обязанностей. |
| Since martial law had been declared and the guards might, from a certain angle, be regarded as on active service, they were awarded posthumously the military medal. | Так как город был объявлен на осадном положении, можно было считать с известной точки зрения, что стражники мобилизованы, поэтому их посмертно награждали воинской медалью. |
| But though the prisoners raised no protest, strong exception was taken in military circles, and it was pointed out, logically enough, that a most regrettable confusion in the public mind would certainly ensue. | Но если арестанты безропотно примирились с таким положением, то военные власти, напротив, взглянули на дело иначе и объявили не без основания, что эта мера способна внести прискорбную путаницу в умы оранцев. |
| The civil authority conceded the point and decided that the simplest solution was to bestow on guards who died at their post a "plague medal." | Просьбу военачальников уважили и решили было, что проще всего награждать погибших от чумы стражников медалью за борьбу с эпидемией. |
| Even so, since as regards the first recipients of the military medal the harm had been done and there was no question of withdrawing the decoration from them, the military were still dissatisfied. | Но зло уже совершилось - нечего было и думать о том, чтобы отбирать воинские медали у стражников, погибших первыми, а военные власти продолжали отстаивать свою точку зрения. |
| Moreover, the plague medal had the disadvantage of having far less moral effect than that attaching to a military award, since in time of pestilence a decoration of this sort is too easily acquired. | С другой стороны, медаль за борьбу с эпидемией имела существенный недостаток: она не производила столь впечатляющего морального эффекта, как присвоение воинской награды, коль скоро в годину эпидемии получить медаль за борьбу с ней - дело довольно-таки обычное. |
| Thus nobody was satisfied. | Словом, все оказались недовольны. |
| Another difficulty was that the jail administration could not follow the procedure adopted by the religious and, in a lesser degree, the military authorities. | К тому же тюремное начальство не могло действовать наподобие духовных властей и тем более военных. |
| The monks in the two monasteries of the town had been evacuated and lodged for the time being with religious-minded families. | Монахи обоих имеющихся в городе монастырей были и в самом деле временно расселены по благочестивым семьям. |
| In the same way, whenever possible, small bodies of men had been moved out of barracks and billeted in schools or public buildings. | И точно так же при первой возможности из казармы небольшими соединениями выводили солдат и ставили их на постой в школы или другие общественные здания. |
| Thus the disease, which apparently had forced on us the solidarity of a beleaguered town, disrupted at the same time long-established communities and sent men out to live, as individuals, in relative isolation. | Получилось, что эпидемия, которая, казалось бы, должна была сплотить жителей города, как сплачиваются они во время осады, разрушала традиционные сообщества и вновь обрекала людей на одиночество. |
| This, too, added to the general feeling of unrest. | Все это вносило замешательство. |
| Indeed, it can easily be imagined that these changes, combined with the high wind, also had an incendiary effect on certain minds. | Мы не ошибемся, если скажем, что все эти обстоятельства плюс шквальный ветер и в иных умах тоже раздули пламя пожара. |
| There were frequent attacks on the gates of the town, and the men who made them now were armed. | Снова ночью на городские ворота было совершено несколько налетов, но на сей раз небольшие группки атакующих были вооружены. |
| Shots were exchanged, there were casualties, and some few got away. | С обеих сторон поднялась перестрелка, были раненые, и несколько человек сумели вырваться на свободу. |
| Then the sentry posts were reinforced, and such attempts quickly ceased. | Но караульные посты были усилены, и все попытки к бегству вскоре прекратились. |
| Nonetheless, they sufficed to start a wave of revolutionary violence, though only on a small scale. | Однако и этого оказалось достаточно, чтобы по городу пронесся мятежный вихрь, в результате чего то там, то здесь разыгрывались бурные сцены. |
| Houses that had been burnt or closed by the sanitary control were looted. | Люди бросались грабить горящие или закрытые по санитарным соображениям дома. |
| However, it seemed unlikely that these excesses were premeditated. | Откровенно говоря, трудно предположить, что делалось это с заранее обдуманным намерением. |
| Usually it was some chance incentive that led normally well-behaved people to acts which promptly had their imitators. | По большей части люди, причем люди до того вполне почтенные, силою непредвиденных обстоятельств совершали неблаговидные поступки, тут же вызывавшие подражание. |
| Thus you sometimes saw a man, acting on some crazy impulse, dash into a blazing house under the eyes of its owner, who was standing by, dazed with grief, watching the flames. | Так, находились одержимые, которые врывались в охваченное пламенем здание на глазах оцепеневшего от горя владельца. |
| Seeing his indifference, many of the onlookers would follow the lead given by the first man, and presently the dark street was full of running men, changed to hunched, misshapen gnomes by the flickering glow from the dying flames and the ornaments or furniture they carried on their shoulders. | Именно полное его безразличие побуждало зевак следовать примеру зачинщиков, и тогда можно было видеть, как по темной улице, освещенной лишь отблесками пожарища, разбегаются во все стороны какие-то тени, неузнаваемо искаженные последними вспышками пожара, горбатые от взваленного на плечи кресла или тюка с одеждой. |
| It was incidents of this sort that compelled the authorities to declare martial law and enforce the regulations deriving from it. | Именно из-за этих инцидентов городские власти вынуждены были приравнять состояние чумы к состоянию осады и прибегать к вытекающим отсюда мерам. |
| Two looters were shot, but we may doubt if this made much impression on the others; with so many deaths taking place every day, these two executions went unheeded-a mere drop in the ocean. | Двух мародеров расстреляли, но сомнительно, произвела ли эта расправа впечатление на остальных, так как среди стольких смертей какие-то две казни прошли незамеченными - вот уж воистину капля в море. |
| Actually scenes of this kind continued to take place fairly often, without the authorities' making even a show of intervening. | И по правде говоря, подобные сцены стали повторяться вновь, а власти делали вид, что ничего не замечают. |
| The only regulation that seemed to have some effect on the populace was the establishment of a curfew hour. | Единственной мерой, которая, по-видимому, произвела впечатление на всех наших сограждан, было введение комендантского часа. |
| From eleven onwards, plunged in complete darkness, Oran seemed a huge necropolis. | После одиннадцати наш город, погруженный в полный мрак, словно окаменевал. |
| On moonlight nights the long, straight street and dirty white walls, nowhere darkened by the shadow of a tree, their peace untroubled by footsteps or a dog's bark, glimmered in pale recession. | Под лунным небом он выставлял напоказ свои белесые стены и свои прямые улицы, нигде не перечеркнутые темной тенью дерева, и ни разу тишину не нарушили шаги прохожего или лай собаки. |
| The silent city was no more than an assemblage of huge, inert cubes, between which only the mute effigies of great men, carapaced in bronze, with their blank stone or metal faces, conjured up a sorry semblance of what the man had been. | Огромный безмолвствующий город в такие ночи становился просто скоплением массивных и безжизненных кубов, а среди них лишь одни немотствующие статуи давно забытых благодетелей рода человеческого или навек загнанные в бронзу бывшие великие мира сего пытались своими лицами-масками, выполненными в камне или металле, воссоздать искаженный образ того, что было в свое время человеком. |
| In lifeless squares and avenues these tawdry idols lorded it under the lowering sky; stolid monsters that might have personified the rule of immobility imposed on us, or, anyhow, its final aspect, that of a defunct city in which plague, stone, and darkness had effectively silenced every voice. | Эти кумиры средней руки красовались под густым августовским небом на обезлюдевших перекрестках, эти бесчувственные чурбаны достаточно полно олицетворяли собой то царство неподвижности, куда мы попали все скопом, или в крайнем случае - последний его образ, образ некрополя, где чума, камень и мрак, казалось, наконец-то надушили живой человеческий голос. |
| But there was darkness also in men's hearts, and the facts were as little calculated to reassure our townsfolk as the wild stories going round about the burials. | Но мрак царил также во всех сердцах; и легенды, и правда насчет практикуемой церемонии похорон вряд ли вселяли особую бодрость в наших сограждан. |
| The narrator cannot help talking about these burials, and a word of excuse is here in place. | Ибо хочешь не хочешь, а надо рассказать о похоронах, и рассказчик заранее просит за это прощение. |
| For he is well aware of the reproach that might be made him in this respect; his justification is that funerals were taking place throughout this period and, in a way, he was compelled, as indeed everybody was compelled, to give heed to them. | Он безропотно готов принять вполне законные упреки, но единственное его оправдание в том, что были же в течение всего этого периода похороны и что в какой-то мере он вынужден был, как и все наши сограждане, заниматься похоронами. |
| In any case it should not be assumed that he has a morbid taste for such ceremonies; quite the contrary, he much prefers the society of the living and-to give a concrete illustration-sea-bathing. | Во всяком случае, он вовсе не такой уж любитель подобных церемоний, напротив, он предпочитает общество живых, к примеру, пляж, морские купания. |
| But the bathing-beaches were out of bounds and the company of the living ran a risk, increasing as the days went by, of being perforce converted into the company of the dead. | Но морские купания были запрещены, и общество живых с утра до ночи пребывало в страхе, как бы их не вытеснило общество мертвецов. |
| That was, indeed, self-evident. | Такова очевидность. |
| True, one could always refuse to face this disagreeable fact, shut one's eyes to it, or thrust it out of mind, but there is a terrible cogency in the self-evident; ultimately it breaks down all defenses. | Разумеется, можно было бы попытаться не видеть ее, закрыть глаза и начисто ее отринуть, но очевидность обладает чудовищной силой и всегда в конце концов восторжествует. |
| How, for instance, continue to ignore the funerals on the day when somebody you loved needed one? | Ну скажите сами, как можно отринуть похороны в тот день, когда те, которых вы любите, должны быть похоронены. |
| Actually the most striking feature of our funerals was their speed. | Так вот, самой характерной чертой нашего погребального обряда была поначалу быстрота. |
| Formalities had been whittled down, and, generally speaking, all elaborate ceremonial suppressed. | Все формальности упростились, и траурная церемония как таковая была отменена. |
| The plague victim died away from his family and the customary vigil beside the dead body was forbidden, with the result that a person dying in the evening spent the night alone, and those who died in the daytime were promptly buried. | Больные умирали не дома, не на глазах у близких, традиционные ночные бдения были запрещены, так что тот, кто, скажем, умирал к вечеру, проводил ночь в полном одиночестве, а того, кто умирал днем, старались поскорее зарыть. |
| Needless to say, the family was notified, but in most cases, since the deceased had lived with them, its members were in quarantine and thus immobilized. | Семью, понятно, извещали, но"в большинстве случаев родные не могли свободно передвигаться по городу, так как сидели в карантине, если они находились в контакте с больным. |
| When, however, the deceased had not lived with his family, they were asked to attend at a fixed time; after, that is to say, the body had been washed and put in the coffin and when the journey to the cemetery was about to begin. | В тех же случаях, если покойный жил отдельно от родных, они являлись в указанный час, то есть к моменту отъезда на кладбище, когда тело было уже обмыто и положено в гроб. |
| Let us suppose that these formalities were taking place at the auxiliary hospital of which Dr. Rieux was in charge. | Предположим, что подобная церемония происходила во вспомогательном лазарете, которым ведал доктор Риэ. |
| This converted school had an exit at the back of the main building. | Вход в школу находился позади главного здания. |
| A large storeroom giving on the corridor contained the coffins. | В большом подсобном помещении, выходившем в коридор, хранились гробы. |
| On arrival, the family found a coffin already nailed up in the corridor. | В коридоре же семья обнаруживала один уже заколоченный гроб. |
| Then came the most important part of the business: the signing of official forms by the head of the family. | И тут же переходили к основной части обряда, другими словами, давали главе семьи подписать нужные бумаги. |
| Next the coffin was loaded on a motor-vehicle-a real hearse or a large converted ambulance. | Затем гроб ставили в закрытый автомобиль, иной раз это был самый обыкновенный фургон, иной раз специально оборудованная машина "скорой помощи". |
| The mourners stepped into one of the few taxis still allowed to ply and the vehicles drove hell-for-leather to the cemetery by a route avoiding the center of the town. | Родные рассаживались в такси, тогда еще не упраздненные, и весь кортеж галопом несся к кладбищу по окраинным улицам. |
| There was a halt at the gate, where police officers applied a rubber stamp to the official exit permit, without which it was impossible for our citizens to have what they called a last resting-place. The policeman stood back and the cars drew up near a plot of ground where a number of graves stood open, waiting for inmates. | У городских ворот жандармы останавливали кортеж, шлепали печать на официальный пропуск, без чего отныне не стало доступа к "последнему месту упокоения", как выражались наши сограждане, пропускали машины, и они останавливались у четырехугольной площадки, изрытой многочисленными рвами, ожидавшими загрузки. |
| A priest came to meet the mourners, since church services at funerals were now prohibited. | Священник выходил встречать покойника, так как отпевание в церкви было отменено. |
| To an accompaniment of prayers the coffin was dragged from the hearse, roped up, and carried to the graveside; the ropes were slipped and it came heavily to rest at the bottom of the grave. No sooner had the priest begun to sprinkle holy water than the first sod rebounded from the lid. | Под чтение молитв из машины вытаскивали гроб, обвязывали его веревками, волокли волоком, и он, скользнув в ров, стукался о дно; священник размахивал кадилом, и вот уже первые комья земли начинали барабанить по крышке. |
| The ambulance had already left and was being sprayed with disinfectant, and while spadefuls of clay thudded more and more dully on the rising layer of earth, the family were bundling into the taxi. | Фургон уезжал сразу же, так как ему полагалось пройти дезинфекцию; комья глины, падавшие с лопаты, звучали все глуше, а родственники тем временем уже рассаживались в такси. |
| A quarter of an hour later they were back at home. | И через четверть часа они были дома. |
| The whole process was put through with the maximum of speed and the minimum of risk. | Таким образом, все происходило поистине с максимальной быстротой и минимальным риском. |
| It cannot be denied that, anyhow in the early days, the natural feelings of the family were somewhat outraged by these lightning funerals. | И разумеется, по крайней мере в начале эпидемии, родные бывали оскорблены в своих самых естественных чувствах. |
| But obviously in time of plague such sentiments can't be taken into account, and all was sacrificed to efficiency. | Но во время чумы такие соображения в расчет не принимаются: жертвуют всем ради пользы дела. |
| And though, to start with, the morale of the population was shaken by this summary procedure-for the desire to have a "proper funeral" is more widespread than is generally believed-as time went on, fortunately enough, the food problem became more urgent and the thoughts of our townsfolk were diverted to more instant needs. So much energy was expended on filling up forms, hunting round for supplies, and lining up that people had no time to think of the manner in which others were dying around them and they themselves would die one day. | Впрочем, если поначалу дух нашего населения пострадал от подобной практики, поскольку желание быть похороненным прилично распространено гораздо шире, чем принято считать, то вскоре, к счастью, начались затруднения с продуктами питания, и жителей отвлекли более насущные заботы... Нас настолько поглощало многочасовое стояние в очередях, различные хлопоты и различные формальности, которые приходилось выполнять, ежели ты хочешь кушать, что у людей просто не оставалось времени размышлять о том, как умирают вокруг них и как сам ты умрешь, когда наступит твой час. |
| Thus the growing complications of our everyday life, which might have been an affliction, proved to be a blessing in disguise. | Таким образом, материальные трудности, которые, вообще-то, сами по себе зло, обернулись, как это ни, странно, благом. |
| Indeed, had not the epidemic, as already mentioned, spread its ravages, all would have been for the best. | И все было бы к лучшему, если бы, как мы уже видели, эпидемия не распространилась столь широко. |
| For then coffins became scarcer; also there was a shortage of winding-sheets, and of space in the cemetery. | Ибо гробы становились редкостью, для саванов не хватало полотна, на кладбище не хватало мест. |
| Something had to be done about this, and one obvious step, justified by its practical convenience, was to combine funerals and, when necessary, multiply the trips between the hospital and the burial-place. | Приходилось что-то предпринимать. Самое простое - все по тем же соображениям пользы -было объединять несколько похоронных церемоний в одну и, раз уж возникла такая необходимость, участить рейсы между лазаретом и погостом. |
| At one moment the stock of coffins in Rieux's hospital was reduced to five. | Так, в распоряжении лазарета, руководимого доктором Риэ, в наличии имелось к этому времени всего пять гробов. |
| Once filled, all five were loaded together in the ambulance. | Когда все они бывали заполнены, их грузили в машину. |
| At the cemetery they were emptied out and the iron-gray corpses put on stretchers and deposited in a shed reserved for that purpose, to wait their turn. | На кладбище гробы опорожняли, трупы цвета ржавого железа клали на носилки и ставили в специально оборудованный сарай. |
| Meanwhile the empty coffins, after being sprayed with antiseptic fluid, were rushed back to the hospital, and the process was repeated as often as necessary. | Затем гробы обливали дезинфицирующим раствором, отвозили обратно в лазарет, и вся операция повторялась столько раз, сколько требовалось. |
| This system worked excellently and won the approval of the Prefect. | Так что дело было поставлено образцово, и префект неоднократно выказывал свое удовлетворение. |
| He even told Rieux that it was really a great improvement on the deathcarts driven by Negroes of which one reads in accounts of former visitations of this sort. | Он даже сказал Риэ, что видел в старинных летописях, посвященных чуме, рисунки, изображающие негров, которые отвозят на погост груды трупов в простых тележках, и что наша организация похорон куда совершеннее. |
| "Yes," Rieux said. "And though the burials are much the same, we keep careful records of them. | - Верно, - согласился Риэ, - похороны такие же, только нам-то еще приходится заполнять карточки. |
| That, you will agree, is progress." | Так что прогресс налицо. |
| Successful, however, as the system proved itself in practice, there was something so distasteful in the last rites as now performed that the Prefect felt constrained to forbid relations of the deceased being present at the actual interment. | Несмотря на все достижения администрации в этой области, префектуре пришлось запретить родственникам присутствовать при погребении, так как со временем похоронный обряд превратился в довольно-таки неприглядную формальность. |
| They were allowed to come only as far as the cemetery gates, and even that was not authorized officially. | Родным разрешалось доходить только до кладбищенских ворот, да и то неофициально. |
| For things had somewhat changed as regards the last stage of the ceremony. | И произошло это потому, что перемена коснулась в основном заключительной части погребения. |
| In a patch of open ground dotted with lentiscus trees at the far end of the cemetery, two big pits had been dug. | В дальнем конце кладбища, на пустом еще пространстве, поросшем мастиковым деревом, вырыли два огромных рва. |
| One was reserved for the men, the other for the women. | Один ров предназначался для мужчин, второй для женщин. |
| Thus, in this respect, the authorities still gave thought to propriety and it was only later that, by the force of things, this last remnant of decorum went by the board, and men and women were flung into the death-pits indiscriminately. | Администрация в данном вопросе старалась еще придерживаться правил приличия и только уже значительно позже, силою обстоятельств, отказалась от последней попытки соблюдать благопристойность, и мертвецов стали хоронить кучно, вповалку, не разбирая мужчин и женщин, отбросив все заботы о целомудрии. |
| Happily, this ultimate indignity synchronized with the plague's last ravages. | К счастью, этот апокалипсический хаос был характерен только для последних этапов бедствия. |
| In the period we are now concerned with, the separation of the sexes was still in force and the authorities set great store by it. | В тот период, о котором идет речь, еще существовали раздельные могильные рвы, и префектура очень гордилась этим обстоятельством. |
| At the bottom of each pit a deep layer of quicklime steamed and seethed. | На дне каждого из рвов булькала и шипела негашеная известь, налитая толстым слоем. |
| On the lips of the pit a low ridge of quicklime threw up bubbles that burst in the air above it. | На краю рвов лежали кучки такой же извести, и вздувавшиеся на них пузырьки лопались под воздействием свежего воздуха. |
| When the ambulance had finished its trips, the stretchers were carried to the pits in Indian file. The naked, somewhat contorted bodies were slid off into the pit almost side by side, then covered with a layer of quicklime and another of earth, the latter only a few inches deep, so as to leave space for subsequent consignments. | Когда рейсы заканчивались, из сарая выносили носилки, выстраивали их бок о бок, потом сбрасывали в ров почти вплотную друг к другу голые, чуть скрюченные тела и тут же заливали их новым слоем извести; потом довольно скупо засыпали ров землей, чтобы оставить место для будущих гостей. |
| On the following day the next of kin were asked to sign the register of burials, which showed the distinction that can be made between men and, for example, dogs; men's deaths are checked and entered up. | На следующий день вызывали родственников и предлагали им расписаться в книге регистрации, что подчеркивало разницу, существующую между людьми, которых всегда можно было контролировать, и, скажем, собаками. |
| Obviously all these activities called for a considerable staff, and Rieux was often on the brink of a shortage. | Для всех этих операций требовался персонал, и каждый день возникала опасность, что его вот-вот не хватит. |
| Many of the gravediggers, stretcher-bearers, and the like, public servants to begin with, and later volunteers, died of plague. | Большинство санитаров и могильщиков, в первое время профессионалов, а потом взятых со стороны, погибали от чумы. |
| However stringent the precautions, sooner or later contagion did its work. | Зараза все равно брала свое, какие бы меры предосторожности ни принимались. |
| Still, when all is said and done, the really amazing thing is that, so long as the epidemic lasted, there was never any lack of men for these duties. | Но если хорошенько вдуматься, самое удивительное было то, что во время всей эпидемии охотники все-таки находились. |
| The critical moment came just before the outbreak touched high-water mark, and the doctor had good reason for feeling anxious. | Критический период наступил незадолго до того, как кривая заболеваний достигла потолка, и тревога доктора Риэ была тогда вполне законной. |
| There was then a real shortage of man-power both for the higher posts and for the rough work, as Rieux called it. | Рук не хватало ни для квалифицированной работы, ни, как он выражался, для черной. |
| But, paradoxically enough, once the whole town was in the grip of the disease, its very prevalence tended to make things easier, since the disorganization of the town's economic life threw a great number of persons out of work. | Но с той поры, когда чума по-хозяйски расположилась в городе, даже ее крайности в конечном счете пошли на пользу - из-за эпидемии разладилась вся экономическая жизнь Орана, а это, естественно, увеличило число безработных. |
| Few of the workers thus made available were qualified for administrative posts, but the recruiting of men for the "rough work" became much easier. | Пополнять ими ряды специалистов в большинстве случаев не удавалось, но для черной работы они вполне годились. |
| From now on, indeed, poverty showed itself a stronger stimulus than fear, especially as, owing to its risks, such work was highly paid. | И в самом деле, именно в эти дни нищета оказалась сильнее страха, тем более что труд оплачивался в зависимости от степени риска. |
| The sanitary authorities always had a waiting-list of applicants for work; whenever there was a vacancy the men at the top of the list were notified, and unless they too had laid off work for good, they never failed to appear when summoned. | Санитарные службы располагали списками, куда были занесены ждущие работы, и, как только освобождалась вакансия, извещали первых, стоявших на очереди, и они неукоснительно являлись на вызов, если только за это время не исчезали из списка живых. |
| Thus the Prefect, who had always been reluctant to employ the prisoners in the jail, whether short-term men or lifers, was able to avoid recourse to this distasteful measure. | Поэтому-то префекту, долго не решавшемуся использовать на подсобных работах заключенных пожизненно или на срок, удалось обойтись без этой крайней меры. |
| As long, he said, as there were unemployed, we could afford to wait. | Он считал, что, пока есть и будут безработные, вполне можно ждать. |
| Thus until the end of August our fellow citizens could be conveyed to their last resting-place, if not under very decorous conditions, at least in a manner orderly enough for the authorities to feel that they were doing their duty by the dead and the bereaved. | Худо ли, хорошо ли, но до конца августа наши сограждане отходили в свое последнее жилище если не совсем как положено, зато в атмосфере образцового порядка, и власти, таким образом, пребывали в убеждении, что свой долг они выполняют. |
| However, we may here anticipate a little and describe the pass to which we came in the final phase. | Но тут уместно немного опередить события и рассказать, к каким мерам вынуждена была прибегать под занавес служба, ведающая похоронами. |
| From August onwards the plague mortality was and continued such as far to exceed the capacity of our small cemetery. | Начиная с августа при тогдашнем взлете эпидемии количество жертв значительно превосходило возможности нашего скромного по размерам кладбища. |
| Such expedients as knocking down walls and letting the dead encroach on neighboring land proved inadequate; some new method had to be evolved without delay. | И хотя часть ограды сняли, отдав в распоряжение мертвецов прилегающие участки, пришлось срочно изыскивать какие-то иные выходы. |
| The first step taken was to bury the dead by night, which obviously permitted a more summary procedure. The bodies were piled into ambulances in larger and larger numbers. | Поначалу решено было устраивать похороны ночью, что на первых порах избавляло персонал от излишней щепетильности - можно было набивать машины до отказа. |
| And the few belated wayfarers who, in defiance of the regulations, were abroad in the outlying districts after curfew hour, or whose duties took them there, often saw the long white ambulances hurtling past, making the nightbound streets reverberate with the dull clangor of their bells. | И кое-кто из замешкавшихся горожан, после наступления комендантского часа находившихся на окраине вопреки запрету (или же вынужденных передвигаться ночью по роду своих занятий), нередко становились свидетелями того, как длинные, выкрашенные в белый цвет машины мчатся во весь опор и глухие гудки их будят эхо в черных провалах улиц. |
| The corpses were tipped pell-mell into the pits and had hardly settled into place when spadefuls of quicklime began to sear their faces and the earth covered them indistinctively, in holes dug steadily deeper as time went on. | Затем трупы наспех бросали в ров. Они еще подпрыгивали от толчка, а шлепки извести уже расплывались по их лицам; земля покрывала без разбора всех этих безымянных, и их навсегда поглощали рвы, которые теперь рыли как можно глубже. |
| Shortly afterwards, however, it became necessary to find new space and to strike out in a new direction. | Спустя некоторое время пришлось, однако, искать новые пути и выйти на новые рубежи. |
| By a special urgency measure the denizens of grants in perpetuity were evicted from their graves and the exhumed remains dispatched to the crematorium. | По приказу префектуры были потревожены старые захоронения и останки бывших владельцев свезены к печам. |
| And soon the plague victims likewise had to go to a fiery end. | Вскоре начали сжигать и трупы погибших от чумы. |
| This meant that the old crematorium east of the town, outside the gates, had to be utilized. | Для этой цели приспособили мусоросжигательную печь, находившуюся в восточной части города, уже за воротами. |
| Accordingly the east-gate sentry post was moved farther out. Then a municipal employee had an idea that greatly helped the harassed authorities; he advised them to employ the streetcar line running along the coastal road, which was now unused. | Посты отнесли дальше, а какой-то служащий мэрии значительно облегчил задачу администрации, присоветовав использовать для перевозки трупов трамваи, которые ходили раньше по горной дороге над морем, а сейчас стояли без употребления. |
| So the interiors of streetcars and trailers were adapted to this new purpose, and a branch line was laid down to the crematorium, which thus became a terminus. | Для этой цели в прицепах и моторных вагонах сняли сиденья и пустили трамваи до мусоросжигательной станции, которая и стала конечной остановкой на этой линии. |
| During all the late summer and throughout the autumn there could daily be seen moving along the road skirting the cliffs above the sea a strange procession of passengerless streetcars swaying against the skyline. | И в конце лета, и в самый разгар осенних ливней ежедневно можно было видеть, как глубокой ночью катит по горной дороге страшный кортеж трамваев без пассажиров и побрякивает, позвякивает себе над морем. |
| The residents in this area soon learned what was going on. | В конце концов жители пронюхали, в чем тут дело. |
| And though the cliffs were patrolled day and night, little groups of people contrived to thread their way unseen between the rocks and would toss flowers into the open trailers as the cars went by. | И несмотря на то что патрули запрещали приближаться к карнизу, отдельным группам лиц все же удавалось, и удавалось часто, пробраться по скалам, о которые бились волны, и бросить цветы в прицепной вагон проходившего мимо трамвая. |
| And in the warm darkness of the summer nights the cars could be heard clanking on their way, laden with flowers and corpses. | Тогда летними ночами до нас докатывалось лязганье трамвайных вагонов, груженных трупами и цветами. |
| During the first few days an oily, foul-smelling cloud of smoke hung low upon the eastern districts of the town. | А к утру, во всяком случае в первое время, густой тошнотворный дым окутывал восточные кварталы города. |
| These effluvia, all the doctors agreed, though unpleasant, were not in the least harmful. | По единодушному утверждению врачей, эти испарения, пусть даже весьма неприятные, не приносили никакого вреда. |
| However, the residents of this part of the town threatened to migrate in a body, convinced that germs were raining down on them from the sky, with the result that an elaborate apparatus for diverting the smoke had to be installed to appease them. | Но обитатели этих кварталов немедленно объявили, что покидают насиженные места, так как верили, будто чума валится на них с неба; пришлось поэтому воздвигнуть сложную систему дымоуловителей, и люди тогда успокоились. |
| Thereafter only when a strong wind was blowing did a faint, sickly odor coming from the east remind them that they were living under a new order and that the plague fires were taking their nightly toll. | Только в дни шквальных ветров зловонная волна, идущая с востока, напоминала нам, что теперь" все мы живем при новом порядке и что пламя чумы ежевечерне требует своей дани. |
| Such were the consequences of the epidemic at its culminating point. | Таковы были последствия чумы в ее апогее. |
| Happily it grew no worse, for otherwise, it may well be believed, the resourcefulness of our administration, the competence of our officials, not to mention the burning-capacity of our crematorium, would have proved unequal to their tasks. | Но к счастью, эпидемия стабилизовалась, ибо, надо думать, фантазия отцов города, изобретательность префектуры, издающей приказы, и даже пропускная способность печи уже истощились. |
| Rieux knew that desperate solutions had been mooted, such as throwing the corpses into the sea, and a picture had risen before him of hideous jetsam lolling in the shallows under the cliffs. | Риэ слышал, что выдвигаются еще новые проекты, продиктованные отчаянием, например кто-то предложил бросать трупы в море, и воображение доктора без труда нарисовало страшную пену, вскипавшую на синих водах. |
| He knew, too, that if there was another rise in the death-rate, no organization, however efficient, could stand up to it; that men would die in heaps, and corpses rot in the street, whatever the authorities might do, and the town would see in public squares the dying embrace the living in the frenzies of an all too comprehensible hatred or some crazy hope. | Знал он также, что если число смертных случаев будет расти, любая, даже самая безупречная организация окажется бессильной, люди станут умирать кучно, а трупы вопреки всем ухищрениям префектуры будут разлагаться прямо на улицах, и город увидит еще, как на площадях и бульварах умирающие будут цепляться за живых, движимые вполне объяснимой ненавистью и глупейшей надеждой. |
| Such were the sights and apprehensions that kept alive in our townspeople their feeling of exile and separation. | Во всяком случае, вот эта-то очевидность или опасения поддерживали в наших согражданах ощущение изгнания и отъединения. |
| In this connection the narrator is well aware how regrettable is his inability to record at this point something of a really spectacular order-some heroic feat or memorable deed like those that thrill us in the chronicles of the past. | С этой точки зрения очень прискорбно - и рассказчик сам прекрасно это понимает, - что ему не удалось украсить свою хронику достаточно эффектными страницами, например, нарисовать вселяющий бодрость образ героя или какой-нибудь из ряда вон выходящий поступок, вроде тех, что встречаются в старинных хрониках. |
| The truth is that nothing is less sensational than pestilence, and by reason of their very duration great misfortunes are monotonous. | Ибо нет ничего менее эффектного, чем картина бедствия, и самые великие беды монотонны именно в силу своей протяженности. |
| In the memories of those who lived through them, the grim days of plague do not stand out like vivid flames, ravenous and inextinguishable, beaconing a troubled sky, but rather like the slow, deliberate progress of some monstrous thing crushing out all upon its path. | В памяти тех, кто пережил страшные дни чумы, они остались не в образе грозного и беспощадного пожара, а скорее уж как нескончаемое топтание на месте, все подминающее под себя. |
| No, the real plague had nothing in common with the grandiose imaginings that had haunted Rieux's mind at its outbreak. | Нет, чума не имела ничего общего с теми впечатляющими картинами, которые преследовали доктора Риэ в самом начале эпидемии. |
| It was, above all, a shrewd, unflagging adversary; a skilled organizer, doing his work thoroughly and well. | Прежде всего чума была неким административным механизмом, осмотрительным, безупречным, во всяком случае функционирующим безукоризненно. |
| That, it may be said in passing, is why, so as not to play false to the facts, and, still more, so as not to play false to himself, the narrator has aimed at objectivity. | Рассказчик, заметим в скобках, боясь погрешить против истины, а главное - погрешить против самого себя, стремился в первую очередь к объективности. |
| He has made hardly any changes for the sake of artistic effect, except those elementary adjustments needed to present his narrative in a more or less coherent form. | Почти ничем не поступился огради красот стиля, если, конечно, не считать примитивных требований связности изложения. |
| And in deference to this scruple he is constrained to admit that, though the chief source of distress, the deepest as well as the most widespread, was separation-and it is his duty to say more about it as it existed in the later stages of the plague-it cannot be denied that even this distress was coming to lose something of its poignancy. | И как раз объективность велит ему сейчас сказать, что если самым великим страданием этой эпохи, самым общим для всех и самым глубоким была разлука, если необходимо дать с полной чистосердечностью новое описание этой стадии чумы, то все же не надо скрывать, что страдания эти уже теряли свой первоначальный пафос. |
| Was it that our fellow citizens, even those who had felt the parting from their loved ones most keenly, were getting used to doing without them? | Уж не начали ли привыкать наши сограждане, хотя бы те, что сильнее всего страдали от этой беды, к своему положению? |
| To assume this would fall somewhat short of the truth. | Было бы несправедливо утверждать это со всей категоричностью. |
| It would be more correct to say that they were wasting away emotionally as well as physically. | Куда точнее будет сказать, что не только в физическом, но и моральном смысле они страдали в первую очередь от бесплотности своих представлений. |
| At the beginning of the plague they had a vivid recollection of the absent ones and bitterly felt their loss. | В начале эпидемии воображение четко рисовало себе близкое существо, с которым они расстались и о котором тосковали. |
| But though they could clearly recall the face, the smile and voice of the beloved, and this or that occasion when (as they now saw in retrospect) they had been supremely happy, they had trouble in picturing what he or she might be doing at the moment when they conjured up these memories, in a setting so hopelessly remote. | Но если они ясно помнили любимое лицо, знакомый смех, тот или иной день, впоследствии осознанный как день счастья, то они с трудом представляли себе, что могут любимые делать там, в таком далеком краю, как раз в ту минуту, когда о них думают. |
| In short, at these moments memory played its part, but their imagination failed them. | В общем, в этот период у них работала память, но сдавало воображение. |
| During the second phase of the plague their memory failed them, too. | А на второй стадии чумы угасла и память. |
| Not that they had forgotten the face itself, but-what came to the same thing-it had lost fleshly substance and they no longer saw it in memory's mirror. | Не то чтобы они забыли дорогое лицо, нет, но образ стал бесплотным, что, в сущности, одно и то же, и они уже не находили его в глубинах своей души. |
| Thus, while during the first weeks they were apt to complain that only shadows remained to them of what their love had been and meant, they now came to learn that even shadows can waste away, losing the faint hues of life that memory may give. | В первые недели эпидемии они жаловались, что их любовь со всем ее многообразием обращена к теням, а потом вдруг убедились, что и тени-то могут, оказывается, стать еще более бесплотными, что тускнеет все, вплоть до мельчайших оттенков, свято хранимых памятью. |
| And by the end of their long sundering they had also lost the power of imagining the intimacy that once was theirs or understanding what it can be to live with someone whose life is wrapped up in yours. | Так что к концу этой бесконечной разлуки они уже не в силах были представить себе ни былой близости, ни того, как они жили раньше подле милого существа, которого в любую минуту можно было коснуться рукой. |
| In this respect they had adapted themselves to the very condition of the plague, all the more potent for its mediocrity. | Если смотреть на дело с этой точки зрения, они включились в распорядок чумы, вполне будничный и поэтому особенно действенный. |
| None of us was capable any longer of an exalted emotion; all had trite, monotonous feelings. | Ни у кого из нас уже не сохранилось великих чувств. Зато все в равной мере испытывали чувства бесцветные. |
| "It's high time it stopped," people would say, because in time of calamity the obvious thing is to desire its end, and in fact they wanted it to end. | "Скорее бы все это кончилось", - говорили наши сограждане, потому что в период бедствий вполне естественно желать конца общих страданий, а еще и потому, что они действительно хотели, чтобы это кончилось. |
| But when making such remarks, we felt none of the passionate yearning or fierce resentment of the early phase; we merely voiced one of the few clear ideas that lingered in the twilight of our minds. | А говорилось это без прежнего пыла и без прежней горечи, и обосновывалось это мотивами, уже малоубедительными, но пока еще понятными. |
| The furious revolt of the first weeks had given place to a vast despondency, not to be taken for resignation, though it was none the less a sort of passive and provisional acquiescence. | На смену яростному порыву первых недель пришло тупое оцепенение, которое не следует путать с покорностью, хотя оно все же было чем-то вроде временного приятия. |
| Our fellow citizens had fallen into line, adapted themselves, as people say, to the situation, because there was no way of doing otherwise. | Наши сограждане подчинились или, как принято говорить, приспособились, потому что иного выхода не было. |
| Naturally they retained the attitudes of sadness and suffering, but they had ceased to feel their sting. | Понятно, внешне они -выглядели людьми, сраженными горем и страданиями, но уже не чувствовали первоначальной их остроты. |
| Indeed, to some, Dr. Rieux among them, this precisely was the most disheartening thing: that the habit of despair is worse than despair itself. | Впрочем, Доктор Риэ, например, считал, что именно это-то и есть главная беда и что привычка к отчаянию куда хуже, чем само отчаяние. |
| Hitherto those who were parted had not been utterly unhappy; there was always a gleam of hope in the night of their distress; but that gleam had now died out. | Раньше жившие в разлуке были несчастны не до конца, в их муках было какое-то озарение, ныне уже угасшее. |
| You could see them at street corners, in caf?s or friends' houses, listless, indifferent, and looking so bored that, because of them, the whole town seemed like a railway waiting-room. | А теперь где бы их ни встречали: на перекрестке, у друзей или в кафе, невозмутимых и немного рассеянных, взгляд у них был такой скучающий, что весь наш город казался сплошным залом ожидания. |
| Those who had jobs went about them at the exact tempo of the plague, with dreary perseverance. | Те, у которых были какие-то занятия, выполняли их в ритме самой чумы - тщательно и без блеска. |
| Everyone was modest. | Все стали скромниками. |
| For the first time exiles from those they loved had no reluctance to talk freely about them, using the same words as everybody else, and regarding their deprivation from the same angle as that from which they viewed the latest statistics of the epidemic. | Впервые разлученные без всякого неприятного осадка беседовали со знакомыми о своем отсутствующем, пользовались стертыми словами, оценивали свою разлуку под тем же углом, что и цифры смертности. |
| This change was striking, since until now they had jealously withheld their personal grief from the common stock of suffering; now they accepted its inclusion. | Даже те, кто до сих пор яростно старался не смешивать своих страданий с общим горем, даже те шли теперь на это уравнительство. |
| Without memories, without hope, they lived for the moment only. | Лишенные памяти и надежды, они укоренялись в настоящем, в сегодняшнем дне. |
| Indeed, the here and now had come to mean everything to them. | По правде говоря, все в их глазах становилось сегодняшним. |
| For there is no denying that the plague had gradually killed off in all of us the faculty not of love only but even of friendship. | Надо сказать, что чума лишила всех без исключения способности любви и даже дружбы. |
| Naturally enough, since love asks something of the future, and nothing was left us but a series of present moments. | Ибо любовь требует хоть капельки будущего, а для нас существовало только данное мгновение. |
| However, this account of our predicament gives only the broad lines. | Само собой разумеется, все это несколько огрублено. |
| Thus, while it is true that all who were parted came ultimately to this state, we must add that all did not attain it simultaneously; moreover, once this utter apathy had fallen on them, there were still flashes of lucidity, broken lights of memory that rekindled in the exiles a younger, keener sensibility. | Ибо если верно, что все тоскующие в разлуке дошли до этого состояния, то справедливости ради добавим, что дошли не все в одно и то же время, что, хотя они сжились со своим новым положением, порой внезапные озарения, неожиданные возвраты, случайные просветления вновь и вновь возрождали всю свежесть и ранимость чувств. |
| This happened when, for instance, they fell to making plans implying that the plague had ended. | Им необходимы были эти минуты, когда, отвлекшись от злобы дня, они строили планы так, словно чума уже прекратилась. |
| Or when, quite unexpectedly, by some kindly chance, they felt a twinge of jealousy, none the less acute for its objectlessness. | Необходимы были внезапные уколы беспредметной ревности, и это было благодеянием. |
| Others, again, had sudden accesses of energy and shook off their languor on certain days of the week-for obvious reasons, on Sundays and Saturday afternoons, because these had been devoted to certain ritual pleasures in the days when the loved ones were still accessible. | Да и другие тоже переживали эту неожиданную полосу возрождения, скидывали с себя оцепенелость, хотя бы в известные дни недели, конечно в первую очередь в воскресенье и в субботний вечер, потому что дни эти во времена отсутствующего были связаны с каким-нибудь семейным ритуалом. |
| Sometimes the mood of melancholy that descended on them with the nightfall acted as a sort of warning, not always fulfilled, however, that old memories were floating up to the surface. | Или, случалось, тоска, охватывавшая их к вечеру, давала им надежду, впрочем не всегда оправдывавшуюся, что к ним вернется память. |
| That evening hour which for believers is the time to look into their consciences is hardest of all hours on the prisoner or exile who has nothing to look into but the void. | Тот вечерний час, когда верующие католики придирчиво вопрошают свою совесть, этот вечерний час тяжел для узника или изгнанника, которым некого вопрошать, кроме пустоты. |
| For a moment it held them in suspense; then they sank back into their lethargy, the prison door had closed on them once again. | На какой-то миг они воспряли, но затем они снова впадали в состояние бесчувственности, замыкались в чуме. |
| Obviously all this meant giving up what was most personal in their lives. | Читатель, очевидно, уже догадался, что это означало полный отказ от самого личного. |
| Whereas in the early days of the plague they had been struck by the host of small details that, while meaning absolutely nothing to others, meant so much to them personally, and thus had realized, perhaps for the first time, the uniqueness of each man's life; now, on the other hand, they took an interest only in what interested everyone else, they had only general ideas, and even their tenderest affections now seemed abstract, items of the common stock. | Тогда, в первые дни эпидемии, их уязвляли какие-нибудь пустяки, не имевшие для других никакого смысла, и именно благодаря сумме этих пустяков, столь важных для них, они накапливали опыт личной жизни, а теперь, напротив, их интересовало лишь то, что интересовало всех прочих, они вращались в круге общих идей и даже сама любовь приобретала абстрактное обличье. |
| So completely were they dominated by the plague that sometimes the one thing they aspired to was the long sleep it brought, and they caught themselves thinking: | Они до такой степени предали себя в руки чумы, что подчас, случалось, надеялись только на даруемый ею сон и ловили себя на мысли: |
| "A good thing if I get plague and have done with it!" | "Пусть бубоны, только бы все кончилось". |
| But really they were asleep already; this whole period was for them no more than a long night's slumber. | Но они уже и так спали, и весь этот долгий этап был фактически долгим сном. |
| The town was peopled with sleepwalkers, whose trance was broken only on the rare occasions when at night their wounds, to all appearance closed, suddenly reopened. | Город был заселен полупроснувшимися сонями, которым удавалось вырываться из пут судьбы лишь изредка, обычно ночью, когда их с виду затянувшиеся раны вдруг открывались. |
| Then, waking with a start, they would run their fingers over the wounds with a sort of absentminded curiosity, twisting their lips, and in a flash their grief blazed up again, and abruptly there rose before them the mournful visage of their love. | И грубо пробужденные, они как-то рассеянно касались воспаленных губ, обнаруживая, словно при вспышке молнии, свое омоложенное страдание, а вместе с ним растревоженный лик своей любви. |
| In the morning they harked back to normal conditions-in other words, the plague. | А поутру они покорно подставляли шею бедствию, то есть рутине. |
| What impression, it may be asked, did these exiles of the plague make on the observer? | Но, спросит читатель, как выглядели эти мученики разлуки? |
| The answer is simple; they made none. | Да очень просто - никак. |
| Or, to put it differently, they looked like everybody else, nondescript. | Или, если угодно, как и все, приобрели некий общий для нас вид. |
| They shared in the torpor of the town and in its puerile agitations. | Они, как и весь город, жили в состоянии ребячливого благодушия и суеты. |
| They lost every trace of a critical spirit, while gaining an air of sang-froid. | Они утратили видимость критического чувства, приобретя при этом видимость хладнокровия. |
| You could see, for instance, even the most intelligent among them making a show like all the rest of studying the newspapers or listening to the radio, in the hope apparently of finding some reason to believe the plague would shortly end. They seemed to derive fantastic hopes or equally exaggerated fears from reading the lines that some journalist has scribbled at random, yawning with boredom at his desk. | Например, нередко можно было наблюдать, как самые, казалось бы, светлые головы притворялись, будто по примеру всех прочих ищут в газетах или в радиопередачах обнадеживающие намеки на близкое окончание эпидемии, загорались химерическими надеждами или же, напротив, испытывали ни на чем не основанный страх, читая рассуждения какого-нибудь досужего журналиста, написанные просто так, с зевком на губах. |
| Meanwhile they drank their beer, nursed their sick, idled, or doped themselves with work, filed documents in offices, or played the phonograph at home, without betraying any difference from the rest of us. | А во всем остальном они пили свое пиво или выхаживали своих больных, ленились или лезли вон из кожи, составляя статистические таблицы, или ставили пластинки и только этим отличались друг от друга. |
| In other words, they had ceased to choose for themselves; plague had leveled out discrimination. | Иными словами, они уже ничего не выбирали. Чума лишила их способности оценочных суждений. |
| This could be seen by the way nobody troubled about the quality of the clothes or food he bought. | И это было видно хотя бы по тому, что никто уже не интересовался качеством покупаемой одежды или пищи. |
| Everything was taken as it came. | Принимали все без разбора. |
| And, finally, it is worth noting that those who were parted ceased to enjoy the curious privilege that had been theirs at the outset. | Чтобы покончить с этим вопросом, добавим, что мученики разлуки лишились любопытной привилегии, поначалу служившей им защитой. |
| They had lost love's egoism and the benefit they derived from it. | Они утратили эгоизм любви и все вытекающие отсюда преимущества. |
| Now, at least, the position was clear; this calamity was everybody's business. | Зато теперь положение стало ясным, бедствие касалось всех без изъятия. |
| What with the gunshots echoing at the gates, the punctual thuds of rubber stamps marking the rhythm of lives and deaths, the files and fires, the panics and formalities, all alike were pledged to an ugly but recorded death, and, amidst noxious fumes and the muted clang of ambulances, all of us ate the same sour bread of exile, unconsciously waiting for the same reunion, the same miracle of peace regained. | Все мы под стрельбу, раздававшуюся у городских ворот, под хлопанье штемпелей, определяющих ритм нашей жизни и наших похорон, среди пожаров и регистрационных карточек, ужаса и формальностей, осужденные на постыдную, однако зарегистрированную по всей форме кончину, среди зловещих клубов дыма и невозмутимых сирен "скорой помощи", - все мы в равной степени вкушали хлеб изгнания, ожидая неведомо для себя потрясающего душу воссоединения и умиротворения. |
| No doubt our love persisted, but in practice it served nothing; it was an inert mass within us, sterile as crime or a life sentence. | Понятно, наша любовь была по-прежнему с нами, только она была ни к чему не приложима, давила всех нас тяжелым бременем, вяло гнездилась в наших душах, бесплодная, как преступление или смертный приговор. |
| It had declined on a patience that led nowhere, a dogged expectation. | Наша любовь была долготерпением без будущего и упрямым ожиданием. |
| Viewed from this angle, the attitude of some of our fellow citizens resembled that of the long queues one saw outside the food-shops. | И с этой точки зрения поведение кое-кого из наших сограждан приводило на память длинные очереди, собиравшиеся во всех концах города перед продовольственными магазинами. |
| There was the same resignation, the same long-sufferance, inexhaustible and without illusions. | И тут и там - та же способность смиряться и терпеть, одновременно беспредельная и лишенная иллюзий. |
| The only difference was that the mental state of the food-seekers would need to be raised to a vastly higher power to make it comparable with the gnawing pain of separation, since this latter came from a hunger fierce to the point of insatiability. | Надо только умножить это чувство в тысячу раз, ибо здесь речь идет о разлуке, об ином голоде, способном пожрать все. |
| In any case, if the reader would have a correct idea of the mood of these exiles, we must conjure up once more those dreary evenings sifting down through a haze of dust and golden light upon the treeless streets filled with teeming crowds of men and women. | Во всяком случае, если кто-нибудь захочет иметь точную картину умонастроения наших мучеников разлуки, проще всего вновь вызвать в воображении эти пыльно-золотые нескончаемые вечера, спускавшиеся на лишенный зелени юрод, меж тем как мужчины и женщины растекались по всем улицам. |
| For, characteristically, the sound that rose toward the terraces still bathed in the last glow of daylight, now that the noises of vehicles and motors-the sole voice of cities in ordinary times-had ceased, was but one vast rumor of low voices and incessant footfalls, the drumming of innumerable soles timed to the eerie whistling of the plague in the sultry air above, the sound of a huge concourse of people marking time, a never ending, stifling drone that, gradually swelling, filled the town from end to end, and evening after evening gave its truest, mournfulest expression to the blind endurance that had ousted love from all our hearts. | Ибо как это ни странно, но из-за отсутствия городского транспорта и автомобилей вечерами к еще позлащенным солнцем террасам подымался уже не прежний шорох шин и металлическое треньканье - обычная мелодия городов, - а равномерный, нескончаемый шорох шагов и приглушенный гул голосов, скорбное шарканье тысяч подошв в ритм свисту бича в душном небе, непрерывное, хватающее за горло топтание, которое мало-помалу заполняло весь Оран и которое вечер за вечером становилось голосом, точным и унылым голосом слепого упорства, заменившего в наших сердцах любовь. |
| PART FOUR | Часть четвертая |
| Throughout September and October the town lay prostrate, at the mercy of the plague. | В течение сентября и октября чума по-прежнему подминала под себя город. |
| There was nothing to do but to "mark time," and some hundreds of thousands of men and women went on doing this, through weeks that seemed interminable. | Поскольку мы уже упоминали о топтании, следует заметить, что многие сотни тысяч людей топтались так в течение бесконечно долгих недель. |
| Mist, heat, and rain rang their changes in our streets. | Небо слало то туман, то жару, а то дождевые тучи. |
| From the south came silent coveys of starlings and thrushes, flying very high, but always giving the town a wide berth, as though the strange implement of the plague described by Paneloux, the giant flail whirling and shrilling over the house tops, warned them off us. | Безмолвные стаи дроздов и скворцов, летевших с юга, проносились где-то высоко-высоко, но упорно обходили стороной наш город, словно тот самый бич, о котором говорил отец Панлю, это деревянное копье, со свистом крутящееся над крышами домов, держало их на почтительном расстоянии от Орана. |
| At the beginning of October torrents of rain swept the streets clean. | В начале октября ливневые дожди начисто смыли пыль с улиц. |
| And all the time nothing more important befell us than that multitudinous marking time. | И в течение всего этого периода ничего существенного не произошло, если не считать тупого, неутихающего топтания. |
| It was now that Rieux and his friends came to realize how exhausted they were. | Тут только обнаружилось, до какой степени устали Риэ и его друзья. |
| Indeed, the workers in the sanitary squads had given up trying to cope with their fatigue. | И в самом деле, члены санитарных дружин уже не в силах были справиться с этой усталостью. |
| Rieux noticed the change coming over his associates, and himself as well, and it took the form of a strange indifference to everything. | Доктор Риэ заметил это, наблюдая, как прогрессирует в нем самом, да и во всех его друзьях, какое-то странное безразличие. |
| Men, for instance, who hitherto had shown a keen interest in every scrap of news concerning the plague now displayed none at all. | Так, к примеру, эти люди, которые раньше с живейшим интересом прислушивались ко всем новостям касательно чумы, вовсе перестали интересоваться этим. |
| Rambert, who had been temporarily put in charge of a quarantine station-his hotel had been taken over for this purpose-could state at any moment the exact number of persons under his observation, and every detail of the procedure he had laid down for the prompt evacuation of those who suddenly developed symptoms of the disease was firmly fixed in his mind. | Рамбер - ему временно поручили один из карантинов, расположенный в их отеле, - с закрытыми глазами мог назвать число своих подопечных. Мог он также в мельчайших подробностях рассказать о системе экстренной перевозки, организованной им для тех, у кого внезапно обнаруживались симптомы заболевания. |
| The same was true of the statistics of the effects of anti-plague inoculations on the persons in his quarantine station. | Статистические данные о действии сыворотки на людей, содержащихся в карантине, казалось, навсегда врезались в его память. |
| Nevertheless, he could not have told you the week's total of plague deaths, and he could not even have said if the figure was rising or falling. | Но он не был способен назвать ежедневную цифру жертв, унесенных чумой, он действительно не имел представления, идет ли болезнь на убыль или нет. |
| And meanwhile, in spite of everything, he had not lost hope of being able to "make his get-away" from one day to another. | И вопреки всему этому он лелеял надежду на побег из города в самые ближайшие дни. |
| As for the others, working themselves almost to a standstill throughout the day and far into the night, they never bothered to read a newspaper or listen to the radio. | Что касается других, отдававших работе и дни и ночи, то они уже не читали газет, не включали радио. |
| When told of some unlooked-for recovery, they made a show of interest, but actually received the news with the stolid indifference that we may imagine the fighting man in a great war to feel who, worn out by the incessant strain and mindful only of the duties daily assigned to him, has ceased even to hope for the decisive battle or the bugle-call of armistice. | И если им сообщали очередные статистические данные, они притворялись, что слушают с интересом, на самом же деле принимали эти сведения с рассеянным безразличием, какое мы обычно числим за участниками великих войн, изнуренных бранными трудами, старающихся только не ослабеть духом при выполнении своего ежедневного долга и уже не надеющихся ни на решающую операцию, ни на скорое перемирие. |
| Though he still worked out methodically the figures relating to the plague, Grand would certainly have been quite unable to say to what they pointed. | Гран, продолжавший вести столь важные во время чумы подсчеты, был явно не способен назвать общие итоги. |
| Unlike Rieux, Rambert, and Tarrou, who obviously had great powers of endurance, he had never had good health. | В отличие от Тарру, Рамбера и Риэ, еще не окончательно поддавшихся усталости, здоровьем Гран никогда похвастаться не мог. |
| And now, in addition to his duties in the Municipal Office, he had his night work and his secretarial post under Rieux. | А ведь он совмещал свои функции в мэрии с должностью секретаря у Риэ да еще трудился ночью для себя самого. |
| One could see that the strain was telling on him, and if he managed to keep going, it was thanks to two or three fixed ideas, one of which was to take, the moment the plague ended, a complete vacation, of a week at least, which he would devote, "hats off," to his work in progress. | Поэтому он находился в состоянии полного упадка сил, и поддерживали его две-три почти маниакальные идеи, в частности, он решил дать себе после окончания эпидемии полный отдых хотя бы на неделю и трудиться только ради своего "шапки долой" - по его словам, дело уже идет на лад. |
| He was also becoming subject to accesses of sentimentality and at such times would unburden himself to Rieux about Jeanne. Where was she now, he wondered; did her thoughts sometimes turn to him when she read the papers? | Временами на него накатывало необузданное умиление, и в этих случаях он долго и много говорил с доктором Риэ о своей Жанне, старался догадаться, где она может находиться сейчас и думает ли она о нем, читая газеты. |
| It was Grand to whom one day Rieux caught himself talking-much to his own surprise-about his wife, and in the most commonplace terms-something he had never done as yet to anyone. Doubtful how far he could trust his wife's telegrams-their tone was always reassuring-he had decided to wire the house physician of the sanatorium. | Именно беседуя с ним, доктор Риэ поймал себя на том, что и сам говорит о своей жене какими-то удивительно пошлыми словами, чего за ним, до сих пор не водилось... Не слишком доверяя успокоительным телеграммам жены, он решил протелеграфировать непосредственно главному врачу санатория, где она находилась на излечении. |
| The reply informed him that her condition had worsened, but everything was being done to arrest further progress of the disease. | В ответ он получил извещение, что состояние больной ухудшилось, и одновременно главный врач заверял супруга, что будут приняты все меры, могущие приостановить развитие болезни. |
| He had kept the news to himself so far and could only put it down to his nervous exhaustion that he passed it on to Grand. | Риэ хранил эту весть про себя и только состоянием крайней усталости мог объяснить то, что решился рассказать о телеграмме Грану. |
| After talking to the doctor about Jeanne, Grand had asked some questions about Mme. Rieux and, on hearing Rieux's reply, said: | Сначала Гран многословно говорил о своей Жанне, потом спросил Риэ о его жене, и тот ответил. |
| "You know, it's wonderful, the cures they bring off nowadays." | "Знаете, - сказал Гран, - в наше время такие болезни прекрасно лечат". |
| Rieux agreed, merely adding that the long separation was beginning to tell on him, and, what was more, he might have helped his wife to make a good recovery; whereas, as things were, she must be feeling terribly lonely. | И Риэ подтвердил, что лечат действительно прекрасно, и добавил, что разлука, по его мнению, слишком затянулась и что его присутствие, возможно, помогло бы жене успешнее бороться с недугом, а что теперь она, должно быть, чувствует себя ужасно одинокой. |
| After which he fell silent and gave only evasive answers to Grand's further questions. | Потом он замолк и уклончиво отвечал на дальнейшие расспросы Грана. |
| The others were in much the same state. | Другие находились примерно в таком же состоянии. |
| Tarrou held his own better, but the entries in his diary show that while his curiosity had kept its depth, it had lost its diversity. | Тарру держался более стойко, чем остальные, но его записные книжки доказывают, что если его любознательность и не потеряла своей остроты, то, во всяком случае, круг наблюдений сузился. |
| Indeed, throughout this period the only person, apparently, who really interested him was Cottard. | Так, в течение всего этого периода он интересовался, пожалуй, одним лишь Коттаром. |
| In the evening, at Rieux's apartment, where he had come to live now that the hotel was requisitioned as a quarantine center, he paid little or no attention to Grand and the doctor when they read over the day's statistics. | Вечерами у доктора - Тарру пришлось переселиться к Риэ после того, как их отель отвели под карантин, только из вежливости он слушал Грана или доктора, сообщающих о результатах своей работы. |
| At the earliest opportunity he switched the conversation over to his pet subject, small details of the daily life at Oran. More perhaps than any of them, Dr. Castel showed signs of wear and tear. | И старался поскорее перевести разговор на незначительные факты оранской жизни, которые обычно его интересовали. |
| On the day when he came to tell Rieux that the anti-plague serum was ready, and they decided to try it for the first time on M. Othon's small son, whose case seemed all but hopeless, Rieux suddenly noticed, while he was announcing the latest statistics, that Castel was slumped in his chair, sound asleep. | В тот день, когда Кастель пришел к Риэ объявить, что сыворотка готова, и они после обсуждения решили испробовать ее впервые на сынишке следователя Отона, только что доставленном в лазарет, - хотя Риэ лично считал, что случай безнадежный, хозяин дома, сообщая своему престарелому другу последние статистические данные, вдруг заметил, что его собеседник забылся глубоким сном, привалившись к спинке кресла. |
| The difference in his old friend's face shocked him. The smile of benevolent irony that always played on it had seemed to endow it with perpetual youth; now, abruptly left out of control, with a trickle of saliva between the slightly parted lips, it betrayed its age and the wastage of the years. And, seeing this, Rieux felt a lump come to his throat. | И, вглядываясь в эти черты, вдруг утратившие обычное выражение легкой иронии, отчего Кастель казался не по возрасту молодым, заметив, что из полуоткрытого рта стекает струйка слюны, так что на этом сразу обмякшем лице стали видны пометы времени, старость, Риэ почувствовал, как болезненно сжалось его гор-то. |
| It was by such lapses that Rieux could gauge his exhaustion. | Именно такие проявления слабости показывали Риэ, до чего он сам устал. |
| His sensibility was getting out of hand. | Чувства выходили из повиновения. |
| Kept under all the time, it had grown hard and brittle and seemed to snap completely now and then, leaving him the prey of his emotions. | Туго стянутые, зачерствевшие и иссохшие, они временами давали трещину, и он оказывался во власти эмоций, над которыми уже не был хозяином. |
| No resource was left him but to tighten the stranglehold on his feelings and harden his heart protectively. | Надежным способом защиты было укрыться за этой броней очерствелости и потуже стянуть этот давящий где-то внутри узел. |
| For he knew this was the only way of carrying on. | Он отлично понимал, что это единственная возможность продолжать. |
| In any case, he had few illusions left, and fatigue was robbing him of even these remaining few. | А что касается всего прочего, то у него уже почти не оставалось иллюзий, и усталость разрушала те, что еще сохранялись. |
| He knew that, over a period whose end he could not glimpse, his task was no longer to cure but to diagnose. | Ибо он сознавал, что на данном этапе, границ которого и сам не сумел бы установить, он покончил с функцией целителя. Теперь его функцией стала диагностика. |
| To detect, to see, to describe, to register, and then condemn-that was his present function. | Определять, видеть, описывать, регистрировать, потом обрекать на смерть - вот какое у него было сейчас занятие. |
| Sometimes a woman would clutch his sleeve, crying shrilly: | Жены хватали его за руки, вопили: |
| "Doctor, you'll save him, won't you?" | "Доктор, спасите его!" |
| But he wasn't there for saving life; he was there to order a sick man's evacuation. | Но он приходил к больному не затем, чтобы спасать его жизнь, а чтобы распорядиться о его изоляции. |
| How futile was the hatred he saw on faces then! | И ненависть, которую он читал на лицах, ничего не могла изменить. |
| "You haven't a heart!" a woman told him on one occasion. | "У вас нет сердца!" - однажды сказали ему. |
| She was wrong; he had one. | Да нет же, сердце у него как раз было. |
| It saw him through his twenty-hour day, when he hourly watched men dying who were meant to live. It enabled him to start anew each morning. | И билось оно затем, чтобы помогать ему в течение двадцати часов в сутки видеть, как умирают люди, созданные для жизни, и назавтра начинать все сначала. |
| He had just enough heart for that, as things were now. | Отныне сердца только на это и хватало. |
| How could that heart have sufficed for saving life? | Как же могло его хватить на спасение чьей-то жизни? |
| No, it wasn't medical aid that he dispensed in those crowded days-only information. | Нет, в течение дня не помощь он давал, а справки. |
| Obviously that could hardly be reckoned a man's job. | Разумеется, трудно назвать такое занятие ремеслом человека. |
| Yet, when all was said and done, who, in that terror-stricken, decimated populace, had scope for any activity worthy of his manhood? | Но кому в конце концов среди этой запуганной, изрядно поредевшей толпы дана была роскошь заниматься своим человеческим ремеслом? |
| Indeed, for Rieux his exhaustion was a blessing in disguise. | Счастье еще, что существовала усталость. |
| Had he been less tired, his senses more alert, that all-pervading odor of death might have made him sentimental. | Будь Риэ не так замотан, этот запах смерти, разлитый повсюду, возможно, способен был пробудить в нем сентиментальность. |
| But when a man has had only four hours' sleep, he isn't sentimental. | Но когда спишь по четыре часа в сутки, тут уж не до сантиментов. |
| He sees things as they are; that is to say, he sees them in the garish light of justice-hideous, witless justice. | Тогда видишь вещи в их истинном свете, иными словами, в свете справедливости, этой мерзкой и нелепой справедливости. |
| And those others, the men and women under sentence to death, shared his bleak enlightenment. | И те, другие, обреченные, те тоже хорошо это чувствовали. |
| Before the plague he was welcomed as a savior. | До чумы люди встречали его как спасителя. |
| He was going to make them right with a couple of pills or an injection, and people took him by the arm on his way to the sickroom. | Сейчас он даст пяток пилюль, сделает укол - и все будет в порядке, и, провожая доктора до дверей, ему благодарно жали руку. |
| Flattering, but dangerous. | Это было лестно, однако чревато опасностями. |
| Now, on the contrary, he came accompanied by soldiers, and they had to hammer on the door with rifle-butts before the family would open it. | А теперь, напротив, он являлся в сопровождении солдат, и приходилось стучать в двери прикладом, чтобы родные больного решились наконец отпереть. |
| They would have liked to drag him, drag the whole human race, with them to the grave. | Им хотелось бы его, да и все человечество, утащить с собой в могилу. |
| Yes, it was quite true that men can't do without their fellow men; that he was as helpless as these unhappy people and he, too, deserved the same faint thrill of pity that he allowed himself once he had left them. | Ох! Совершенно верно, не могут люди обходиться без людей, верно, что Риэ был так же беспомощен, как эти несчастные, и что он вполне заслуживал того же трепета жалости, который беспрепятственно рос в нем после ухода от больных. |
| Such, anyhow, were the thoughts that in those endless-seeming weeks ran in the doctor's mind, along with thoughts about his severance from his wife. | Таковы, по крайней мере в течение этих бесконечно долгих недель, были мысли, которым предавался доктор Риэ, перемежая их другими, порожденными состоянием разлуки. |
| And such, too, were his friends' thoughts, judging by the look he saw on their faces. | Отблески тех же мыслей он читал на лицах своих друзей. |
| But the most dangerous effect of the exhaustion steadily gaining on all engaged in the fight against the epidemic did not consist in their relative indifference to outside events and the feelings of others, but in the slackness and supineness that they allowed to invade their personal lives. | Однако самым роковым следствием истощения и усталости, завладевшей постепенно всеми, кто боролся против бедствия, было даже не безразличие к событиям внешнего мира и к эмоциям других, а общее для всех небрежение, какому они поддавались. |
| They developed a tendency to shirk every movement that didn't seem absolutely necessary or called for efforts that seemed too great to be worth while. | Ибо все они в равной степени старались не делать ничего лишнего, а только самое необходимое и считали, что даже это выше их сил. |
| Thus these men were led to break, oftener and oftener, the rules of hygiene they themselves had instituted, to omit some of the numerous disinfections they should have practiced, and sometimes to visit the homes of people suffering from pneumonic plague without taking steps to safeguard themselves against infection, because they had been notified only at the last moment and could not be bothered with returning to a sanitary service station, sometimes a considerable distance away, to have the necessary injections. | Поэтому-то борцы с чумой все чаще и чаще пренебрегали правилами гигиены, которую сами же ввели, по забывчивости манкировали дезинфицирующими средствами, подчас мчались, не приняв мер предосторожности против инфекции, к больным легочной чумой, только потому, что их предупредили в последнюю минуту, а им казалось утомительным заворачивать по дороге еще и на медицинский пункт, где бы им сделали необходимое вливание. |
| There lay the real danger; for the energy they devoted to fighting the disease made them all the more liable to it. | Именно здесь таилась подлинная опасность, так как сама борьба с чумой делала борцов особенно уязвимыми для заражения. |
| In short, they were gambling on their luck, and luck is not to be coerced. | В сущности, они ставили ставку на случай, а случай он и есть случай. |
| There was, however, one man in the town who seemed neither exhausted nor discouraged; indeed, the living image of contentment. | И все же в городе оставался один человек, который не выглядел ни усталым, ни унылым и скорее даже являл собой олицетворенный образ довольства. |
| It was Cottard. | И человеком этим был Коттар. |
| Though maintaining contact with Rieux and Rambert, he still kept rather aloof, whereas he deliberately cultivated Tarrou, seeing him as often as Tarrou's scanty leisure permitted. He had two reasons for this: one, that Tarrou knew all about his case, and the other, that he always gave him a cordial welcome and made him feel at ease. | Он по-прежнему держался в стороне, но отношений с людьми не порывал. Особенно он привязался к Тарру и при первой же возможности, когда тот бывал свободен от своих обязанностей, старался его повидать, потому что, с одной стороны, Тарру находился в курсе всех его дел и, с другой, потому что Тарру умел приветить комиссионера своей неистощимой сердечностью. |
| That was one of the remarkable things about Tarrou; no matter how much work he had put in, he was always a ready listener and an agreeable companion. | Пожалуй, это было чудо, и чудо не кончавшееся, но Тарру, несмотря на свой адов труд, был, как всегда, доброжелателен и внимателен к собеседнику. |
| Even when, some evenings, he seemed completely worn out, the next day brought him a new lease of energy. | Если даже иной раз к вечеру он буквально валился с ног от усталости, то утрами просыпался с новым запасом энергии. |
| "Tarrou's a fellow one can talk to," Cottard once told Rambert, "because he's really human. | "С ним, - уверял Коттар Рамбера, - можно говорить, потому что он настоящий человек. |
| He always understands." | Все всегда понимает". |
| This may explain why the entries in Tarrou's diary of this period tend to converge on Cottard's personality. | Вот почему в этот период в записных книжках Тарру все чаще и чаще возвращается к Коттару. |
| It is obvious that Tarrou was attempting to give a full-length picture of the man and noted all his reactions and reflections, whether as conveyed to him by Cottard or interpreted by himself. | Тарру пытался воспроизвести полную картину переживаний и размышлений Коттара в том виде, как Коттар ему их поведал, или так, как сам Тарру их воспринял. |
| Under the heading | Под заголовком |
| "Cottard and his Relations with the Plague," we find a series of notes covering several pages and, in the narrator's opinion, these are well worth summarizing here. | "Заметки о Коттаре и о чуме" эти описания заняли несколько страниц записной книжки, и рассказчик считает небесполезным привести их здесь в выдержках. |
| One of the entries gives Tarrou's general impression of Cottard at this time: | Свое общее мнение о Коттаре Тарру сформулировал так: |
| "He is blossoming out. | "Вот человек, который растет". |
| Expanding in geniality and good humor." | Впрочем, рос не столько он, сколько его бодрость духа. |
| For Cottard was anything but upset by the turn events were taking. | Он был даже доволен поворотом событий. |
| Sometimes in Tarrou's company he voiced his true feelings in remarks of this order: | Нередко он выражал перед Тарру свои заветные мысли в следующих словах: |
| "Getting worse every day, isn't it? | "Конечно, не все идет гладко. |
| Well, anyhow, everyone's in the same boat." | Но зато хоть все мы в одной яме сидим". |
| "Obviously," Tarrou comments, "he's in the same peril of death as everyone else, but that's just the point; he's in it with the others. | "Разумеется, - добавлял Тарру, - ему грозит та же опасность, что и другим, но, подчеркиваю, именно что и другом. |
| And then I'm pretty sure he doesn't seriously think he runs much personal risk. | И к тому же он вполне серьезно считает, что зараза его не возьмет. |
| He has got the idea into his head, apparently-and perhaps it's not so farfetched as it seems-that a man suffering from a dangerous ailment or grave anxiety is allergic to other ailments and anxieties. 'Have you noticed,' he asked me, 'that no one ever runs two diseases at once? | По-видимому, он, что называется, живет идеей, впрочем не такой уж глупой, что человек, больной какой-нибудь опасной болезнью или находящийся в состоянии глубокого страха, в силу этого защищен от других недугов или от страхов. "А вы заметили, - как-то сказал он, - что болезни вместе не уживаются? |
| Let's suppose you have an incurable disease like cancer or a galloping consumption-well, you'll never get plague or typhus; it's a physical impossibility. | Предположим, у вас серьезный или неизлечимый недуг, ну рак, что ли, или хорошенький туберкулез, так вот, вы никогда не подцепите чумы или тифа - это исключено. |
| In fact, one might go farther; have you ever heard of a man with cancer being killed in an auto smash?' This theory, for what it's worth, keeps Cottard cheerful. | Впрочем, можно пойти еще дальше: видели ли вы хоть раз в жизни, чтобы больной раком погибал в автомобильной катастрофе!" Ложная эта идея или верная, но она неизменно поддерживает в Коттаре бодрое расположение духа. |
| The thing he'd most detest is being cut off from others; he'd rather be one of a beleaguered crowd than a prisoner alone. | Единственное, чего он хочет, - это не отделяться от людей. Он предпочитает жить в осаде вместе со всеми, чем стать арестантом в единственном числе. |
| The plague has put an effective stop to police inquiries, sleuthings, warrants of arrest, and so forth. | Во время чумы не до секретных расследований, досье, тайных инструкций и неизбежных арестов. |
| Come to that, we have no police nowadays; no crimes past or present, no more criminal s-only condemned men hoping for the most capricious of pardons; and among these are the police themselves." | Собственно говоря, полиции больше не существует, нет старых или новых преступлений, нет виновных, а есть только осужденные на смерть, неизвестно почему ожидающие помилования, в том числе сами полицейские". |
| Thus Cottard (if we may trust Tarrou's diagnosis) had good grounds for viewing the symptoms of mental confusion and distress in those around him with an understanding and an indulgent satisfaction that might have found expression in the remark: | Таким образом, по словам Тарру, Коттар склонен смотреть на симптомы страха и растерянности, пример коих являли наши сограждане, с каким-то снисходительным пониманием и удовлетворением, которое можно бы выразить следующей формулой: |
| "Prate away, my friends-but I had it first!" | "Что ни говори, а я еще до вас все эти удовольствия имел". |
| "When I suggested to him," Tarrou continues, "that the surest way of not being cut off from others was having a clean conscience, he frowned. 'If that is so, everyone's always cut off from everyone else.' And a moment later he added: 'Say what you like, Tarrou, but let me tell you this: the one way of making people hang together is to give 'em a spell of plague. | "Напрасно я ему твердил, что единственный способ не отделяться от людей - это прежде всего иметь чистую совесть. Он злобно взглянул на меня и ответил: "Ну, знаете, если так, то люди всегда врозь": И добавил: "Говорите что хотите, но я вам вот что скажу: единственный способ объединить людей - это наслать на них чуму. |
| You've only got to look around you.' Of course I see his point, and I understand how congenial our present mode of life must be to him. | Да вы оглянитесь вокруг себя!" И, откровенно говоря, я прекрасно понимаю, что он имеет в виду и какой, должно быть, удобной кажется ему наша теперешняя жизнь. |
| How could he fail to recognize at every turn reactions that were his; the efforts everyone makes to keep on the right side of other people; the obligingness sometimes shown in helping someone who has lost his way, and the ill humor shown at other times; the way people flock to the luxury restaurants, their pleasure at being there and their reluctance to leave; the crowds lining up daily at the picture-houses, filling theaters and music halls and even dance halls, and flooding boisterously out into the squares and avenues; the shrinking from every contact and, notwithstanding, the craving for human warmth that urges people to one another, body to body, sex to sex? | Он на каждом шагу видит, что реакция других на события вполне совпадает с тем, что пережил он сам; так, каждому хочется, чтобы все были с ним заодно; отсюда любезность, с какой подчас объясняешь дорогу заблудившемуся прохожему, и неприязнь, какую проявляешь к нему в других случаях, и толпы, спешащие попасть в роскошные рестораны, и удовольствие сидеть и сидеть себе за столиком; беспорядочный наплыв публики в кино, бесконечные очереди за билетами, переполненные залы театров и даже дансингов. Одним словом, девятый вал во всех увеселительных заведениях; боязнь любых контактов и жажда человеческого тепла, толкающая людей друг к другу, локоть к локтю, один пол к другому. |
| Cottard has been through all that obviously-with one exception; we may rule out women in his case. With that mug of his! And I should say that when tempted to visit a brothel he refrains; it might give him a bad name and be held up against him one day. | Ясно, Коттар испытал все это раньше прочих. За исключением, пожалуй, женщин, потому что с таким лицом, как у него... Я подозреваю даже, что ему не раз приходила охота отправиться к девочкам, но он отказывал себе в этом удовольствии потому, что все это, мол, неблаговидно и может сослужить ему впоследствии плохую службу. |
| "In short, this epidemic has done him proud. | Короче, чума ему на руку. |
| Of a lonely man who hated loneliness it has made an accomplice. | Человека одинокого и в то же время тяготящегося своим одиночеством она превращает в сообщника. |
| Yes, 'accomplice' is the word that fits, and doesn't he relish his complicity! | Ибо он явный сообщник, сообщник, упивающийся своим положением. |
| He is happily at one with all around him, with their superstitions, their groundless panics, the susceptibilities of people whose nerves are always on the stretch; with their fixed idea of talking the least possible about plague and nevertheless talking of it all the time; with their abject terror at the slightest headache, now they know headache to be an early symptom of the disease; and, lastly, with their frayed, irritable sensibility that takes offense at trifling oversights and brings tears to their eyes over the loss of a trouser-button." | Он соучастник всего, что попадает в поле его зрения: суеверий, непозволительных страхов, болезненной уязвимости встревоженных душ, их маниакального нежелания говорить о чуме и тем не менее говорить только о ней, их почти панического ужаса и бледности при пустяковой мигрени, потому что всем уже известно, что чума начинается с головной боли, и, наконец, их повышенной чувствительности, раздражительной, переменчивой, истолковывающей забывчивость как кровную обиду, а потерю пуговицы от брюк чуть ли не как катастрофу". |
| Tarrou often went out with Cottard in the evening, and he describes how they would plunge together into the dark crowds filling the streets at nightfall; how they mingled, shoulder to shoulder, in the black-and-white moving mass lit here and there by the fitful gleam of a street-lamp; and how they let themselves be swept along with the human herd toward resorts of pleasure whose companionable warmth seemed a safeguard from the plague's cold breath. | Теперь Тарру часто случалось проводить вечера с Коттаром. Потом он записывал, как они вдвоем ныряли в толпу, обесцвеченную сумерками или мраком, зажатые чужими плечами, погружались в эту бело-черную массу, лишь кое-где прорезанную светом фонарей, и шли вслед за человеческим стадом к жгучим развлечениям, защищающим от могильного холода чумы. |
| What Cottard had some months previously been looking for in public places, luxury and the lavish life, the frenzied orgies he had dreamed of without being able to procure them-these were now the quest of a whole populace. | Те мечты, которые лелеял Коттар всего несколько месяцев назад и не мог их удовлетворить, то, чего он искал в общественных местах, а именно роскошь и широкую жизнь, возможность предаваться необузданным наслаждениям, - как раз к этому и стремился сейчас целый город. |
| Though prices soared inevitably, never had so much money been squandered, and while bare necessities were often lacking, never had so much been spent on superfluities. | И хотя теперь цены буквально на все неудержимо росли, у нас никогда еще так не швыряли деньгами, и, хотя большинству не хватало предметов первой необходимости, никто не жалел средств на различные ненужности и пустяки. |
| All the recreations of leisure, due though it now was to unemployment, multiplied a hundredfold. | Широко распространились азартные игры, на которые так падка праздность. Однако в нашем случае праздность была просто безработицей. |
| Sometimes Tarrou and Cottard would follow for some minutes one of those amorous couples who in the past would have tried to hide the passion drawing them to each other, but now, pressed closely to each other's side, paraded the streets among the crowd, with the trancelike self-absorption of great lovers, oblivious of the people around them. | Иной раз Тарру с Коттаром долго шагали за какой-нибудь парочкой, которая раньше пыталась бы скрыть свои чувства, а теперь и он и она упорно шли через весь город, тесно прижавшись друг к другу, не видя окружающей толпы, с чуточку маниакальной рассеянностью, свойственной великим страстям. |
| Cottard watched them gloatingly. | Коттар умилялся. |
| "Good work, my dears!" he'd exclaim. "Go to it!" | "Ну и штукари!" - говорил он. |
| Even his voice had changed, grown louder; as Tarrou wrote, he was "blossoming out" in the congenial atmosphere of mass excitement, fantastically large tips clinking on caf? tables, love-affairs shaping under his eyes. | Он повышал голос, весь расцветал среди этой всеобщей лихорадки, королевских чаевых, звенящих вокруг, и интрижек, завязывающихся на глазах у всех. |
| However, Tarrou seemed to detect little if any spitefulness in Cottard's attitude. | Между тем Тарру отмечал, что в поведении Коттара никакой особой злобности не чувствовалось. |
| His | Его |
| "I've been through the mill myself" had more pity than triumph in it. | "Я все это еще до них знал" - свидетельство скорее о несчастье, чем о торжестве. |
| "I suspect," Tarrou wrote, "that he's getting quite fond of these people shut up under their little patch of sky within their city walls. | "Думаю даже, - писал Тарру, - что он постепенно начинает любить этих людей, заточенных между небом и стенами их родного города. |
| For instance, he'd like to explain to them, if he had a chance, that it isn't so terrible as all that. 'You hear them saying,' he told me, ' "After the plague I'll do this or that." ... They're eating their hearts out instead of staying put. | К примеру, он бы охотно объяснил им, конечно если бы мог, что вовсе это не так уж страшно. "Нет, вы только их послушайте, - говорил он мне, - после чумы я, мол, то-то и то-то сделаю... Сидели бы спокойно, не отравляли бы себе жизнь. |
| And they don't even realize their privileges. | Своей выгоды не понимают. |
| Take my case: could I say "After my arrest I'll do this or that"? | Вот я, разве я говорил: "После ареста сделаю то-то и то-то"? |
| Arrest's a beginning, not an end. | Арест - это самое начало, а не конец. |
| Whereas plague.... Do you know what I think? | Зато чума... Хотите знать мое мнение? |
| They're fretting simply because they won't let themselves go. | Они несчастливы потому, что не умеют плыть по течению. |
| And I know what I'm talking about.' | Я-то знаю, что говорю". |
| "Yes, he knows what he's talking about," Tarrou added. "He has an insight into the anomalies in the lives of the people here who, though they have an instinctive craving for human contacts, can't bring themselves to yield to it, because of the mistrust that keeps them apart. | И в самой деле, он знает, - добавлял Тарру. - Он совершенно правильно оценивает противоречия, раздирающие наших оранцев, которые ощущают глубочайшую потребность в человеческом тепле, сближающем людей, и в то же самое время не могут довериться этому чувству из-за недоверия, отдаляющего их друг от друга. |
| For it's common knowledge that you can't trust your neighbor; he may pass the disease to you without your knowing it, and take advantage of a moment of inadvertence on your part to infect you. | Слишком нам хорошо известно, что не следует чересчур полагаться на соседа, который, того гляди, наградит вас чумой, воспользуется минутой вашей доверчивости и заразит вас. |
| When one has spent one's days, as Cottard has, seeing a possible police spy in everyone, even in persons he feels drawn to, it's easy to understand this reaction. | Если проводить время так, как проводил его Коттар, то есть видеть потенциальных осведомителей во всех тех людях, общества которых ты сам добивался, то можно понять это состояние. |
| One can have fellow-feelings toward people who are haunted by the idea that when they least expect it plague may lay its cold hand on their shoulders, and is, perhaps, about to do so at the very moment when one is congratulating oneself on being safe and sound. | Нельзя не сочувствовать людям, живущим мыслью, что чума не сегодня завтра положит руку тебе на плечо и что, может, как раз в эту самую минуту она готовится к прыжку, а ты вот радуешься, что пока еще цел и невредим. |
| So far as this is possible, he is at ease under a reign of terror. | В той мере, в какой это возможно, он чувствует себя вполне уютненько среди всеобщего ужаса. |
| But I suspect that, just because he has been through it before them, he can't wholly share with them the agony of this feeling of uncertainty that never leaves them. | Но так как все это он перечувствовал задолго до нас, думаю, он не способен в полной мере осознать вместе с нами всю жестокость этой неуверенности. |
| It comes to this: like all of us who have not yet died of plague he fully realizes that his freedom and his life may be snatched from him at any moment. | Короче, в обществе всех нас, пока еще не умерших от чумы, он прекрасно ощущает, что его свобода и жизнь ежедневно находятся накануне гибели. |
| But since he, personally, has learned what it is to live in a state of constant fear, he finds it normal that others should come to know this state. | Но коль скоро он сам прошел через это состояние ужаса, он считает вполне естественным, чтобы и другие тоже узнали его. |
| Or perhaps it should be put like this: fear seems to him more bearable under these conditions than it was when he had to bear its burden alone. | Или, точнее, если бы он был один в таком положении, переносить это состояние ужаса ему было бы куда мучительнее. |
| In this respect he's wrong, and this makes him harder to understand than other people. | Тут он, конечно, не прав, и понять его труднее, чем прочих. |
| Still, after all, that's why he is worth a greater effort to understand." | Но именно в этом пункте он больше, чем прочие, заслуживает труда быть понятым". |
| Tarrou's notes end with a story illustrating the curious state of mind arrived at no less by Cottard than by other dwellers in the plague-stricken town. | Записи Тарру оканчиваются рассказом, ярко иллюстрирующим это особое умонастроение, которое возникало одновременно и у Коттара, и у зачумленных. |
| The story re-creates as nearly as may be the curiously feverish atmosphere of this period, and that is why the narrator attaches importance to it. | Рассказ этот в какой-то мере воссоздает тяжкую атмосферу этого периода, и вот почему рассказчик считает его важным. |
| One evening Cottard and Tarrou went to the Municipal Opera House, where Gluck's Orpheus was being given. | Оба они отправились в городской оперный театр, где давали глюковского "Орфея". |
| Cottard had invited Tarrou. | Коттар пригласил с собой Тарру. |
| A touring operatic company had come to Oran in the spring for a series of performances. | Дело в том, что весной, перед самым началом эпидемии, в наш город приехала оперная труппа, рассчитывавшая дать несколько спектаклей. |
| Marooned there by the outbreak of plague and finding themselves in difficulties, the company and the management of the opera house had come to an agreement under which they were to give one performance a week until further notice. | Отрезанная чумой от мира, труппа, по согласованию с дирекцией нашей оперы, вынуждена была давать спектакль раз в неделю. |
| Thus for several months our theater had been resounding every Friday evening with the melodious laments of Orpheus and Eurydice's vain appeals. | Таким образом, в течение нескольких месяцев каждую пятницу наш городской театр оглашали мелодичные жалобы Орфея и бессильные призывы Эвридики. |
| None the less, the opera continued in high favor and played regularly to full houses. | Однако спектакль неизменно пользовался успехом у зрителей и давал полные сборы. |
| From their seats, the most expensive, Cottard and Tarrou could look down at the orchestra seats filled to capacity with the cream of Oran society. | Усевшись на самые дорогие места в бенуаре, Тарру с Коттаром могли сверху любоваться переполненным партером, где собрались наиболее элегантные наши сограждане. |
| It was interesting to see how careful they were, as they went to their places, to make an elegant entrance. | Входящие явно старались как можно эффектнее обставить свое появление. |
| While the musicians were discreetly tuning up, men in evening dress could be seen moving from one row to another, bowing gracefully to friends under the flood of light bathing the proscenium. | В ослепительном свете рампы, пока музыканты под сурдинку настраивали свои инструменты, четко вырисовывались силуэты, двигающиеся от ряда к ряду, грациозно раскланивающиеся со знакомыми. |
| In the soft hum of well-mannered conversation they regained the confidence denied them when they walked the dark streets of the town; evening dress was a sure charm against plague. | Под легкий гул светских разговоров мужчины разом обретали уверенность, какой им так не хватало всего час назад на темных улицах города. Чума отступала перед фраком. |
| Throughout the first act Orpheus lamented suavely his lost Eurydice, with women in Grecian tunics singing melodious comments on his plight, and love was hymned in alternating strophes. | Все первое действие Орфей легко, не форсируя голоса, жаловался на свой удел, несколько девиц в античных туниках изящными жестами комментировали его злосчастье, и любовь воспевалась в ариеттах. |
| The audience showed their appreciation in discreet applause. | Зал реагировал тепло, но сдержанно. |
| Only a few people noticed that in his song of the second act Orpheus introduced some tremolos not in the score and voiced an almost exaggerated emotion when begging the lord of the Underworld to be moved by his tears. | Вряд ли публика заметила, что в арию второго действия Орфей вводит не предусмотренное композитором тремоло и с чуть повышенным пафосом молит владыку Аида тронуться его слезами. |
| Some rather jerky movements he indulged in gave our conoisseurs of stagecraft an impression of clever, if slightly overdone, effects, intended to bring out the emotion of the words he sang. | Кое-какие чересчур судорожные жесты знатоки сочли данью стилизации, что, по их мнению, обогащало интерпретацию певца. |
| Not until the big duet between Orpheus and Eurydice in the third act-at the precise moment when Eurydice was slipping from her lover-did a flutter of surprise run through the house. | Только во время знаменитого дуэта Орфея с Эвридикой в третьем акте (когда Эвридика ускользает от своего возлюбленного) легкий трепет удивления прошел по залу. |
| And as though the singer had been waiting for this cue or, more likely, because the faint sounds that came to him from the orchestra seats confirmed what he was feeling, he chose this moment to stagger grotesquely to the footlights, his arms and legs splayed out under his antique robe, and fall down in the middle of the property sheepfold, always out of place, but now, in the eyes of the spectators, significantly, appallingly so. | И словно певец специально ждал этого тревожного шевеления в публике, или, вернее, невнятный рокот голосов, дошедший из партера до сцены, внезапно подтвердил то, что он смутно чувствовал, только выбрал этот момент, чтобы нелепейшим образом шагнуть к рампе, растопырив под своей античной туникой руки и ноги, и рухнуть среди пасторальных декораций, которые и всегда-то казались анахронизмом, но сейчас в глазах зрителей впервые стали по-настоящему зловеще анахроничными. |
| For at the same moment the orchestra stopped playing, the audience rose and began to leave the auditorium, slowly and silently at first, like worshippers leaving church when the service ends, or a death-chamber after a farewell visit to the dead, women lifting their skirts and moving with bowed heads, men steering the ladies by the elbow to prevent their brushing against the tip-up seats at the ends of the rows. | Ибо в то же самое время оркестр вдруг смолк, зрители партера, поднявшись с мест, стали медленно и молча выходить из зала, как выходят после мессы из церкви или из комнаты, где лежит покойник, к которому приходят отдать последний долг: дамы - подобрав юбки, опустив головы, а кавалеры - поддерживая своих спутниц за локоть, чтобы уберечь их от толчков откидных стульев. |
| But gradually their movements quickened, whispers rose to exclamations, and finally the crowd stampeded toward the exits, wedged together in the bottlenecks, and pouring out into the street in a confused mass, with shrill cries of dismay. | Но мало-помалу движение ускорилось, шепот перешел в крик, и толпа хлынула к запасным выходам. У дверей началась давка, послышались вопли. |
| Cottard and Tarrou, who had merely risen from their seats, gazed down at what was a dramatic picture of their life in those days: plague on the stage in the guise of a disarticulated mummer, and in the auditorium the toys of luxury, so futile now, forgotten fans and lace shawls derelict on the red plush seats. | Коттар и Тарру только поднялись и стояли теперь лицом к лицу с тем, что было одним из аспектов нашей теперешней жизни: чума на сцене в облике бившегося в судорогах лицедея, а в зале вся ненужная теперь роскошь в образе забытых вееров и кружевных косынок, цеплявшихся за алый бархат кресел. |
| During the first part of September Rambert had worked conscientiously at Rieux's side. | В течение первой недели сентября Рамбер всерьез впрягся в работу и помогал Риэ. |
| He had merely asked for a few hours' leave on the day he was due to meet Gonzales and the two youngsters again outside the boys' school. | Он только попросил доктора дать ему выходной в тот день, на который была назначена встреча у здания мужского лицея с Гонсалесом и братьями. |
| Gonzales kept the appointment, at noon, and while he and the journalist were talking, they saw the two boys coming toward them, laughing. | В полдень Г онсалес и журналист еще издали увидели братьев, чему-то на ходу смеявшихся. |
| They said they'd had no luck last time, but that was only to be expected. | Братья заявили, что в прошлый раз им ничего не удалось сделать, что, впрочем, не было неожиданным. |
| Anyhow, it wasn't their turn for guard duty this week. | Так или иначе, на этой неделе они не дежурят. |
| Rambert must have patience till next week; then they'd have another shot at it. | Придется подождать следующей. Тогда и начнем все сначала. |
| Rambert observed that "patience" certainly was needed in this business. | Рамбер сказал, что вот именно сначала. |
| Gonzales suggested they should all meet again on the following Monday, and this time Rambert had better move in to stay with Marcel and Louis. | Тут Гонсалес предложил встретиться в будущий понедельник. Но тогда уж Рамбера поселят у Марселя и Луи. |
| "We'll make a date, you and I. | "Мы с тобой только вдвоем встретимся. |
| If I don't turn up, go straight to their place. | Если я почему-либо не приду, топай прямо к ним. |
| I'll give you the address." | Сейчас тебе объяснят, куда идти". |
| But Marcel, or Louis, told him that the safest thing was to take his pal there right away, then he'd be sure of finding it. | Но Марсель, а может, Луи, сказал, что проще всего отвести сейчас же их приятеля к ним. |
| If he wasn't too particular, there was enough grub for the four of them. | Если Рамбер не слишком переборчивый, его там и накормят, еды хватит на четверых. |
| That way he'd get the hang of things. | А он таким образом войдет в курс дела. |
| Gonzales agreed it was a good idea, and the four of them set off toward the harbor. | Гонсалес подтвердил: мысль и в самом деле блестящая, и все четверо двинулись к порту. |
| Marcel and Louis lived on the outskirts of the dockyard, near the gate leading to the cliff road. | Марсель и Луи жили в самом конце Флотского квартала, возле ворот, выходивших на приморское шоссе. |
| It was a small Spanish house with gaily painted shutters and bare, dark rooms. | Домик у них был низенький, в испанском стиле, с толстыми стенами, с ярко раскрашенными деревянными ставнями, а в комнатах было пусто и прохладно. |
| The boys' mother, a wrinkled old Spanish woman with a smiling face, produced a dish of which the chief ingredient was rice. | Мать мальчиков, старуха испанка, с улыбчатым, сплошь морщинистым лицом, подала им вареный рис. |
| Gonzales showed surprise, as rice had been unprocurable for some time in the town. | Гонсалес удивился: в городе рис уже давно пропал. |
| "We fix it up at the gate," Marcel explained. | "У ворот всегда чего-нибудь добудешь", - пояснил Марсель. |
| Rambert ate and drank heartily, and Gonzales informed him he was "a damned good sort." Actually the journalist was thinking solely of the coming week. | Рамбер ел и пил. Гонсалес твердил, что это свой парень, а свой парень слушал и думал только о том, что ему придется торчать здесь еще целую неделю. |
| It turned out that he had a fortnight to wait, as the periods of guard duty were extended to two weeks, to reduce the number of shifts. | На самом же деле пришлось ждать не одну, а две недели, так как теперь сократили число караулов и стражники сменялись раз в полмесяца. |
| During that fortnight Rambert worked indefatigably, giving every ounce of himself, with his eyes shut, as it were, from dawn till night. | И в течение этих двух недель Рамбер работал не щадя сил, работал как заведенный, с зари до ночи, закрыв на все глаза. |
| He went to bed very late and always slept like a log. | Ложился он поздно и сразу забывался тяжелым сном. |
| This abrupt transition from a life of idleness to one of constant work had left him almost void of thoughts or energy. | Резкий переход от безделья к изнурительной работе почти лишал его сновидений и сил. |
| He talked little about his impending escape. | О своем скором освобождении он не распространялся. |
| Only one incident is worth noting: after a week he confessed to the doctor that for the first time he'd got really drunk. | Примечательный факт: к концу первой недели он признался доктору, что впервые за долгий срок прошлой ночью здорово напился. |
| It was the evening before; on leaving the bar he had an impression that his groin was swollen and he had pains in his armpits when he moved his arms. | Когда он вышел из бара, ему вдруг померещилось, будто железы у него в паху распухли и что-то под мышками мешает свободно двигать руками. |
| I'm in for it! he thought. | Он решил, что это чума. |
| And his only reaction-an absurd one, as he frankly admitted to Rieux-had been to start running to the upper town and when he reached a small square, from which if not the sea, a fairly big patch of open sky could be seen, to call to his wife with a great cry, over the walls of the town. | И единственной его реакцией - он сам согласился с Риэ, весьма безрассудной реакцией, - было то, что он бросился бежать к возвышенной части города, и там, стоя на маленькой площади, откуда и моря-то не было видно, разве что небо казалось пошире, он громко крикнул, призывая свою жену через стены зачумленного города. |
| On returning home and failing to discover any symptoms of plague on his body, he had felt far from proud of having given way like that. | Вернувшись домой и не обнаружив ни одного симптома заражения, он устыдился своего внезапного порыва. |
| Rieux, however, said he could well understand one's being moved to act thus. | Риэ сказал, что он отлично понимает такой поступок. |
| "Or, anyhow, one may easily feel inclined that way." | "Во всяком случае, - добавил доктор, - желание так поступить вполне объяснимо" |
| "Monsieur Othon was talking to me about you this morning," Rieux suddenly remarked, when Rambert was bidding him good night. "He asked me if I knew you, and I told him I did. | - Кстати, сегодня утром мсье Огон говорил со мной о вас, - вдруг добавил Риэ, когда Рамбер с ним прощался. - Спросил, знаю ли я вас. |
| Then he said: 'If he's a friend of yours advise him not to associate with smugglers. | "А раз знаете, - это он мне сказал, - так посоветуйте ему не болтаться среди контрабандистской братии. |
| It's bound to attract attention." | Его засекли". |
| "Meaning-what?" | - Что все это значит? |
| "It means you'd better hurry up." | - Значит, что вам следует поторопиться. |
| "Thanks." Rambert shook the doctor's hand. | - Спасибо, - сказал Рамбер, пожимая докторуру ку. |
| In the doorway he suddenly swung round. | Уже стоя на пороге, он неожиданно обернулся. |
| Rieux noticed that, for the first time since the outbreak of plague, he was smiling. | Риэ отметил про себя, что впервые с начала эпидемии Рамбер улыбается. |
| "Then why don't you stop my going? | - А почему бы вам не помешать моему отъезду? |
| You could easily manage it." | У вас же есть такая возможность. |
| Rieux shook his head with his usual deliberateness. It was none of his business, he said. Rambert had elected for happiness, and he, Rieux, had no argument to put up against him. | Риэ характерным своим движением покачал головой и сказал, что это дело его, Рамбера, что он, Рамбер, выбрал счастье и что он, Риэ, в сущности, не имеет в своем распоряжении никаких веских аргументов против этого выбора. |
| Personally he felt incapable of deciding which was the right course and which the wrong in such a case as Rambert's. | В таких делах он чувствует себя не способным решать, что худо и что хорошо. |
| "If that's so, why tell me to hurry up?" | - Почему же в таком случае вы советуете мне поторопиться? |
| It was Rieux who now smiled. | Тут улыбнулся Риэ: |
| "Perhaps because I, too, would like to do my bit for happiness." | - Возможно потому, что и мне тоже хочется сделать что-нибудь для счастья. |
| Next day, though they were working together most of the time, neither referred to the subject. | На другой день они уже не возвращались к этой теме, хотя работали вместе. |
| On the following Sunday Rambert moved into the little Spanish house. | На следующей неделе Рамбер перебрался наконец в испанский домик. |
| He was given a bed in the living-room. | Ему устроили ложе в общей комнате. |
| As the brothers did not come home for meals and he'd been told to go out as little as possible, he was always alone but for occasional meetings with the boys' mother. | Так как мальчики не приходили домой обедать и так как Рамбера просили не выходить без крайней нужды, он целыми днями сидел один или болтал со старухой испанкой, матерью Марселя и Луи. |
| She was a dried-up little wisp of a woman, always dressed in black, busy as a bee, and she had a nut-brown, wrinkled face and immaculately white hair. | Эта худенькая старушка, вся в черном, со смуглым морщинистым лицом под белоснежными, до блеска промытыми седыми волосами, была на редкость деятельна и подвижна. |
| No great talker, she merely smiled genially when her eyes fell on Rambert. | Она обычно молчала, и, только когда она смотрела на Рамбера, в глазах ее расцветала улыбка. |
| On one of the few occasions when she spoke, it was to ask him if he wasn't afraid of infecting his wife with plague. He replied that there might be some risk of that, but only a very slight one; while if he stayed in the town, there was a fair chance of their never seeing each other again. | Иногда она спрашивала его, не боится ли он занести заразу жене, Рамбер отвечал, что имеется, конечно, некоторый риск, но он не так уж велик, а если ему оставаться в городе, они, чего доброго, вообще никогда не увидятся. |
| The old woman smiled. "Is she nice?" | - А она милая? - улыбаясь, спросила старуха. |
| "Very nice." | - Очень. |
| "Pretty?" | - Хорошенькая? |
| "I think so." | - По-моему, да. |
| "Ah," she nodded, "that explains it." | - Ага, значит, поэтому, - сказала старуха. |
| Rambert reflected. | Рамбер задумался. |
| No doubt that explained it, but it was impossible that that alone explained it. | Конечно, и поэтому, но невозможно же, чтобы только поэтому. |
| The old woman went to Mass every morning. "Don't you believe in God?" she asked him. | -Вы в Господа Бога не верите?- спросила старуха, она каждое утро аккуратно ходила к мессе. |
| On Rambert's admitting he did not, she said again that "that explained it." | Рамбер признался, что не верит, и старуха добавила, что и поэтому тоже. |
| "Yes," she added, "you're right. You must go back to her. | - Тогда вы правы, поезжайте к ней. |
| Or else-what would be left you?" | Иначе что же вам остается? |
| Rambert spent most of the day prowling round the room, gazing vaguely at the distempered walls, idly fingering the fans that were their only decoration, or counting the woolen balls on the tablecloth fringe. | Целыми днями Рамбер кружил среди голых стен, побеленных известкой. Трогал по дороге прибитые к стене веера или же считал помпоны на шерстяном коврике, покрывавшем стол. |
| In the evening the youngsters came home; they hadn't much to say, except that the time hadn't come yet. | Вечером возвращались мальчики. Разговорчивостью они не отличались, сообщали только, что еще не время. |
| After dinner Marcel played the guitar, and they drank an anise-flavored liqueur. | После обеда Марсель играл на гитаре и все пили анисовый ликер. |
| Rambert seemed lost in thought. | Казалось, Рамбер все время о чем-то думает. |
| On Wednesday Marcel announced: | В среду Марсель, вернувшись, сказал: |
| "It's for tomorrow night, at midnight. Be ready on time." | "Завтра в полночь, будь готов заранее". |
| Of the two men sharing the sentry post with them, he explained, one had got plague and the other, who had slept in the same room, was now under observation. | Один из двух постовых, дежуривших с ними, заболел чумой, а другого, который жил с заболевшим в одной комнате, взяли в карантин. |
| Thus for two or three days Marcel and Louis would be alone at the post. | Таким образом, дня два-три Марсель и Луи будут дежурить одни. |
| They'd fix up the final details in the course of the night, and he could count on them to see it through. | Нынче ночью они сделают последние приготовления. Видимо, завтра удобнее всего. |
| Rambert thanked them. | Рамбер поблагодарил. |
| "Pleased?" the old woman asked. | "Рады?" - спросила старушка. |
| He said yes, but his thoughts were elsewhere. | Он сказал, да, рад, но сам думал о другом. |
| The next day was very hot and muggy and a heat-mist veiled the sun. | На следующий день с тяжко нависавшего неба лился душный влажный зной. |
| The total of deaths had jumped up. | Сведения о чуме были неутешительны. |
| But the old Spanish woman lost nothing of her serenity. | Только одна старушка испанка не теряла ясности духа. |
| "There's so much wickedness in the world," she said. "So what can you expect?" | "Нагрешили мы, - говорила она. - Чего ж тут удивляться". |
| Like Marcel and Louis, Rambert was stripped to the waist. | Рамбер по примеру Марселя и Луи скинул рубашку. |
| But, even so, sweat was trickling down his chest and between his shoulder-blades. | Но это не помогало, между лопатками и по голой груди струйками стекал пот. |
| In the dim light of the shuttered room their torsos glowed like highly polished mahogany. | В полумраке комнаты с плотно закрытыми ставнями их обнаженные торсы казались коричневыми, словно отлакированными. |
| Rambert kept prowling round like a caged animal, without speaking. | Рамбер молча кружил по комнате. |
| Abruptly at four in the afternoon he announced that he was going out. | Вдруг в четыре часа пополудни он оделся и заявил, что уходит. |
| "Don't forget," Marcel said. "At midnight sharp. Everything's set." | - Только смотри - ровно в полночь, - сказал Марсель. - Все уже готово. |
| Rambert went to the doctor's apartment. | Рамбер направился к Риэ. |
| Rieux's mother told him he would find the doctor at the hospital in the upper town. | Мать доктора сообщила Рамберу, что тот в лазарете в верхнем городе. |
| As before, a crowd was circling in front of the entrance gates. | Перед лазаретом у караулки все по-прежнему топтались люди. |
| "Move on, there!" a police sergeant with bulging eyes bawled every few minutes. | "А ну, проходи", - твердил сержант с глазами навыкате. |
| And the crowd kept moving, but always in a circle. | Люди проходили, но, описав круг, возвращались обратно. |
| "No use hanging round here." The sergeant's coat was soaked in sweat. | "Нечего тут ждать!" - говорил сержант в пропотевшей от пота куртке. |
| They knew it was "no use," but they stayed on, despite the devastating heat. | Такого же мнения придерживалась и толпа, но все же не расходилась, несмотря на убийственный зной. |
| Rambert showed his pass to the sergeant, who told him to go to Tarrou's office. | Рамбер предъявил сержанту пропуск, и тот направил его в кабинет Тарру. |
| Its door opened on the courtyard. | В кабинет попадали прямо со двора. |
| He passed Father Paneloux, who was coming out of the office. | Рамбер столкнулся с отцом Панлю, который как раз выходил из кабинета. |
| Tarrou was sitting at a black wood desk, with his sleeves rolled up, mopping up with his handkerchief a trickle of sweat in the bend of his arm. The office, a small, white-painted room, smelt of drugs and damp cloth. | В тесной грязной комнатенке с побеленными стенами, пропахшей аптекой и волглым бельем, сидел за черным деревянным столом Тарру; он засучил рукава сорочки и вытирал скомканным носовым платком пот, стекавший в углубление на сгибе локтя. |
| "Still here?" asked Tarrou. | - Еще здесь? - удивился он. |
| "Yes. | -Да. |
| I'd like to have a word with Rieux." | Мне хотелось бы поговорить с Риэ. |
| "He's in the ward. Look here! | - Он в палате. |
| Don't you think you could fix up whatever you've come for without seeing him?" | Но если дело можно уладить без него, лучше его не трогать. |
| "Why?" | - Почему? |
| "He's overdoing it. | - Он еле на ногах держится. |
| I spare him as much as I can." | Я стараюсь избавить его от лишних хлопот. |
| Rambert gazed thoughtfully at Tarrou. | Рамбер взглянул на Тарру. |
| He'd grown thinner, his eyes and features were blurred with fatigue, his broad shoulders sagged. | Он тоже исхудал. В глазах, в чертах лица читалась усталость. Его широкие сильные плечи ссутулились. |
| There was a knock at the door. A male attendant, wearing a white mask, entered. | В дверь постучали, и вошел санитар в белой маске. |
| He laid a little sheaf of cards on Tarrou's desk and, his voice coming thickly through the cloth, said: "Six," then went out. | Он положил на письменный стол перед Тарру пачку карточек, сказал только "шесть" глухим из-за марлевой повязки голосом и удалился. |
| Tarrou looked at the journalist and showed him the cards, spreading them fanwise. | Тарру поднял глаза на журналиста и указал ему на карточки, которые веером держал в руке. |
| "Neat little gadgets, aren't they? | - Миленькие карточки, а? |
| Well, they're deaths. | Да нет, я шучу - это умершие. |
| Last night's deaths." | Умерли за ночь. |
| Frowning, he slipped the cards together. | Лоб его прорезала морщина. Он сложил карточки в пачку. |
| "The only thing that's left us is accountancy!" | - Единственное, что нам осталось, - это отчетность. |
| Taking his purchase on the table, Tarrou rose to his feet. | Тарру поднялся, оперся ладонями о край стола. |
| "You're off quite soon, I take it?" | - Скоро уезжаете? |
| "Tonight, at midnight." | - Сегодня в полночь. |
| Tarrou said he was glad to hear it, and Rambert had better look after himself for a bit. | Тарру сказал, что он сердечно этому рад и что Рамберу следует быть поосторожнее. |
| "Did you say that-sincerely?" | - Вы это искренне? |
| Tarrou shrugged his shoulders. | Тарру пожал плечами: |
| "At my age one's got to be sincere. | - В мои годы хочешь не хочешь приходится быть искренним. |
| Lying's too much effort." | Лгать слишком утомительно. |
| "Excuse me, Tarrou," the journalist said, "but I'd greatly like to see the doctor." | - Тарру, - произнес журналист, - мне хотелось бы повидаться с доктором. Простите меня, пожалуйста. |
| "I know. | - Знаю, знаю. |
| He's more human than I. | Он человечнее меня. |
| All right, come along." | Ну пойдем. |
| "It's not that." Rambert stumbled over his words and broke off. | - Да нет, не поэтому, - с трудом сказал Рамбер. И замолчал. |
| Tarrou stared at him; then, unexpectedly, his face broke into a smile. | Тарру посмотрел на него и вдруг улыбнулся. |
| They walked down a narrow passage; the walls were painted pale green, and the light was glaucous, like that in an aquarium. | Они прошли узеньким коридорчиком, стены которого были выкрашены в светло-зеленый цвет, и поэтому казалось, будто они идут по дну аквариума. |
| Before they reached the glazed double door at the end of the passage, behind which shadowy forms could be seen moving, Tarrou took Rambert into a small room, all the wall space of which was occupied by cupboards. | У двойных застекленных дверей, за которыми нелепо суетились какие-то тени, Тарру повернул и ввел Рамбера в крохотную комнату, сплошь в стенных шкафах. |
| Opening one of these, he took from a sterilizer two masks of cottonwool enclosed in muslin, handed one to Rambert, and told him to put it on. | Он открыл шкаф, вынул из стерилизатора две гигроскопические маски, протянул одну Рамберу и посоветовал ее надеть. |
| The journalist asked if it was really any use. Tarrou said no, but it inspired confidence in others. | Журналист спросил, предохраняет ли маска хоть от чего-нибудь, и Тарру ответил: нет, зато действует на других успокоительно. |
| They opened the glazed door. | Они открыли стеклянную дверь. |
| It led into a very large room, all the windows of which were shut, in spite of the great heat. | И попали в огромную палату, где, несмотря на жару, все окна были наглухо закрыты. |
| Electric fans buzzed near the ceiling, churning up the stagnant, overheated air above two long rows of gray beds. | На стенах под самым потолком жужжали вентиляторы, и их скошенные лопасти месили горячий жирный воздух, гоня его над стоявшими в два ряда серыми койками. |
| Groans shrill or stifled rose on all sides, blending in a monotonous dirgelike refrain. | Из всех углов шли приглушенные стоны, иногда прерываемые пронзительным вскриком, и все эти звуки сливались в одну нескончаемую однообразную жалобу. |
| Men in white moved slowly from bed to bed under the garish light flooding in from high, barred windows. | Люди в белых халатах медленно двигались по палате под ярким до резкости светом, лившимся в высокие окна, забранные решеткой. |
| The appalling heat in the ward made Rambert ill at ease, and he had difficulty in recognizing Rieux, who was bending over a groaning form. | Рамберу стало не по себе в этой душной до одури палате, и он с трудом узнал Риэ, который склонился над распластавшейся на постели и стонущей фигурой. |
| The doctor was lancing the patient's groin, while two nurses, one on each side, held his legs apart. | Доктор вскрывал бубоны в паху больного, а две санитарки, стоя по бокам койки, держали того в позе человека, подвергающегося четвертованию. |
| Presently Rieux straightened up, dropped his instruments into a tray that an attendant held out to him, and remained without moving for some moments, gazing down at the man, whose wound was now being dressed. | Выпрямившись, Риэ бросил инструменты на поднос, который подставил фельдшер, с минуту постоял не шевелясь и глядя на больного, которому делали перевязку. |
| "Any news?" he asked Tarrou, who had come beside him. | - Что новенького? - спросил он подошедшего к нему Тарру. |
| "Paneloux is prepared to replace Rambert at the quarantine station. | - Панлю согласился замещать Рамбера в карантине. |
| He has put in a lot of useful work already. | Он уже многое сделал. |
| All that remains is to reorganize group number three, now that Rambert's going." | Теперь надо только организовать третью дружину, инспекционную, раз Рамбер уезжает. |
| Rieux nodded. | Риэ молча кивнул. |
| "Castel has his first lot of serum ready now," Tarrou continued. | - Кастель уже приготовил первые препараты. |
| "He's in favor of its being tried at once." | Предлагает испытать. |
| "Good," Rieux said. "That's good news." | - Ото, вот это славно! - сказал Риэ. |
| "And Rambert's come." | - И наконец, здесь Рамбер. |
| Rieux looked around. | Риэ обернулся. |
| His eyes narrowed above the mask when he saw the journalist. | Разглядывая журналиста, он прищурил глаза, не закрытые маской. |
| "Why have you come?" he asked. "Surely you should be elsewhere?" | - А вы почему здесь? - спросил он. - Вам полагается быть далеко отсюда. |
| Tarrou explained that it was fixed for midnight, to which Rambert added: | Тарру сказал, что нынче вечером Рамбер будет далеко, а сам Рамбер добавил: |
| "That's the idea, anyhow." | "Теоретически". |
| Whenever any of them spoke through the mask, the muslin bulged and grew moist over the lips. | Всякий раз при разговоре маска пучилась, промокала у рта. |
| This gave a sort of unreality to the conversation; it was like a colloquy of statues. | Разговор поэтому получался какой-то нереальный, как диалог статуй. |
| "I'd like to have a word with you," Rambert said. | - Мне хотелось бы поговорить с вами, - сказал Рамбер. |
| "Right. I'm just going. | - Если угодно, давайте вместе выйдем. |
| Wait for me in Tarrou's office." | Подождите меня в комнате у Тарру. |
| A minute or so later Rambert and Rieux were sitting at the back of the doctor's car. | Через несколько минут Рамбер и Риэ уже сидели на заднем сиденье докторского автомобиля. |
| Tarrou, who was at the wheel, looked round as he let in the gear. "Gas is running out," he said. "We'll have to foot-slog it tomorrow." | Вел машину Тарру. - Бензин кончается, - сказал он, включая скорость. - Завтра придется топать на своих двоих. |
| "Doctor," Rambert said, "I'm not going. I want to stay with you." | - Доктор, - проговорил Рамбер, - я не еду, я хочу остаться здесь, с вами. |
| Tarrou made no movement; he went on driving. | Тарру даже не шелохнулся. Он по-прежнему вел машину. |
| Rieux seemed unable to shake off his fatigue. | А Риэ, казалось, уже был не в силах вынырнуть из недр усталости. |
| "And what about her?" His voice was hardly audible. | - А как же она? - глухо спросил он. |
| Rambert said he'd thought it over very carefully, and his views hadn't changed, but if he went away, he would feel ashamed of himself, and that would embarrass his relations with the woman he loved. | Рамбер ответил, что он еще и еще думал, что он по-прежнему верит в то, во что верил, но, если он уедет, ему будет стыдно. Ну, короче, это помешает ему любить ту, которую он оставил. |
| Showing more animation, Rieux told him that was sheer nonsense; there was nothing shameful in preferring happiness. | Но тут Риэ вдруг выпрямился и твердо сказал, что это глупо и что ничуть не стыдно отдать предпочтение счастью. |
| "Certainly," Rambert replied. "But it may be shameful to be happy by oneself." | - Верно, - согласился Рамбер. - Но все-таки стыдно быть счастливым одному. |
| Tarrou, who had not spoken so far, now remarked, without turning his head, that if Rambert wished to take a share in other people's unhappiness, he'd have no time left for happiness. | Молчавший до этого Тарру сказал, не поворачивая головы, что, если Рамберу угодно разделять людское горе, ему никогда не урвать свободной минуть! для счастья. |
| So the choice had to be made. | Надо выбирать что-нибудь одно. |
| "That's not it," Rambert rejoined. "Until now I always felt a stranger in this town, and that I'd no concern with you people. | - Тут другое, - проговорил Рамбер. - Я раньше считал, что чужой в этом городе и что мне здесь у вас нечего делать. |
| But now that I've seen what I have seen, I know that I belong here whether I want it or not. | Но теперь, когда я видел то, что видел, я чувствую, что я тоже здешний, хочу я того или нет. |
| This business is everybody's business." | Эта история касается равно всех нас. |
| When there was no reply from either of the others, Rambert seemed to grow annoyed. | Никто ему не ответил, и Рамбер нетерпеливо шевельнулся. |
| "But you know that as well as I do, damn it! | - И вы ведь сами это отлично знаете! |
| Or else what are you up to in that hospital of yours? | Иначе что бы вы делали в вашем лазарете? |
| Have you made a definite choice and turned down happiness?" | Или вы тоже сделали выбор и отказались от счастья? |
| Rieux and Tarrou still said nothing, and the silence lasted until they were at the doctor's home. | Ни Тарру, ни Риэ не ответили на этот вопрос. Молчание затянулось и длилось почти до самого дома Риэ. |
| Then Rambert repeated his last question in a yet more emphatic tone. | И тут Рамбер снова повторил свой вопрос, но уже более настойчиво. |
| Only then Rieux turned toward him, raising himself with an effort from the cushion. | И опять только один Риэ повернулся к нему. Чувствовалось, что даже этот жест дался ему с трудом. |
| "Forgive me, Rambert, only-well, I simply don't know. | - Простите меня, Рамбер, - проговорил он, - но я сам не знаю. |
| But stay with us if you want to." | Оставайтесь с нами, раз вы хотите. |
| A swerve of the car made him break off. | Он замолчал, так как машина резко свернула в сторону. |
| Then, looking straight in front of him, he said: | Потом снова заговорил, глядя в ветровое стекло. |
| "For nothing in the world is it worth turning one's back on what one loves. | - Разве есть на свете хоть что-нибудь, ради чего можно отказаться от того, что любишь? |
| Yet that is what I'm doing, though why I do not know." | Однако я тоже отказался, сам не знаю почему. |
| He sank back on the cushion. | Он снова откинулся на спинку сиденья. |
| "That's how it is," he added wearily, "and there's nothing to be done about it. So let's recognize the fact and draw the conclusions." | - Просто я констатирую факт, вот и все, - устало произнес он. - Примем это к сведению и сделаем выводы. |
| "What conclusions?" | - Какие выводы? - спросил Рамбер. |
| "Ah," Rieux said, "a man can't cure and know at the same time. So let's cure as quickly as we can. | - Эх, нельзя одновременно лечить и знать, -ответил Риэ. - Поэтому будем стараться излечивать как можно скорее. |
| That's the more urgent job." | Это самое неотложное. |
| At midnight Tarrou and Rieux were giving Rambert the map of the district he was to keep under surveillance. Tarrou glanced at his watch. | В полночь Тарру и Риэ вручили Рамберу план квартала, который ему предстояло инспектировать, и вдруг Tapру поглядел на часы. |
| Looking up, he met Rambert's gaze. | Подняв голову, он встретил взгляд Рамбера. |
| "Have you let them know?" he asked. | - Вы предупредили? |
| The journalist looked away. | Журналист отвел глаза. |
| "I'd sent them a note"-he spoke with an effort-"before coming to see you." | - Послал записку, - с трудом проговорил он, - еще прежде, чем прийти сюда, к вам. |
| Toward the close of October Castel's anti-plague serum was tried for the first time. | Сыворотку Кастеля испробовали только в конце октября. |
| Practically speaking, it was Rieux's last card. | Практически эта сыворотка была последней надеждой Риэ. |
| If it failed, the doctor was convinced the whole town would be at the mercy of the epidemic, which would either continue its ravages for an unpredictable period or perhaps die out abruptly of its own accord. | Доктор был твердо убежден, что в случае новой неудачи город окончательно попадет под власть капризов чумы независимо от того, будет ли хозяйничать эпидемия еще долгие месяцы или вдруг ни с того ни с сего пойдет на убыль. |
| The day before Castel called on Rieux, M. Othon's son had fallen ill and all the family had to go into quarantine. | Накануне того дня, когда Кастель зашел к Риэ, заболел сын мсье Огона, и всю семью полагалось отправить в карантин. |
| Thus the mother, who had only recently come out of it, found herself isolated once again. | Мать, сама только что вышедшая из карантина, вынуждена была возвратиться туда снова. |
| In deference to the official regulations the magistrate had promptly sent for Dr. Rieux the moment he saw symptoms of the disease in his little boy. | Свято чтя приказы властей, следователь вызвал доктора Риэ, как только обнаружил на теле ребенка первые пометы болезни. |
| Mother and father were standing at the bedside when Rieux entered the room. | Когда Риэ явился, родители стояли у изножья постели. Девочку удалили из дома. |
| The boy was in the phase of extreme prostration and submitted without a whimper to the doctor's examination. | Мальчик находился в первой стадии болезни, характеризующейся полным упадком сил, и покорно дал себя осмотреть. |
| When Rieux raised his eyes he saw the magistrate's gaze intent on him, and, behind, the mother's pale face. She was holding a handkerchief to her mouth, and her big, dilated eyes followed each of the doctor's movements. | Когда доктор поднял голову, он встретил взгляд отца, увидел бледное лицо матери, стоявшей чуть поодаль; прижимая к губам носовой платок, она широко открытыми глазами следила за манипуляциями врача. |
| "He has it, I suppose?" the magistrate asked in a toneless voice. | - То самое, не так ли? - холодно спросил следователь. |
| "Yes." Rieux gazed down at the child again. | - Да, - ответил Риэ, снова посмотрев на ребенка. |
| The mother's eyes widened yet more, but she still said nothing. | Глаза матери расширились от ужаса, но она ничего не сказала. |
| M. Othon, too, kept silent for a while before saying in an even lower tone: | Следователь тоже молчал, потом вполголоса произнес: |
| "Well, Doctor, we must do as we are told to do." | - Что ж, доктор, мы обязаны сделать то, что предписывается в таких случаях. |
| Rieux avoided looking at Mme. Othon, who was still holding her handkerchief to her mouth. | Риэ старался не смотреть на мать, которая по-прежнему стояла поодаль, зажимая рот платком. |
| "It needn't take long," he said rather awkwardly, "if you'll let me use your phone." | - Если я сейчас позвоню, все сделают быстро, -нерешительно проговорил он. |
| The magistrate said he would take him to the telephone. | Мсье Отон вызвался проводить его к телефону. |
| But before going, the doctor turned toward Mme. Othon. | Но доктор повернулся к его жене: |
| "I regret very much indeed, but I'm afraid you'll have to get your things ready. | - Я очень огорчен. Вам придется собрать кое-какие вещи. |
| You know how it is." | Ведь вы знаете, как все это делается. |
| Mme. Othon seemed disconcerted. | Мадам Отон в каком-то оцепенении выслушала его. |
| She was staring at the floor. | Глаз она не подняла. |
| Then, "I understand," she murmured, slowly nodding her head. "I'll set about it at once." | - Да, знаю, - сказала она, кивнув головой. - Сейчас соберу. |
| Before leaving, Rieux on a sudden impulse asked the Othons if there wasn't anything they'd like him to do for them. | Прежде чем уйти от них, Риэ, не удержавшись, спросил, не нужно ли им чего-нибудь. |
| The mother gazed at him in silence. | Мать по-прежнему молча смотрела на него. |
| And now the magistrate averted his eyes. | Но на сей раз отвел глаза следователь. |
| "No," he said, then swallowed hard. "But-save my son." | - Нет, спасибо, - сказал он, с трудом проглотив слюну, - только спасите моего ребенка. |
| In the early days a mere formality, quarantine had now been reorganized by Rieux and Rambert on very strict lines. | Вначале карантин был простой формальностью, но, когда за дело взялись Риэ с Рамбером, все правила изоляции стали соблюдаться неукоснительно. |
| In particular they insisted on having members of the family of a patient kept apart. | В частности, они потребовали, чтобы члены семьи больного помещались непременно раздельно. |
| If, unawares, one of them had been infected, the risks of an extension of the infection must not be multiplied. | Если один из них уже заразился, сам того не подозревая, то не следует увеличивать риск. |
| Rieux explained this to the magistrate, who signified his approval of the procedure. | Риэ изложил эти соображения следователю, который признал их весьма разумными. |
| Nevertheless, he and his wife exchanged a glance that made it clear to Rieux how keenly they both felt the separation thus imposed on them. | Однако они с женой переглянулись, и, поймав их взгляд, доктор понял, как убиты оба предстоящей разлукой. |
| Mme. Othon and her little girl could be given rooms in the quarantine hospital under Rambert's charge. | Мадам Отон с дочкой решено было устроить в отеле, отведенном под карантин, которым руководил Рамбер. |
| For the magistrate, however, no accommodation was available except in an isolation camp the authorities were now installing in the municipal stadium, using tents supplied by the highway department. | Но мест там было в обрез, и на долю следователя остался только так называемый лагерь для изолируемых, этот лагерь устроила на городском стадионе префектура, взяв заимообразно для этой цели палатки у дорожного ведомства. |
| When Rieux apologized for the poor accommodation, M. Othon replied that there was one rule for all alike, and it was only proper to abide by it. | Риэ извинился за несовершенство лагеря, но мсье Отон сказал, что правила существуют для всех, и вполне справедливо, что все им подчиняются. |
| The boy was taken to the auxiliary hospital and put in a ward of ten beds which had formerly been a classroom. | А мальчика перевезли во вспомогательный лазарет, который устроили в бывшей классной комнате, поставив десять коек. |
| After some twenty hours Rieux became convinced that the case was hopeless. | После двадцатичасовой борьбы Риэ понял, что случай безнадежен. |
| The infection was steadily spreading, and the boy's body was putting up no resistance. | Маленькое тельце без сопротивления отдалось во власть пожиравших его микробов. |
| Tiny, half-formed, but acutely painful buboes were clogging the joints of the child's puny limbs. | На хрупких суставах набухли совсем небольшие, но болезненные бубоны, сковывавшие движения. |
| Obviously it was a losing fight. | Мальчик был заранее побежден недугом. |
| Under the circumstances Rieux had no qualms about testing Castel's serum on the boy. | Вот почему Риэ решил испробовать на нем сыворотку Кастеля. |
| That night, after dinner, they performed the inoculation, a lengthy process, without getting the slightest reaction. | В тот же день под вечер они сделали ему капельное вливание. Но ребенок даже не реагировал. |
| At daybreak on the following day they gathered round the bed to observe the effects of this test inoculation on which so much hung. | А на заре следующего дня все собрались у постели ребенка, чтобы проверить результаты решающего опыта. |
| The child had come out of his extreme prostration and was tossing about convulsively on the bed. | Выйдя из состояния первоначального оцепенения, мальчик судорожно ворочался под одеялом. |
| From four in the morning Dr. Castel and Tarrou had been keeping watch and noting, stage by stage, the progress and remissions of the malady. | С четырех часов утра доктор Кастель и Тарру не отходили от его постели, ежеминутно следя за усилением или ослаблением болезни. |
| Tarrou's bulky form was slightly drooping at the head of the bed, while at its foot, with Rieux standing beside him, Castel was seated, reading, with every appearance of calm, an old leather-bound book. | Тарру стоял в головах, чуть нагнув над посте лью свой могучий торс. Риэ тоже стоял, но в изножье, а рядом сидел Кастель и с видом полнейшего спокойствия читал какой-то старый медицинский труд. |
| One by one, as the light increased in the former classroom, the others arrived. | Но когда начало светать, в бывшем школьном классе постепенно собрались и другие. |
| Paneloux, the first to come, leaned against the wall on the opposite side of the bed to Tarrou. | Первым пришел Панлю, он встал напротив Тарру и прислонился к стене. |
| His face was drawn with grief, and the accumulated weariness of many weeks, during which he had never spared himself, had deeply seamed his somewhat prominent forehead. | На лице его застыло страдальческое выражение, а многодневная усталость, связанная с постоянной угрозой заражения, прочертила морщины на его багровом лбу. |
| Grand came next. | Пришел и Жозеф Гран. |
| It was seven o'clock, and he apologized for being out of breath; he could only stay a moment, but wanted to know if any definite results had been observed. | Было уже семь часов, и Гран попросил извинения, что еще не отдышался. Он только на минутку, просто забежал узнать, нет ли каких новостей. |
| Without speaking, Rieux pointed to the child. His eyes shut, his teeth clenched, his features frozen in an agonized grimace, he was rolling his head from side to side on the bolster. | Риэ молча указал ему на ребенка, который, зажмурив веки, сжав зубы, насколько позволяли ему силенки, неподвижно лежал с искаженным болью лицом и только все перекатывал голову справа налево по валику подушки без наволочки. |
| When there was just light enough to make out the half-obliterated figures of an equation chalked on a black-board that still hung on the wall at the far end of the room, Rambert entered. | А когда уже стало совсем светло и на черной классной доске, которую так и не удосужились снять, можно было различить нестертые столбики уравнения, явился Рамбер. |
| Posting himself at the foot of the next bed, he took a package of cigarettes from his pocket. | Он прислонился к стене в изножье соседней койки и вытащил было из кармана пачку сигарет. |
| But after his first glance at the child's face he put it back. | Но, посмотрев на мальчика, сунул ее обратно. |
| From his chair Castel looked at Rieux over his spectacles. | Кастель, не вставая с места, бросил поверх очков взгляд на Риэ. |
| "Any news of his father?" | - Об отце что-нибудь известно? |
| "No," said Rieux. "He's in the isolation camp." | - Нет, - ответил Риэ, - он в карантине, в лагере. |
| The doctor's hands were gripping the rail of the bed, his eyes fixed on the small tortured body. | Доктор изо всех сил сжал перекладину кровати, на которой стонал мальчик. |
| Suddenly it stiffened, and seemed to give a little at the waist, as slowly the arms and legs spread out X-wise. | Он не спускал глаз с больного ребенка, который внезапно весь напрягся и, снова сжав зубки, как-то странно прогнулся в талии и медленно раскинул руки и ноги. |
| From the body, naked under an army blanket, rose a smell of damp wool and stale sweat. The boy had gritted his teeth again. | От маленького голенького тела, прикрытого грубым солдатским одеялом, шел острый запах пота и взмокшей шерсти. |
| Then very gradually he relaxed, bringing his arms and legs back toward the center of the bed, still without speaking or opening his eyes, and his breathing seemed to quicken. | Мало-помалу тело мальчика обмякло, он свел руки и ноги и, по-прежнему ничего не видевший, ничего не говоривший, как будто задышал быстрее. |
| Rieux looked at Tarrou, who hastily lowered his eyes. | Риэ поймал взгляд Тарру, но тот сразу же отвел глаза. |
| They had already seen children die-for many months now death had shown no favoritism-but they had never yet watched a child's agony minute by minute, as they had now been doing since daybreak. | Они уже не раз видели смерть детей, коль скоро ужас, бушевавший в городе в течение нескольких месяцев, не выбирал своих жертв, но впервые им пришлось наблюдать мучения ребенка минута за минутой, как нынче утром. |
| Needless to say, the pain inflicted on these innocent victims had always seemed to them to be what in fact it was: an abominable thing. | И разумеется, недуг, поражавший невинные создания, они воспринимали именно так, как оно и было на самом деле, - как нечто постыдное. |
| But hitherto they had felt its abomination in, so to speak, an abstract way; they had never had to witness over so long a period the deaththroes of an innocent child. | Но до сих пор стыд этот был в какой-то мере отвлеченный, потому что еще ни разу не следили они так долго за агонией невинного младенца, не смотрели ей прямо в лицо. |
| And just then the boy had a sudden spasm, as if something had bitten him in the stomach, and uttered a long, shrill wail. | Но тут мальчик, словно его укусили в живот, снова скорчился, тоненько пискнув. |
| For moments that seemed endless he stayed in a queer, contorted position, his body racked by convulsive tremors; it was as if his frail frame were bending before the fierce breath of the plague, breaking under the reiterated gusts of fever. | Так он, скорчившись, пролежал несколько долгих секунд, его била дрожь, его сотрясали конвульсии, как будто маленький хрупкий костяк гнулся под яростным шквалом чумы, трещал под налетающими порывами лихорадки. |
| Then the storm-wind passed, there came a lull, and he relaxed a little; the fever seemed to recede, leaving him gasping for breath on a dank, pestilential shore, lost in a languor that already looked like death. | Когда шквал прошел, тело его чуть обмякло, казалось, лихорадка отступилась и бросила его, задыхающегося на этом влажном от пота, зараженном микробами одре, где даже эта короткая передышка уже походила на смерть. |
| When for the third time the fiery wave broke on him, lifting him a little, the child curled himself up and shrank away to the edge of the bed, as if in terror of the flames advancing on him, licking his limbs. A moment later, after tossing his head wildly to and fro, he flung off the blanket. | Когда в третий раз его накрыла жгучая волна, приподняла с постели, мальчик скрючился, забился в уголок, напуганный сжигавшим его жаром, и яростно затряс головой, отбрасывая одеяло. |
| From between the inflamed eyelids big tears welled up and trickled down the sunken, leaden-hued cheeks. When the spasm had passed, utterly exhausted, tensing his thin legs and arms, on which, within forty-eight hours, the flesh had wasted to the bone, the child lay flat, racked on the tumbled bed, in a grotesque parody of crucifixion. | Крупные слезы брызнули из-под его воспаленных век, поползли по свинцовому личику, а когда приступ кончился, он, обессилев, развел костлявые ножонки и ручки, которые за двое суток превратились в палочки, обтянутые кожей, и улегся в нелепой позе распятого. |
| Bending, Tarrou gently stroked with his big paw the small face stained with tears and sweat. | Тарру нагнулся и отер своей тяжелой ладонью пот и слезы с маленького личика. |
| Castel had closed his book a few moments before, and his eyes were now fixed on the child. | Кастель захлопнул книгу и с минуту смотрел на больного. |
| He began to speak, but had to give a cough before continuing, because his voice rang out so harshly. | Он заговорил было, но в середине фразы ему пришлось откашляться, так как голос сорвался и прозвучал неестественно. |
| "There wasn't any remission this morning, was there, Rieux?" | - Утренней ремиссии не было, Риэ? |
| Rieux shook his head, adding, however, that the child was putting up more resistance than one would have expected. | Риэ сказал, что не было, однако ребенок сопротивляется болезни много дольше обычного. |
| Paneloux, who was slumped against the wall, said in a low voice: | Панлю, устало привалившийся к стене, произнес глухим голосом: |
| "So if he is to die, he will have suffered longer." | - Если ему суждено умереть, он будет страдать много дольше обычного. Доктор резко повернулся к нему, открыл было рот, но заставил себя промолчать, что, видимо, стоило ему немалого труда, и снова устремил взгляд на мальчика. |
| Light was increasing in the ward. | По палате все шире разливался дневной свет. |
| The occupants of the other nine beds were tossing about and groaning, but in tones that seemed deliberately subdued. | Стоны, которые шли с пяти соседних коек, где беспокойно ворочались человеческие фигуры, свидетельствовали о какой-то сознательной сдержанности. |
| Only one, at the far end of the ward, was screaming, or rather uttering little exclamations at regular intervals, which seemed to convey surprise more than pain. | Только из дальнего угла несся крик, который через равные промежутки сменялся короткими охами, в них было больше удивления, чем страдания. |
| Indeed, one had the impression that even for the sufferers the frantic terror of the early phase had passed, and there was a sort of mournful resignation in their present attitude toward the disease. | Казалось даже, сами больные уже притерпелись и не испытывают страха, как в начале эпидемии. В их теперешнем отношении к болезни чувствовалось что-то вроде ее приятия. |
| Only the child went on fighting with all his little might. | Один только ребенок бился с недугом изо всех своих сил. |
| Now and then Rieux took his pulse-less because this served any purpose than as an escape from his utter helplessness-and when he closed his eyes, he seemed to feel its tumult mingling with the fever of his own blood. | Риэ время от времени щупал ему пульс, впрочем без особой надобности, а скорее чтобы выйти из состояния одолевавшего его цепенящего бессилия, и когда он закрывал глаза, то чувствовал, как ему самому передается чужой трепет, стучит в его жилах вместе с собственной его кровью. |
| And then, at one with the tortured child, he struggled to sustain him with all the remaining strength of his own body. | В такие мгновения он как бы отождествлял себя с истязуемым болезнью ребенком и старался поддержать его всеми своими еще не сдавшими силами. |
| But, linked for a few moments, the rhythms of their heartbeats soon fell apart, the child escaped him, and again he knew his impotence. | Но проходила минута - и два этих сердца бились уже не в унисон, ребенок ускользал от Риэ, и усилия врача рушились в пустоту. |
| Then he released the small, thin wrist and moved back to his place. | Тогда он отпускал тоненькое запястье и отходил на место. |
| The light on the whitewashed walls was changing from pink to yellow. | Розоватый свет, падавший из окон на стены, выбеленные известкой, постепенно принимал желтый оттенок. |
| The first waves of another day of heat were beating on the windows. | Там, за оконными стеклами, уже потрескивало знойное утро. |
| They hardly heard Grand saying he would come back as he turned to go. | Вряд ли они, собравшиеся у постели, слышали, как ушел Гран, пообещав заглянуть еще. |
| All were waiting. | Они ждали. |
| The child, his eyes still closed, seemed to grow a little calmer. | Ребенок, лежавший с закрытыми глазами, казалось, стал чуть поспокойнее. |
| His clawlike fingers were feebly plucking at the sides of the bed. | Пальцы его, похожие на коготки птицы, осторожно перебирали край койки. |
| Then they rose, scratched at the blanket over his knees, and suddenly he doubled up his limbs, bringing his thighs above his stomach, and remained quite still. | Потом они всползли кверху, поцарапали одеяло на уровне колен, и внезапно мальчик скрючил ноги, подтянул их к животу и застыл в неподвижности. |
| For the first time he opened his eyes and gazed at Rieux, who was standing immediately in front of him. | Тут он впервые открыл глаза и посмотрел прямо на Риэ, стоявшего рядом. |
| In the small face, rigid as a mask of grayish clay, slowly the lips parted and from them rose a long, incessant scream, hardly varying with his respiration, and filling the ward with a fierce, indignant protest, so little childish that it seemed like a collective voice issuing from all the sufferers there. | На лицо его, изглоданное болезнью, как бы легла маска из серой глины, рот приоткрылся, и почти сразу же с туб сорвался крик, один-единственный, протяжный, чуть замиравший во время вздохов и заполнивший всю палату монотонной надтреснутой жалобой, протестом до того нечеловеческим, что, казалось, исходит он ото всех людей разом. |
| Rieux clenched his jaws, Tarrou looked away. | Риэ стиснул зубы, Тарру отвернулся. |
| Rambert went and stood beside Castel, who closed the book lying on his knees. | Рамбер шагнул вперед и стал рядом с Кастелем, который закрыл лежавшую у него на коленях книгу. |
| Paneloux gazed down at the small mouth, fouled with the sordes of the plague and pouring out the angry death-cry that has sounded through the ages of mankind. | Отец Панлю посмотрел на этот обметанный болезнью рот, из которого рвался не детский крик, а крик вне возраста. |
| He sank on his knees, and all present found it natural to hear him say in a voice hoarse but clearly audible across that nameless, never ending wail: | Он опустился на колени, и все остальные сочли вполне естественными слова, что он произнес отчетливо, но сдавленным голосом, не заглушаемым этим никому не принадлежавшим жалобным стоном: |
| "My God, spare this child!" | "Господи, спаси этого ребенка!" |
| But the wail continued without cease and the other sufferers began to grow restless. | Но ребенок не замолкал, и больные в палате заволновались. |
| The patient at the far end of the ward, whose little broken cries had gone on without a break, now quickened their tempo so that they flowed together in one unbroken cry, while the others' groans grew louder. | Тот, в дальнем углу, по-прежнему вскрикивавший время от времени, вскрикивал теперь в ином, учащенном ритме, и скоро отдельные его возгласы тоже превратились в настоящий вопль, сопровождаемый все усиливавшимся стоном других больных. |
| A gust of sobs swept through the room, drowning Paneloux's prayer, and Rieux, who was still tightly gripping the rail of the bed, shut his eyes, dazed with exhaustion and disgust. | Со всех углов палаты к ним подступала волна рыданий, заглушая молитву отца Панлю, и Риэ, судорожно вцепившись пальцами в спинку кровати, закрыл глаза, он словно опьянел от усталости и отвращения. |
| When he opened them again, Tarrou was at his side. | Когда он поднял веки, рядом с ним стоял Тарру. |
| "I must go," Rieux said. "I can't bear to hear them any longer." | - Придется мне уйти, - сказал Риэ. - Не могу этого выносить. |
| But then, suddenly, the other sufferers fell silent. | Но вдруг больные, как по команде, замолчали. |
| And now the doctor grew aware that the child's wail, after weakening more and more, had fluttered out into silence. | И тут только доктор понял, что крики мальчика слабеют, слабеют с каждым мгновением и вдруг совсем прекратились. |
| Around him the groans began again, but more faintly, like a far echo of the fight that now was over. | Вокруг снова послышались стоны, но глухие, будто отдаленное эхо той борьбы, которая только что завершилась. |
| For it was over. | Ибо она завершилась. |
| Castel had moved round to the other side of the bed and said the end had come. | Кастель обошел койку и сказал, что это конец. |
| His mouth still gaping, but silent now, the child was lying among the tumbled blankets, a small, shrunken form, with the tears still wet on his cheeks. | Не закрыв молчавшего уже теперь рта, ребенок тихо покоился среди сбитых одеял, он вдруг стал совеем крохотный, а на щеках его так и не высохли слезы. |
| Paneloux went up to the bed and made the sign of benediction. | Отец Панлю приблизился к постели и перекрестил покойника. |
| Then gathering up his cassock, he walked out by the passage between the beds. | Потом, подобрав полы сутаны, побрел по главному проходу. |
| "Will you have to start it all over again?" Tarrou asked Castel. | - Значит, опять все начнем сызнова? - обратился к Кастелю Тарру. |
| The old doctor nodded slowly, with a twisted smile. "Perhaps. After all, he put up a surprisingly long resistance." | Старик доктор покачал головой. - Возможно, -криво улыбнулся он. - В конце концов мальчик боролся долго. |
| Rieux was already on his way out, walking so quickly and with such a strange look on his face that Paneloux put out an arm to check him when he was about to pass him in the doorway. | Тем временем Риэ уже вышел из палаты; шагал он так быстро и с таким странным лицом, что отец Панлю, которого он перегнал в коридоре, схватил доктора за локоть и удержал. |
| "Come, Doctor," he began. | - Ну-ну, доктор, - сказал он. |
| Rieux swung round on him fiercely. | Все так же запальчиво Риэ обернулся и яростно бросил в лицо Панлю: |
| "Ah! That child, anyhow, was innocent, and you know it as well as I do!" | - У этого-то, надеюсь, не было грехов - вы сами это отлично знаете! |
| He strode on, brushing past Paneloux, and walked across the school playground. | Потом он отвернулся, обогнал отца Панлю и направился в глубь школьного сада. |
| Sitting on a wooden bench under the dingy, stunted trees, he wiped off the sweat that was beginning to run into his eyes. | Там он уселся на скамейку, стоявшую среди пыльных деревцев, и стер ладонью пот, стекавший со лба на веки. |
| He felt like shouting imprecations-anything to loosen the stranglehold lashing his heart with steel. | Ему хотелось кричать, вопить, лишь бы лопнул наконец этот проклятый узел, перерезавший ему надвое сердце. |
| Heat was flooding down between the branches of the fig trees. | Зной медленно просачивался сквозь листья фикусов. |
| A white haze, spreading rapidly over the blue of the morning sky, made the air yet more stifling. | Бирюзовое утреннее небо быстро заволакивало, как бельмом, белесой пленкой, и воздух стал еще душнее. |
| Rieux lay back wearily on the bench. | Риэ тупо сидел на скамье. |
| Gazing up at the ragged branches, the shimmering sky, he slowly got back his breath and fought down his fatigue. | Он глядел на ветки, на небо, и постепенно дыхание его налаживалось, уходила усталость. |
| He heard a voice behind him. "Why was there that anger in your voice just now? What we'd been seeing was as unbearable to me as it was to you." | - Почему вы говорили со мной так гневно? -раздался за его спиной чей-то голос. - Я тоже с трудом вынес это зрелище. |
| Rieux turned toward Paneloux. | Риэ обернулся к отцу Панлю. |
| "I know. I'm sorry. But weariness is a kind of madness. And there are times when the only feeling I have is one of mad revolt." | - Вы правы, простите меня, - сказал он. - Но усталость это то же сумасшествие, и в иные часы для меня в этом городе не существует ничего, кроме моего протеста. |
| "I understand," Paneloux said in a low voice. "That sort of thing is revolting because it passes our human understanding. | - Понимаю, - пробормотал отец Панлю. - Это действительно вызывает протест, ибо превосходит все наши человеческие мерки. |
| But perhaps we should love what we cannot understand." | Но быть может, мы обязаны любить то, чего не можем объять умом. |
| Rieux straightened up slowly. | Риэ резко выпрямился. |
| He gazed at Paneloux, summoning to his gaze all the strength and fervor he could muster against his weariness. Then he shook his head. | Он посмотрел на отца Панлю, вложив в свой взгляд всю силу и страсть, отпущенные ему природой, и тряхнул головой. |
| "No, Father. I've a very different idea of love. | - Нет, отец мой, - сказал он. - У меня лично иное представление о любви. |
| And until my dying day I shall refuse to love a scheme of things in which children are put to torture." | И даже на смертном одре я не приму этот мир Божий, где истязают детей. |
| A shade of disquietude crossed the priest's face. | Лицо Панлю болезненно сжалось, словно по нему прошла тень. |
| "Ah, Doctor," he said sadly, "I've just realized what is meant by 'grace.'" | - Теперь, доктор, - грустно произнес он, - я понял, что зовется благодатью. |
| Rieux had sunk back again on the bench. | Но Риэ уже снова обмяк на своей скамейке. |
| His lassitude had returned and from its depths he spoke, more gently: | Вновь поднялась из самых глубин усталость, и он проговорил более мягко: |
| "It's something I haven't got; that I know. | - У меня ее нет, я знаю. |
| But I'd rather not discuss that with you. | Но я не хочу вступать с вами в такие споры. |
| We're working side by side for something that unites us-beyond blasphemy and prayers. | Мы вместе трудимся ради того, что объединяет нас, и это за пределами богохульства и молитвы! |
| And it's the only thing that matters." | Только одно это и важно. |
| Paneloux sat down beside Rieux. | Отец Панлю опустился рядом с Риэ. |
| It was obvious that he was deeply moved. | Вид у него был взволнованный, |
| "Yes, yes," he said, "you, too, are working for man's salvation." | - Да, - сказал он, - и вы, вы тоже трудитесь ради спасения человека. |
| Rieux tried to smile. | Риэ вымученно улыбнулся: |
| "Salvation's much too big a word for me. | - Ну, знаете ли, для меня такие слова, как спасение человека, звучат слишком громко. |
| I don't aim so high. | Так далеко я не заглядываю. |
| I'm concerned with man's health; and for me his health comes first." | Меня интересует здоровье человека, в первую очередь здоровье. |
| Paneloux seemed to hesitate. | Отец Панлю нерешительно молчал. |
| "Doctor-" he began, then fell silent. | - Доктор, - наконец проговорил он. Но сразу осекся. |
| Down his face, too, sweat was trickling. | По его лбу тоже каплями стекал пот. |
| Murmuring: | Он буркнул: |
| "Good-by for the present," he rose. His eyes were moist. | "До свидания", поднялся со скамьи, глаза его блестели. |
| When he turned to go, Rieux, who had seemed lost in thought, suddenly rose and took a step toward him. | Он уже шагнул было прочь, но тут Риэ, сидевший в задумчивости, тоже встал и подошел к нему. |
| "Again, please forgive me. I can promise there won't be another outburst of that kind." | - Еще раз простите меня, пожалуйста, - сказал он. - Поверьте, эта вспышка не повторится; |
| Paneloux held out his hand, saying regretfully: | Отец Панлю протянул доктору руку и печально произнес: |
| "And yet-I haven't convinced you!" | - И однако я вас не переубедил! |
| "What does it matter? What I hate is death and disease, as you well know. | - А что бы это дало? - возразил Риэ. - Вы сами знаете, что я ненавижу зло и смерть. |
| And whether you wish it or not, we're allies, facing them and fighting them together." | И хотите ли вы или нет, мы здесь вместе для того, чтобы страдать от этого и с этим бороться. |
| Rieux was still holding Paneloux's hand. | Риэ задержал руку отца Панлю в своей. |
| "So you see"-but he refrained from meeting the priest's eyes-"God Himself can't part us now." | - Вот видите, - добавил он, избегая глядеть на него, - теперь и сам Господь Бог не может нас разлучить. |
| Since joining Rieux's band of workers Paneloux had spent his entire time in hospitals and places where he came in contact with plague. | С того самого дня, как отец Панлю вступил в санитарную дружину, он не вылезал из лазаретов и пораженных чумой кварталов. |
| He had elected for the place among his fellow workers that he judged incumbent upon him-in the forefront of the fight. | Среди членов дружины он занял место, которое, на его взгляд, больше всего подходило ему по рангу, то есть первое. |
| And constantly since then he had rubbed shoulders with death. | Смертей он нагляделся с избытком. |
| Though theoretically immunized by periodical inoculations, he was well aware that at any moment death might claim him too, and he had given thought to this. | И хотя теоретически он был защищен от заражения предохранительными прививками, мысль о собственной смерти не была ему чуждой. |
| Outwardly he had lost nothing of his serenity. | Внешне он при всех обстоятельствах сохранял спокойствие. |
| But from the day on which he saw a child die, something seemed to change in him. | Но с того дня, когда он в течение нескольких часов смотрел на умирающего ребенка, что-то в нем надломилось. |
| And his face bore traces of the rising tension of his thoughts. | На лице все явственнее читалось внутреннее напряжение. |
| When one day he told Rieux with a smile that he was working on a short essay entitled | И когда он как-то с улыбкой сказал Риэ, что как раз готовит небольшую работу - трактат на тему: |
| "Is a Priest Justified in Consulting a Doctor?" Rieux had gathered that something graver lay behind the question than the priest's tone seemed to imply. | "Должен ли священнослужитель обращаться к врачу?", доктору почудилось, будто за этими словами скрывается нечто большее, чем хотел сказать святой отец. |
| On the doctor's saying he would greatly like to have a look at the essay, Paneloux informed him that he would shortly be preaching at a Mass for men, and his sermon would convey some at least of his considered opinions on the question. | Риэ выразил желание ознакомиться с этим трудом, но Панлю заявил, что вскоре он произнесет во время мессы проповедь и постарается изложить в ней хотя бы отдельные свои соображения. |
| "I hope you'll come, Doctor. The subject will interest you." | - Буду очень рад, доктор, если вы тоже придете; уверен, что вас это заинтересует. |
| A high wind was blowing on the day Father Paneloux preached his second sermon. | Вторая проповедь отца Панлю пришлась на ветреный день. |
| The congregation, it must be admitted, was sparser than on the first occasion, partly because this kind of performance had lost its novelty for our townsfolk. | Откровенно говоря, ряды присутствующих по сравнению с первым разом значительно поредели. Главное потому, что подобные зрелища уже потеряли для наших сограждан прелесть новизны. |
| Indeed, considering the abnormal conditions they were up against, the very word "novelty" had lost all meaning. | Да и слово "новизна" тоже утратило свой первоначальный смысл в те трудные дни, какие переживал наш город. |
| Moreover, most people, assuming they had not altogether abandoned religious observances, or did not combine them na?vely with a thoroughly immoral way of living, had replaced normal religious practice by more or less extravagant superstitions. | К тому же большинство наших сограждан, если даже они еще не окончательно отвернулись от выполнения религиозных обязанностей или не сочетали их слишком открыто со своей личной, глубоко безнравственной жизнью, восполняли обычные посещения церкви довольно-таки нелепыми суевериями. |
| Thus they were readier to wear prophylactic medals of St. Roch than to go to Mass. | Они предпочитали не ходить к мессе, зато носили на шее медальоны,, обладающие свойством предохранять от недугов, или амулеты с изображением святого Роха. |
| An illustration may be found in the remarkable interest shown in prophecies of all descriptions. | В качестве иллюстрации можно привести неумеренное увлечение наших сограждан различными пророчествами. |
| True, in the spring, when the epidemic was expected to end abruptly at any moment, no one troubled to take another's opinion as to its probable duration, since everyone had persuaded himself that it would have none. | Так, весной все мы с минуты на минуту дружно ждали прекращения чумы и никому не приходило в голову выспрашивать соседа его мнение о сроках эпидемии, поскольку все старались себя убедить, что она вот-вот затухнет. |
| But as the days went by, a fear grew up that the calamity might last indefinitely, and then the ending of the plague became the target of all hopes. | Но шли дни, и люди начади бояться, что беда вообще никогда не кончится, и тогда-то прекращение эпидемии стало объектом всеобщих чаяний. |
| As a result copies of predictions attributed to soothsayers or saints of the Catholic Church circulated freely from hand to hand. | Тут-то и стали ходить по рукам различные прорицания, почерпнутые из высказываний католических святых или пророков. |
| The local printing firms were quick to realize the profit to be made by pandering to this new craze and printed large numbers of the prophecies that had been going round in manuscript. | Владельцы городских типографий быстренько смекнули, какую выгоду можно извлечь из этого поголовного увлечения, и отпечатали во множестве экземпляров тексты, циркулировавшие по всему Орану. |
| Finding that the public appetite for this type of literature was still unsated, they had researches made in the municipal libraries for all the mental pabulum of the kind available in old chronicles, memoirs, and the like. | Но, заметив, что это не насытило жадного любопытства публики, дельцы предприняли розыски, перерыли все городские библиотеки и, обнаружив подходящие свидетельства такого рода, рассыпанные по местным летописям, распространяли их по городу. |
| And when this source ran dry, they commissioned journalists to write up forecasts, and, in this respect at least, the journalists proved themselves equal to their prototypes of earlier ages. | Но поскольку летопись скупа на подобные прорицания, их стали заказывать журналистам, которые, по крайней мере в этом пункте, выказали себя столь же сведущими, как их учителя в минувших веках. |
| Some of these prophetic writings were actually serialized in our newspapers and read with as much avidity as the love-stories that had occupied these columns in the piping times of health. | Некоторые из этих пророчеств печатались подвалами в газетах. Читатели набрасывались на них с такой же жадностью, как на сентиментальные историйки, помещавшиеся на последней странице в благословенные времена здоровья. |
| Some predictions were based on far-fetched arithmetical calculations, involving the figures of the year, the total of deaths, and the number of months the plague had so far lasted. | Некоторые из этих прорицаний базировались на весьма причудливых подсчетах, где все было вперемешку: и непременно цифра тысяча, и количество смертей, и подсчет месяцев, прошедших под властью чумы. |
| Others made comparisons with the great pestilences of former times, drew parallels (which the forecasters called "constants"), and claimed to deduce conclusions bearing on the present calamity. | Другие проводили сравнения с великими чумными морами, именуемыми в предсказаниях константными, и из своих более или менее причудливых подсчетов извлекали данные о нашем теперешнем испытании. |
| But our most popular prophets were undoubtedly those who in an apocalyptic jargon had announced sequences of events, any one of which might be construed as applicable to the present state of affairs and was abstruse enough to admit of almost any interpretation. | Но особенно высоко ценила публика прорицания, составленные в стиле пророчеств Апокалипсиса и возвещавшие о череде событий, каждое из которых можно было без труда применить к нашему городу и до того путаных, что любой мог толковать их сообразно своему личному вкусу. |
| Thus Nostradamus and St. Odilia were consulted daily, and always with happy results. | Каждый день ворошили творения Нострадамуса и святой Одилии и всякий раз собирали обильную жатву. |
| Indeed, the one thing these prophecies had in common was that, ultimately, all were reassuring. | Все эти пророчества объединяла общая черта -утешительность их итогов. |
| Unfortunately, though, the plague was not. | И только одна чума не обладала этим свойством. |
| Thus superstition had usurped the place of religion in the life of our town, and that is why the church in which Peneloux preached his sermon was only three-quarters full. | Итак, суеверия прочно заменили нашим согражданам религию, и именно по этой причине церковь, где читал свою проповедь отец Панлю, была заполнена всего на три четверти. |
| That evening, when Rieux arrived, the wind was pouring in great gusts through the swing-doors and filling the aisles with sudden drafts. | Когда вечером Риэ зашел в собор, ветер со свистом просачивался между створками входных дверей, свободно разгуливал среди присутствующих. |
| And it was in a cold, silent church, surrounded by a congregation of men exclusively, that Rieux watched the Father climb into the pulpit. | И в этом промозглом, скованном тишиной храме, где собрались одни лишь мужчины, Риэ присел на скамью и увидел, как на кафедру поднялся преподобный отец. |
| He spoke in a gentler, more thoughtful tone than on the previous occasion, and several times was noticed to be stumbling over his words. | Заговорил он более кротким и более раздумчивым тоном, чем в первый раз, и молящиеся отмечали про себя, что он не без некоторого колебания приступил к делу. |
| A yet more noteworthy change was that instead of saying "you" he now said "we." | И еще одна любопытная деталь: теперь он говорил не "вы", а "мы". |
| However, his voice grew gradually firmer as he proceeded. | Но мало-помалу голос его окреп. |
| He started by recalling that for many a long month plague had been in our midst, and we now knew it better, after having seen it often seated at our tables or at the bedsides of those we loved. We had seen it walking at our side, or waiting for our coming at the places where we worked. Thus we were now, perhaps, better able to comprehend what it was telling us unceasingly; a message to which, in the first shock of the visitation, we might not have listened with due heed. | Для начала он напомнил о том, что чума царит в нашем городе вот уже несколько долгих месяцев и что теперь мы узнали ее лучше, ибо множество раз видели, как присаживалась она к нашему столу или к изголовью постели близкого нам человека, как шагала рядом с нами, поджидала нашего выхода с работы; итак, теперь мы, возможно, способны лучше внимать тому, что говорит она нам беспрестанно и к чему мы в первые минуты растерянности прислушивались, видимо, недостаточно. |
| What he, Father Paneloux, had said in his first sermon still held good-such, anyhow, was his belief. | То, о чем уже вещал отец Панлю с этой самой кафедры, остается верным - или по крайней мере таково было тогда его убеждение. |
| And yet, perhaps, as may befall any one of us (here he struck his breast), his words and thoughts had lacked in charity. | Но возможно, как и все мы - тут отец Панлю сокрушенно ударил себя в грудь, - быть может, он и думал и говорил об этом без должного сострадания. |
| However this might be, one thing was not to be gainsaid; a fact that always, under all circumstances, we should bear in mind. | Но все же в речи его было и зерно истины: из всего и всегда можно извлечь поучение. |
| Appearances notwithstanding, all trials, however cruel, worked together for good to the Christian. | Самое жестокое испытание - и оно благо для христианина. |
| And, indeed, what a Christian should always seek in his hour of trial was to discern that good, in what it consisted and how best he could turn it to account. | А христианин как раз в данном случае и должен стремиться к этому благу, искать его, понимать, в чем оно и как его найти. |
| At this stage the people near Rieux seemed to settle in against the arm-rests of their pews and make themselves as comfortable as they could. | В эту минуту люди, сидевшие вокруг Риэ, откинулись на спинки скамеек и расположились со всеми возможными в церкви удобствами. |
| One of the big padded entrance doors was softly thudding in the wind, and someone got up to secure it. | Одна из створок обитой войлоком двери, тихонько хлопала от ветра. Кто-то из присутствующих поднялся с места и придержал ее. |
| As a result, Rieux's attention wandered and he did not follow well what Paneloux now went on to say. | И Риэ, отвлеченный этим движением, почти не слышал того, о чем заговорил после паузы отец Панлю. |
| Apparently it came to this: we might try to explain the phenomenon of the plague, but, above all, should learn what it had to teach us. | А тот говорил примерно так: не следует пытаться объяснять являемое чумой зрелище, а следует пытаться усвоить то, что можно усвоить. |
| Rieux gathered that, to the Father's thinking, there was really nothing to explain. | Короче, по словам проповедника, так по крайней мере истолковал их про себя рассеянно слушавший Риэ, выходило, что объяснять здесь нечего. |
| His interest quickened when, in a more emphatic tone, the preacher said that there were some things we could grasp as touching God, and others we could not. | Но он стал слушать с большим интересом, когда проповедник неожиданно громко возгласил, что многое объяснимо перед лицом Господа Бога, а иное так и не объяснится. |
| There was no doubt as to the existence of good and evil and, as a rule, it was easy to see the difference between them. | Конечно, существуют добро и зло, и обычно каждый без труда видит различие между ними. |
| The difficulty began when we looked into the nature of evil, and among things evil he included human suffering. | Но когда мы доходим до внутренней сущности зла, здесь-то и подстерегают нас трудности. |
| Thus we had apparently needful pain, and apparently needless pain; we had Don Juan cast into hell, and a child's death. | Существует, к примеру, зло, внешне необходимое, и зло, внешне бесполезное. Имеется Дон Жуан, ввергнутый в преисподнюю, и кончина невинного ребенка. |
| For while it is right that a libertine should be struck down, we see no reason for a child's suffering. | Ибо если вполне справедливо, что распутник сражен десницей Божьей, то трудно понять страдания дитяти. |
| And, truth to tell, nothing was more important on earth than a child's suffering, the horror it inspires in us, and the reasons we must find to account for it. | И впрямь, нет на свете ничего более значимого, чем страдание дитяти и ужас, который влекут за собой эти страдания, и причины этого страдания, кои необходимо обнаружить. |
| In other manifestations of life God made things easy for us and, thus far, our religion had no merit. | Вообще-то Бог все облегчает нам, и с этой точки зрения наша вера не заслуживает похвалы - она естественна. |
| But in this respect He put us, so to speak, with our backs to the wall. | А тут он, Бог, напротив, припирает нас к стене. |
| Indeed, we all were up against the wall that plague had built around us, and in its lethal shadow we must work out our salvation. | Таким образом, мы находимся под стенами чумы и именно из ее зловещей сени обязаны извлечь для себя благо. |
| He, Father Paneloux, refused to have recourse to simple devices enabling him to scale that wall. | Отец Панлю отказывался даже от тех льгот и поблажек, что позволили бы перемахнуть через эту стену. |
| Thus he might easily have assured them that the child's sufferings would be compensated for by an eternity of bliss awaiting him. But how could he give that assurance when, to tell the truth, he knew nothing about it? | Ему ничего не стоило сказать, что вечное блаженство, ожидающее ребенка, может сторицей вознаградить его за земные муки, но, по правде говоря, он и сам не знает, так ли это. |
| For who would dare to assert that eternal happiness can compensate for a single moment's human suffering? | И впрямь, кто возьмется утверждать, что века райского блаженства могут оплатить хотя бы миг человеческих страданий? |
| He who asserted that would not be a true Christian, a follower of the Master who knew all the pangs of suffering in his body and his soul. | Утверждающий так не был бы, конечно, христианином, ибо наш Учитель познал страдания плотью своей и духом своим. |
| No, he, Father Paneloux, would keep faith with that great symbol of all suffering, the tortured body on the Cross; he would stand fast, his back to the wall, and face honestly the terrible problem of a child's agony. | Нет, отец Панлю останется у подножия стены, верный образу четвертования, символом коего является крест, и пребудет лицом к лицу с муками младенца. |
| And he would boldly say to those who listened to his words today: | И безбоязненно скажет он тем, кто слушает его ныне: |
| "My brothers, a time of testing has come for us all. | "Братия, пришел час. |
| We must believe everything or deny everything. And who among you, I ask, would dare to deny everything?" | Или надо во все верить, или все отрицать... А кто среди вас осмелится отрицать все?.." |
| It crossed Rieux's mind that Father Paneloux was dallying with heresy in speaking thus, but he had no time to follow up the thought. | У Риэ на мгновение мелькнула мысль, что святой отец договорился до прямой ереси. |
| The preacher was declaring vehemently that this uncompromising duty laid on the Christian was at once his ruling virtue and his privilege. | Но тут оратор продолжал с новой силой доказывать, что это предписание свыше, это ясное требование идет на благо христианину. |
| He was well aware that certain minds, schooled to a more indulgent and conventional morality, might well be dismayed, not to say outraged, by the seemingly excessive standard of Christian virtue about which he was going to speak. | Оно же зачтется ему как добродетель. Он, Панлю, знает, что та добродетель, речь о коей пойдет ниже, возможно, содержит нечто чрезмерное и покоробит многие умы, привыкшие к более снисходительной и более классической морали. |
| But religion in a time of plague could not be the religion of every day. While God might accept and even desire that the soul should take its ease and rejoice in happier times, in periods of extreme calamity He laid extreme demands on it. | Но религия времен чумы не может остаться нашей каждодневной религией, и ежели Г осподь способен попустить, даже возжелать, чтобы душа покоилась и радовалась во времена счастья, то возжелал он также, чтобы религия в годину испытания стала неистовой. |
| Thus today God had vouchsafed to His creatures an ordeal such that they must acquire and practice the greatest of all virtues: that of the All or Nothing. | Ныне Бог проявил милость к творениям своим, наслав на них неслыханные беды, дабы могли они обрести и взять на рамена свои высшую добродетель, каковая есть Все или Ничего. |
| Many centuries previously a profane writer had claimed to reveal a secret of the Church by declaring that purgatory did not exist. | Много веков назад некий светский мыслитель утверждал, что ему-де открыта тайна церкви, заключавшаяся в том, что чистилища не существует. |
| He wished to convey that there could be no half measures, there was only the alternative between heaven and hell; you were either saved or damned. | Под этими словами он разумел, что полумеры исключены, что есть только рай и ад и что человеку, согласно собственному его выбору, уготовано райское блаженство или вечные муки. |
| That, according to Paneloux, was a heresy that could spring only from a blind, disordered soul. | По словам отца Панлю, это было чистейшей ересью, каковая могла родиться лишь в душе вольнодумца. |
| Nevertheless, there may well have been periods of history when purgatory could not be hoped for; periods when it was impossible to speak of venial sin. | Ибо чистилище существует. Но разумеется, бывают эпохи, когда нельзя говорить о мелких грехах. |
| Every sin was deadly, and any indifference criminal. | Всякий грех смертей, и всяческое равнодушие преступно. |
| It was all or it was nothing. | Или все, или ничего. |
| The preacher paused, and Rieux heard more clearly the whistling of the wind outside; judging by the sounds that came in below the closed doors, it had risen to storm pitch. | Отец Панлю замолк, и до слуха Риэ отчетливее донеслись жалобные стоны разгулявшегося ветра, со свистом просачивающегося в щель под дверью. |
| Then he heard Father Paneloux's voice again. He was saying that the total acceptance of which he had been speaking was not to be taken in the limited sense usually given to the words; he was not thinking of mere resignation or even of that harder virtue, humility. | Но святой отец тут же заговорил снова и сказал, что добродетель безоговорочного приятия, о коей он упомянул выше, не может быть понята в рамках того узкого смысла, какой придается ей обычно, что речь шла не о банальной покорности и даже не о труднодостигаемом уничижении. |
| It involved humiliation, but a humiliation to which the person humiliated gave full assent. | Да, он имел в виду уничижение, но то уничижение, на какое добровольно идет уничижаемый. |
| True, the agony of a child was humiliating to the heart and to the mind. | Безусловно, муки ребенка уничижительны для ума и сердца. |
| But that was why we had to come to terms with it. | Но именно поэтому необходимо через них пройти. |
| And that, too, was why-and here Paneloux assured those present that it was not easy to say what he was about to say-since it was God's will, we, too, should will it. | Именно поэтому - и тут отец Панлю заверил свою аудиторию, что ему нелегко будет произнести эти слова, поэтому нужно желать их, раз их возжелал Господь. |
| Thus and thus only the Christian could face the problem squarely and, scorning subterfuge, pierce to the heart of the supreme issue, the essential choice. | Только так христианин идет на то, чтобы ничего не щадить, и раз все выходы для него заказаны, дойдет до главного, главенствующего выбора. |
| And his choice would be to believe everything, so as not to be forced into denying everything. | И выберет он безоговорочную веру, дабы не быть вынужденным к безоговорочному отрицанию. |
| Like those worthy women who, after learning that buboes were the natural issues through which the body cast out infection, went to their church and prayed: | И подобно тем славным женщинам, которые, узнав, что набухающие бубоны свидетельствуют о том, что тело естественным путем изгоняет из себя заразу, молят сейчас в церквах: |
| "Please, God, give him buboes," thus the Christian should yield himself wholly to the divine will, even though it passed his understanding. | "Господи, пошли ему бубоны", так вот и христианин должен уметь отдать себя в распоряжение воли Божьей, пусть даже она неисповедима. |
| It was wrong to say: | Нельзя говорить: |
| "This I understand, but that I cannot accept"; we must go straight to the heart of that which is unacceptable, precisely because it is thus that we are constrained to make our choice. | "Это я понимаю, а это для меня неприемлемо"; надо броситься в сердцевину этого неприемлемого, которое предложено нам именно для того, дабы совершили мы свой выбор. |
| The sufferings of children were our bread of affliction, but without this bread our souls would die of spiritual hunger. | Страдания ребенка - это наш горький хлеб, но, не будь этого хлеба, душа наша зачахла бы от духовного голода. |
| The shuffling sounds which usually followed the moment when the preacher paused were beginning to make themselves heard when, unexpectedly, he raised his voice, making as if to put himself in his hearers' place and ask what then was the proper course to follow. | Тут приглушенный шум, обычно сопровождавший каждую паузу в проповеди отца Панлю, стал громче, но святой отец заговорил с внезапной силой и, словно поставив себя на место своих слушателей, вопрошал, как следует вести себя. |
| He made no doubt that the ugly word "fatalism" would be applied to what he said. | Он уверен, что первой мыслью и первым словом будет страшное слово "фатализм". |
| Well, he would not boggle at the word, provided he were allowed to qualify it with the adjective "active." | Так вот он не отступит перед этим словом, ежели ему дозволят добавить к слову "фатализм" эпитет "активный". |
| Needless to say, there was no question of imitating the Abyssinian Christians of whom he had spoken previously. | Разумеется, он хочет напомнить еще раз, что не следует брать пример с абиссинцев христианского вероисповедания, о которых он уже говорил в предыдущей проповеди. |
| Nor should one even think of acting like those Persians who in time of plague threw their infected garments on the Christian sanitary workers and loudly called on Heaven to give the plague to these infidels who were trying to avert a pestilence sent by God. | И не следует даже в мыслях подражать персам, которые во время чумы кидали свое тряпье в христианские санитарные пикеты, громогласно призывая небеса ниспослать чуму на этих неверных, осмелившихся бороться против бича, посланного Богом. |
| But, on the other hand, it would be no less wrong to imitate the monks at Cairo who, when plague was raging in the town, distributed the Host with pincers at the Mass, so as to avoid contact with wet, warm mouths in which infection might be latent. | Но с другой стороны, не надо брать пример также и с каирских монахов, которые при чумной эпидемии, разразившейся в прошлом веке, брали во время причастия облатки щипчиками, дабы избежать соприкосновения с влажными горячечными устами, где могла притаиться зараза. |
| The plague-stricken Persians and the monks were equally at fault. | И зачумленные персы и каирские монахи равно совершили грех. |
| For the former a child's agony did not count; with the latter, on the contrary, the natural dread of suffering ranked highest in their conduct. | Ибо для первых страдания ребенка были ничто, а для вторых, напротив, вполне человеческий страх перед муками заглушил все прочие чувства. |
| In both cases the real problem had been shirked; they had closed their ears to God's voice. | В обоих случаях извращалась сама проблема. И те и другие остались глухи к гласу Божьему. |
| But, Paneloux continued, there were other precedents of which he would now remind them. | Но есть и иные примеры, какие хотел бы напомнить собравшимся отец Панлю. |
| If the chronicles of the Black Death at Marseille were to be trusted, only four of the eighty-one monks in the Mercy Monastery survived the epidemic. | Если верить старинной хронике, повествующей о великой марсельской чуме, то там говорится, что из восьмидесяти одного монаха обители Мерси только четверых пощадила злая лихорадка. |
| And of these four three took to flight. | И из этих четверых трое бежали куда глаза глядят. |
| Thus far the chronicler, and it was not his task to tell us more than the bare facts. | Так гласит летопись, а летопись, как известно, не обязана комментировать. |
| But when he read that chronicle, Father Paneloux had found his thoughts fixed on that monk who stayed on by himself, despite the death of his seventy-seven companions, and, above all, despite the example of his three brothers who had fled. | Но, читая хронику, отец Панлю думал о том, что остался там один вопреки семидесяти семи смертям, вопреки примеру троих уцелевших братьев. |
| And, bringing down his fist on the edge of the pulpit, Father Paneloux cried in a ringing voice: | И, ударив кулаком о край кафедры, преподобный отец воскликнул: |
| "My brothers, each one of us must be the one who stays!" | "Братья мои, надо быть тем, который остается!" |
| There was no question of not taking precautions or failing to comply with the orders wisely promulgated for the public weal in the disorders of a pestilence. | Конечно, это не значит, что следует отказываться от мер предосторожности, от разумного порядка, который вводит общество, борясь с беспорядком стихийного бедствия. |
| Nor should we listen to certain moralists who told us to sink on our knees and give up the struggle. | Не следует слушать тех моралистов, которые твердят, что надо-де пасть на колени и предоставить событиям идти своим чередом. |
| No, we should go forward, groping our way through the darkness, stumbling perhaps at times, and try to do what good lay in our power. | Напротив, надо потихоньку пробираться в потемках, возможно даже вслепую, и пытаться делать добро. |
| As for the rest, we must hold fast, trusting in the divine goodness, even as to the deaths of little children, and not seeking personal respite. | Но что касается всего прочего, надо оставаться на месте, положиться со смирением на Г оспода даже в кончине малых детей и не искать для себя прибежища. |
| At this point Father Paneloux evoked the august figure of Bishop Belzunce during the Marseille plague. | Здесь отец Панлю поведал собравшимся историю епископа Бельзенса во время марсельской чумы. |
| He reminded his hearers how, toward the close of the epidemic, the Bishop, having done all that it behooved him, shut himself up in his palace, behind high walls, after laying in a stock of food and drink. With a sudden revulsion of feeling, such as often comes in times of extreme tribulation, the inhabitants of Marseille, who had idolized him hitherto, now turned against him, piled up corpses round his house in order to infect it, and even flung bodies over the walls to make sure of his death. | Проповедник напомнил слушателям, что к концу эпидемии епископ, свершив все, что повелевал ему долг, и считая, что помочь уже ничем нельзя, заперся в своем доме, куда снес запасы продовольствия, и велел замуровать ворота; и вот марсельцы с непостоянством, вполне закономерным, когда чаша страданий бывает переполнена, возненавидели того, кого почитали ранее своим кумиром, обложили его дом трупами, желая распространить заразу, и даже перебрасывали мертвецов через стены, дабы чума сгубила его вернее. |
| Thus in a moment of weakness the Bishop had proposed to isolate himself from the outside world-and, lo and behold, corpses rained down on his head! | Итак, епископ, поддавшись последней слабости, надеялся найти убежище среди разгула смерти, а мертвые падали ему на голову с неба. |
| This had a lesson for us all; we must convince ourselves that there is no island of escape in time of plague. | Так и мы должны извлечь из этого примера урок: нет во время чумы и не может быть островка. |
| No, there was no middle course. | Нет, середины не дано. |
| We must accept the dilemma and choose either to hate God or to love God. | Надо принять постыдное, ибо каждому надлежит сделать выбор между ненавистью к Богу и любовью к нему. |
| And who would dare to choose to hate Him? | А кто осмелится избрать ненависть к Богу? |
| "My brothers "-the preacher's tone showed he was nearing the conclusion of his sermon-"the love of God is a hard love. | "Братья мои, - продолжал Панлю, и по его интонациям прихожане догадались, что проповедь подходит к концу, - любовь к Богу - трудная любовь. |
| It demands total self-surrender, disdain of our human personality. | Любовь к нему предполагает полное забвение самого себя, пренебрежение к своей личности. |
| And yet it alone can reconcile us to suffering and the deaths of children, it alone can justify them, since we cannot understand them, and we can only make God's will ours. | Но один лишь он может смыть ужас страдания и гибели детей, во всяком случае лишь один он может превратить его в необходимость, ибо человек не способен это понять, он может лишь желать этого. |
| That is the hard lesson I would share with you today. | Вот тот трудный урок, который я желал усвоить вместе с вами. |
| That is the faith, cruel in men's eyes, and crucial in God's, which we must ever strive to compass. | Вот она, вера, жестокая в глазах человека и единственно ценная в глазах Господа, к которой мы и должны приблизиться. |
| We must aspire beyond ourselves toward that high and fearful vision. | Пред лицом столь страшного зрелища все мы должны стать равными. |
| And on that lofty plane all will fall into place, all discords be resolved, and truth flash forth from the dark cloud of seeming injustice. | На этой вершине все сольется и все сравняется, и воссияет истина из видимой несправедливости. |
| Thus in some churches of the south of France plague victims have lain sleeping many a century under the flagstones of the chancel, and priests now speak above their tombs, and the divine message they bring to men rises from that charnel, to which, nevertheless, children have contributed their share." | Вот почему во многих церквах Юга Франции погибшие от чумы покоятся под плитами церковных хоров и священнослужители обращаются к своей пастве с высоты этих могил, и истины, которые они проповедуют, воссияют из этого пепла, куда, увы, внесли свою лепту и малые дети". |
| When Rieux was preparing to leave the church a violent gust swept up the nave through the half-open doors and buffeted the faces of the departing congregation. | Когда Риэ выходил из церкви, шквальный ветер ворвался в полуоткрытые двери, ударил в лицо расходившимся по домам прихожанам. |
| It brought with it a smell of rain, a tang of drenched sidewalks, warning them of the weather they would encounter outside. | Ветер нагнал в собор запахи дождя, мокрого асфальта, и молящиеся, еще не достигнув паперти, уже знали, каким откроется перед их глазами город. |
| An old priest and a young deacon who were walking immediately in front of Rieux had much difficulty in keeping their headdress from blowing away. | Впереди доктора шли старичок священник с молодым диаконом, оба боролись с порывами ветра, норовившего унести их шляпы. |
| But this did not prevent the elder of the two from discussing the sermon they had heard. | Старичок даже во время этой неравной борьбы не переставал обсуждать проповедь. |
| He paid tribute to the preacher's eloquence, but the boldness of thought Paneloux had shown gave him pause. | Он отдавал должное красноречию отца Панлю, но его задела смелость высказанных проповедником мыслей. |
| In his opinion the sermon had displayed more uneasiness than real power, and at Paneloux's age a priest had no business to feel uneasy. | Он находил, что в проповеди звучала не столько сила, сколько тревога и что священнослужитель в возрасте отца Панлю не имеет права тревожиться. |
| The young deacon, his head bowed to protect his face from the wind, replied that he saw much of the Father, had followed the evolution of his views, and believed his forthcoming pamphlet would be bolder still; indeed it might well be refused the imprimatur. | Молодой диакон нагнул голову, надеясь уклониться от ударов ветра, и заверил, что он часто бывает у отца Панлю, что он в курсе происшедшей с ним эволюции, что трактат его будет еще более смелым и, возможно, даже не получит imprimature. |
| "You don't mean to say so! What's the main idea?" asked the old priest. | - Какая у него все-таки главная идея? -допытывался старичок священник. |
| They were now in the Cathedral square and for some moments the roar of the wind made it impossible for the younger man to speak. | Они вышли уже на паперть, ветер с воем накинулся на них, и диакон не сразу ответил. |
| When there was a slight lull, he said briefly to his companion: | Воспользовавшись минутой затишья, он сказал только: |
| "That it's illogical for a priest to call in a doctor." | - Если священнослужитель обращается за помощью к врачу, тут явное противоречие. |
| Tarrou, when told by Rieux what Paneloux had said, remarked that he'd known a priest who had lost his faith during the war, as the result of seeing a young man's face with both eyes destroyed. | Тарру, которому Риэ пересказал проповедь отца Панлю, заметил, что он сам лично знал священника, который во время войны потерял веру, увидев юношу, лишившегося глаз. |
| "Paneloux is right," Tarrou continued. "When an innocent youth can have his eyes destroyed, a Christian should either lose his faith or consent to having his eyes destroyed. | - Панлю прав, - добавил Тарру. - Когда невинное существо лишается глаз, христианин может только или потерять веру, или согласиться тоже остаться без глаз. |
| Paneloux declines to lose his faith, and he will go through with it to the end. | Панлю не желает утратить веры, он пойдет до конца. |
| That's what he meant to say." | Это-то он и хотел сказать. |
| It may be that this remark of Tarrou's throws some light on the regrettable events which followed, in the course of which the priest's conduct seemed inexplicable to his friends. | Возможно, замечание Тарру прольет известный свет на последующие злосчастные события и на поведение самого отца Панлю, загадочное даже для близких ему людей. |
| The reader will judge for himself. | Пусть читатель судит об этом сам. |
| A few days after the sermon Paneloux had to move out of his rooms. | Так вот, через несколько дней после проповеди отец Панлю задумал перебраться на новую квартиру. |
| It was a time when many people were obliged to change their residence owing to the new conditions created by the plague. | Как раз в это время в связи с усилением эпидемии весь город, казалось, менял свои привычные жилища. |
| Thus Tarrou, when his hotel was requisitioned, had gone to live with Rieux, and now the Father had to vacate the lodgings provided for him by his Order and stay in the house of a pious old lady who had so far escaped the epidemic. | И так же как Тарру пришлось выехать из отеля и поселиться у доктора Риэ, точно так же и отец Панлю вынужден был выехать из отведенной ему их орденом квартиры и перебраться к одной старушке, завзятой богомолке, пока еще пощаженной чумою. |
| During the process of moving, Paneloux had been feeling more run-down than ever, mentally as well as physically. | Отец Панлю перебирался на новое жилище с чувством все возраставшей усталости и страха. |
| And it was this that put him in the bad books of his hostess. | И поэтому он сразу же потерял уважение своей квартирохозяйки. |
| One evening when she was enthusiastically vaunting the merits of St. Odilia's prophecies, the priest betrayed a slight impatience, due probably to fatigue. | Ибо когда старушка стала горячо восхвалять чудесные прорицания святой Одилии, священник выказал легкое нетерпение, что объяснялось, конечно, его усталостью. |
| All his subsequent efforts to bring the good lady round to, anyhow, a state of benevolent neutrality came to nothing. | И как ни старался он впоследствии добиться от старушки хотя бы благожелательного нейтралитета, ему это не удалось. |
| He had made a bad impression and it went on rankling. | Слишком плохое впечатление произвел он тогда, поначалу. |
| So each night on his way to his bedroom, where almost all the furniture was dotted with crochet covers, he had to contemplate the back of his hostess seated in her drawing-room and carry away with him a memory of the sour | И каждый вечер, удаляясь из гостиной в отведенную ему комнату, утопавшую в кружевах, собственноручно связанных хозяйкой, он видел только ее спину и уносил в памяти сухое: |
| "Good night, Father," she flung at him over her shoulder. | "Покойной ночи, отец мой", брошенное через плечо. |
| It was on one such evening that he felt, like a flood bursting the dikes, the turbulent onrush in his wrists and temples of the fever latent in his blood for several days past. | И одним из таких вечеров, уже ложась в постель, он почувствовал, как в висках, в запястьях, в голове забушевали, заходили волны лихорадки, таившейся в нем уже несколько дней. |
| The only available account of what followed comes from the lips of the old lady. | Все последующее удалось узнать только из рассказов его квартирохозяйки. |
| Next morning she rose early, as was her wont. | Утром она, как обычно, поднялась очень рано. |
| After an hour or so, puzzled at not seeing the Father leave his room, she brought herself, not without some hesitation, to knock at his door. | Напрасно прождав своего жильца, она, удивленная тем, что преподобный отец не выходил из спальни, решилась осторожненько постучать в дверь. |
| She found him still in bed after a sleepless night. | Она обнаружила, что он не вставал после бессонной ночи. |
| He had difficulty in breathing and looked more flushed than usual. | Он тяжело дышал, и лицо у него было еще краснее, чем всегда. |
| She had suggested most politely (as she put it) that a doctor should be called in, but her suggestion had been brushed aside with a curtness that she described as "quite unmannerly." | По ее словам, она вполне вежливо предложила ему вызвать врача, но предложение это было отвергнуто с прискорбной резкостью, как она выразилась. |
| So she had no alternative but to leave the room. | Ей осталось только одно - уйти прочь. |
| Later in the morning the Father rang and asked if he could see her. | А через некоторое время отец Панлю позвонил и попросил ее зайти к нему. |
| He apologized for his lack of courtesy and assured her that what he was suffering from could not be plague, as he had none of the symptoms; it was no more than a passing indisposition. | Он извинился за свою невольную резкость и заявил, что о чуме не может быть и речи, что он не обнаружил у себя ни одного из симптомов, очевидно, все дело в чрезмерной усталости, но это пройдет. |
| The lady replied with dignity that her suggestion had not been prompted by any apprehension of that sort-she took no thought for her personal security, which was in God's hands-but that she felt a certain measure of responsibility for the Father's welfare while he was under her roof. | На что старая дама с достоинством возразила, что ежели она и предложила вызвать врача, то отнюдь не потому, что встревожилась за себя, что бояться ей нечего, коль скоро ее живот и смерть в руке Божьей, просто она обеспокоилась состоянием преподобного отца, так как считает себя в какой-то мере ответственной за него. |
| When he said nothing, his hostess, wishing (according to her account) to do her duty by him, offered to send for her doctor. | Но так как он промолчал, она снова предложила вызвать врача, считая, что выполняет свой прямой долг. |
| Father Paneloux told her not to trouble, adding some explanations that seemed to the old lady incoherent, not to say nonsensical. | Святой отец снова отказался, но на сей раз присовокупил к своему отказу какие-то весьма туманные, по словам старой дамы, объяснения. |
| The only thing she gathered, and it was precisely this that appeared to her so incomprehensible, was that the Father refused to hear of a doctor's visit because it was against his principles. | Поняла она как раз то, что, на ее взгляд, было непонятным из всей его тирады, а именно: святой отец отказался призвать врача, потому что это, мол, противоречит его принципам. |
| Her impression was that her guest's mind had been unhinged by fever, and she confined herself to bringing him a cup of tea. | Естественно, она сочла, что разум ее жильца несколько помутился от жара, и ограничилась тем, что принесла ему чашку лекарственного настоя. |
| Resolutely mindful of the obligations imposed on her by the situation, she visited the invalid regularly every two hours. | Решившись как можно аккуратнее выполнять свои обязанности, раз уж так все получилось, квартирохозяйка заглядывала к жильцу регулярно каждые два часа. |
| What struck her most about him was his restlessness, which continued throughout the day. | Больше всего ее поразило лихорадочное возбуждение, не оставлявшее больного в течение всего дня. |
| He would throw off the blankets, then pull them back, and he kept running his hand over his forehead, which was glistening with sweat. Every now and then he sat up in bed and tried to clear his throat with a thick, grating cough, which sounded almost like retching. | Он то откидывал одеяло, то снова натягивал его, все время проводил ладонью по влажному лбу и, приподнявшись на подушках, пытался откашляться, кашель у него был какой-то странный, хриплый, сдавленный и в то же время влажный, словно все внутри у него отрывалось. |
| At these moments he seemed to be vainly struggling to force up from his lungs a clot of some semisolid substance that was choking him. | Со стороны казалось, будто он старается выхаркнуть из гортани душившие его куски ваты. |
| After each unavailing effort, he sank back, utterly exhausted, on the pillow. | После этих приступов он падал на подушки, видимо, совсем обессилев. |
| Then he would raise himself again a little and stare straight in front of him with a fixity even more dismaying than the paroxysms which had preceded it. | Потом он снова приподнимался и несколько секунд смотрел куда-то в стену, и смотрел с неестественной пристальностью, пожалуй еще более лихорадочной, чем предшествующее возбуждение. |
| Even now the old lady was reluctant to annoy her guest by calling in the doctor. | Но старая дама все еще не решалась вызвать врача, боясь раздражить больного. |
| After all, it might be no more than an attack of fever, spectacular as were its manifestations. | Впрочем, эта действительно устрашающая на вид болезнь могла оказаться приступами обычной лихорадки. |
| However, in the afternoon she made another attempt to talk to the priest, but she could get out of him no more than a few rambling phrases. | Однако к вечеру она набралась храбрости еще раз поговорить с отцом Панлю и получила весьма невразумительный ответ. |
| She renewed her proposal to call in the doctor. Whereat Paneloux sat up and in a stifled voice emphatically declined to see a doctor. | Она повторила свое предложение, но тут святой отец приподнялся на постели и, хотя задыхался, вполне раздельно проговорил, что не желает показываться врачам. |
| Under these circumstances it seemed best to the old lady to wait till the following morning; if the Father's condition showed no more improvement she would ring up the number announced ten times daily on the radio by the Ransdoc Information Bureau. | После этих слов хозяйка решила подождать утра и, если состояние отца Панлю не улучшится, позвонить по телефону в агентство Инфдок, благо соответствующий номер десятки раз на день повторяли по радио. |
| Still conscious of her obligations, she resolved to visit the invalid from time to time in the course of the night and give him any attention he might need. | Все так же неукоснительно выполняя свои обязанности, она решила заходить к больному ночью и присматривать за ним. |
| But after bringing him a decoction of herbal tea she decided to lie down for a while. Only at daybreak did she wake up, and then she hurried to the priest's room. | Но вечером, дав ему чашку свежего настоя, она прилегла на минутку и проснулась только на заре. Первым делом она побежала к больному. |
| Father Paneloux was lying quite still; his face had lost its deep flush of the previous day and had now a deathly pallor, all the more impressive because the cheeks had kept their fullness. | Отец Панлю лежал без движения. Вчерашняя багровость кожи сменилась мертвенной бледностью, тем более впечатляющей, что черты лица не потеряли своей округлости. |
| He was gazing up at the bead fringe of a lamp hanging above the bed. | Больной не отрываясь смотрел на лампочку с разноцветными хрустальными подвесками, висевшую над кроватью. |
| When the old lady came in he turned his head to her. | При появлении квартирохозяйки он повернул к ней голову. |
| As she quaintly put it, he looked as if he'd been severely thrashed all the night long, and more dead than alive. | По ее словам, вид у него был такой, будто всю ночь его били и к утру он от слабости уже потерял способность реагировать на происходящее. |
| She was greatly struck by the apathy of his voice when, on her asking how he was feeling, he replied that he was in a bad way, he did not need a doctor, and all he wished was to be taken to the hospital, so as to comply with the regulations. | Она осведомилась, как он себя чувствует. И он ответил с той же странной, поразившей старую даму отрешенностью, что чувствует себя плохо, но что врача звать нет надобности и пусть его просто отправят в лазарет, согласно существующим правилам. |
| Panic-stricken, she hurried to the telephone. | Старая дама в испуге бросилась к телефону. |
| Rieux came at noon. | Риэ прибыл в полдень. |
| After hearing what the old lady had to say he replied briefly that Paneloux was right, but it was probably too late. | Выслушав рассказ старушки, он сказал только, что отец Панлю совершенно прав, но что, к сожалению, его позвали слишком поздно. |
| The Father welcomed him with the same air of complete indifference. | Отец Панлю встретил его все так же безучастно. |
| Rieux examined him and was surprised to find none of the characteristic symptoms of bubonic or pneumonic plague, except congestion and obstruction of the lungs. | Риэ освидетельствовал больного и, к великому своему изумлению, не обнаружил никаких характерных симптомов бубонной или легочной чумы, кроме удушья и стеснения в груди. |
| But his pulse was so weak and his general state so alarming that there was little hope of saving him. | Но так или иначе, пульс был такой слабый, а общее состояние такое угрожающее, что надежды почти не оставалось. |
| "You have none of the specific symptoms of the disease," Rieux told him. "But I admit one can't be sure, and I must isolate you." | - У вас нет никаких характерных симптомов этой болезни, - сказал Риэ отцу Панлю. - Но поскольку нет и полной ясности, я обязан вас изолировать. |
| The Father smiled queerly, as if for politeness' sake, but said nothing. | Отец Панлю как-то странно улыбнулся, словно бы из любезности, и промолчал. |
| Rieux left the room to telephone, then came back and looked at the priest. | Риэ вышел в соседнюю комнату позвонить по телефону и снова вернулся в спальню. Он взглянул на отца Панлю. |
| "I'll stay with you," he said gently. | - Я останусь при вас, - ласково проговорил он. |
| Paneloux showed a little more animation and a sort of warmth came back to his eyes when he looked up at the doctor. | Больной, казалось, приободрился при этих словах и поднял на доктора чуть потеплевшие глаза. |
| Then, speaking with such difficulty that it was impossible to tell if there was sadness in his voice, he said: | Потом он произнес, так мучительно выговаривая слова, что доктор не понял, звучит ли в его голосе печаль или нет. |
| "Thanks. But priests can have no friends. | - Спасибо, - сказал Панлю. - Но у священнослужителей не бывает друзей. |
| They have given their all to God." | Все свои чувства они вкладывают в свою веру. |
| He asked for the crucifix that hung above the head of the bed; when given it, he turned away to gaze at it. | Он попросил дать ему распятие, висевшее в головах кровати, и, когда просьба его была выполнена, отвернулся и стал смотреть на распятие. |
| At the hospital Paneloux did not utter a word. | В лазарете отец Панлю не открыл рта. |
| He submitted passively to the treatment given him, but never let go of the crucifix. | Словно бесчувственная вещь, он подчинялся всем предписанным процедурам, но распятия из рук уже не выпускал. |
| However, his case continued doubtful, and Rieux could not feel sure how to diagnose it. | Однако случай его был неясен. Риэ терзался сомнениями. Это была чума, и это не было чумой. |
| For several weeks, indeed, the disease had seemed to make a point of confounding diagnoses. | Впрочем, в течение последнего времени ей, казалось, доставляет удовольствие путать карты диагностики. |
| In the case of Paneloux, what followed was to show that this uncertainty had no consequence. | Но в случае отца Панлю, как выяснилось в дальнейшем, эта неопределенность особого значения не имела. |
| His temperature rose. | Температура подскочила. |
| Throughout the day the cough grew louder, racking the enfeebled body. | Кашель стал еще более хриплым и мучил больного весь день. |
| At last, at nightfall, Father Paneloux brought up the clot of matter that was choking him; it was red. | Наконец к вечеру отцу Панлю удалось выхаркнуть душившую его вату. Мокрота была окрашена кровью. |
| Even at the height of his fever Paneloux's eyes kept their blank serenity, and when, next morning, he was found dead, his body drooping over the bedside, they betrayed nothing. | Как ни бушевала лихорадка, отец Панлю по-прежнему безучастно глядел вокруг, и, когда на следующее утро санитары обнаружили уже застывшее тело, наполовину сползшее с койки, взгляд его ничего не выражал. |
| Against his name the index card recorded: | На карточке написали: |
| "Doubtful case." | "Случай сомнительный". |
| All Souls' Day that year was very different from what it had been in former years. | В том году День всех святых прошел совсем не так, как проходил он обычно. |
| True, the weather was seasonable; there had been a sudden change, and the great heat had given place to mild autumnal air. | Конечно, сыграла тут свою роль и погода. Погода резко переменилась, и на смену запоздалой жаре неожиданно пришла осенняя прохлада. |
| As in other years a cool wind blew all day, and big clouds raced from one horizon to the other, trailing shadows over the houses upon which fell again, when they had passed, the pale gold light of a November sky. | Как и в предыдущие годы, не переставая свистел холодный ветер. Через все небо бежали пухлые облака, погружая в тень попадавшиеся на их пути дома, но, стоило им проплыть, все снова заливал холодный золотистый свет ноябрьского солнца. |
| The first waterproofs made their appearance. | На улицах появились первые непромокаемые плащи. |
| Indeed, one was struck by the number of glossy, rubberized garments to be seen. | Удивительное дело, вскоре весь город шуршал от прорезиненных блестящих тканей. |
| The reason was that our newspapers had informed us that two hundred years previously, during the great pestilences of southern Europe, the doctors wore oiled clothing as a safeguard against infection. | Оказалось, газеты напечатали сообщение о том, что двести лет назад в годину великой чумы на юге Франции, врачи, стремясь уберечься от заразы, ходили в промасленной одежде. |
| The shops had seized this opportunity of unloading their stock of out-of-fashion waterproofs, which their purchasers fondly hoped would guarantee immunity from germs. | Владельцы магазинов сумели использовать это обстоятельство и выбросили на прилавки всякую вышедшую из моды заваль, с помощью которой наши сограждане надеялись защитить себя от бацилл. |
| But these familiar aspects of All Souls' Day could not make us forget that the cemeteries were left unvisited. | Но как ни очевидны были приметы осени, все мы помнили и знали, что кладбища в этот день покинуты. |
| In previous years the rather sickly smell of chrysanthemums had filled the streetcars, while long lines of women could be seen making pilgrimage to the places where members of the family were buried, to lay flowers on the graves. | В прошлые годы трамваи были полны пресным запахом хризантем, и женщины группками направлялись туда, где покоились их близкие, чтобы украсить цветами родные могилы. |
| This was the day when they made amends for the oblivion and dereliction in which their dead had slept for many a long month. | Раньше в этот день живые пытались вознаградить покойного за то одиночество и забвение, в котором он пребывал столько месяцев подряд. |
| But in the plague year people no longer wished to be reminded of their dead. | Но в этом году никто не желал думать о мертвых. |
| Because, indeed, they were thinking all too much about them as it was. | Ведь о них и без того думали слишком много. |
| There was no more question of revisiting them with a shade of regret and much melancholy. | И странно было бы снова навещать родную могилу, платить дань легкому сожалению и тяжкой меланхолии. |
| They were no longer the forsaken to whom, one day in the year, you came to justify yourself. | Теперь покойники не были, как прежде, просто чем-то забытым, к кому приходят раз в году ради очистки совести. |
| They were intruders whom you would rather forget. | Они стали непрошеными втирушами, которых хотелось поскорее забыть. |
| This is why the Day of the Dead this year was tacitly but willfully ignored. | Вот почему праздник всех святых в этом году получился какой-то неестественный. |
| As Cottard dryly remarked-Tarrou noted that the habit of irony was growing on him more and more-each day was for us a Day of the Dead. | Коттар, который, по мнению Тарру, становился все ядовитее на язык, сказал, что теперь у нас каждый день праздник мертвых. |
| And, in fact, the balefires of the pestilence were blazing ever more merrily in the crematorium. | И действительно, все веселее в печи крематория разгорался фейерверк чумы. |
| It is true that the actual number of deaths showed no increase. | Правда, смертность вроде бы стабилизовалась. |
| But it seemed that plague had settled in for good at its most virulent, and it took its daily toll of deaths with the punctual zeal of a good civil servant. | Но казалось, будто чума уютненько расположилась на высшей точке и отныне вносит в свои ежедневные убийства старательность и аккуратность исправного чиновника. |
| Theoretically, and in the view of the authorities, this was a hopeful sign. | По мнению людей компетентных, это был, по сути дела, добрый знак. |
| The fact that the graph after its long rising curve had flattened out seemed to many, Dr. | Так, например, доктор Ришар считал крайне обнадеживающим тот факт, что кривая смертности, резко поднявшись, пошла потом ровно. |
| Richard for example, reassuring. "The graph's good today," he would remark, rubbing his hands. | "Прекрасная, чудесная кривая", - твердил Ришар. |
| To his mind the disease had reached what he called high-water mark. | Он уверял, что эпидемия уже достигла, как он выражался, потолка. |
| Thereafter it could but ebb. | И поэтому ей остается только падать. |
| He gave the credit of this to Dr. Castel's new serum, which, indeed, had brought off some quite unlooked-for recoveries. | В этом он видел заслугу доктора Кастеля, вернее, его новой сыворотки, которая и на самом деле в некоторых случаях неожиданно давала прекрасные результаты. |
| While not dissenting, the old doctor reminded him that the future remained uncertain; history proved that epidemics have a way of recrudescing when least expected. | Старик Кастель не перечил, но, по его мнению, ничего предсказывать еще нельзя, так как из истории известно, что эпидемия неожиданно делает резкие скачки. |
| The authorities, who had long been desirous of giving a fillip to the morale of the populace, but had so far been prevented by the plague from doing so, now proposed to convene a meeting of the medical corps and ask for an announcement on the subject. Unfortunately, just before the meeting was due to take place, Dr. Richard, too, was carried off by the plague, then precisely at "high-water mark." | Префектура, уже давно горевшая желанием внести успокоение в умы оранцев, что было весьма затруднительно, принимая во внимание чуму, предложила собрать врачей с тем, чтобы они составили соответствующий доклад, как вдруг чума унесла также и доктора Ришара, и именно тогда, когда кривая достигла потолка. |
| The effect of this regrettable event, which, sensational as it was, actually proved nothing, was to make our authorities swing back to pessimism as inconsequently as they had previously indulged in optimism. | Узнав об этом безусловно впечатляющем случае, впрочем ровно ничего не доказывавшем, городские власти сразу же впали л пессимизм, столь же необоснованный, как и оптимизм, которому за неделю до того они предавались. |
| As for Castel, he confined himself to preparing his serums with the maximum of care. | Кастель же стал просто-напросто готовить свою сыворотку еще тщательнее, чем прежде. |
| By this time no public place or building had escaped conversion into a hospital or quarantine camp with the exception of the Prefect's offices, which were needed for administrative purposes and committee meetings. | Так или иначе, не осталось ни одного общественного здания, не превращенного в больницу или в лазарет, и если до сих пор не посягнули на префектуру, то лишь потому, что надо было иметь какое-то место для различных сборищ. |
| In a general way, however, owing to the relative stability of the epidemic at this time, Rieux's organizations were still able to cope with the situation. | Не в общем-то, и именно в силу относительной стабилизации эпидемии в этот период, санитарная служба, организованная Риэ, вполне справлялась со своими задачами. |
| Though working constantly at high pressure, the doctors and their helpers were not forced to contemplate still greater efforts. | Врачи и санитары, трудившиеся на износ, могли надеяться, что уж больших усилий от них не потребуется. |
| All they had to do was to carry on automatically, so to speak, their all but superhuman task. | Им надо было только как можно аккуратнее, если уместно употребить здесь это слово, выполнять свой нечеловеческий долг. |
| The pneumonic type of infection, cases of which had already been detected, was now spreading all over the town; one could almost believe that the high winds were kindling and fanning its flames in people's chests. | Легочная форма чумы - сначала было зарегистрировано лишь несколько ее случаев -теперь быстро распространилась по всему городу, так, словно ветер разжигал и поддерживал пожар в груди людей. |
| The victims of pneumonic plague succumbed much more quickly, after coughing up blood-stained sputum. | Больные, которых мучила кровавая рвота, погибали значительно скорее. |
| This new form of the epidemic looked as if it was more contagious as well as even more fatal. | При этой новой форме болезни следовало ждать более быстрого распространения заразы. |
| However, the opinions of experts had always been divided on this matter. | Но мнения специалистов на сей счет расходились. |
| For greater safety all sanitary workers wore masks of sterilized muslin. | В целях большей безопасности медицинский персонал продолжал работать в масках, пропитанных дезинфицирующим составом. |
| On the face of it, the disease should have extended its ravages. | На первый взгляд эпидемия должна была бы шириться. |
| But, the cases of bubonic plague showing a decrease, the death-rate remained constant. | Но поскольку случаи заболевания бубонной чумой стали реже, итог сбалансировался. |
| Meanwhile the authorities had another cause for anxiety in the difficulty of maintaining the food-supply. | Между прочим, городским властям и без того было о чем тревожиться - продовольственные затруднения все больше росли. |
| Profiteers were taking a hand and purveying at enormous prices essential foodstuffs not available in the shops. | Спекулянты, понятно, не остались в стороне и предлагали по баснословным ценам продукты первой необходимости, уже исчезнувшие с рынка. |
| The result was that poor families were in great straits, while the rich went short of practically nothing. | Бедные семьи попали в весьма тяжелое положение, тогда как богатые почти ни в чем не испытывали недостатка. |
| Thus, whereas plague by its impartial ministrations should have promoted equality among our townsfolk, it now had the opposite effect and, thanks to the habitual conflict of cupidities, exacerbated the sense of injustice rankling in men's hearts. | Казалось бы, чума должна была укрепить узы равенства между нашими согражданами именно из-за той неумолимой беспристрастности, с какой она действовала по своему ведомству, а получилось наоборот - эпидемия в силу обычной игры эгоистических интересов еще больше обострила в сердцах людей чувство несправедливости. |
| They were assured, of course, of the inerrable equality of death, but nobody wanted that kind of equality. | Разумеется, за нами сохранялось совершеннейшее равенство смерти, но вот его-то никто не желал. |
| Poor people who were feeling the pinch thought still more nostalgically of towns and villages in the near-by countryside, where bread was cheap and life without restrictions. | Бедняки, страдавшие от голода, тоскливо мечтали о соседних городах и деревнях, где живут свободно и где хлеб не стоит таких бешеных денег. |
| Indeed, they had a natural if illogical feeling that they should have been permitted to move out to these happier places. | Раз их не могут досыта накормить, пусть тогда позволят уехать - таковы были их чувства, возможно не совсем разумные. |
| The feeling was embodied in a slogan shouted in the streets and chalked up on walls: "Bread or fresh air!" | Словом, кончилось тем, что на стенах домов стал появляться лозунг. "Хлеба или воли", а иной раз его выкрикивали вслед проезжавшему префекту. |
| This half-ironical battle-cry was the signal for some demonstrations that, though easily repressed, made everyone aware that an ugly mood was developing among us. | Эта ироническая фраза послужила сигналом к манифестациям, и, хотя их быстро подавили, все понимали, насколько дело серьезно. |
| The newspapers, needless to say, complied with the instructions given them: optimism at all costs. | Естественно, газеты по приказу свыше действовали в духе оголтелого оптимизма. |
| If one was to believe what one read in them, our populace was giving "a fine example of courage and composure." | Если верить им, то наиболее характерным для годины бедствия было "исключительное спокойствие и хладнокровие, волнующий пример которого давало население". |
| But in a town thrown back upon itself, in which nothing could be kept secret, no one had illusions about the "example" given by the public. | Но в наглухо закрытом городе, где ничто не оставалось в тайне, никто не обманывался насчет "примера", даваемого нашим сообществом. |
| To form a correct idea about the courage and composure talked about by our journalists you had only to visit one of the quarantine depots or isolation camps established by our authorities. | Чтобы составить себе верное представление о вышеуказанном спокойствии и хладнокровии, достаточно было заглянуть в карантин или в "лагерь изоляции", организованный нашими властями. |
| As it so happens, the narrator, being fully occupied elsewhere, had no occasion to visit any of them, and must fall back on Tarrou's diary for a description of the conditions in these places. | Случилось так, что рассказчик, занятый другими делами, сам в них не бывал. Потому-то он может лишь привести свидетельство Тарру. |
| Tarrou gives an account of a visit he made, accompanied by Rambert, to the camp located in the municipal stadium. | Тарру и в самом деле рассказал в своем дневнике о посещении такого лагеря, устроенного на городском стадионе, куда он ходил вместе с Рамбером. |
| The stadium lies on the outskirts of the town, between a street along which runs a car line and a stretch of waste land extending to the extreme edge of the plateau on which Oran is built. | Стадион расположен почти у самых городских ворот и одной стороной выходит на улицу, где бегают трамваи, а другой - на обширные пустыри, тянущиеся до границы плато, на котором возведен город. |
| It was already surrounded by high concrete walls and all that was needed to make escape practically impossible was to post sentries at the four entrance gates. | Он обнесен бетонной высокой оградой, и достаточно поэтому было поставить у всех четырех ворот часовых, чтобы затруднить побеги. |
| The walls served another purpose: they screened the unfortunates in quarantine from the view of people on the road. | Кроме того, отделенные высокой стеной от улицы, несчастные, угодившие в карантин, могли не бояться досужего любопытства прохожих. |
| Against this advantage may be set the fact that the inmates could hear all day, though they could not see them, the passing streetcars, and recognize by the increased volume of sound coming from the road the hours when people had knocked off work or were going to it. | Зато в течение всего дня на стадионе слышно было, как совсем рядом проходят с грохотом невидимые отсюда трамваи, и по тому, как крепчал в определенные часы гул толпы, отрезанные от мира бедолаги догадывались, что народ идет с работы или на работу. |
| And this brought home to them that the life from which they were debarred was going on as before, within a few yards of them, and that those high walls parted two worlds as alien to each other as two different planets. | Таким образом, они знали, что жизнь, куда им ныне заказан доступ, продолжается всего в нескольких метрах от них и что бетонные стены разделяют две вселенные, более чуждые друг другу, чем если бы даже они помещались на двух различных планетах. |
| Tarrou and Rambert chose a Sunday afternoon for their visit to the stadium. | Тарру и Рамбер решили отправиться на стадион в воскресенье после обеда. |
| They were accompanied by Gonzales, the football-player, with whom Rambert had kept in contact and who had let himself be persuaded into undertaking, in rotation with others, the surveillance of the camp. | С ними увязался Гонсалес, тот самый футболист; Рамбер разыскал его и уговорил взять на себя наблюдение за сменой караула у ворот стадиона. |
| This visit was to enable Rambert to introduce Gonzales to the camp commandant. | Рамбер обещал представить его начальнику лагеря. |
| When they met that afternoon, Gonzales's first remark was that this was exactly the time when, before the plague, he used to start getting into his football togs. | Встретившись со своими спутниками, Гонсалес сообщил, что как раз в этот час, ясно, до чумы, он начинал переодеваться, готовясь к матчу. |
| Now that the sports fields had been requisitioned, all that was of the past, and Gonzales was feeling-and showed it-at a loose end. | Теперь, когда все стадионы реквизировали, податься было некуда, и Г онсалес чувствовал себя чуть ли не бездельником, даже вид у него был соответствующий. |
| This was one of the reasons why he had accepted the post proposed by Rambert, but he made it a condition that he was to be on duty during week-ends only. | Именно по этой причине он и согласился взять на себя дежурство в лагере, но при условии, что работать будет только в последние дни недели. |
| The sky was overcast and, glancing up at it, Gonzales observed regretfully that a day like this, neither too hot nor rainy, would have been perfect for a game. | Небо затянуло облаками, и Г онсалес, задрав голову, печально заметил, что такая погодка - не дождливая и не солнечная - для футбола самое милое дело. |
| And then he fell to conjuring up, as best he could, the once familiar smell of embrocation in the dressing-rooms, the stands crowded with people, the colored shirts of the players, showing up brightly against the tawny soil, the lemons at intermission or bottled lemonade that titillated parched throats with a thousand refreshing pin-pricks. | В меру отпущенного ему природой красноречия он старался передать слушателям запах втираний, стоявший в раздевалке, давку на трибунах, яркие пятна маек на буром поле, вкус лимона или шипучки в перерыве, покалывающей пересохшую глотку тысячью ледяных иголочек. |
| Tarrou also records how on the way, as they walked the shabby outer streets, the footballer gave kicks to all the small loose stones. | Тарру отмечает, что во время всего пути по выбитым улочкам предместья футболист беспрерывно гнал перед собой первый попавшийся камешек. |
| His object was to shoot them into the sewer-holes of the gutters, and whenever he did this, he would shout: | Он пытался послать его прямо в решетку водосточной канавы и, если это удавалось, громогласно возглашал: |
| "Goal!" | "Один ноль в мою пользу". |
| When he had finished his cigarette he spat the stub in front of him and tried to catch it on his toe before it touched the ground. | Докурив сигарету, он ловко выплевывал ее в воздух и старался на лету подшибить ногой. |
| Some children were playing near the stadium, and when one of them sent a ball toward the three men, Gonzales went out of his way to return it neatly. | У самого стадиона игравшие в футбол ребятишки запустили в их сторону мяч, и Г онсалес не поленился сбегать за ним и вернул его обратно точнейшим ударом. |
| On entering the stadium they found the stands full of people. | Наконец они вошли на стадион. Все трибуны были полны. |
| The field was dotted with several hundred red tents, inside which one had glimpses of bedding and bundles of clothes or rugs. | Но на поле тесными рядами стояло несколько сотен красных палаток, внутри которых, они заметили еще издали, находились носилки и узлы с пожитками. |
| The stands had been kept open for the use of the internees in hot or rainy weather. | Трибуны решено было не загромождать, чтобы интернированные могли посидеть там в укрытии от дождя или палящего солнца. |
| But it was a rule of the camp that everyone must be in his tent at sunset. | Но с закатом им полагалось расходиться по палаткам. |
| Showerbaths had been installed under the stands, and what used to be the players' dressing-rooms converted into offices and infirmaries. | Под трибунами помещалось душевое отделение, его подремонтировали, а раздевалки переоборудовали под канцелярию и медпункты. |
| The majority of the inmates of the camp were sitting about on the stands. | Большинство интернированных облюбовали трибуны. |
| Some, however, were strolling on the touchlines, and a few, squatting at the entrances of their tents, were listlessly contemplating the scene around them. | Некоторые бродили по проходам. А кое-кто, присев на корточки у входа в свою палатку, рассеянно озирался вокруг. |
| In the stands many of those slumped on the wooden tiers had a look of vague expectancy. | У сидевших на трибунах был пришибленный вид, казалось, они все ждут чего-то. |
| "What do they do with themselves all day?" Tarrou asked Rambert. | - А что они делают целыми днями? - обратился Тарру к Рамберу. |
| "Nothing." | - Ничего не делают. |
| Almost all, indeed, had empty hands and idly dangling arms. | И действительно, почти все сидели вяло, опустив руки, раскрыв пустые ладони. |
| Another curious thing about this multitude of derelicts was its silence. | Странное впечатление производило это огромное скопище неестественно молчаливых людей. |
| "When they first came there was such a din you couldn't hear yourself speak," Rambert said. "But as the days went by they grew quieter and quieter." | - В первые дни здесь оглохнуть можно было, -пояснил Рамбер. - Ну а потом, со временем, почти перестали разговаривать. |
| In his notes Tarrou gives what to his mind would explain this change. He pictures them in the early days bundled together in the tents, listening to the buzz of flies, scratching themselves, and, whenever they found an obliging listener, shrilly voicing their fear or indignation. But when the camp grew overcrowded, fewer and fewer people were inclined to play the part of sympathetic listener. | Если верить записям Тарру, то он вполне понимал этих несчастных, он без труда представил себе, как в первые дни, набившись в палатки, они вслушиваются в нудное жужжание мух или скребут себя чуть не до крови, а когда попадается сочувствующая пара ушей, вопят о своем гневе или страхе... Но с тех пор как лагерь переполнился народом, таких сочувствующих попадалось все меньше. |
| So they had no choice but to hold their peace and nurse their mistrust of everything and everyone. | Поэтому приходилось молчать и подозрительно коситься на соседа. |
| One had, indeed, a feeling that suspicion was falling, dewlike, from the grayly shining sky over the brickred camp. | Казалось, что и в самом деле с серенького, но все же лучистого неба кто-то сеет на этот алый лагерь подозрительность и недоверие. |
| Yes, there was suspicion in the eyes of all. | Да, вид у всех у них был недоверчивый. |
| Obviously, they were thinking, there must be some good reason for the isolation inflicted on them, and they had the air of people who are puzzling over their problem and are afraid. | Раз их отделили от остального мира, значит, это неспроста, и лица у них всех стали одинаковые, как у людей, которые в чем-то пытаются оправдаться и мучатся страхом. |
| Everyone Tarrou set eyes on had that vacant gaze and was visibly suffering from the complete break with all that life had meant to him. | На кого бы ни падал взгляд Тарру, каждый праздно озирался вокруг, видимо, страдая от все абстрагирующей разлуки с тем, что составляло смысл его жизни. |
| And since they could not be thinking of their death all the time, they thought of nothing. | И так как они не могли с утра до ночи думать о смерти, они вообще ни о чем не думали. |
| They were on vacation. | Они были как бы в отпуску. |
| "But worst of all," Tarrou writes, "is that they're forgotten, and they know it. | "Но самое страшное, - записал Тарру, - что они, забытые, понимают это. |
| Their friends have forgotten them because they have other things to think about, naturally enough. | Тот, кто их знал, забыл, потому что думал о другом, и это вполне естественно. |
| And those they love have forgotten them because all their energies are devoted to making schemes and taking steps to get them out of the camp. | А тот, кто их любит, тоже их забыл, потому что сбился с ног, хлопоча об их же освобождении и выискивая разные ходы. |
| And by dint of always thinking about these schemes and steps they have ceased thinking about those whose release they're trying to secure. | Думая, как бы поскорее освободить своих близких из пленения, он уже не думает о том, кого надо освободить. |
| And that, too, is natural enough. | И это тоже вполне в порядке вещей. |
| In fact, it comes to this: nobody is capable of really thinking about anyone, even in the worst calamity. | И в конце концов видишь, что никто не способен по-настоящему думать ни о ком, даже в часы самых горьких испытаний. |
| For really to think about someone means thinking about that person every minute of the day, without letting one's thoughts be diverted by anything-by meals, by a fly that settles on one's cheek, by household duties, or by a sudden itch somewhere. | Ибо думать по-настоящему о ком-то - значит думать о нем постоянно, минута за минутой, ничем от этих мыслей не отвлекаясь: ни хлопотами по хозяйству, ни пролетевшей мимо мухой, ни принятием пищи, ни зудом. |
| But there are always flies and itches. | Но всегда были и будут мухи и зуд. |
| That's why life is difficult to live. | Вот почему жизнь очень трудная штука. |
| And these people know it only too well." | И вот они-то прекрасно знают это". |
| The camp manager came up; a gentleman named Othon, he said, would like to see them. | К ним подошел начальник лагеря и сказал, что их желает видеть некий мсье Отон. |
| Leaving Gonzales in the office, he led the others to a corner of the grandstand, where they saw M. Othon sitting by himself. He rose as they approached. | Усадив Гонсалеса в своем кабинете, начальник отвел остальных к трибуне, где в стороне сидел мсье Отон, поднявшийся при их приближении. |
| The magistrate was dressed exactly as in the past and still wore a stiff collar. | Он был одет как и на воле, даже не расстался с туго накрахмаленным воротничком. |
| The only changes Tarrou noted were that the tufts of hair over his temples were not brushed back and that one of his shoelaces was undone. | Одну только перемену обнаружил в нем Тарру - пучки волос у висков нелепо взъерошились и шнурок на одном ботинке развязался. |
| M. Othon appeared very tired and not once did he look his visitors in the face. | Вид у следователя был усталый, и ни разу он не поглядел собеседникам в лицо. |
| He said he was glad to see them and requested them to thank Dr. | Он сказал, что рад их видеть и что он просит передать свою благодарность доктору Риэ за все, что тот сделал. |
| Rieux for all he had done. | Рамбер и Тарру промолчали. |
| Some moments of silence ensued, then with an effort the magistrate spoke again: "I hope Jacques did not suffer too much." | - Надеюсь, - добавил следователь после короткой паузы, - надеюсь, что Жак не слишком страдал. |
| This was the first time Tarrou heard him utter his son's name, and he realized that something had changed. | Впервые Тарру услышал, как мсье Отон произносит имя сына, и понял, что, значит, есть еще и другие перемены. |
| The sun was setting and, flooding through a rift in the clouds, the level rays raked the stands, tingeing their faces with a yellow glow. | Солнце катилось к горизонту, и лучи, прорвавшись в щелку между двух облачков, косо освещали трибуны и золотили лица разговаривавших. |
| "No," Tarrou said. "No, I couldn't really say he suffered." | - Правда, правда, - ответил Тарру, - он совсем не мучился. |
| When they took their leave, the magistrate was still gazing toward the light. | Когда они ушли, следователь так и остался стоять, глядя в сторону заходящего солнца. |
| They called in at the office to say good-by to Gonzales, whom they found studying the duty roster. | Они заглянули в кабинет начальника попрощаться с Гонсалесом, который изучал график дежурств. |
| The footballer was laughing when he shook hands with them. | Футболист пожал им руки и рассмеялся. |
| "Anyhow, I'm back in the good old dressing-room," he chuckled. "That's something to go on with." | - Хоть в раздевалку-то попал, - сказал он, - и то ладно. |
| Soon after, when the camp manager was seeing Tarrou and Rambert out, they heard a crackling noise coming from the stands. | Начальник повел гостей к выходу, но вдруг над трибунами что-то оглушительно затрещало. |
| A moment later the loud-speakers, which in happier times served to announce the results of games or to introduce the teams, informed the inmates of the camp that they were to go back to their tents for the evening meal. | Потом громкоговорители, те самые, что в лучшие времена сообщали публике результаты матча или знакомили ее с составом команд, гнусаво потребовали, чтобы интернированные расходились по палаткам, так как сейчас начнут раздавать ужин. |
| Slowly everyone filed off the stands and shuffled toward the tents. | Люди не спеша спускались с трибун и, еле волоча ноги, направлялись к палаткам. |
| After all were under canvas two small electric trucks, of the kind used for transporting baggage on railroad platforms, began to wend their way between the tents. | Когда все разбрелись, появились два небольших электрокара, такие бывают на вокзалах, и медленно поползли по проходу между палатками, неся на себе два больших котла. |
| While the occupants held forth their arms, two ladles plunged into the two big caldrons on each truck and neatly tipped their contents into the waiting mess-kits. | Люди протягивали навстречу им обе руки, два черпака ныряли в два котла и выплескивали содержимое в две протянутые тарелки. |
| Then the truck moved on to the next tent. | Затем электрокар двигался дальше. |
| "Very efficient," Tarrou remarked. | У следующей палатки повторялась та же процедура. |
| The camp manager beamed as he shook hands. | - Научная постановка дела, - сказал Тарру начальнику. |
| "Yes, isn't it? We're great believers in efficiency in this camp." | - А как же, - самодовольно подтвердил начальник, пожимая посетителям на прощание руки, -конечно, по-научному. |
| Dusk was falling. The sky had cleared and the camp was bathed in cool, soft light. | Сумерки уже спустились, небо очистилось. На лагерь лился мягкий, ясный свет. |
| Through the hush of evening came a faint tinkle of spoons and plates. | В мирный вечерний воздух со всех сторон подымалось звяканье ложек и тарелок. |
| Above the tents bats were circling, vanishing abruptly into the darkness. | Низко над палатками скользили летучие мыши и исчезали так же внезапно, как появлялись. |
| A streetcar squealed on a switch outside the walls. | По ту сторону ограды проскрежетал на стрелке трамвай. |
| "Poor Monsieur Othon!" Tarrou murmured as the gate closed behind them. "One would like to do something to help him. | - Бедняга следователь, - пробормотал Тарру, выходя за ворота. - Надо бы для него что-нибудь сделать. |
| But how can you help a judge?" | Да как помочь законнику? |
| There were other camps of much the same kind in the town, but the narrator, for lack of firsthand information and in deference to veracity, has nothing to add about them. | Были в нашем городе еще и другие лагеря, и в немалом количестве, но рассказчик не будет о них говорить по вполне понятным соображениям добросовестности и за отсутствием точной информации. |
| This much, however, he can say; the mere existence of these camps, the smell of crowded humanity coming from them, the baying of their loud-speakers in the dusk, the air of mystery that clung about them, and the dread these forbidden places inspired told seriously on our fellow citizens' morale and added to the general nervousness and apprehension. | Единственное, что он может сказать, - так это то, что самосуществование таких лагерей, доносящийся оттуда запах людской плоти, оглушительный голос громкоговорителей на закате, стены, скрывающие тайну и страх перед этим окаянным местом, - все это тяжелым грузом ложилось на души наших сограждан и еще больше увеличивало смятение, тяготило всех своим присутствием. |
| Breaches of the peace and minor riots became more frequent. | Все чаще возникали стычки с начальством, происходили различные инциденты. |
| As November drew to a close, the mornings turned much colder. | Тем временем, к концу ноября, уже начались холодные утренники. |
| Heavy downpours had scoured the streets and washed the sky clean of clouds. | Ливневые дожди, не скупясь, обмыли плиты мостовой, чистенькие безоблачные небеса лежали над доведенными до блеска улицами. |
| In the mornings a weak sunlight bathed the town in a cold, sparkling sheen. | Солнце, уже потерявшее летнюю силу, каждое утро заливало наш город холодным ярким светом. |
| The air warmed up, however, as night approached. | А к вечеру, напротив, воздух снова теплел. |
| It was such a night that Tarrou chose for telling something of himself to Dr. Rieux. | Как-то в один из таких вечеров Тарру решил приоткрыть свою душу доктору Риэ. |
| After a particularly tiring day, about ten o'clock Tarrou proposed to the doctor that they should go together for the evening visit to Rieux's old asthma patient. | Часов в десять вечера, после длинного утомительного дня, Тарру вызвался проводить Риэ, решившего навестить старика астматика. |
| There was a soft glow above the housetops in the Old Town and a light breeze fanned their faces at the street crossings. | Над крышами старого квартала кротко поблескивало небо. Мягкий ветерок бесшумно пробегал вдоль темных перекрестков. |
| Coming from the silent streets, they found the old man's loquacity rather irksome at first. | Старик астматик встретил их болтовней, чуть не оглушившей гостей после тишины улиц. |
| He launched into a long harangue to the effect that some folks were getting fed up, that it was always the same people had all the jam, and things couldn't go on like that indefinitely, one day there'd be-he rubbed his hands-"a fine old row." | Старик сразу же заявил, что многие не согласны, что куски пожирнее всегда достаются одним и тем же, что повадился кувшин по воду ходить, тут ему и голову сломить, что; возможно, - и он от удовольствия даже руки потер - будет хорошенькая заваруха. |
| He continued expatiating on this theme all the time the doctor was attending to him. | Пока доктор осматривал его, он болтал без умолку, комментируя последние события. |
| They heard footsteps overhead. | Над головой у них послышались шаги. |
| Noticing Tarrou's upward glance, the old woman explained that it was the girls from next door walking on the terrace. | Поймав удивленный взгляд Тарру, старушка, жена астматика, объяснила, что, должно быть, это на крыше, то есть на террасе, сошлись соседки. |
| She added that one had a lovely view up there, and that as the terraces in this part of the town often joined up with the next one on one side, the women could visit their neighbors without having to go into the street. | И тут же им было сообщено, что оттуда, с крыши, очень красивый вид и что многие террасы примыкают вплотную друг к другу, так что местные женщины ходят к соседям в гости, не спускаясь в комнаты. |
| "Why not go up and have a look?" the old man suggested. | - Верно, - подхватил старик. - Если хотите, подымитесь. |
| "You'll get a breath of nice fresh air." | Воздух там свежий. |
| They found nobody on the terrace-only three empty chairs. | На террасе, где стояло три стула, было пусто. |
| On one side, as far as eye could reach, was a row of terraces, the most remote of which abutted on a dark, rugged mass that they recognized as the hill nearest the town. | Справа, насколько хватал глаз, видны были сплошные террасы, примыкавшие вдалеке к чему-то темному, каменистому, в чем оба признали первый прибрежный холм. |
| On the other side, spanning some streets and the unseen harbor, their gaze came to rest on the horizon, where sea and sky merged in a dim, vibrant grayness. | Слева, бегло скользнув по двум-трем улочкам и невидимому отсюда порту, взгляд упирался в линию горизонта, где в еле заметном трепетании море сливалось с небом. |
| Beyond a black patch that they knew to be the cliffs a sudden glow, whose source they could not see, sprang up at regular intervals; the lighthouse at the entrance of the fairway was still functioning for the benefit of ships that, passing Oran's unused harbor, went on to other ports along the coast. | А над тем, что, как они знали, было грядой утесов, через ровные промежутки вспыхивал свет, самого источника света отсюда не было видно: это еще с весны продолжали вращаться фары маяка, указывая путь судам, которые направлялись теперь в другие порты. |
| In a sky swept crystal-clear by the night wind, the stars showed like silver flakes, tarnished now and then by the yellow gleam of the revolving light. | В чистом после шквальных ветров, глянцевитом небе горели первозданным блеском звезды, и далекий свет маяка время от времени примешивал к ним свой преходящий пепельный луч. |
| Perfumes of spice and warm stone were wafted on the breeze. | Ветер нес запахи пряностей и камня. |
| Everything was very still. | Кругом стояла ничем не нарушаемая тишина. |
| "A pleasant spot," said Rieux as he lowered himself into a chair. "You'd think that plague had never found its way up here." | - Хорошо, - сказал Риэ, усевшись на стул, - такое впечатление, будто чума никогда сюда не добиралась. |
| Tarrou was gazing seawards, his back to the doctor. | Тарру стоял, повернувшись к нему спиной, и смотрел на море. |
| "Yes," he replied after a moment's silence, "it's good to be here." | - Да, - ответил он не сразу. - Хорошо. |
| Then, settling into the chair beside Rieux, he fixed his eyes on his face. | Он шагнул, сел рядом с доктором и внимательно посмотрел ему в лицо. |
| Three times the glow spread up the sky and died away. | Трижды по небу пробежал луч маяка. |
| A faint clatter of crockery rose from a room opening on the street below. | Из глубокой щели улицы доносился грохот посуды. |
| A door banged somewhere in the house. | В соседнем доме тихонько скрипнула дверь. |
| "Rieux," Tarrou said in a quite ordinary tone, "do you realize that you've never tried to find out anything about me-the man I am? | - Риэ, - самым естественным тоном проговорил Тарру, - вы никогда не пытались узнать, что я такое? |
| Can I regard you as a friend?" | Надеюсь, вы мне друг? |
| "Yes, of course, we're friends; only so far we haven't had much time to show it." | - Да, - ответил доктор, - я вам друг. Только до сих пор нам обоим все как-то времени не хватало. |
| "Good. That gives me confidence. | - Прекрасно, теперь я спокоен. |
| Suppose we now take an hour off-for friendship?" | Не возражаете посвятить этот час дружбе? |
| Rieux smiled by way of answer. | Вместо ответа Риэ улыбнулся. |
| "Well, here goes!" | -Так вот, слушайте... |
| There was a long faint hiss some streets off, the sound of a car speeding on the wet pavement. | Где-то, не по их улице, проехала машина, и казалось, она слишком долго катится по мокрой мостовой. |
| It died away; then some vague shouts a long way off broke the stillness again. | Наконец шорох шин стих, но воцарившуюся было тишину нарушили далекие невнятные крики. |
| Then, like a dense veil slowly falling from the starry sky on the two men, silence returned. | И только потом тишина всей тяжестью звезд и неба обрушилась на обоих мужчин. |
| Tarrou had moved and now was sitting on the parapet, facing Rieux, who was slumped back in his chair. | Тарру снова поднялся, подошел к перилам террасы, оперся о них как раз напротив Риэ, который сидел на стуле, устало привалившись к спинке. |
| All that could be seen of him was a dark, bulky form outlined against the glimmering sky. | Он видел не фигуру Тарру, а что-то темное, большое, выделявшееся на фоне неба. |
| He had much to tell; what follows gives it more or less in his own words. | Наконец Тарру заговорил, и вот приблизительный пересказ его исповеди. |
| "To make things simpler, Rieux, let me begin by saying I had plague already, long before I came to this town and encountered it here. | "Для простоты начнем, Риэ, с того, что я был уже чумой поражен еще прежде, чем попал в ваш город в разгар эпидемии. |
| Which is tantamount to saying I'm like everybody else. | Достаточно сказать, что я такой же, как и все. |
| Only there are some people who don't know it, or feel at ease in that condition; others know and want to get out of it. | Но существуют люди, которые не знают этого, или люди, которые сумели сжиться с состоянием чумы, и существуют люди, которые знают и которым хотелось бы вырваться. |
| Personally, I've always wanted to get out of it. | Так вот, мне всегда хотелось вырваться. |
| "When I was young I lived with the idea of my innocence; that is to say, with no idea at all. | В юности я жил с мыслью о своей невиновности, то есть без всяких мыслей. |
| I'm not the self-tormenting kind of person, and I made a suitable start in life. | Я не принадлежу к разряду беспокойных, наоборот, вступил я в жизнь, как положено всем юношам. |
| I brought off everything I set my hand to, I moved at ease in the field of the intellect, I got on excellently with women, and if I had occasional qualms, they passed as lightly as they came. | Все мне удавалось, науки давались легко, с женщинами я ладил прекрасно, и если накатывало на меня облачко беспокойства, оно быстро исчезало. |
| Then one day I started thinking. | Но в один прекрасный день я начал думать. |
| And now- | И тогда... |
| "I should tell you I wasn't poor in my young days, as you were. | Надо сказать, что в отличие от вас бедности я не знал. |
| My father had an important post-he was prosecuting attorney; but to look at him, you'd never have guessed it; he appeared, and was, a kindly, good-natured man. | Мой отец был помощником прокурора, то есть занимал достаточно видный пост. Внешне это на нем не отражалось. Он от природы был человек благодушный, добряк. |
| My mother was a simple, rather shy woman, and I've always loved her greatly; but I'd rather not talk about her. | Мать моя была женщина простая, перед всеми тушевалась, я ее любил и люблю, но предпочитаю о ней не говорить. |
| My father was always very kind to me, and I even think he tried to understand me. | Отец много со мной возился, любил меня, думаю, даже пытался меня понять. |
| He wasn't a model husband. I know that now, but I can't say it shocks me particularly. | У него на стороне - теперь-то я в этом уверен -были интрижки, и, представьте, я ничуть этим не возмущаюсь. |
| Even in his infidelities he behaved as one could count on his behaving and never gave rise to scandal. | Вел он себя именно так, как полагается себя вести в подобных случаях, никого не шокируя. |
| In short, he wasn't at all original and, now he's dead, I realize that, while no plaster saint, he was a very decent man as men go. | Короче, человек он был не слишком оригинальный, и теперь, после его смерти, я понимаю, что прожил он жизнь не как святой, но и дурным человеком тоже не был. |
| He kept the middle way, that's all; he was the type of man for whom one has an affection of the mild but steady order-which is the kind that wears best. | Просто придерживался середины, а к такому сорту людей обычно испытывают разумную привязанность, и надолго. |
| "My father had one peculiarity; the big railway directory was his bedside book. | Однако имелась у него одна слабость: его настольной книгой был большой железнодорожный справочник Шэкса. |
| Not that he often took a train; almost his only journeys were to Brittany, where he had a small country house to which we went every summer. | Он даже и не путешествовал, разве что проводил отпуск в Бретани, где у него было маленькое поместьице. |
| But he was a walking timetable; he could tell you the exact times of departure and arrival of the Paris-Berlin expresses; how to get from Lyon to Warsaw, which trains to take and at what hours; the precise distance between any two capital cities you might mention. | Но он мог вам без запинки назвать часы прибытия и отбытия поезда Париж - Берлин, порекомендовать наиболее простой маршрут, скажем, из Лиона в Варшаву, не говоря уже о том, что наизусть знал расстояние с точностью до полукилометра между любыми столицами, какую бы вы ни назвали. |
| Could you tell me offhand how to get from Brian?on to Chamonix? | Вот вы, например, доктор, можете вы сказать, как проехать из Бриансона в Шамоникс? |
| Even a stationmaster would scratch his head, I should say. | Даже начальник вокзала и тот задумается. |
| Well, my father had the answer pat. | А отец не задумывался. |
| Almost every evening he enlarged his knowledge of the subject, and he prided himself on it. | Каждый свободный вечер он старался расширить свои знания в этой области и очень ими гордился. |
| This hobby of his much amused me; I would put complicated travel problems to him and check his answers afterwards by the railway directory. They were invariably correct. My father and I got on together excellently, thanks largely to these railway games we played in the evenings; I was exactly the audience he needed, attentive and appreciative. | Меня это ужасно забавляло, и я нередко экзаменовал его, проверял ответы по справочнику и радовался, что он никогда не ошибается. Эти невинные занятия нас сблизили, так как он ценил во мне благодарного слушателя. |
| Personally I regarded this accomplishment of his as quite as admirable in its ways as most accomplishments. | А я считал, что его превосходство в области железнодорожных расписаний было ничуть не хуже всякого другого. |
| "But I'm letting my tongue run away with me and attributing too much importance to that worthy man. | Но я увлекся и боюсь преувеличить значение этого честного человека. |
| Actually he played only an indirect role in the great change of heart about which I want to tell you. | Ибо скажу вам, чтобы покончить с этим вопросом, прямого влияния на мое становление отец не имел. |
| The most he did to me was to touch off a train of thoughts. | Самое большее - он дал мне окончательный толчок. |
| When I was seventeen my father asked me to come to hear him speak in court. | Когда мне исполнилось семнадцать, отец позвал меня в суд послушать его. |
| There was a big case on at the assizes, and probably he thought I'd see him to his best advantage. | В суде присяжных разбиралось какое-то важное дело, и он, вероятно, считал, что покажется мне в самом выгодном свете. |
| Also I suspect he hoped I'd be duly impressed by the pomp and ceremony of the law and encouraged to take up his profession. | Думаю также, он надеялся, что эта церемония, способная поразить юное воображение, побудит меня избрать профессию, которую в свое время выбрал себе он. |
| I could tell he was keen on my going, and the prospect of seeing a side of my father's character so different from that we saw at home appealed to me. | Я охотно согласился, во-первых, хотел сделать отцу удовольствие, а во-вторых, мне самому было любопытно посмотреть и послушать его в иной роли, не в той, какую он играл дома. |
| Those were absolutely the only reasons I had for going to the trial. | Вот и все, ни о чем другом я не думал. |
| What happened in a court had always seemed to me as natural, as much in the order of things, as a military parade on the Fourteenth of July or a school speech day. | Все, что происходит в суде, с самого раннего детства казалось мне вполне естественным и неизбежным, как, скажем, праздник 14 июля или выдача наград при переходе из класса в класс. |
| My notions on the subject were purely abstract, and I'd never given it serious thought. | Словом, представление о юстиции у меня было самое расплывчатое, отнюдь не мешавшее мне жить. |
| "The only picture I carried away with me of that day's proceedings was a picture of the criminal. | Однако от того дня моя память удержала лишь один образ - образ подсудимого. |
| I have little doubt he was guilty-of what crime is no great matter. | Думаю, что он и в самом деле был виновен, в чем - неважно. |
| That little man of about thirty, with sparse, sandy hair, seemed so eager to confess everything, so genuinely horrified at what he'd done and what was going to be done with him, that after a few minutes I had eyes for nothing and nobody else. | Но этот человечек с рыжими редкими волосами, лет примерно тридцати, казалось, был готов признаться во всем, до того искренне страшило его то, что он сделал, и то, что сделают с ним самим, - так что через несколько минут я видел только его, только его одного. |
| He looked like a yellow owl scared blind by too much light. | Он почему-то напоминал сову, испуганную чересчур ярким светом. |
| His tie was slightly awry, he kept biting his nails, those of one hand only, his right.... I needn't go on, need I? You've understood-he was a living human being. | Узел галстука сполз куда-то под воротничок. Он все время грыз ногти, только на одной руке, на правой... Короче, не буду размазывать, вы, должно быть, уже поняли, что я хочу сказать, - он был живой. |
| "As for me, it came on me suddenly, in a flash of understanding; until then I'd thought of him only under his commonplace official designation, as 'the defendant.' | А я, я как-то вдруг заметил, что до сих пор думал о нем только под углом весьма удобной категории - только как об "обвиняемом". |
| And though I can't say I quite forgot my father, something seemed to grip my vitals at that moment and riveted all my attention on the little man in the dock. | Не могу сказать, что я совсем забыл об отце, но что-то до такой степени сдавило мне нутро, что при всем желании я не мог отвести глаз от подсудимого. |
| I hardly heard what was being said; I only knew that they were set on killing that living man, and an uprush of some elemental instinct, like a wave, had swept me to his side. | Я почти ничего не слушал, я чувствовал, что здесь хотят убить живого человека, и какой-то неодолимый инстинкт подобно волне влек меня к нему со слепым упрямством. |
| And I did not really wake up until my father rose to address the court. | Я очнулся, только когда отец начал обвинительную речь. |
| "In his red gown he was another man, no longer genial or good-natured; his mouth spewed out long, turgid phrases like an endless stream of snakes. | Непохожий на себя в красной прокурорской мантии, уже не тот добродушный и сердечный человек, которого я знал, он громоздил громкие фразы, выползавшие из его уст, как змеи. |
| I realized he was clamoring for the prisoner's death, telling the jury that they owed it to society to find him guilty; he went so far as to demand that the man should have his head cut off. | И я понял, что он от имени общества требует смерти этого человека, больше того - просит, чтобы ему отрубили голову. |
| Not exactly in those words, I admit. | Правда, сказал он только: |
| 'He must pay the supreme penalty,' was the formula. | "Эта голова должна упасть". |
| But the difference, really, was slight, and the result the same. He had the head he asked for. | Но в конце концов разница не так уж велика. И выходит одно на одно, раз он действительно получил эту голову. |
| Only of course it wasn't he who did the actual job. | Просто не он сам выполнял последнюю работу. |
| I, who saw the whole business through to its conclusion, felt a far closer, far more terrifying intimacy with that wretched man than my father can ever have felt. | А я, следивший теперь за ходом судоговорения вплоть до заключительного слова, я чувствовал, как связывает меня с этим несчастным умопомрачительная близость, какой у меня никогда не было с отцом. |
| Nevertheless, it fell to him, in the course of his duties, to be present at what's politely termed the prisoner's last moments, but what would be better called murder in its most despicable form. | А отец, согласно существующим обычаям, обязан был присутствовать при том, что вежливо именуется "последними минутами" преступника, но что следовало бы скорее назвать самым гнусным из убийств. |
| "From that day on I couldn't even see the railway directory without a shudder of disgust. | С этого дня я не мог видеть без дрожи отвращения справочник Шэкса. |
| I took a horrified interest in legal proceedings, death sentences, executions, and I realized with dismay that my father must have often witnessed those brutal murders-on the days when, as I'd noticed without guessing what it meant, he rose very early in the morning. | С этого дня я заинтересовался правосудием, испытывая при этом ужас, заинтересовался смертными приговорами, казнями и в каком-то умопомрачении твердил себе, что отец по обязанности множество раз присутствовал при убийстве и как раз в эти дни вставал до зари. |
| I remembered he used to wind his alarm-clock on those occasions, to make sure. | Да-да, в таких случаях он специально заводил будильник. |
| I didn't dare to broach the subject with my mother, but I watched her now more closely and saw that their life in common had ceased to mean anything, she had abandoned hope. | Я не посмел заговорить об этом с матерью, но стал за ней исподтишка наблюдать и понял, что мои родители чужие друг другу и что жизнь ее была сплошным самоотречением. |
| That helped me to 'forgive her,' as I put it to myself at the time. | Поэтому я простил ее с легкой душой, как я говорил тогда. |
| Later on, I learned that there'd been nothing to forgive; she'd been quite poor until her marriage, and poverty had taught her resignation. | Позже я узнал, что и прощать-то ее не за что было, до замужества она всю жизнь прожила в бедности, и именно бедность приучила ее к покорности. |
| "Probably you're expecting me to tell you that I left home at once. | Вы, очевидно, надеетесь услышать от меня, что я, мол, сразу бросил родительский кров. |
| No, I stayed on many months, nearly a year, in fact. | Нет, я прожил дома еще долго, почти целый год. |
| Then one evening my father asked for the alarm-clock, as he had to get up early. | Но сердце у меня щемило. Как-то вечером отец попросил у матери будильник, потому что завтра ему надо рано вставать. |
| I couldn't sleep that night. | Всю ночь я не сомкнул глаз. |
| Next day, when he came home, I'd gone. | На следующий день, когда он вернулся, я ушел из дому. |
| "To cut a long story short, I had a letter from my father, who had set inquiries on foot to find me, I went to see him, and, without explaining my reasons, told him quite calmly that I'd kill myself if he forced me to return. | Добавлю, что отец разыскал меня, что я виделся с ним, но никаких объяснений между нами не было: я спокойно сказал ему, что, если он вернет меня домой силой, я покончу с собой. |
| He wound up by letting me have my way-he was, as I've said, a kindly man at bottom-gave me a lecture on the silliness of wanting to 'live my life' (that was how he accounted for my conduct and I didn't undeceive him), and plenty of good advice. I could see he really felt it deeply and it was an effort for him to keep back his tears. | В конце концов он уступил, так как нрава он был скорее мягкого, произнес целую речь, причем назвал блажью мое намерение жить своей жизнью (так он объяснял себе мой уход, и я, конечно, не стал его разубеждать), надавал мне тысячу советов и с трудом удержался от вполне искренних слез. |
| Subsequently-but quite a long time after that-I formed a habit of visiting my mother periodically, and I always saw him on these occasions. | После этой беседы я в течение довольно долгого времени аккуратно ходил навещать мать и тогда встречал отца. |
| I imagine these infrequent meetings satisfied my father. | Эти взаимоотношения вполне его устраивали, как мне кажется. |
| Personally, I hadn't the least antipathy to him, only a little sadness of heart. | Я лично против него зла не имел, только на сердце у меня было грустно. |
| When he died I had my mother come to live with me, and she'd still be with me if she were alive. | Когда он умер, я взял к себе мать, и она до сих пор жила бы со мной, если бы тоже не умерла. |
| "I've had to dwell on my start in life, since for me it really was the start of everything. | Я затянул начало только потому, что и в самом деле это стало началом всего. |
| I'll get on more quickly now. | Дальнейшее я изложу короче. |
| I came to grips with poverty when I was eighteen, after an easy life till then. | В восемнадцать лет я, живший до того в достатке, узнал нищету. |
| I tried all sorts of jobs, and I didn't do too badly. | Чего только я не перепробовал, чтобы заработать себе на жизнь. |
| But my real interest in life was the death penalty; I wanted to square accounts with that poor blind owl in the dock. | И представьте, в значительной мере преуспел. Но единственное, что меня интересовало, - это смертные приговоры. Мне хотелось уплатить по счету той рыжей соне. |
| So I became an agitator, as they say. | И естественно, я стал, как принято говорить, заниматься политикой. |
| I didn't want to be pestiferous, that's all. | Просто не хотел быта" зачумленным, вот и все. |
| To my mind the social order around me was based on the death sentence, and by fighting the established order I'd be fighting against murder. | Я думал, что то самое общество, где я живу" базируется на смертных приговорах и, борясь против него, я борюсь таким образом с убийством. |
| That was my view, others had told me so, and I still think that this belief of mine was substantially true. | Так ж думал, так мне говорили другие, и, если хотите, это в достаточной степени справедливо. |
| I joined forces with a group of people I then liked, and indeed have never ceased to like. | Таким образом, я встал в ряды тех, кого я любил и до сих нор люблю. |
| I spent many years in close co-operation with them, and there's not a country in Europe in whose struggles I haven't played a part. | Я оставался с ними долго, и не было в Европе такой страны, где бы я не участвовал в борьбе. |
| But that's another story. | Ну да ладно... |
| "Needless to say, I knew that we, too, on occasion, passed sentences of death. | Разумеется, я знал, что при случае и мы тоже выносили смертные приговоры. |
| But I was told that these few deaths were inevitable for the building up of a new world in which murder would cease to be. | Но меня уверяли, что эти несколько смертей необходимы, дабы построен" мир, где никого не будут убивать. |
| That also was true up to a point-and maybe I'm not capable of standing fast where that order of truths is concerned. | До известной степени эта было правдой, но я, должно быть, просто не способен держаться такого рода правды. |
| Whatever the explanation, I hesitated. | Единственное, что бесспорно, - это то, что я колебался. |
| But then I remembered that miserable owl in the dock and it enabled me to keep on. | Но я вспоминал сову и мог таким образом жить дальше. |
| Until the day when I was present at an execution-it was in Hungary-and exactly the same dazed horror that I'd experienced as a youngster made everything reel before my eyes. | Вплоть до того дна, когда лично присутствовал при смертной казни (было это в Венгрии), и то же самое умопомрачение, застлавшее глаза подростка, каким я был некогда, застлало глаза ухе взрослого мужчины. |
| "Have you ever seen a man shot by a firing-squad? | Вы никогда не видели, как расстреливают человека? |
| No, of course not; the spectators are hand-picked and it's like a private party, you need an invitation. | Да нет, конечно, без особого приглашения туда не попадешь, да и публику подбирают заранее. |
| The result is that you've gleaned your ideas about it from books and pictures. | И в результате все вы пробавляетесь в этом отношении картинками и книжными описаниями. |
| A post, a blindfolded man, some soldiers in the offing. | Повязка на глазах, столбу и вдалеке несколько солдат. |
| But the real thing isn't a bit like that. | Как бы не так! |
| Do you know that the firing-squad stands only a yard and a half from the condemned man? | А знаете, что как раз наоборот, взвод солдат выстраивают в полутора метрах от расстреливаемого? |
| Do you know that if the victim took two steps forward his chest would touch the rifles? | Знаете, что, если осужденный сделает хоть шаг, он упрется грудью в дула винтовок? |
| Do you know that, at this short range, the soldiers concentrate their fire on the region of the heart and their bullets make a hole into which you could thrust your fist? | Знаете, что с этой предельно близкой дистанции ведут прицельный огонь в область сердца, а так как пули большие, получается отверстие, куда можно кулак засунуть? |
| No, you didn't know all that; those are things that are never spoken of. | Нет, ничего вы этого не знаете, потому что о таких вот деталях не принято говорить. |
| For the plague-stricken their peace of mind is more important than a human life. | Сон человека куда более священная вещь, чем жизнь для зачумленных. |
| Decent folks must be allowed to sleep easy o' nights, mustn't they? | Не следует портить сон честным людям. |
| Really it would be shockingly bad taste to linger on such details, that's common knowledge. | Это было бы дурным вкусом, а вкус как раз и заключается в том, чтобы ничего не пережевывать - это всем известно. |
| But personally I've never been able to sleep well since then. | Но с тех пор я стал плохо спать. |
| The bad taste remained in my mouth and I've kept lingering on the details, brooding over them. | Дурной вкус остался у меня во рту, и я не перестал пережевывать, другими словами, думать. |
| "And thus I came to understand that I, anyhow, had had plague through all those long years in which, paradoxically enough, I'd believed with all my soul that I was fighting it. | Вот тут я и понял, что я, по крайней мере в течение всех этих долгих лет, как был, так и остался зачумленным, а сам всеми силами души верил, будто как раз борюсь с чумой. |
| I learned that I had had an indirect hand in the deaths of thousands of people; that I'd even brought about their deaths by approving of acts and principles which could only end that way. | Понял, что пусть косвенно, но я осудил на смерть тысячи людей, что я даже сам способствовал этим смертям, одобряя действия и принципы, неизбежно влекшие ее за собой. |
| Others did not seem embarrassed by such thoughts, or anyhow never voiced them of their own accord. | Прочих, казалось, ничуть не смущало это обстоятельство, или, во всяком случае, они никогда об этом по доброй воле не заговаривали. |
| But I was different; what I'd come to know stuck in my gorge. | А я жил с таким ощущением, будто мне перехватило глотку. |
| I was with them and yet I was alone. | Я был с ними и в то же время был один. |
| When I spoke of these matters they told me not to be so squeamish; I should remember what great issues were at stake. And they advanced arguments, often quite impressive ones, to make me swallow what nonetheless I couldn't bring myself to stomach. | Когда мне случалось выражать свои сомнения, те говорили, что следует смотреть в корень, и подчас приводили достаточно впечатляющие доводы, чтобы помочь мне проглотить то, что застряло у меня в глотке. |
| I replied that the most eminent of the plague-stricken, the men who wear red robes, also have excellent arguments to justify what they do, and once I admitted the arguments of necessity and force majeure put forward by the less eminent, I couldn't reject those of the eminent. | Но я возражал, что главные зачумленные - это те, что напяливают на себя красные мантии, что и они тоже приводят в подобном случае весьма убедительные доводы, и, если я принимаю чрезвычайные и вызванные необходимостью доводы мелких зачумленных, я не вправе отбрасывать доводы главных. |
| To which they retorted that the surest way of playing the game of the red robes was to leave to them the monopoly of the death penalty. | На это мне говорили, что лучший способ признать доводы красных мантий - это оставить за ними исключительное право на вынесение смертных приговоров. |
| My reply to this was that if you gave in once, there was no reason for not continuing to give in. | Но я думал про себя, что если уступить хоть раз, то где предел? |
| It seems to me that history has borne me out; today there's a sort of competition who will kill the most. | Похоже, что история человечества подтвердила мою правоту, сейчас убивают наперегонки. |
| They're all mad over murder and they couldn't stop killing men even if they wanted to. | Все они охвачены яростью убийства и иначе поступать не могут. |
| "In any case, my concern was not with arguments. | Не знаю, как другие, но я лично исходил не из рассуждений. |
| It was with the poor owl; with that foul procedure whereby dirty mouths stinking of plague told a fettered man that he was going to die, and scientifically arranged things so that he should die, after nights and nights of mental torture while he waited to be murdered in cold blood. | Для меня все дело было в той рыжей сове, в той грязной истории, когда грязные, зачумленные уста объявили закованному в кандалы человеку, что он должен умереть, и действительно аккуратненько сделали все, чтобы он умер после бесконечно длинных ночей агонии, пока он с открытыми глазами ждал, что его убьют. |
| My concern was with that hole in a man's chest. | Не знаю, как для других, но для меня все дело было в этой дыре, зиявшей в груди. |
| And I told myself that meanwhile, so far anyhow as I was concerned, nothing in the world would induce me to accept any argument that justified such butcheries. | И я сказал себе, что, во всяком случае, лично я не соглашусь ни с одним, слышите, ни с одним доводом в пользу этой омерзительнейшей бойни. |
| Yes, I chose to be blindly obstinate, pending the day when I could see my way more clearly. | Да, я сознательно выбрал эту упрямую слепоту в ожидании того дня, когда буду видеть яснее. |
| "I'm still of the same mind. | С тех пор я не изменился. |
| For many years I've been ashamed, mortally ashamed, of having been, even with the best intentions, even at many removes, a murderer in my turn. | Уже давно мне стыдно, до смерти стыдно, что и я, хотя бы косвенно, хотя бы из самых лучших побуждений, тоже был убийцей. |
| As time went on I merely learned that even those who were better than the rest could not keep themselves nowadays from killing or letting others kill, because such is the logic by which they live; and that we can't stir a finger in this world without the risk of bringing death to somebody. | Со временем я не мог не заметить, что даже самые лучшие не способны нынче воздержаться от убийства своими или чужими руками, потому что такова логика их жизни, и в этом мире мы не можем сделать ни одного жеста, не рискуя принести смерть. |
| Yes, I've been ashamed ever since; I have realized that we all have plague, and I have lost my peace. | Да, мне по-прежнему было стыдно, я понял, что все мы живем в чумной скверне, и я потерял покой. |
| And today I am still trying to find it; still trying to understand all those others and not to be the mortal enemy of anyone. | Даже теперь я все еще ищу покоя, пытаюсь понять их всех, пытаюсь не быть ничьим смертельным врагом. |
| I only know that one must do what one can to cease being plague-stricken, and that's the only way in which we can hope for some peace or, failing that, a decent death. | Я знаю только, что надо делать, чтобы перестать быть зачумленным, и лишь таким путем мы можем надеяться на воцарение мира или за невозможностью такового - хотя бы на славную кончину. |
| This, and only this, can bring relief to men and, if not save them, at least do them the least harm possible and even, sometimes, a little good. | Вот каким путем можно облегчить душу людям и если не спасти их, то хотя бы, на худой конец, причинять им как можно меньше зла, а порой даже приносить немножко добра. |
| So that is why I resolved to have no truck with anything which, directly or indirectly, for good reasons or for bad, brings death to anyone or justifies others' putting him to death. | Вот почему я решил отринуть все, что хотя бы отдаленно, по хорошим или по дурным доводам приносит смерть или оправдывает убийство. |
| "That, too, is why this epidemic has taught me nothing new, except that I must fight it at your side. | Вот почему, кстати, эта эпидемия ничего нового мне не открыла, разве только одно - надо бороться против нее рука об руку с вами. |
| I know positively-yes, Rieux, I can say I know the world inside out, as you may see-that each of us has the plague within him; no one, no one on earth is free from it. | Мне доподлинно известно (а вы сами видите, Риэ, что я знаю жизнь во всех ее проявлениях), что каждый носит ее, чуму, в себе, ибо не существует такого человека в мире, да-да, не существует, которого бы она не коснулась. |
| And I know, too, that we must keep endless watch on ourselves lest in a careless moment we breathe in somebody's face and fasten the infection on him. | И надо поэтому безостановочно следить за собой, чтобы, случайно забывшись, не дохнуть в лицо другому и не передать ему заразы. |
| What's natural is the microbe. | Потому что микроб - это нечто естественное. |
| All the rest-health, integrity, purity (if you like)-is a product of the human will, of a vigilance that must never falter. | Все прочее: здоровье, неподкупность, если хотите даже чистота, - все это уже продукт воли, и воли, которая не должна давать себе передышки. |
| The good man, the man who infects hardly anyone, is the man who has the fewest lapses of attention. | Человек честный, никому не передающий заразы, - это как раз тот, который ни на миг не смеет расслабиться. |
| And it needs tremendous will-power, a never ending tension of the mind, to avoid such lapses. | А сколько требуется воли и напряжения, Риэ, чтобы не забыться! |
| Yes, Rieux, it's a wearying business, being plague-stricken. | Да, Риэ, быть зачумленным весьма утомительно. |
| But it's still more wearying to refuse to be it. | Но еще более утомительно не желать им быть. |
| That's why everybody in the world today looks so tired; everyone is more or less sick of plague. | Вот почему все явно устали, ведь нынче все немножко зачумленные. |
| But that is also why some of us, those who want to get the plague out of their systems, feel such desperate weariness, a weariness from which nothing remains to set us free except death. | Но именно поэтому те немногие, что не хотят жить в состоянии зачумленности, доходят до крайних пределов усталости, освободить от коей может их только смерть. |
| "Pending that release, I know I have no place in the world of today; once I'd definitely refused to kill, I doomed myself to an exile that can never end. | Теперь я знаю, что я ничего не стою для вот этого мира и что с того времени, как я отказался убивать, сам себя осудил на бесповоротное изгнанничество. |
| I leave it to others to make history. | Историю будут делать другие. |
| I know, too, that I'm not qualified to pass judgment on those others. | И я знаю также, что, по-видимому, не годен судить этих других. |
| There's something lacking in my mental make-up, and its lack prevents me from being a rational murderer. | Для того чтобы стать здравомыслящим убийцей, у меня просто не хватает какого-то качества. |
| So it's a deficiency, not a superiority. | Следовательно, это не превосходство. |
| But as things are, I'm willing to be as I am; I've learned modesty. | Но теперь я примирился с тем, что я таков, каков есть, я научился скромности. |
| All I maintain is that on this earth there are pestilences and there are victims, and it's up to us, so far as possible, not to join forces with the pestilences. | Я только считаю, что на нашей планете существуют бедствия и жертвы и что надо по возможности стараться не встать на сторону бедствия. |
| That may sound simple to the point of childishness; I can't judge if it's simple, but I know it's true. | Боюсь, мои рассуждения покажутся вам несколько упрощенными, не знаю, так ли это просто, знаю только, что это правильно. |
| You see, I'd heard such quantities of arguments, which very nearly turned my head, and turned other people's heads enough to make them approve of murder; and I'd come to realize that all our troubles spring from our failure to use plain, clear-cut language. | Я столько наслушался разных рассуждений, что у меня самого чуть было не пошла голова кругом, а сколько эти рассуждения вскружили вообще голов, склоняя их принять убийство, так что в конце концов я понял одно - вся беда людей происходит оттого, что они не умеют пользоваться ясным языком. |
| So I resolved always to speak-and to act-quite clearly, as this was the only way of setting myself on the right track. | Тогда я решил во что бы то ни стало и говорить и действовать ясно, чтобы выбраться на правильный путь. |
| That's why I say there are pestilences and there are victims; no more than that. | И вот я говорю: существуют бедствия и жертвы, и ничего больше. |
| If, by making that statement, I, too, become a carrier of the plague-germ, at least I don't do it willfully. | Если, сказав это, я сам становлюсь бедствием, то по крайней мере без моего согласия. |
| I try, in short, to be an innocent murderer. | Я стараюсь быть невинным убийцей. |
| You see, I've no great ambitions. | Как видите, притязание не такое уж большое. |
| "I grant we should add a third category: that of the true healers. But it's a fact one doesn't come across many of them, and anyhow it must be a hard vocation. | Разумеется, должна существовать и третья категория, категория настоящих врачей, но такое встречается редко, и, очевидно, это очень и очень нелегко. |
| That's why I decided to take, in every predicament, the victims' side, so as to reduce the damage done. | Вот почему я решил во всех случаях становиться на сторону жертв, чтобы хоть как-нибудь ограничить размах бедствия. |
| Among them I can at least try to discover how one attains to the third category; in other words, to peace." | Очутившись в рядах жертв, я могу попытаться нащупать дорогу к третьей категории, другими словами - прийти к миру". |
| Tarrou was swinging his leg, tapping the terrace lightly with his heel, as he concluded. | Закончив фразу, Тарру переступил с ноги на ногу и негромко постукал подметкой о поя террасы. |
| After a short silence the doctor raised himself a little in his chair and asked if Tarrou had an idea of the path to follow for attaining peace. | Наступило молчание, затем доктор выпрямился на стуле и спросил Тарру, имеет ли он представление, какой надо выбрать путь, чтобы прийти к миру, |
| "Yes," he replied. "The path of sympathy." | - Да, имею - сочувствие. |
| Two ambulances were clanging in the distance. | Где-то, вдалеке дважды прогудела санитарная карета. |
| The dispersed shouts they had been hearing off and on drew together on the outskirts of the town, near the stony hill, and presently there was a sound like a gunshot. | Разрозненный рокот голосов слился теперь. к сплошной гул где-то на окраине города, у каменистого холма. Почти одновременно раздались два хлепка, похожие на выстрелы. |
| Then silence fell again. | Потом снова наступила тишина. |
| Rieux counted two flashes of the revolving light. | Риэ настигал две вспышки маяка. |
| The breeze freshened and a gust coming from the sea filled the air for a moment with the smell of brine. | Ветер набирался силы, и в этот же миг дуновением с моря принесло запах соли. |
| And at the same time they clearly heard the low sound of waves lapping the foot of the cliffs. | Теперь стали внятно слышны глухие вздохи волн, бившихся о скалу. |
| "It comes to this," Tarrou said almost casually; "what interests me is learning how to become a saint." | - В сущности, одно лишь мен" интересует, -просто сказал Тарру,- знать, как становятся святым. |
| "But you don't believe in God." | - Но вы же в Бога не верите. |
| "Exactly! | - Правильно. |
| Can one be a saint without God?-that's the problem, in fact the only problem, I'm up against today." | Сейчас дли меня существует только одна конкретная проблема - возможно ли стать святым без Бога. |
| A sudden blaze sprang up above the place the shouts had come from and, stemming the wind-stream, a rumor of many voices came to their ears. | Внезапно яркий свет брызнул с той стороны, откуда доносились крики, и сюда к ним течением ветра принесло смутный гул голосов. |
| The blaze died down almost at once, leaving behind it ony a dull red glow. | Свет внезапно погас, и только там,, где последняя терраса лепилась к скале, еще лежала узенькая багровая полоска. |
| Then in a break of the wind they distinctly heard some strident yells and the discharge of a gun, followed by the roar of an angry crowd. | Порыв ветра снова донес до них отчетливые крики толпы, потом грохот залпа и. негодующий рокот.. |
| Tarrou stood up and listened, but nothing more could be heard. | Тарру поднялся., прислушался. Все смолкло. |
| "Another skirmish at the gates, I suppose." | - Опять у ворот дрались. |
| "Well, it's over now," Rieux said. | - Уже кончили, - сказал. Риэ. |
| Tarrou said in a low voice that it was never over, and there would be more victims, because that was in the order of things. | Тарру буркнул, что такое никогда не кончается и снова будут жертвы, потому что таков порядок вещей. |
| "Perhaps," the doctor answered. "But, you know, I feel more fellowship with the defeated than with saints. | - Возможно, - согласился доктора - но, как вы знаете, я чувствую себя скорее заодно с побежденными, а не со святыми. |
| Heroism and sanctity don't really appeal to me, I imagine. | Думаю, я. просто лишен вкуса к героизму и святости. |
| What interests me is being a man." | Единственное,. что мне важно, - это быть. человеком. |
| "Yes, we're both after the same thing, but I'm less ambitious." | - Да, оба мы ищем одно и то же, только я не имею столь высоких притязаний. |
| Rieux supposed Tarrou was jesting and turned to him with a smile. | Риз подумал, что Тарру шутит, и поднял на него глаза. |
| But, faintly lit by the dim radiance falling from the sky, the face he saw was sad and earnest. | Но в слабом свете, лившемся с неба, он увидел грустное, серьезнее лицо. |
| There was another gust of wind and Rieux felt it warm on his skin. Tarrou gave himself a little shake. | Снова поднялся ветер, и Риэ почувствовал всей кожей его теплое дыхание Тарру тряхнул головой. |
| "Do you know," he said, "what we now should do for friendship's sake?" | - А знаете, что бы следовало сделать, чтобы закрепить нашу дружбу? |
| "Anything you like, Tarrou." | - Согласен на все, что вам угодно, - сказал Риэ. |
| "Go for a swim. | - Пойдем выкупаемся в море. |
| It's one of these harmless pleasures that even a saint-to-be can indulge in, don't you agree?" | Удовольствие, вполне достойное даже будущего святого. |
| Rieux smiled again, and Tarrou continued: | Риэ улыбнулся. |
| "With our passes, we can get out on the pier. | - Пропуска у нас есть, до дамбы мы доберемся без труда. |
| Really, it's too damn silly living only in and for the plague. | В конце концов глупо жить только одной чумой! |
| Of course, a man should fight for the victims, but if he ceases caring for anything outside that, what's the use of his fighting?" | Разумеется, человек обязан бороться на стороне жертв. Но если его любовь замкнется только в эти рамки, к чему тогда и бороться. |
| "Right," Rieux said. "Let's go." | - Хорошо, пойдем, - сказал Риэ. |
| Some minutes later the car drew up at the harbor gates. | Через несколько минут машина остановилась у ворот порта. |
| The moon had risen and a milk-white radiance, dappled with shadows, lay around them. | Уже взошла луна. Небесный свод затянуло молочной дымкой, и тени были бледные, неяркие. |
| Behind them rose the town, tier on tier, and from it came warm, fetid breaths of air that urged them toward the sea. | За их спиной громоздился город, и долетавшее оттуда горячее, болезненное дыхание гнало их к морю. |
| After showing their passes to a guard, who inspected them minutely, they crossed some open ground littered with casks, and headed toward the pier. | Они предъявили стражнику пропуска, и тот долго вертел их в пальцах. Наконец он посторонился, и они направились к дамбе через какие-то площадки, заваленные бочками, откуда шел запах вина и рыбы. |
| The air here reeked of stale wine and fish. | А еще через несколько шагов запах йода и водорослей известил их о близости моря. |
| Just before they reached the pier a smell of iodine and seaweed announced the nearness of the sea and they clearly heard the sound of waves breaking gently on the big stone blocks. Once they were on the pier they saw the sea spread out before them, a gently heaving expanse of deep-piled velvet, supple and sleek as a creature of the wild. | Только потом они его услышали. Оно негромко шелестело у подножия огромных каменных уступов, и, когда они поднялись еще немного, перед ними открылось море, плотное, как бархат, гибкое и блестящее, как хребет хищника. |
| They sat down on a boulder facing the open. | Они облюбовали себе утес, стоявший лицом к морю. |
| Slowly the waters rose and sank, and with their tranquil breathing sudden oily glints formed and flickered over the surface in a haze of broken lights. | Волны медленно взбухали и откатывались назад. От этого спокойного дыхания на поверхности воды рождались и исчезали маслянистые блики. |
| Before them the darkness stretched out into infinity. | А впереди лежала бескрайняя мгла. |
| Rieux could feel under his hand the gnarled, weather-worn visage of the rocks, and a strange happiness possessed him. | Ощущая под ладонью изрытый как оспой лик скалы, Риэ испытывал чувство какого-то удивительного счастья. |
| Turning to Tarrou, he caught a glimpse on his friend's face of the same happiness, a happiness that forgot nothing, not even murder. | Повернувшись к Тарру, он прочел на серьезном, невозмутимом лице друга выражение того же счастья, которое не забывало ничего, даже убийства. |
| They undressed, and Rieux dived in first. | Они разделись, Риэ первым вошел в воду. |
| After the first shock of cold had passed and he came back to the surface the water seemed tepid. | Поначалу вода показалась ему ужасно холодной, но, когда он поплыл, ему стало теплее. |
| When he had taken a few strokes he found that the sea was warm that night with the warmth of autumn seas that borrow from the shore the accumulated heat of the long days of summer. | Проплыв несколько метров, он уже знал, что море нынче вечером совсем теплое той особой осенней теплотою, когда вода отбирает от земли весь накопленный ею за лето зной. |
| The movement of his feet left a foaming wake as he swam steadily ahead, and the water slipped along his arms to close in tightly on his legs. | Он плыл ровно, не спеша. От его бьющих по воде ступней вскипала пенная борозда, вода струилась по предплечью и плотно льнула к ногам. |
| A loud splash told him that Tarrou had dived. | Позади раздался тяжелый плеск, и Риэ понял, что Тарру бухнулся в воду. |
| Rieux lay on his back and stayed motionless, gazing up at the dome of sky lit by the stars and moon. | Риэ перевернулся на спину и лежал не шевелясь, глядя на опрокинутый над ним небесный свод, полный звезд и луны. |
| He drew a deep breath. | Он глубоко вздохнул. |
| Then he heard a sound of beaten water, louder and louder, amazingly clear in the hollow silence of the night. | Плеск вспененной мощными взмахами рук воды стал ближе и казался удивительно ясным в молчании и одиночестве ночи. |
| Tarrou was coming up with him, he now could hear his breathing. | Тарру приближался, вскоре доктор различил его шумное дыхание. |
| Rieux turned and swam level with his friend, timing his stroke to Tarrou's. | Риэ перевернулся на живот и поплыл рядом с другом в том же ритме. |
| But Tarrou was the stronger swimmer and Rieux had to put on speed to keep up with him. | Тарру плавал быстрее, и доктору пришлось подналечь. |
| For some minutes they swam side by side, with the same zest, in the same rhythm, isolated from the world, at last free of the town and of the plague. | Несколько минут они продвигались вперед в том же темпе, теми же мощными рывками, одни, далекие от всего мира, освободившиеся наконец от города и чумы. |
| Rieux was the first to stop and they swam back slowly, except at one point, where unexpectedly they found themselves caught in an ice-cold current. | Риэ сдался первым, они повернули и медленно поплыли к берегу; только когда путь их пересекла ледяная струя, они ускорили темп. |
| Their energy whipped up by this trap the sea had sprung on them, both struck out more vigorously. | Не обменявшись ни словом, оба поплыли скорее, подстегиваемые этим неожиданным сюрпризом, который уготовило им море. |
| They dressed and started back. | Они молча оделись и молча направились домой. |
| Neither had said a word, but they were conscious of being perfectly at one, and the memory of this night would be cherished by them both. | Но сердцем они сроднились, и воспоминание об этой ночи стало им мило. |
| When they caught sight of the plague watchman, Rieux guessed that Tarrou, like himself, was thinking that the disease had given them a respite, and this was good, but now they must set their shoulders to the wheel again. | Когда же они еще издали заметили часового чумы, Риэ догадался, о чем думает сейчас Тарру, - он, как и сам Риэ, думал, что болезнь забыла о них, что это хорошо и что сейчас придется снова браться за дело. |
| Yes, the plague gave short shrift indeed, and they must set their shoulders to the wheel again. | Да, пришлось снова браться за дело, и чума ни о ком надолго не забывала. |
| Throughout December it smoldered in the chests of our townspeople, fed the fires in the crematorium, and peopled the camps with human jetsam. In short, it never ceased progressing with its characteristically jerky but unfaltering stride. | Весь декабрь она пылала в груди наших сограждан, разжигала печи в крематории, заселяла лагеря бездействующими тенями - словом, все время терпеливо продвигалась вперед ровненькими короткими прыжками. |
| The authorities had optimistically reckoned on the coming of winter to halt its progress, but it lasted through the first cold spells without the least remission. | Г ородские власти возлагали надежду на холодные дни, рассчитывая, что холод остановит это продвижение, но чума невредимо прошла сквозь первые испытания зимы. |
| So the only thing for us to do was to go on waiting, and since after a too long waiting one gives up waiting, the whole town lived as if it had no future. | Приходилось снова ждать. Но когда ждешь слишком долго, то уж вообще не ждешь, и весь наш город жил без будущего. |
| As for Dr. Rieux, that brief hour of peace and friendship which had been granted him was not, and could not be, repeated. | Коротенький миг дружбы и покоя, выпавший на долю доктора Риэ, не имел завтрашнего дня. |
| Yet another hospital had been opened, and his only converse was with his patients. | Открыли еще один лазарет, и Риэ оставался наедине только с тем или другим больным. |
| However, he noticed a change at this stage of the epidemic, now that the plague was assuming more and more the pneumonic form; the patients seemed, after their fashion, to be seconding the doctor. | Однако он заметил, что на этой стадии эпидемии, когда чума все чаще и чаще проявлялась в легочной форме, больные как бы стараются помочь врачу. |
| Instead of giving way to the prostration or the frenzies of the early period, they appeared to have a clearer idea of where their interests lay and on their own initiative asked for what might be most beneficial. | Если в первые дни болезнь характеризовалась состоянием прострации или вспышками безумия, то теперь пациенты яснее отдавали себе отчет в том, что идет им на пользу, и по собственному почину требовали именно то, что могло облегчить их страдания. |
| Thus they were always clamoring for something to drink and insisted on being kept as warm as possible. | Так, они беспрестанно просили пить и все без исключения искали тепла. |
| And though the demands on him were as exhausting as before, Rieux no longer had the impression of putting up a solitary fight; the patients were co-operating. | И хотя доктор Риэ по-прежнему валился с ног от усталости, все же в этих новых обстоятельствах он чувствовал себя не таким одиноким, как прежде. |
| Toward the end of December he received a letter from M. Othon, who was still in quarantine. The magistrate stated that his quarantine period was over; unfortunately the date of his admission to camp seemed to have been mislaid by the secretariat, and if he was still detained it was certainly due to a mistake. | Как-то, было это уже к концу декабря, доктор получил письмо от следователя мсье Огона, который еще до сих пор находился в лагере; в письме говорилось, что карантин уже кончился, но что начальство никак не может обнаружить в списках дату его поступления в карантин и потому его задерживают здесь явно по ошибке. |
| His wife, recently released from quarantine, had gone to the Prefect's office to protest and had been rudely treated; they had told her that the office never made mistakes. | Его жена, недавно отбывшая свой срок в карантине, ходила жаловаться в префектуру, где ее встретили в штыки и заявили, что ошибок у них не бывает. |
| Rieux asked Rambert to look into the matter, and a few days later M. Othon called on him. | Риэ попросил Рамбера уладить это дело; и через несколько дней к нему явился сам мсье Огон. |
| There had, in fact, been a mistake, and Rieux showed some indignation. | Действительно, вышла ошибка, и Риэ даже немного рассердился. |
| But M. Othon, who had grown thinner, raised a limp, deprecating hand; weighing his words, he said that everyone could make mistakes. | Но еще больше похудевший мсье Огон вяло махнул рукой и сказал, веско упирая на каждое слово, что все могут ошибаться. |
| And the doctor thought to himself that decidedly something had changed. | Доктор отметил про себя, что следователь в чем-то изменился. |
| "What will you do now, Monsieur Othon?" Rieux asked. | - А что вы собираетесь делать, господин следователь? |
| "I suppose you have a pile of work awaiting you." | Вас ждут дела, - сказал Риэ. |
| "Well, as a matter of fact, I'm putting in for some leave." | - Да ничего не собираюсь, - ответил следователь. -Хотелось бы получить отпуск. |
| "I quite understand. You need a rest." | - Верно, верно, отдохнуть вам не мешает. |
| "It's not that. | - Нет, не для этого. |
| I want to go back to the camp." | Я хотел бы вернуться в лагерь. |
| Rieux couldn't believe his ears. | Риз не мог скрыть удивления: |
| "But you've only just come out of it!" | - Но вы же только что оттуда вышли! |
| "I'm afraid I did not make myself clear. | -Вы меня не так поняли. |
| I'm told there are some voluntary workers from government offices in that camp." | Мне говорили, что в этот лагерь начальство вербует добровольцев. |
| The magistrate rolled his round eyes a little and tried to smooth down a tuft of hair. | Следователь перекатил справа налево свои круглые глаза и допытался пригладить хохол у виска. |
| "It would keep me busy, you see. | - Я хочу, чтобы вы меня поняли. Во-первых, у меня будет занятие. |
| And also-I know it may sound absurd, but I'd feel less separated from my little boy." | А во-вторых, возможно, мои слова и покажутся вам глупыми, но там я буду меньше чувствовать разлуку с моим мальчиком. |
| Rieux stared at him. | Риэ взглянул на следователя. |
| Could it be that a sudden gentleness showed in those hard, inexpressive eyes? | Может ли быть, что в этих жестких, ничего не выражающих глазах вдруг вспыхнула нежность. |
| Yes, they had grown misted, lost their steely glitter. | Но они затуманились, они утратили свой ясный металлический блеск. |
| "Certainly," Rieux said. "Since that's your wish, I'll fix it up for you." | - Разумеется, я займусь вашим делом, раз вы сами того хотите, - сказал доктор Риэ. |
| The doctor kept his word; and the life of the plague-ridden town resumed its course until Christmas. | И действительно, доктор взял на себя хлопоты по делу мсье Огона, и вплоть до Рождества жизнь зачумленного города шла своим ходом. |
| Tarrou continued to bring his quiet efficiency to bear on every problem. | Тарру по-прежнему появлялся повсюду, и его неизменное спокойствие действовало на людей как лекарство. |
| Rambert confided in the doctor that, with the connivance of the two young guards, he was sending letters to his wife and now and then receiving an answer. | Рамбер признался доктору, что при помощи братьев-часовых ему удалось наладить тайную переписку с женой. Время от времени он получает от нее весточку. |
| He suggested to Rieux that he should avail himself of this clandestine channel, and Rieux agreed to do so. | Рамбер предложил доктору воспользоваться его каналами, и Риэ согласился. |
| For the first time for many months he sat down to write a letter. He found it a laborious business, as if he were manipulating a language that he had forgotten. | Впервые за долгие месяцы он взялся за перо, но писание далось ему с трудом. Что-то из его лексикона исчезло. |
| The letter was dispatched. | Письмо отправили. |
| The reply was slow in coming. | Но ответ задерживался. |
| As for Cottard, he was prospering, making money hand over fist in small, somewhat shady transactions. | Зато Коттар благоденствовал и богател на своих махинациях. |
| With Grand, however, it was otherwise; the Christmas season did not seem to agree with him. | А вот Грану рождественские каникулы не принесли удачи. |
| Indeed, Christmas that year had none of its old-time associations; it smacked of hell rather than of heaven. | В этом году Рождество походило скорее на адский, чем на евангельский праздник. |
| Empty, unlighted shops, dummy chocolates or empty boxes in the confectioners' windows, streetcars laden with listless, dispirited passengers-all was as unlike Christmastides as it well could be. | Ничто не напоминало былых рождественских каникул - пустые, неосвещенные магазины, в витринах бутафорский шоколад, в трамваях хмурые лица. |
| In the past all the townspeople, rich and poor alike, indulged in seasonable festivity; now only a privileged few, those with money to burn, could do so, and they caroused in shamefaced solitude in a dingy back shop or a private room. | Раньше этот праздник объединял всех, и богатого и бедного, а теперь только привилегированные особы могли позволить себе отгороженную от людей постыдную роскошь праздничного пира, раздобывая за бешеные деньги все необходимое с черного хода грязных лавчонок. |
| In the churches there were more supplications than carols. | Даже в церквах слова благодарственного молебна заглушал плач. |
| You saw a few children, too young to realize what threatened them, playing in the frosty, cheerless streets. | Только ребятишки, еще не понимавшие нависшей над ними угрозы, резвились на улицах угрюмого, схваченного холодом города. |
| But no one dared to bid them welcome-in the God of former days, bringer of gifts, and old as human sorrow, yet new as the hopes of youth. | Но никто не осмеливался напомнить им о Боге, таком, каким был он до чумы, о Боженьке, щедром дарителе, древнем, как человеческое горе, но вечно новом, как юная надежда. |
| There was no room in any heart but for a very old, gray hope, that hope which keeps men from letting themselves drift into death and is nothing but a dogged will to live. | В наших сердцах оставалось место только для очень древней угрюмой надежды, для той надежды, которая мешает людям покорно принимать смерть и которая не надежда вовсе, а просто упрямое цепляние за жизнь. |
| Grand had failed to show up as usual on the previous evening. | Накануне Гран не пришел в назначенный час. |
| Feeling somewhat anxious, Rieux called at his place early in the morning, but he wasn't at home. | Риэ встревожился и заглянул к нему рано утром, но дома не застал. |
| His friends were asked to keep a lookout for him. | Он поднял всех на ноги. |
| At about eleven Rambert came to the hospital with the news that he'd had a distant glimpse of Grand, who seemed to be wandering aimlessly, "looking very queer." | В одиннадцатом часу в лазарет к Риэ забежал Рамбер и сообщил, что видел издали Г рана, но тот прошел мимо с убитым видом. |
| Unfortunately he had lost sight of him almost at once. | И тут Рамбер потерял его след. |
| Tarrou and the doctor set out in the car to hunt for Grand. | Доктор и Тарру сели в машину и отправились на розыски. |
| At noon Rieux stepped out of his car into the frozen air; he had just caught sight of Grand some distance away, his face glued to a shop-window full of crudely carved wooden toys. | Уже в полдень, в морозный час, Риэ, выходя из машины, издали заметил Грана, почти вжавшегося в витрину магазина, где были выставлены топорно вырезанные из дерева игрушки. |
| Tears were steadily flowing down the old fellow's cheeks, and they wrung the doctor's heart, for he could understand them, and he felt his own tears welling up in sympathy. | По лицу старика чиновника беспрерывно катились слезы. И при виде этих льющихся слез у Риэ сжалось сердце - он догадался об их причине, и к горлу его тоже подступили рыдания. |
| A picture rose before him of that scene of long ago-the youngster standing in front of another shop-window, like this one dressed for Christmas, and Jeanne turning toward him in a sudden access of emotion and saying how happy she was. | И он тоже вспомнил помолвку Грана перед такой же вот убранной к празднику витриной, Жанну, которая, запрокинув головку, сказала, что она счастлива. |
| He could guess that through the mists of the past years, from the depth of his fond despair, Jeanne's young voice was rising, echoing in Grand's ears. | Он не сомневался, что из глубин далеких лет сюда, в цитадель их общего безумия, до Грана долетел свежий Жаннин голосок. |
| And he knew, also, what the old man was thinking as his tears flowed, and he, Rieux, thought it too: that a loveless world is a dead world, and always there comes an hour when one is weary of prisons, of one's work, and of devotion to duty, and all one craves for is a loved face, the warmth and wonder of a loving heart. | Риэ знал, о чем думает сейчас этот плачущий старик, и он тоже подумал, что наш мир без любви - это мертвый мир и неизбежно наступает час, когда, устав от тюрем, работы и мужества, жаждешь вызвать в памяти родное лицо, хочешь, чтобы сердце умилялось от нежности. |
| Grand saw the doctor's reflection in the window. | Но Гран заметил его отражение в стекле. |
| Still weeping, he turned and, leaning against the shop-front, watched Rieux approach. | Не вытирая слез, он обернулся, оперся спиной о витрину, глядя на приближавшегося к нему Риэ. |
| "Oh, Doctor, Doctor!" He could say no more. | - Ох, доктор, доктор! - твердил он. |
| Rieux, too, couldn't speak; he made a vague, understanding gesture. | Риэ не мог вымолвить ни слова и, желая приободрить старика, ласково кивнул ему головой. |
| At this moment he suffered with Grand's sorrow, and what filled his breast was the passionate indignation we feel when confronted by the anguish all men share. | Это отчаяние было и его отчаянием, душу ему выворачивал неудержимый гнев, который охватывает человека при виде боли, общей для всех людей. |
| "Yes, Grand," he murmured. | - Да, Гран, - произнес он. |
| "Oh, if only I could have time to write to her! | - Мне хотелось бы успеть написать ей письмо. |
| To let her know... and to let her be happy without remorse!" | Чтобы она знала... чтобы была счастлива, не испытывая угрызений совести... |
| Almost roughly Rieux took Grand's arm and drew him forward. | Риэ даже с какой-то яростью оторвал Грана от витрины. |
| Grand did not resist and went on muttering broken phrases. | А тот покорно позволял себя тащить и все бормотал какие-то фразы без начала и конца. |
| "Too long! It's lasted too long. | - Слишком уж это затянулось. |
| All the time one's wanting to let oneself go, and then one day one has to. | Не хочется больше сопротивляться, будь что будет! |
| Oh, Doctor, I know I look a quiet sort, just like anybody else. | Ох, доктор! Это только вид у меня спокойный. |
| But it's always been a terrible effort only to be-just normal. | Но мне вечно приходилось делать над собой невероятные усилия, лишь бы удержаться на грани нормального. |
| And now-well, even that's too much for me." | Но теперь чаша переполнилась. |
| He stopped dead. He was trembling violently, his eyes were fever-bright. | Он остановился, трясясь всем телом, и глядел на Риэ безумным взглядом. |
| Rieux took his hand; it was burning hot. | Риэ взял его за руку. Она горела. |
| "You must go home." | - Пойдем-ка домой. |
| But Grand wrenched himself free and started running. After a few steps he halted and stretched out his arms, swaying to and fro. | Гран вырвался, бросился бежать, но уже через несколько шагов остановился, раскинул руки крестом и зашатался взад и вперед. |
| Then he spun round on himself and fell flat on the pavement, his face stained with the tears that went on flowing. | Потом, сделав полный круг, упал на скованный льдом тротуар, а по грязному лицу его все еще ползли слезы. |
| Some people who were approaching stopped abruptly and watched the scene from a little way off, not daring to come nearer. | Прохожие издали поглядывали на них, круто останавливались, не решаясь подойти ближе. |
| Rieux had to carry the old man to the car. | Пришлось Риэ донести Грана до машины на руках. |
| Grand lay in bed, gasping for breath; his lungs were congested. | Когда Грана уложили в постель, он начал задыхаться: очевидно, были задеты легкие. |
| Rieux pondered. | Риэ задумался. |
| The old fellow hadn't any family. | Родных у Грана нет. |
| What would be the point of having him evacuated? He and Tarrou could look after him. | Зачем перевозить его в лазарет? Пусть лежит себе здесь, а Тарру будет за ним присматривать... |
| Grand's head was buried in the pillow, his cheeks were a greenish gray, his eyes had gone dull, opaque. | Голова Грана глубоко ушла в подушки, кожа на лице приняла зеленоватый оттенок, взор потух. |
| He seemed to be gazing fixedly at the scanty fire Tarrou was kindling with the remains of an old packing-case. | Не отрываясь, он глядел на чахлое пламя, которое Тарру разжег в печурке, кинув туда старый ящик. |
| "I'm in a bad way," he muttered. | "Плохо дело", - твердил он. |
| A queer crackling sound came from his flame-seared lungs whenever he tried to speak. | И из глубин его охваченных огнем легких вместе с каждым произнесенным словом вылетал какой-то странный хрип. |
| Rieux told him not to talk and promised to come back. | Риэ велел ему замолчать и сказал, что зайдет попозже. |
| The sick man's lips parted in a curious smile, and a look of humorous complicity flickered across the haggard face. | Странная улыбка морщила губы больного, и одновременно лицо его выразило нежность. Он с трудом подмигнул врачу: |
| "If I pull through, Doctor-hats off!" | "Если я выкарабкаюсь, шапки долой, доктор!" |
| A moment later he sank into extreme prostration. | Но тут же впал в состояние прострации. |
| Visiting him again some hours later, they found him half sitting up in bed, and Rieux was horrified by the rapid change that had come over his face, ravaged by the fires of the disease consuming him. | Через несколько часов Риэ и Тарру снова отправились к Грану, он полусидел в постели, и врач испугался, увидев, как за этот недолгий срок преуспела болезнь. |
| However, he seemed more lucid and almost immediately asked them to get his manuscript from the drawer where he always kept it. | Но сознание, казалось, вернулось, и сразу же Г ран каким-то неестественно глухим голосом попросил дать ему рукопись, лежавшую в ящике. |
| When Tarrou handed him the sheets, he pressed them to his chest without looking at them, then held them out to the doctor, indicating by a gesture that he was to read them. | Тарру подал ему листки, и Гран, не глядя, прижал их к груди, потом протянул доктору, показав жестом, что просит его почитать вслух. |
| There were some fifty pages of manuscript. | Рукопись была коротенькая, всего страниц пятьдесят. |
| Glancing through them, Rieux saw that the bulk of the writing consisted of the same sentence written again and again with small variants, simplifications or elaborations. | Доктор полистал ее и увидел, что каждый листок исписан одной и той же фразой, бесконечными ее вариантами, переделанными и так и эдак, то подлиннее и покрасивее, то покороче и побледнее. |
| Persistently the month of May, the lady on horseback, the avenues of the Bois recurred, regrouped in different patterns. | Сплошные месяц май, амазонка и аллеи Булонского леса, чуть измененные, чуть перевернутые. |
| There were, besides, explanatory notes, some exceedingly long, and lists of alternatives. | Тут же находились пояснения, подчас невыносимо длинные, а также различные варианты. |
| But at the foot of the last page was written in a studiously clear hand: | Но в самом низу последней страницы было прилежно выведено всего несколько слов, видимо недавно, так как чернила были еще совсем свежие: |
| "My dearest Jeanne, Today is Christmas Day and ..." Eight words only. Above it, in copperplate script, was the latest version of the famous phrase. | "Дорогая моя Жанна, сегодня Рождество..." А выше - написанная каллиграфическим почерком последняя версия фразы. |
| "Read it," Grand whispered. | "Прочтите", - попросил Гран. |
| And Rieux read: | И Риэ стал читать: |
| "One fine morning in May, a slim young horsewoman might have been seen riding a glossy sorrel mare along the avenues of the Bois, among the flowers ..." | - "Прекрасным майским утром стройная амазонка на великолепном гнедом скакуне неслась среди цветов по аллеям Булонского леса.,." |
| "Is that it?" There was a feverish quaver in the old voice. | - Ну как получилось?- лихорадочно спросил больной. |
| Rieux refrained from looking at him, and he began to toss about in the bed. "Yes, I know. I know what you're thinking. | Риэ не смел поднять на него глаз. - Знаю, знаю, - беспокойно двигаясь на постели, пробормотал Гран, - сам знаю. |
| 'Fine' isn't the word. It's-" | Прекрасным, прекрасным, нет, не то все-таки слово. |
| Rieux clasped his hand under the coverlet. | Риэ взял его руку, лежавшую поверх одеяла. |
| "No, Doctor. | - Оставьте, доктор. |
| It's too late-no time ..." His breast heaved painfully, then suddenly he said in a loud, shrill voice: | У меня времени не хватит... Грудь его мучительно ходила, и вдруг он выкрикнул полным голосом: |
| "Burn it!" | - Сожгите ее! |
| The doctor hesitated, but Grand repeated his injunction in so violent a tone and with such agony in his voice that Rieux walked across to the fireplace and dropped the sheets on the dying fire. | Доктор нерешительно взглянул на Грана, но тот повторил свое приказание таким страшным тоном, с такой мукой в голосе, что Риэ повиновался и швырнул листки в почти погасшую печурку. |
| It blazed up, and there was a sudden flood of light, a fleeting warmth, in the room. | На мгновение комнату озарило яркое пламя, и ненадолго стало теплее. |
| When the doctor came back to the bed, Grand had his back turned, his face almost touching the wall. | Когда доктор подошел к постели, больной лежал, повернувшись спиной, почти упираясь лбом в стену. |
| After injecting the serum Rieux whispered to his friend that Grand wouldn't last the night, and Tarrou volunteered to stay with him. | Тарру безучастно смотрел в окно, будто его ничуть не касалась эта сцена. Впрыснув больному сыворотку, Риэ сказал своему другу, что вряд ли Гран дотянет до утра, и Тарру вызвался посидеть с ним. |
| The doctor approved. | Доктор согласился. |
| All night Rieux was haunted by the idea of Grand's death. | Всю ночь он мучился при мысли, что Грану суждено умереть. |
| But next morning he found his patient sitting up in bed, talking to Tarrou. | Но утром следующего дня Риэ, войдя к больному, увидел, что тот сидит на постели и разговаривает с Тарру. |
| His temperature was down to normal and there were no symptoms other than a generalized prostration. | Температура упала. Единственное, что осталось от вчерашнего приступа, - это общая слабость. |
| "Yes, Doctor," Grand said. "I was overhasty. | - Ах, доктор, - начал Гран, - зря я это. |
| But I'll make another start. | Но ничего, начну все заново. |
| You'll see, I can remember every word." | Я ведь все помню. |
| Rieux looked at Tarrou dubiously. "We must wait," he said. | - Подождем, - обратился Риэ к Тарру. |
| But at noon there was no change. | Но и в полдень положение больного не изменилось. |
| By nightfall Grand could be considered out of danger. | К вечеру стало ясно, что Гран спасен. |
| Rieux was completely baffled by this "resurrection." Other surprises were in store for him. | Риэ ничего не понимал в этом воскресении из мертвых. |
| About the same time there was brought to the hospital a girl whose case Rieux diagnosed as hopeless, and he had her sent immediately to the isolation ward. | И между тем примерно в то же время к Риэ доставили больную, он счел ее случай безнадежным и велел изолировать от других больных. |
| She was delirious and had all the symptoms of pneumonic plague. | Молоденькая девушка бредила, все признаки легочной чумы были налицо. |
| Next morning, however, the temperature had fallen. | Но к утру температура упала. |
| As in Grand's case the doctor assumed this was the ordinary morning fall that his experience had taught him to regard as a bad sign. | Доктор, как и в случае с Граном, решил, что это обычная утренняя ремиссия, а по его опыту это было зловещим признаком. |
| But at noon her temperature still showed no rise and at night it went up only a few degrees. Next morning it was down to normal. | Однако в полдень температура не поднялась. К вечеру поднялась всего на несколько десятых, а еще через день совсем упала. |
| Though very exhausted, the girl was breathing freely. | Девушка, хоть и ослабла, дышала ровно и свободно. |
| Rieux remarked to Tarrou that her recovery was "against all the rules!" | Риэ сказал Тарру, что она спаслась вопреки всем правилам. |
| But in the course of the next week four similar cases came to his notice. | Но в течение недели Риэ пришлось столкнуться с четырьмя аналогичными случаями. |
| The old asthma patient was bubbling over with excitement when Rieux and Tarrou visited him at the end of the week. | К концу недели Риэ и Тарру, заглянувшие к старику астматику, нашли его в состоянии небывалого возбуждения. |
| "Would you ever have believed it! They're coming out again," he said. | - Ну и ну, - твердил он. - Опять лезут. |
| "Who?" | - Кто? |
| "Why, the rats!" | - Да крысы же! |
| Not one dead or living rat had been seen in the town since April. | С апреля никто ни разу не видел в городе ни одной дохлой крысы. |
| "Does that mean it's starting all over again?" Tarrou asked Rieux. | - Неужели начнется все сызнова? - спросил Тарру у Риэ. |
| The old man was rubbing his hands. | Старик радостно потирал руки. |
| "You should see 'em running, Doctor! | - Вы бы только посмотрели, как они носятся! |
| It's a treat, it is!" | Одно удовольствие. |
| He himself had seen two rats slipping into the house by the street door, and some neighbors, too, had told him they'd seen rats in their basements. | Он сам видел двух живых крыс, которые преспокойно вошли к нему с улицы. А соседи рассказывали, что и у них тоже появились грызуны. |
| In some houses people had heard those once familiar scratchings and rustlings behind the woodwork. | Кое-где на стройках люди снова услышали уже давно забытые возню и писк. |
| Rieux awaited with much interest the mortality figures that were announced every Monday. | Риэ поджидал последней сводки с общим итогом - ее обычно печатали в начале недели. |
| They showed a decrease. | Согласно им, болезнь отступала. |
| PART FIVE | Часть пятая |
| Though this sudden setback of the plague was as welcome as it was unlooked-for, our townsfolk were in no hurry to jubilate. | Вопреки этому непредвиденному спаду эпидемии наши сограждане не спешили предаваться ликованию. |
| While intensifying their desire to be set free, the terrible months they had lived through had taught them prudence, and they had come to count less and less on a speedy end of the epidemic. | Долгие месяцы все росла их жажда освобождения, но за тот же срок они превзошли науку осмотрительности и постепенно отучились рассчитывать на близкий конец эпидемии. |
| All the same, this new development was the talk of the town, and people began to nurse hopes none the less heartfelt for being unavowed. | Между тем новость была у всех на устах и в глубине каждого сердца зарождалась великая, потаенная надежда. |
| All else took a back place; that daily there were new victims counted for little beside that staggering fact: the weekly total showed a decrease. | Все прочее отступало на задний план. Новые жертвы чумы казались чем-то маловажным по сравнению с ошеломляющим фактом: кривая заболеваний пошла вниз. |
| One of the signs that a return to the golden age of health was secretly awaited was that our fellow citizens, careful though they were not to voice their hope, now began to talk-in, it is true, a carefully detached tone-of the new order of life that would set in after the plague. | Одним из характерных признаков ожидания эры здоровья - открыто на нее не надеялись, но втайне взывали, - так вот, характерным признаком было то, что в последнее время наши сограждане стали охотно строить планы о после-чумном существовании, правда, внешне равнодушно. |
| All agreed that the amenities of the past couldn't be restored at once; destruction is an easier, speedier process than reconstruction. | Все сходились на том, что былая жизнь со всеми ее удобствами вернется не сразу, что легче разрушать, чем создавать. |
| However, it was thought that a slight improvement in the food-supply could safely be counted on, and this would relieve what was just now the acutest worry of every household. | Просто считалось, что с продовольствием, во всяком случае, будет легче и что хоть одной тягостной заботой станет меньше. |
| But in reality behind these mild aspirations lurked wild, extravagant hopes, and often one of us, becoming aware of this, would hastily add that, even on the rosiest view, you couldn't expect the plague to stop from one day to another. | Но по сути, под этими внешне безобидными замечаниями бушевала безумная надежда, и так сильно бушевала, что наши сограждане иной раз все же спохватывались и выпаливали одним духом, что при всех обстоятельствах избавление - дело не завтрашнего дня. |
| Actually, while the epidemic did not stop "from one day to another," it declined more rapidly than we could reasonably have expected. | И впрямь, чума затихла не завтра, но по всем признакам она ослабевала быстрее, чем позволительно было надеяться. |
| With the first week of January an unusually persistent spell of very cold weather settled in and seemed to crystallize above the town. | В первые дни января наступили необычно упорные для нас холода и, казалось, легли над городом хрустальным куполом. |
| Yet never before had the sky been so blue; day after day its icy radiance flooded the town with a brilliant light, and in frost-cleansed air the epidemic seemed to lose its virulence, and in each of three consecutive weeks a big drop in the death-roll was announced. | И однако, никогда еще небо не было таким синим. С утра до вечера его недвижное льдистое великолепие заливало наш город своим неугасающим сиянием. В течение трех недель чума в этом очищенном воздухе, пройдя через несколько спадов, по-видимому, истощила себя, ограничившись сильно поредевшим строем мертвых тел. |
| Thus over a relatively brief period the disease lost practically all the gains piled up over many months. | В короткое время чума растеряла почти всю свою мощь, накопленную за долгие месяцы эпидемии. |
| Its setbacks with seemingly predestined victims, like Grand and Rieux's girl patient, its bursts of activity for two or three days in some districts synchronizing with its total disappearance from others, its new practice of multiplying its victims on, say, a Monday, and on Wednesday letting almost all escape-in short, its accesses of violence followed by spells of complete inactivity-all these gave an impression that its energy was flagging, out of exhaustion and exasperation, and it was losing, with its self-command, the ruthless, almost mathematical efficiency that had been its trump card hitherto. | Уже по одному тому, как выпускает она из своих когтей явно обреченные на смерть жертвы, скажем, Грана или молоденькую пациентку доктора Риэ, бесчинствует в некоторых кварталах в продолжение двух-трех дней, а в соседних уже исчезла полностью, как в понедельник набрасывается она еще на свои жертвы, а в среду отступает по всему фронту, уже по тому, как она запыхалась и суетится, можно было с уверенностью сказать, как она издергана, устала, в чем-то разладилась, что, теряя власть над собой, чума одновременно утеряла свою царственную, математически неотвратимую действенность, бывшую источником ее силы. |
| Of a sudden Castel's anti-plague injections scored frequent successes, denied it until now. | Если прежде сыворотка Кастеля почти не знала удач, то теперь одна удача следовала за другой. |
| Indeed, all the treatments the doctors had tentatively employed, without definite results, now seemed almost uniformly efficacious. | Любое врачебное мероприятие, бывшее прежде неэффективным, стало теперь спасительным. |
| It was as if the plague had been hounded down and cornered, and its sudden weakness lent new strength to the blunted weapons so far used against it. | Создавалось впечатление, будто сейчас травят уже шаг за шагом саму болезнь и что внезапная слабость чумы придала силу притупившемуся оружию, которым с ней пытались раньше бороться. |
| Only at rare moments did the disease brace itself and make as it were a blind and fatal leap at three of four patients whose recovery had been expected-a truly ill-starred few, killed off when hope ran highest. | Только временами чума, отдышавшись, делала вслепую резкий скачок и уносила трех-четырех больных, хотя врачи надеялись на их выздоровление. Это были, так сказать, неудачники чумы, те, которых она убивала в самый разгар надежд. |
| Such was the case of M. Othon, the magistrate, evacuated from the quarantine camp; Tarrou said of him that "he'd had no luck," but one couldn't tell if he had in mind the life or the death of M. Othon. | Такая судьба постигла, например, мсье Огона, которого пришлось увезти из карантина, и Тарру говорил, что следователю и в самом деле не повезло, при этом никто так и не понял, что он имеет в виду - смерть или жизнь следователя. |
| But, generally speaking, the epidemic was in retreat all along the line; the official communiqu?s, which had at first encouraged no more than shadowy, half-hearted hopes, now confirmed the popular belief that the victory was won and the enemy abandoning his positions. | Но в общем-то, чума отступала по всей линии, и сводки префектуры, поначалу будившие в сердцах наших сограждан лишь робкую и тайную надежду, теперь уже полностью поселили в нас убеждение, что победа одержана и чума оставляет свои позиции. |
| Really, however, it is doubtful if this could be called a victory. | Откровенно говоря, трудно было утверждать, действительно ли это победа или нет. |
| All that could be said was that the disease seemed to be leaving as unaccountably as it had come. | Приходилось лишь констатировать, что эпидемия уходит также неожиданно, как и пришла. |
| Our strategy had not changed, but whereas yesterday it had obviously failed, today it seemed triumphant. | Применявшаяся в борьбе с ней стратегия не изменилась, вчера еще бесплодная, сегодня она явно приносила успех. |
| Indeed, one's chief impression was that the epidemic had called a retreat after reaching all its objectives; it had, so to speak, achieved its purpose. | Так или иначе создавалось впечатление, будто болезнь сама себя исчерпала или, возможно, отступила, поразив все намеченные объекты. В каком-то смысле роль ее была сыграна. |
| Nevertheless, it seemed as if nothing had changed in the town. | Тем не менее внешне город вроде не изменился. |
| Silent as ever by day, the streets filled up at nightfall with the usual crowds of people, now wearing overcoats and scarves. | Днем было по-прежнему тихо и пустынно, вечерами улицы заполняла все та же толпа, где теперь, впрочем, преобладали теплые пальто и кашне. |
| Caf?s and picture-houses did as much business as before. | Кинотеатры и кафе по-прежнему делали большие сборы. |
| But on a closer view you might notice that people looked less strained, and they occasionally smiled. | Но, приглядевшись попристальнее, можно было увидеть, что лица не так напряженно-суровы и кое-кто даже улыбается. |
| And this brought home the fact that since the outbreak of plague no one had hitherto been seen to smile in public. The truth was that for many months the town had been stifling under an airless shroud, in which a rent had now been made, and every Monday when he turned on the radio, each of us learned that the rift was widening; soon he would be able to breathe freely. | И именно это дало повод заметить, что доныне никто на улицах не улыбался... И в самом деле, в мутной дымке, уже долгие месяцы окутывавшей наш город, появился первый просвет, и по понедельникам каждый, слушая радио, имел возможность убедиться, что просвет этот с каждым днем становится шире и наконец-то нам позволено будет вздохнуть свободно. |
| It was at best a negative solace, with no immediate impact on men's lives. | Пока еще это было, так сказать, лишь негативное облегчение, ничем не выражавшееся открыто. |
| Still, had anyone been told a month earlier that a train had just left or a boat put in, or that cars were to be allowed on the streets again, the news would have been received with looks of incredulity; whereas in mid-January an announcement of this kind would have caused no surprise. | Но если раньше мы с недоверием встретили бы весть об отбытии поезда, или прибытии судна, или о том, что автомобилям вновь разрешается циркулировать по городу, то в середине января, напротив, такие вести никого бы не удивили. |
| The change, no doubt, was slight. | Разумеется, это не так уж много. |
| Yet, however slight, it proved what a vast forward stride our townsfolk had made in the way of hope. | Но на деле этот оттеночек свидетельствовал о том, как далеко шагнули наши сограждане по пути надежды. |
| And indeed it could be said that once the faintest stirring of hope became possible, the dominion of the plague was ended. | Впрочем, можно также сказать, что с той самой минуты, когда население позволяет себе лелеять хоть самую крошечную надежду, реальная власть чумы кончается. |
| It must, however, be admitted that our fellow citizens' reactions during that month were diverse to the point of incoherence. | Тем не менее в течение всего января наши сограждане воспринимали происходящее самым противоречивым образом. |
| More precisely, they fluctuated between high optimism and extreme depression. | Точнее, от радостного возбуждения их тут же бросало в уныние. |
| Hence the odd circumstance that several more attempts to escape took place at the very moment when the statistics were most encouraging. | Именно в то время, когда статистические данные казались более чем благоприятными, снова было зарегистрировано несколько попыток к бегству. |
| This took the authorities by surprise, and, apparently, the sentries too-since most of the "escapists" brought it off. | Это обстоятельство весьма удивило не только городские власти, но и караульные посты, так как большинство побегов удалось. |
| But, looking into it, one saw that people who tried to escape at this time were prompted by quite understandable motives. | Но если разобраться строго, люди, бежавшие из города как раз в эти дни, повиновались вполне естественному чувству. |
| Some of them plague had imbued with a skepticism so thorough that it was now a second nature; they had become allergic to hope in any form. | В одних чума вселила глубочайший скептицизм, от которого они не могли отделаться. Надежда уже не имела над ними власти. |
| Thus even when the plague had run its course, they went on living by its standards. | Даже тогда, когда година чумы миновала, они все еще продолжали жить согласно ее нормам. |
| They were, in short, behind the times. | Они просто отстали от событий. |
| In the case of others-chiefly those who had been living until now in forced separation from those they loved-the rising wind of hope, after all these months of durance and depression, had fanned impatience to a blaze and swept away their self-control. | И напротив, в сердцах других - категория эта вербовалась в первую очередь из тех, кто жил в разлуке с любимым, - ветер надежды, повеявший после длительного затвора и уныния, разжег лихорадочное нетерпение и лишил их возможности владеть собой. |
| They were seized with a sort of panic at the thought that they might die so near the goal and never see again the ones they loved, and their long privation have no recompense. | Их охватывала чуть ли не паника при мысли, что они, не дай Бог, погибнут от чумы, когда цель уже так близка, что не увидят тех, кого они так безгранично любили, и что долгие страдания не будут им зачтены. |
| Thus, though for weary months and months they had endured their long ordeal with dogged perseverance, the first thrill of hope had been enough to shatter what fear and hopelessness had failed to impair. | И хотя в течение месяцев и месяцев они вопреки тюрьме и изгнанию мрачно и упорно жили ожиданием, первого проблеска надежды оказалось достаточно, чтобы разрушить дотла то, что не могли поколебать страх и безнадежность. |
| And in the frenzy of their haste they tried to outstrip the plague, incapable of keeping pace with it up to the end. | Как безумные, бросились они напролом, лишь бы опередить чуму, уже не в силах на финише приноравливаться к ее аллюру. |
| Meanwhile, there were various symptoms of the growing optimism. | Впрочем, в то же самое время как-то непроизвольно стали проявляться признаки оптимизма. |
| Prices, for instance, fell sharply. | Так, было отмечено довольно значительное снижение цен. |
| This fall was unaccountable from the purely economic viewpoint. | С точки зрения чистой экономики этот сдвиг был необъясним. |
| Our difficulties were as great as ever, the gates were kept rigorously closed, and the food situation was far from showing any improvement. | Трудности с продовольствием остались прежние, у городских ворот все еще стояли карантинные кордоны, да и снабжение не слишком-то улучшилось. |
| Thus it was a purely psychological reaction-as if the dwindling of the plague must have repercussions in all fields. | Значит, мы присутствовали при феномене чисто морального характера, так, словно бы отступление чумы проецировалось на все. |
| Others to profit by the spread of optimism were those who used to live in groups and had been forced to live apart. | Одновременно оптимизм возвращался к тем, кто до чумы жил общиной, а во время эпидемии был насильственно расселен. |
| The two convents reopened and their communal life was resumed. | Оба наши монастыря постепенно стали такими же, как прежде, и братия снова зажила общей жизнью. |
| The troops, too, were regrouped in such barracks as had not been requisitioned, and settled down to the garrison life of the past. | То же самое можно сказать и о военных, которых снова перевели в казармы, не занятые в свое время под лазарет, они тоже вернулись к нормальному гарнизонному существованию. |
| Minor details, but significant. | Два эти незначительных факта оказались весьма красноречивыми знамениями. |
| This state of subdued yet active ferment prevailed until January 25, when the weekly total showed so striking a decline that, after consulting the medical board, the authorities announced that the epidemic could be regarded as definitely stemmed. | В этом состоянии внутреннего волнения пребывали наши сограждане вплоть до двадцать пятого января. За последнюю неделю кривая смертности так резко пошла вниз, что после консультации с медицинской комиссией префектура объявила, что эпидемию можно считать пресеченной. |
| True, the communiqu? went on to say that, acting with a prudence of which the population would certainly approve, the Prefect had decided that the gates of the town were to remain closed for two weeks more, and the prophylactic measures to remain in force for another month. | Правда, в сообщении добавлялось, что из соображений осторожности, а это, несомненно, будет одобрено оранцами, город останется закрытым еще на две недели и профилактические мероприятия будут проводиться в течение целого месяца. |
| During this period, at the least sign of danger "the standing orders would be strictly enforced and, if necessary, prolonged thereafter for such a period as might be deemed desirable." | Если за этот период времени появятся малейшие признаки опасности, "необходимо будет придерживаться статус-кво со всеми вытекающими отсюда последствиями". |
| All, however, concurred in regarding these phrases as mere official verbiage, and the night of January 25 was the occasion of much festivity. | Однако наши сограждане склонны были' считать это добавление чисто стилистическим ходом, и вечером двадцать пятого января весь город охватило радостное волнение. |
| To associate himself with the popular rejoicings, the Prefect gave orders for the street lighting to be resumed as in the past. | Не желая оставаться в стороне от общей радости, префект распорядился освещать город, как в дочумные времена. |
| And the townspeople paraded the brilliantly lighted streets in boisterous groups, laughing and singing. | На залитые ярким светом улицы, под холодное чистое небо высыпали группками наши сограждане, смеющиеся и шумливые. |
| True, in some houses the shutters remained closed, and those within listened in silence to the joyful shouts outside. | Конечно, во многих домах ставни так и не распахнулись, и семьи в тяжком молчании проводили это вечернее бдение, звенящее от возгласов толпы. |
| Yet even in these houses of mourning a feeling of deep relief prevailed; whether because at last the fear of seeing other members of the household taken from them was calmed or because the shadow of personal anxiety was lifted from their hearts. | Но и тот, кто еще носил траур по погибшим, испытывал чувство глубочайшего облегчения, то ли потому, что перестал бояться за жизнь пощаженных чумой близких, то ли потому, что улеглась тревога за свою собственную жизнь. |
| The families that perforce withdrew themselves the most from the general jubilation were those who at this hour had one of their members down with plague in hospital and, whether in a quarantine camp or at home, waited in enforced seclusion for the epidemic to have done with them as it had done with the others. | Но конечно, особенно чурались всеобщего веселья те семьи, где в этот самый час больной боролся с чумой в лазарете, или те, что находились в карантине или даже дома, ожидая, что бич Божий покончит с ними, как покончил он и со многими другими. |
| No doubt these families had hopes, but they hoarded them and forbade themselves to draw on them before feeling quite sure they were justified. | Правда, и в этих семьях теплилась надежда, но ее на всякий случай хранили про запас, запрещали себе думать о ней, прежде чем не приобретут на нее полное право. |
| And this time of waiting in silence and exile, in a limbo between joy and grief, seemed still crueler for the gladness all around them. | И это ожидание, это немотствующее бодрствование где-то на полпути между агонией и радостью казалось им еще более жестоким среди всеобщего ликования. |
| But these exceptions did not diminish the satisfaction of the great majority. | Но эти исключения не умаляли радость других. |
| No doubt the plague was not yet ended-a fact of which they were to be reminded; still, in imagination they could already hear, weeks in advance, trains whistling on their way to an outside world that had no limit, and steamers hooting as they put out from the harbor across shining seas. | Разумеется, чума еще не кончилась, она это еще докажет. Однако каждый уже заглядывал на несколько недель вперед, представляя себе, как со свистом понесутся по рельсам поезда, а корабли будут бороздить сверкающую гладь моря. |
| Next day these fancies would have passed and qualms of doubt returned. | На следующий день умы поуспокоятся и снова родятся сомнения. |
| But for the moment the whole town was on the move, quitting the dark, lugubrious confines where it had struck its roots of stone, and setting forth at last, like a shipload of survivors, toward a land of promise. | Но в ту минуту весь город как бы встряхнулся, выбрался на простор из мрачных стылых укрытий, где глубоко вросли в землю его каменные корни, и наконец-то стронулся с места, неся груз выживших. |
| That night Tarrou, Rieux, Rambert, and their colleagues joined for a while the marching crowds and they, too, felt as if they trod on air. | В тот вечер Тарру, Риэ, Рамбер и другие шагали с толпой и точно так же, как и все, чувствовали, как уходит из-под их ног земля. |
| Long after they had turned off the main streets, even when in empty byways they walked past shuttered houses, the joyful clamor followed them up, and because of their fatigue somehow they could not disassociate the sorrow behind those closed shutters from the joy filling the central streets. | Еще долго Тарру и Риэ, свернув с бульваров, слышали у себя за спиной радостный гул, хотя уже углубились в пустынные улочки и шли мимо наглухо закрытых ставен. И все из-за той же проклятой усталости они не могли отделить страдания, продолжавшиеся за этими ставнями, от веселья, заливавшего чуть подальше центр города. |
| Thus the coming liberation had a twofold aspect, of happiness and tears. | Лик приближающегося освобождения был орошен слезами и сиял улыбкой. |
| At one moment, when the cries of exultation in the distance were swelling to a roar, Tarrou stopped abruptly. | В ту самую минуту, когда радостный гул особенно окреп, Тарру вдруг остановился. |
| A small, sleek form was scampering along the roadway: a cat, the first cat any of them had seen since the spring. | По темной мостовой легко проскользнула тень. Кошка! В городе их не видели с самой весны. |
| It stopped in the middle of the road, hesitated, licked a paw and quickly passed it behind its right ear; then it started forward again and vanished into the darkness. | На секунду кошка замерла посреди мостовой, нерешительно присела, облизала лапку и, быстро проведя ею за правым ушком, снова бесшумно двинулась к противоположному тротуару и исчезла во мраке. |
| Tarrou smiled to himself; the little old man on the balcony, too, would be pleased. | Тарру улыбнулся. Вот уж старичок напротив будет доволен!.. |
| But in those days when the plague seemed to be retreating, slinking back to the obscure lair from which it had stealthily emerged, at least one person in the town viewed this retreat with consternation, if Tarrou's notes are to be trusted; and that man was Cottard. | Но именно теперь, когда чума, казалось, уходит вспять, заползает обратно в ту неведомую нору, откуда она бесшумно выползла весной, нашелся в городе один человек, которого, если верить записям Тарру, уход ее поверг в уныние, и человеком этим был Коттар. |
| To tell the truth, these diary notes take a rather curious turn from the date on which the death returns began to drop. | Если говорить начистоту, то с того дня, когда кривая заболеваний пошла вниз, записи Тарру приобрели какой-то странный характер. |
| The handwriting becomes much harder to read-this may have been due to fatigue-and the diarist jumps from one topic to another without transition. | Было ли то следствием усталости - неизвестно, но почерк стал неразборчивым, да и сам автор все время перескакивал с одной темы на другую. |
| What is more, these later notes lack the objectivity of the earlier ones; personal considerations creep in. | Более того, впервые эти записи лишились своей былой объективности и, напротив, все чаще и чаще попадались в них личные соображения. |
| Thus, sandwiched between long passages dealing with the case of Cottard, we find a brief account of the old man and the cats. | Среди довольно длинного рассказа о Коттаре вкраплено несколько слов о старичке-кошкоплюе. |
| Tarrou conveys to us that the plague had in no wise lessened his appreciation of the old fellow, who continued equally to interest him after the epidemic had run its course; unfortunately, he could not go on interesting him, and this through no lack of good intentions on Tarrou's part. | По словам Тарру, чума отнюдь не умалила его уважения к этому персонажу, он интересовался им после эпидемии -так же, как и до нее, но, к сожалению, больше он уже не сможет им интересоваться, хотя по-прежнему относится к старику весьма благожелательно. |
| He had done his best to see him again. | Он попытался его увидеть. |
| Some days after that memorable 25th of January he stationed himself at the corner of the little street. | Через несколько дней после двадцать пятого января он занял наблюдательный пост на углу их переулка. |
| The cats were back at their usual places, basking in the patches of sunlight. | Кошки, памятуя о заветном месте встреч, снова мирно грелись в солнечных лужицах. |
| But at the ritual hour the shutters stayed closed. | Но в положенный час ставни упорно оставались закрытыми. |
| And never once did Tarrou see them open on the following days. | И все последующие дни Тарру ни разу не видел, чтобы их открывали. |
| He drew the rather odd conclusion that the old fellow was either dead or vexed-if vexed, the reason being that he had thought that he was right and the plague had put him in the wrong; if dead, the question was (as in the case of the old asthmatic) had he been a saint? | Из чего автор заключил, что старичок или обиделся, или помер; если он обиделся, то потому, что считал себя правым, а чума его опровергла, а если он помер, следовало бы поразмыслить о том, не был ли он святым, как и их старик астматик. |
| Tarrou hardly thought so, but he found in the old man's case "a pointer." | Сам Тарру так не думал, но считал, что случай со старичком можно рассматривать как некое "указание". |
| "Perhaps," he wrote, "we can only reach approximations of sainthood. | "Возможно, - гласят записные книжки, - человек способен приблизиться лишь к подступам святости. |
| In which case we must make shift with a mild, benevolent diabolism." | Если так, то пришлось бы довольствоваться скромным и милосердным сатанизмом". |
| Interspersed with observations relating to Cottard are remarks, scattered here and there, about Grand-he was now convalescent and had gone back to work as if nothing had happened-and about Rieux's mother. | Вперемешку с записями о Коттаре встречаются также многочисленные и разбросанные в беспорядке замечания то о Гране, уже выздоровевшем и снова взявшемся за работу, будто ничего и не случилось, то о матери доктора Риэ. |
| The occasional conversations he had with her, when living under the same roof, the old lady's attitudes, her opinions on the plague, are all recorded in detail in the diary. | Скрупулезно, с мельчайшими подробностями записаны беседы ее с Тарру, что неизбежно при совместном проживании под одной крышей; манеры старушки, ее улыбка, ее замечания насчет чумы. |
| Tarrou lays stress above all on Mme. Rieux's self-effacement, her way of explaining things in the simplest possible words, her predilection for a special window at which she always sat in the early evening, holding herself rather straight, her hands at rest, her eyes fixed on the quiet street below, until twilight filled the room and she showed among the gathering shadows as a motionless black form which gradually merged into the invading darkness. He remarks on the "lightness" with which she moved from one room to the other; on her kindness-though no precise instances had come to his notice he discerned its gentle glow in all she said and did; on the gift she had of knowing everything without (apparently) taking thought; and lastly that, dim and silent though she was, she quailed before no light, even the garish light of the plague. | Особенно Тарру подчеркивает ее необыкновенную способность стушевываться, ее привычку изъясняться только самыми простыми фразами, ее особое пристрастие к окошку, выходящему на тихую улочку, возле которого она просиживала все вечера, тихонько сложив руки на коленях, чуть выпрямив стан, и все глядела, пока сумерки не затопят комнату, а сама она не превратится в черную тень, еле выделяющуюся на фоне серой дымки, которая, постепенно сгущаясь, поглотит ее неподвижный силуэт; о легкости, с которой она передвигается по квартире, о ее доброте, которой светится все ее существо, каждый ее жест, каждое ее слово, хотя непосредственно она вроде бы ничего особенною при Тарру не сделала, и, наконец, он пишет, что старушка постигает все не умом, а сердцем и что, оставаясь в тени, в молчании, она умеет быть равной любому свету, будьте даже свет чумы. |
| At this point Tarrou's handwriting began to fall off oddly; indeed, the following lines were almost illegible. | Впрочем, здесь почерк Тарру становится каким-то странным, словно рука пишущего ослабла. |
| And, as if in confirmation of this loss of grip upon himself, the last lines of the entry deal-for the first time in the diary-with his personal life. | Следующие за этим строчки почти невозможно разобрать, и как бы в доказательство этой слабости последние слова записи являются в то же время первыми личными высказываниями: |
| "She reminds me of my mother; what I loved most in Mother was her self-effacement, her 'dimness,' as they say, and it's she I've always wanted to get back to. | "Моя мать была такая же, я любил в ней эту способность добровольно стушевываться, и больше всего мне хотелось бы быть с ней. |
| It happened eight years ago; but I can't say she died. | Прошло уже восемь лет, но я никак не могу решиться сказать, что она умерла. |
| She only effaced herself a trifle more than usual, and when I looked round she was no longer there." | Просто стушевалась немного больше, чем обычно, а когда я обернулся - ее уже нет". |
| But to return to Cottard. | Но вернемся к Коттару. |
| When the weekly totals began to show a decline, he visited Rieux several times on various pretexts. | С тех пор как эпидемия пошла на убыль, Коттар под разными выдуманными предлогами зачастил к Риэ. |
| But obviously what he really wanted was to get from Rieux his opinion on the probable course of the epidemic. | Но в действительности являлся он лишь затем, чтобы разузнать у врача прогнозы насчет дальнейшего развития эпидемии. |
| "Do you really think it can stop like that, all of a sudden?" | "Значит, вы считаете, что она может кончиться вот так, сразу, ни с того ни с сего?" |
| He was skeptical about this, or anyhow professed to be. | В этом отношении он был настроен скептически или, во всяком случае, хотел показать, что настроен именно так. |
| But the fact that he kept on asking the question seemed to imply he was less sure than he professed to be. | Но его назойливость доказывала, что в душе он не так уж был в этом убежден. |
| From the middle of January Rieux gave him fairly optimistic answers. | С середины января Риэ стал отвечать на его вопросы более оптимистическим тоном. |
| But these were not to Cottard's liking, and his reactions varied on each occasion, from mere petulance to great despondency. | И всякий раз ответы врача не только не радовали Коттара, но, наоборот, вызывали в нем различные эмоции - в иные дни уныние, в иные - досаду. |
| One day the doctor was moved to tell him that, though the statistics were highly promising, it was too soon to say definitely that we were out of the wood. | Потом уж доктор Риэ стал говорить ему, что, несмотря на благоприятные признаки и статистические данные, рано еще кричать "ура". |
| "In other words," Cottard said promptly, "there's no knowing. It may start again at any moment." | - Другими словами, - заметил Коттар, - раз ничего не известно, значит, не сегодня завтра все опять может начаться сначала? |
| "Quite so. Just as it's equally possible the improvement may speed up." | - Да, но в равной мере может случиться, что эпидемия пойдет на убыль еще быстрее. |
| Distressing to everyone else, this state of uncertainty seemed to agree with Cottard. Tarrou observed that he would enter into conversations with shopkeepers in his part of the town, with the obvious desire of propagating the opinion expressed by Rieux. | Эта неуверенность, причинявшая тревогу всем и каждому, явно приносила успокоение Коттару, и в присутствии Тарру он не раз заводил разговоры с соседними торговцами и старался как можно шире распространить мнение доктора Риэ. |
| Indeed, he had no trouble in doing this. | Впрочем, особого труда это не представляло. |
| After the first exhilaration following the announcement of the plague's decline had worn off, doubts had returned to many minds. | Ибо после лихорадочного возбуждения, вызванного первыми победными реляциями, многих снова охватило сомнение, оказавшееся куда более стойким, нежели ликование по поводу заявления префектуры. |
| And the sight of their anxiety reassured Cottard. | Зрелище растревоженного города успокаивало Коттара. |
| Just as at other times he yielded to discouragement. | Но в иные дни он снова падал духом. |
| "Yes," he said gloomily to Tarrou, "one of these days the gates will be opened. | - Рано или поздно, - твердил он Тарру, - город все равно объявят открытым. |
| And then, you'll see, they'll drop me like a live coal!" | И вот увидите, тогда все от меня отвернутся. |
| Everyone was struck by his abrupt changes of mood during the first three weeks of January. | Еще до знаменитого двадцать пятого января все в Оране обратили внимание на переменчивый нрав Коттара. |
| Though normally he spared no pains to make himself liked by neighbors and acquaintances, now, for whole days, he deliberately cold-shouldered them. | Сколько терпения потратил он, стремясь обаять весь квартал, всех своих соседей, - и вдруг на несколько дней круто порывал с ними, сиднем сидел дома. |
| On these occasions, so Tarrou gathered, he abruptly cut off outside contacts and retired morosely into his shell. | Во всяком случае, таково было внешнее впечатление, он отходил от людей и, как прежде, замыкался в своей диковатости. |
| He was no more to be seen in restaurants or at the theater or in his favorite caf?s. | Его не видели ни в ресторанах, ни в театре, ни даже в любимых кафе. |
| However, he seemed unable to resume the obscure, humdrum life he had led before the epidemic. | И все же чувствовалось, что он не вернулся к прежнему размеренному и незаметному существованию, какое вел до эпидемии. |
| He stayed in his room and had his meals sent up from a near-by restaurant. | Теперь он не вылезал из дому и даже обед ему приносили из соседнего ресторанчика. |
| Only at nightfall did he venture forth to make some small purchases, and on leaving the shop he would furtively roam the darker, less-frequented streets. | Только вечерами он пробегал по улицам, делал необходимые покупки, пулей выскакивал из магазина и сворачивал в самые пустынные улицы. |
| Once or twice Tarrou ran into him on these occasions, but failed to elicit more than a few gruff monosyllables. | Тарру случайно натыкался на Кот-тара во время этих одиноких пробежек, но не мог вырвать у него ни слова, тот только бормотал что-то в ответ. |
| Then, from one day to another, he became sociable again, talked volubly about the plague, asking everyone for his views on it, and mingled in the crowd with evident pleasure. | Потом вдруг, без всякой видимой причины, Коттар снова делался общительным, много и долго распространялся о чуме, выведывал мнение других на этот счет и с явным удовольствием смешивался с текущей по улицам толпой. |
| On January 25, the day of the official announcement, Cottard went to cover again. | В день оглашения декларации префектуры Коттар окончательно исчез с горизонта. |
| Two days later Tarrou came across him loitering in a side-street. | Через два дня Тарру встретил его, одиноко блуждающего по улицам. |
| When Cottard suggested he should accompany him home, Tarrou demurred; he'd had a particularly tiring day. | Коттар попросил Тарру проводить его до окраины. Тарру, чувствовавший себя особенно усталым после долгого дня работы, согласился не сразу. |
| But Cottard wouldn't hear of a refusal. | Но Коттар настаивал. |
| He seemed much agitated, gesticulated freely, spoke very rapidly and in a very loud tone. | Он казался неестественно возбужденным, нелепо размахивал руками, говорил быстро и громко. |
| He began by asking Tarrou if he really thought the official communiqu? meant an end of the plague. | Он спросил у своего спутника, считает ли тот, что сообщение префектуры и в самом деле означает конец эпидемии. |
| Tarrou replied that obviously a mere official announcement couldn't stop an epidemic, but it certainly looked as if, barring accidents, it would shortly cease. | Тарру, разумеется, полагал, что административными заявлениями бедствия не пресечешь, но есть основание думать, что эпидемия идет на убыль, если, конечно, не произойдет чего-нибудь непредвиденного. |
| "Yes," Cottard said. "Barring accidents. | - Верно, - подтвердил Коттар, - если только не произойдет. |
| And accidents will happen, won't they?" | А непредвиденное всегда происходит. |
| Tarrou pointed out that the authorities had allowed for that possibility by refusing to open the gates for another fortnight. | Тарру возразил, что префектура, впрочем, в какой-то мере предвидела непредвиденное, поскольку, объявив город открытым, предусмотрела двухнедельный контрольный срок. |
| "And very wise they were!" Cottard exclaimed in the same excited tone. "By the way things are going, I should say they'll have to eat their words." | - И хорошо сделала, - проговорил все так же мрачно и возбужденно Коттар, - потому что, судя по ходу событий, вполне может быть, что зря эту декларацию опубликовали. |
| Tarrou agreed this might be so; still, he thought it wiser to count on the opening of the gates and a return to normal life in the near future. | Тарру согласился, что, может, и зря, но, по его мнению, гораздо приятнее думать, что город в скором времени станет открытым и мы вернемся к нормальной жизни. |
| "Granted!" Cottard rejoined. "But what do you mean by 'a return to normal life'?" | - Допустим, - прервал его Коттар, - допустим, но что именно вы подразумеваете под словами "вернемся к нормальной жизни"? |
| Tarrou smiled. "New films at the picture-houses." | - Ну, хотя бы начнут демонстрировать новые фильмы, - улыбнулся Тарру. |
| But Cottard didn't smile. | Но Коттар не улыбался. |
| Was it supposed, he asked, that the plague wouldn't have changed anything and the life of the town would go on as before, exactly as if nothing had happened? | Ему хотелось понять, значит ли это, что чума ничего не изменила в городе и все пойдет, как и раньше, то есть так, словно ничего и не произошло. |
| Tarrou thought that the plague would have changed things and not changed them; naturally our fellow citizens' strongest desire was, and would be, to behave as if nothing had changed and for that reason nothing would be changed, in a sense. But-to look at it from another angle-one can't forget everything, however great one's wish to do so; the plague was bound to leave traces, anyhow, in people's hearts. | Тарру полагал, что чума изменила и в то же время не изменила город, что, разумеется, наиболее сильным желанием наших сограждан было и будет вести себя так, словно ничего не изменилось, и что, следовательно, в каком-то смысле ничего не изменится, но, с другой стороны, все забыть нельзя, даже собрав в кулак всю свою волю, - чума, безусловно, оставит след, хотя бы в сердцах людей. |
| To this Cottard rejoined curtly that he wasn't interested in hearts; indeed, they were the last thing he bothered about. | Тут рантье отрезал, что людские сердца его ничуть не интересуют, более того, плевать ему на все сердца скопом. |
| What interested him was knowing whether the whole administration wouldn't be changed, lock, stock, and barrel; whether, for instance, the public services would function as before. | Ему интересно знать другое: не подвергнется ли перестройке система управления и будут ли, к примеру, все учреждения функционировать, как и прежде. |
| Tarrou had to admit he had no inside knowledge on the matter; his personal theory was that after the upheaval caused by the epidemic, there would be some delay in getting these services under way again. | И Тарру вынужден был признать, что ему это неизвестно. Но надо думать, учреждения, взбаламученные эпидемией, нелегко будет снова запустить на полный ход. |
| Also, it seemed likely that all sorts of new problems would arise and necessitate at least some reorganization of the administrative sytem. | Можно также думать, что перед ними возникнет множество новых вопросов, а это потребует хотя бы реорганизации прежних канцелярий. |
| Cottard nodded. "Yes, that's quite on the cards; in fact everyone will have to make a fresh start." | - Возможно, - сказал Коттар, - тогда всем придется все начинать с самого начала. |
| They were nearing Cottard's house. | Они уже добрели до дома Коттара. |
| He now seemed more cheerful, determined to take a rosier view of the future. | Коттар был возбужден, говорил с наигранным оптимизмом. |
| Obviously he was picturing the town entering on a new lease of life, blotting out its past and starting again with a clean sheet. | Ему лично видится город, начинающий всю жизнь сначала, стерший начисто свое прошлое; чтобы начать с нуля. |
| "So that's that," Tarrou smiled. "Quite likely things will pan out all right for you, too-who can say? | - Что ж, - сказал Тарру. - Возможно, в конце концов также уладятся и ваши дела. |
| It'll be a new life for all of us, in a manner of speaking." | В известном смысле начнется новая жизнь. |
| They were shaking hands at the door of the apartment house where Cottard lived. | У подъезда они распрощались. |
| "Quite right!" Cottard was growing more and more excited. "That would be a great idea, starting again with a clean sheet." | - Вы правы, - проговорил Коттар, уже не пытаясь скрыть волнения, - начать все с нуля -превосходная штука. |
| Suddenly from the lightless hall two men emerged. | Но тут в дальнем углу подъезда внезапно возникли две тени. |
| Tarrou had hardly time to hear his companion mutter: "Now, what do those birds want?" when the men in question, who looked like subordinate government employees in their best clothes, cut in with an inquiry if his name was Cottard. With a stifled exclamation Cottard swung round and dashed off into the darkness. Taken by surprise, Tarrou and the two men gazed blankly at each other for some moments. | Тарру еле разобрал шепот Коттара, спросившего, что нужно здесь этим птичкам. А птички, похожие на принарядившихся чиновников, осведомились у Коттара, действительно ли он Коттар; тот, глухо чертыхнувшись, круто повернул и исчез во мраке прежде, чем птички да и сам Тарру успели шелохнуться. |
| Then Tarrou asked them what they wanted. | Когда первое удивление улеглось, Тарру спросил у незнакомцев, что им надо. |
| In noncommittal tones they informed him that they wanted "some information," and walked away, unhurrying, in the direction Cottard had taken. | Они ответили сдержанно и вежливо, что им надо навести кое-какие справки, и степенно зашагали в том направлении, где скрылся Коттар. |
| On his return home Tarrou wrote out an account of this peculiar incident, following it up with a "Feeling very tired tonight"-which is confirmed by his handwriting in this entry. | Вернувшись домой, Тарру записал эту сцену и тут же пожаловался на усталость (что подтверждал и его почерк). |
| He added that he had still much to do, but that was no reason for not "holding himself in readiness," and he questioned if he were ready. | Он добавил, что впереди у него еще много дел, но это вовсе не довод и надо быть всегда готовым, и сам себе задавал вопрос, действительно ли он готов. |
| As a sort of postscript-and, in fact, it is here that Tarrou's diary ends-he noted that there is always a certain hour of the day and of the night when a man's courage is at its lowest ebb, and it was that hour only that he feared. | И сам себе ответил - на этой записи и кончается дневник Тарру, - что у каждого человека бывает в сутки - ночью ли, днем ли - такой час, когда он празднует труса, и что лично он боится только этого часа. |
| When next day, a few days before the date fixed for the opening of the gates, Dr. Rieux came home at noon, he was wondering if the telegram he was expecting had arrived. | На третьи сутки, за несколько дней до открытия города, доктор Риэ вернулся домой около полудня, думая по дороге, не пришла ли на его имя долгожданная телеграмма. |
| Though his days were no less strenuous than at the height of the epidemic, the prospect of imminent release had obliterated his fatigue. | Хотя и сейчас он работал до изнеможения, как в самый разгар чумы, близость окончательного освобождения снимала усталость. |
| Hope had returned and with it a new zest for life. | Он теперь надеялся и радовался, что может еще надеяться. |
| No man can live on the stretch all the time, with his energy and will-power strained to the breaking-point, and it is a joy to be able to relax at last and loosen nerves and muscles that were braced for the struggle. | Нельзя до бесконечности сжимать свою волю в кулак, нельзя все время жить в напряжении, и какое же это счастье одним махом ослабить наконец пучок собранных для борьбы сил. |
| If the telegram, too, that he awaited brought good news, Rieux would be able to make a fresh start. | Если ожидаемая телеграмма будет благоприятной, Риэ сможет начать все сначала. |
| Indeed, he had a feeling that everyone in those days was making a fresh start. | И он считал, что пусть все начнут все сначала. |
| He walked past the concierge's room in the hall. | Риэ прошел мимо швейцарской. |
| The new man, old Michel's successor, his face pressed to the window looking on the hall, gave him a smile. | Новый привратник, сидевший у окошка, улыбнулся ему. |
| As he went up the stairs, the man's face, pale with exhaustion and privation, but smiling, hovered before his eyes. | Поднимаясь по лестнице, Риэ вдруг вспомнил его лицо, бледное от усталости и недоедания. |
| Yes, he'd make a fresh start, once the period of "abstractions" was over, and with any luck- He was opening the door with these thoughts in his mind when he saw his mother coming down the hall to meet him. M. Tarrou, she told him, wasn't well. | Да, когда будет покончено с абстракцией, он начнет все с самого начала, и если хоть немного повезет... С этой мыслью он открыл дверь, и в ту же самую минуту навстречу ему вышла мать и сообщила, что мсье Тарру нездоровится. |
| He had risen at the usual time, but did not feel up to going out and had returned to bed. | Утром он, правда, встал, но из дому не вышел и снова лег. |
| Mme. Rieux felt worried about him. | Мадам Риэ была встревожена. |
| "Quite likely it's nothing serious," her son said. | - Может быть, еще ничего серьезного, - сказал Риэ. |
| Tarrou was lying on his back, his heavy head deeply indenting the pillow, the coverlet bulging above his massive chest. | Тарру лежал, вытянувшись во весь рост на постели, его тяжелая голова глубоко вдавилась в подушку, под одеялами вырисовывались очертания мощной грудной клетки. |
| His head was aching and his temperature up. | Температура у него была высокая, и очень болела голова. |
| The symptoms weren't very definite, he told Rieux, but they might well be those of plague. | Он сказал Риэ, что симптомы еще слишком неопределенны, но возможно, что это и чума. |
| After examining him Rieux said: "No, there's nothing definite as yet." | - Нет, пока еще рано выносить окончательное суждение, - сказал Риэ, осмотрев больного. |
| But Tarrou also suffered from a raging thirst, and in the hallway the doctor told his mother that it might be plague. | Но Тарру мучила жажда. Выйдя в коридор, доктор сказал матери, что, возможно, это начало чумы. |
| "Oh!" she exclaimed. "Surely that's not possible, not now!" | - Нет, - проговорила она, - это немыслимо, особенно сейчас! |
| And after a moment added: | И тут же добавила: |
| "Let's keep him here, Bernard." | - Оставим его у нас, Бернар. |
| Rieux pondered. | Риэ задумался. |
| "Strictly speaking, I've no right to do that," he said doubtfully. "Still, the gates will be opened quite soon. | - Я не имею права, - ответил он. - Но город не сегодня завтра будет объявлен открытым. |
| If you weren't here, I think I'd take it on myself." | Если бы не ты, я бы взял на себя этот риск. |
| "Bernard, let him stay, and let me stay too. | - Бернар, - умоляюще проговорила мать, - оставь нас обоих здесь. |
| You know, I've just had another inoculation." | Ты же знаешь, мне только что впрыскивали вакцину. |
| The doctor pointed out that Tarrou, too, had had inoculations, though it was possible, tired as he was, he'd overlooked the last one or omitted to take the necessary precautions. | Доктор сказал, что Тарру тоже впрыскивали вакцину, но он, очевидно, так замотался, что пропустил последнюю прививку и забыл принять необходимые меры предосторожности. |
| Rieux was going to the surgery as he spoke, and when he returned to the bedroom Tarrou noticed that he had a box of the big ampoules containing the serum. | Риэ прошел к себе в кабинет. Когда он снова заглянул в спальню, Тарру сразу заметил, что доктор несет огромные ампулы с сывороткой. |
| "Ah, so it is that," he said. | - Ага, значит, она самая, - сказал он. |
| "Not necessarily; but we mustn't run any risks." | - Нет, просто мера предосторожности. |
| Without replying Tarrou extended his arm and submitted to the prolonged injections he himself had so often administered to others. | Вместо ответа Тарру протянул руку и спокойно перенес капельное вливание, которое сам десятки раз делал другим. |
| "We'll judge better this evening." Rieux looked Tarrou in the eyes. | - Посмотрим, что будет вечером, - сказал Риэ, глядя Тарру прямо в лицо. |
| "But what about isolating me, Rieux?" | - А как насчет изоляции? |
| "It's by no means certain that you have plague." | - Пока еще нет никакой уверенности, что у вас чума. |
| Tarrou smiled with an effort. | Тарру с трудом улыбнулся: |
| "Well, it's the first time I've known you to do the injection without ordering the patient off to the isolation ward." | - Ну, знаете, это впервые в моей практике -вливают сыворотку и не требуют немедленной изоляции больного. |
| Rieux looked away. | Риэ отвернулся. |
| "You'll be better here. | - Мама и я будем за вами ухаживать. |
| My mother and I will look after you." | Вам здесь будет лучше. |
| Tarrou said nothing and the doctor, who was putting away the ampoules in the box, waited for him to speak before looking round. | Тарру замолчал, и доктор стал собирать ампулы, ожидая, что Тарру заговорит и тогда у него будет предлог оглянуться. |
| But still Tarrou said nothing, and finally Rieux went up to the bed. | Не выдержав молчания, он снова подошел к постели. |
| The sick man was gazing at him steadily, and though his face was drawn, the gray eyes were calm. | Больной смотрел прямо на Риэ. На его лице лежало выражение усталости, но серые глаза были спокойны. |
| Rieux smiled down on him. | Риэ улыбнулся ему: |
| "Now try to sleep. | - Если можете, поспите. |
| I'll be back soon." | Я скоро вернусь. |
| As he was going out he heard Tarrou calling, and turned back. | На пороге он услышал, что Тарру его окликнул. Риэ вернулся к больному. |
| Tarrou's manner had an odd effect, as though he were at once trying to keep back what he had to say and forcing himself to say it. | Но Тарру заговорил не сразу, казалось, он борется даже против самих слов, которые готовы сорваться с его губ. |
| "Rieux," he said at last, "you must tell me the whole truth. I count on that." | - Риэ, - проговорил он наконец, - не надо от меня ничего скрывать, мне это необходимо. |
| "I promise it." | - Обещаю вам. |
| Tarrou's heavy face relaxed in a brief smile. | Тяжелое лицо Тарру чуть искривила вымученная улыбка. |
| "Thanks. | - Спасибо. |
| I don't want to die, and I shall put up a fight. | Умирать мне не хочется, и я еще поборюсь. |
| But if I lose the match, I want to make a good end of it." | Но если дело плохо, я хочу умереть пристойно. |
| Bending forward, Rieux pressed his shoulder. | Риэ склонился над кроватью и сжал плечо больного. |
| "No. To become a saint, you need to live. | - Нет, - сказал он. - Чтобы стать святым, надо жить. |
| So fight away!" | Боритесь. |
| In the course of that day the weather, which after being very cold had grown slightly milder, broke in a series of violent hailstorms followed by rain. | Днем резкий холод чуть смягчился, но лишь затем, чтобы уступить к вечеру арену яростным ливням и граду. |
| At sunset the sky cleared a little, and it was bitterly cold again. | В сумерках небо немного очистилось и холод стал еще пронзительнее. |
| Rieux came home in the evening. | Риэ вернулся домой только перед самым ужином. |
| His overcoat still on, he entered his friend's bedroom. | Даже не сняв пальто, он сразу же вошел в спальню, которую занимал его друг. Мать Риэ сидела у постели с вязаньем в руках. |
| Tarrou did not seem to have moved, but his set lips, drained white by fever, told of the effort he was keeping up. | Тарру, казалось, так и не пошевелился с утра, и только его побелевшие от лихорадки губы выдавали весь накал борьбы, которую он вел. |
| "Well?" Rieux asked. | - Ну, как теперь? - спросил доктор. |
| Tarrou raised his broad shoulders a little out of the bedclothes. | Тарру чуть пожал своими могучими плечами. |
| "Well," he said, "I'm losing the match." | - Теперь игра, кажется, проиграна, - ответил он. |
| The doctor bent over him. | Доктор склонился над постелью. |
| Ganglia had formed under the burning skin and there was a rumbling in his chest, like the sound of a hidden forge. | Под горячей кожей набрякли железы, в груди хрипело, словно там беспрерывно работала подземная кузница. |
| The strange thing was that Tarrou showed symptoms of both varieties of plague at once. | Как ни странно, но у Тарру были симптомы обоих видов. |
| Rieux straightened up and said the serum hadn't yet had time to take effect. | Поднявшись со стула, Риэ сказал, что сыворотка, видимо, еще не успела подействовать. |
| An uprush of fever in his throat drowned the few words that Tarrou tried to utter. | Но ответа он не разобрал: прихлынувшая к гортани волна жара поглотила те несколько слов, которые пытался пробормотать Тарру. |
| After dinner Rieux and his mother took up their posts at the sick man's bedside. | Вечером Риэ с матерью уселись в комнате больного. |
| The night began with a struggle, and Rieux knew that this grim wrestling with the angel of plague was to last until dawn. | Ночь начиналась для Тарру борьбой, и Риэ знал, что эта беспощадная битва с ангелом чумы продлится до самого рассвета. |
| In this struggle Tarrou's robust shoulders and chest were not his greatest assets; rather, the blood that had spurted under Rieux's needle and, in this blood, that something more vital than the soul, which no human skill can bring to light. | Даже могучие плечи, даже широкая грудь Тарру были не самым надежным его оружием в этой битве, скорее уж его кровь, только что брызнувшая из-под шприца Риэ, и в этой крови таилось нечто еще более сокровенное, чем сама душа, то сокровенное, что не дано обнаружить никакой науке. |
| The doctor's task could be only to watch his friend's struggle. | А ему, Риэ, оставалось только одно - сидеть и смотреть, как борется его друг. |
| As to what he was about to do, the stimulants to inject, the abscesses to stimulate-many months' repeated failures had taught him to appreciate such expedients at their true value. | После долгих месяцев постоянных неудач он слишком хорошо знал цену искусственных абсцессов и вливаний, тонизирующих средств. |
| Indeed, the only way in which he might help was to provide opportunities for the beneficence of chance, which too often stays dormant unless roused to action. | Единственная его задача, по сути дела, - это очистить поле действия случаю, который чаще всего не вмешивается, пока ему не бросишь вызов. |
| Luck was an ally he could not dispense with. | А надо было, чтобы он вмешался. |
| For Rieux was confronted by an aspect of the plague that baffled him. | Ибо перед Риэ предстал как раз тот лик чумы, который путал ему все карты. |
| Yet again it was doing all it could to confound the tactics used against it; it launched attacks in unexpected places and retreated from those where it seemed definitely lodged. | Снова и снова чума напрягала все свои силы, лишь бы обойти стратегические рогатки, выдвинутые против нее, появлялась там, где ее не ждали, и исчезала там, где, казалось бы, прочно укоренилась. |
| Once more it was out to darken counsel. | И опять она постаралась поставить его в тупик. |
| Tarrou struggled without moving. | Тарру боролся, хотя и лежал неподвижно. |
| Not once in the course of the night did he counter the enemy's attacks by restless agitation; only with all his stolid bulk, with silence, did he carry on the fight. | Ни разу за всю ночь он не противопоставил натиску недуга лихорадочного метания, он боролся только своей монументальностью и своим молчанием. |
| Nor did he even try to speak, thus intimating, after his fashion, that he could no longer let his attention stray. | И ни разу также он не заговорил, он как бы желал показать этим молчанием, что ему не дозволено ни на минуту отвлечься от этой битвы. |
| Rieux could follow the vicissitudes of the struggle only in his friend's eyes, now open and now shut; in the eyelids, now more closely welded to the eyeball, now distended; and in his gaze fixed on some object in the room or brought back to the doctor and his mother. | Риэ догадывался о фазах этой борьбы лишь по глазам своего друга, то широко открытым, то закрытым, причем веки как-то особенно плотно прилегали к глазному яблоку или, напротив, широко распахивались, и взгляд Тарру приковывался к какому-нибудь предмету или обращался к доктору и его матери. |
| And each time it met the doctor's gaze, with a great effort Tarrou smiled. | Всякий раз, когда их глаза встречались, Тарру делал над собой почти нечеловеческие усилия, чтобы улыбнуться. |
| At one moment there came a sound of hurrying footsteps in the street. | Вдруг на улице раздались торопливые шаги. |
| They were in flight before a distant throbbing which gradually approached until the street was loud with the clamor of the downpour; another rain-squall was sweeping the town, mingled presently with hailstones that clattered on the sidewalk. | Казалось, прохожий пытается спастись бегством от пока еще далекого ворчания, приближавшегося с минуты на минуту и вскоре затопившего ливнем всю улицу: дождь зарядил, потом посыпал град, громко барабаня по асфальту. |
| Window awnings were flapping wildly. | Тяжелые занавеси на окнах сморщило от ветра. |
| Rieux, whose attention had been diverted momentarily by the noises of the squall, looked again across the shadows at Tarrou's face, on which fell the light of a small bedside lamp. | Сидевший в полумраке комнаты Риэ на минуту отвлекся, вслушиваясь в шум дождя, потом снова перевел взгляд на Тарру, на чье лицо падал свет ночника у изголовья кровати. |
| His mother was knitting, raising her eyes now and then from her work to gaze at the sick man. | Мать Риэ вязала и только время от времени вскидывала голову и пристально всматривалась в больного. |
| The doctor had done everything that could be done. | Доктор сделал все, что можно было сделать. |
| When the squall had passed, the silence in the room grew denser, filled only by the silent turmoil of the unseen battle. | Дождь прошел, в комнате вновь сгустилась тишина, насыщенная лишь безмолвным бормотом невидимой войны. |
| His nerves overwrought by sleeplessness, the doctor fancied he could hear, on the edge of the silence, that faint eerie sibilance which had haunted his ears ever since the beginning of the epidemic. | Разбитому бессонницей доктору чудилось, будто где-то там, за рубежами тишины, слышится негромкий, ритмичный посвист, преследовавший его с первых дней эпидемии. |
| He made a sign to his mother, indicating she should go to bed. | Жестом он показал матери, чтобы она пошла легла. |
| She shook her head, and her eyes grew brighter; then she examined carefully, at her needle-tips, a stitch of which she was unsure. | Она отрицательно покачала головой, глаза ее блеснули, потом она нагнулась над спицами, внимательно разглядывая чуть не соскользнувшую петлю. |
| Rieux got up, gave the sick man a drink, and sat down again. | Риэ поднялся, напоил больного и снова сел на место. |
| Footsteps rang on the pavement, nearing, then receding; people were taking advantage of the lull to hurry home. | Мимо окон, воспользовавшись затишьем, быстро шагали прохожие. Шаги становились все реже, удалялись. |
| For the first time the doctor realized that this night, without the clang of ambulances and full of belated wayfarers, was just like a night of the past-a plague-free night. | Впервые за долгое время доктор понял, что сегодняшняя ночь, тишину которой то и дело нарушали шаги запоздалых пешеходов и не рвали на части пронзительные гудки машин "скорой помощи", была похожа на те, прежние ночи. За окном была ночь, стряхнувшая с себя чуму. |
| It was as if the pestilence, hounded away by cold, the street-lamps, and the crowd, had fled from the depths of the town and taken shelter in this warm room and was launching its last offensive at Tarrou's inert body. | И казалось, будто болезнь, изгнанная холодами, ярким светом, толпами людей, выскользнула из темных недр города, пригрелась в их теплой спальне и здесь вступила в последнее свое единоборство с вяло распростертым телом Тарру. |
| No longer did it thresh the air above the houses with its flail. | Небеса над городом уже не бороздил бич Божий. |
| But it was whistling softly in the stagnant air of the sickroom, and this it was that Rieux had been hearing since the long vigil began. | Но он тихонько посвистывал здесь, в тяжелом воздухе спальни. Его-то и слышал Риэ, слышал в течение всех этих бессонных часов. |
| And now it was for him to wait and watch until that strange sound ceased here too, and here as well the plague confessed defeat. | И приходилось ждать, когда он и тут смолкнет, когда и тут чума признает свое окончательное поражение. |
| A little before dawn Rieux leaned toward his mother and whispered: | Перед рассветом Риэ нагнулся к матери: |
| "You'd better have some rest now, as you'll have to relieve me at eight. | - Пойди непременно ляг, иначе ты не сможешь меня сменить в восемь часов. |
| Mind you take your drops before going to bed." | Только не забудь сделать полоскание. |
| Mme. Rieux rose, folded her knitting, and went to the bedside. Tarrou had had his eyes shut for some time. | Мадам Риэ поднялась с кресла, сложила свое вязанье и подошла к постели Тарру, уже давно не открывавшего глаз. |
| Sweat had plastered his hair on his stubborn forehead. | Над его крутым лбом закурчавились от пота волосы. |
| Mme. Rieux sighed, and he opened his eyes. | Она вздохнула, и больной открыл глаза. |
| He saw the gentle face bent over him and, athwart the surge of fever, that steadfast smile took form again. | Тарру увидел склоненное над собою кроткое лицо, и сквозь набегающие волны лихорадки снова упрямо пробилась улыбка. |
| But at once the eyes closed. | Но веки тут же сомкнулись. |
| Left to himself, Rieux moved into the chair his mother had just left. | Оставшись один, Риэ перебрался в кресло, где раньше сидела его мать. |
| The street was silent and no sound came from the sleeping town. | Улица безмолвствовала, уже ничто не нарушало тишины. |
| The chill of daybreak was beginning to make itself felt. | Предрассветный холод давал себя знать даже в комнате. |
| The doctor dozed off, but very soon an early cart rattling down the street awaked him. | Доктор задремал, но грохот первой утренней повозки разбудил его. |
| Shivering a little, he looked at Tarrou and saw that a lull had come; he, too, was sleeping. | Он вздрогнул и, посмотрев на Тарру, понял, что действительно забылся сном и что больной тоже заснул. |
| The iron-shod wheels rumbled away into the distance. | Вдалеке затихал грохот деревянных колес, окованных железом, цоканье лошадиных копыт. |
| Darkness still was pressing on the windowpanes. | За окном еще было темно. |
| When the doctor came beside the bed, Tarrou gazed at him with expressionless eyes, like a man still on the frontier of sleep. | Когда доктор подошел к постели, Тарру поднял на него пустые, ничего не выражающие глаза, как будто он находился еще по ту сторону сна. |
| "You slept, didn't you?" Rieux asked. | - Поспали? - спросил Риэ. |
| "Yes." | -Да. |
| "Breathing better?" | - Дышать легче? |
| "A bit. | - Немножко. |
| Does that mean anything?" | А имеет это какое-нибудь значение? |
| Rieux kept silent for some moments; then he said: | Риэ ответил не сразу, потом проговорил: |
| "No, Tarrou, it doesn't mean anything. | - Нет, Тарру, не имеет. |
| You know as well as I that there's often a remission in the morning." | Вы, как и я, знаете, что это просто обычная утренняя ремиссия. |
| "Thanks." Tarrou nodded his approval. "Always tell me the exact truth." | Тарру одобрительно кивнул головой. - Спасибо, - сказал он. - Отвечайте, пожалуйста, и впредь так же точно. |
| Rieux was sitting on the side of the bed. | Доктор присел в изножье постели. |
| Beside him he could feel the sick man's legs, stiff and hard as the limbs of an effigy on a tomb. | Боком он чувствовал длинные неподвижные ноги Тарру, ноги уже неживого человека. |
| Tarrou was breathing with more difficulty. | Тарру задышал громче. |
| "The fever'll come back, won't it, Rieux?" he gasped. | - Температура снова поднимется, да, Риэ? -спросил он прерывающимся от одышки голосом. |
| "Yes. But at noon we shall know where we stand." | - Да, но в полдень, и тогда будет ясно. |
| Tarrou shut his eyes; he seemed to be mustering up his strength. | Тарру закрыл глаза, будто собирая все свои силы. |
| There was a look of utter weariness on his face. | В чертах лица сквозила усталость. |
| He was waiting for the fever to rise and already it was stirring somewhat in the depths of his being. | Он ждал нового приступа лихорадки, которая уже шевелилась где-то в глубинах его тела. |
| When he opened his eyes, his gaze was misted. | Потом веки приподнялись, открыв помутневший зрачок. |
| It brightened only when he saw Rieux bending over him, a tumbler in his hand. | Только когда он заметил склонившегося над постелью Риэ, взор его посветлел. |
| "Drink." | - Попейте, - сказал Риэ. |
| Tarrou drank, then slowly lowered his head on to the pillow. | Тарру напился и устало уронил голову на подушку. |
| "It's a long business," he murmured. | - Оказывается, это долго, - проговорил он. |
| Rieux clasped his arm, but Tarrou, whose head was averted, showed no reaction. | Риэ взял его за руку, но Тарру отвел взгляд и, казалось, не почувствовал прикосновения. |
| Then suddenly, as if some inner dike had given way without warning, the fever surged back, dyeing his cheeks and forehead. | И внезапно, на глазах Риэ, лихорадка, словно прорвав какую-то внутреннюю плотину, хлынула наружу и добралась до лба. |
| Tarrou's eyes came back to the doctor, who, bending again, gave him a look of affectionate encouragement. | Когда Тарру поднял взгляд на доктора, тот попытался придать своему застывшему лицу выражение надежды. |
| Tarrou tried to shape a smile, but it could not force its way through the set jaws and lips welded by dry saliva. | Тарру старался улыбнуться, но улыбке не удалось прорваться сквозь судорожно сжатые челюсти, сквозь слепленные белой пеной губы. |
| In the rigid face only the eyes lived still, glowing with courage. | Однако на его застывшем лице глаза еще блестели всем светом мужества. |
| At seven Mme. Rieux returned to the bedroom. | В семь часов мадам Риэ вошла в спальню. |
| The doctor went to the surgery to ring up the hospital and arrange for a substitute. | Доктор из своего кабинета позвонил в лазарет и попросил заменить его на работе. |
| He also decided to postpone his consultations; then lay down for some moments on the surgery couch. Five minutes later he went back to the bedroom. | Он решил также отказаться сегодня от всех визитов к больным, прилег было на диван тут же в кабинете, но, не выдержав, вскочил и вернулся в спальню. |
| Tarrou's face was turned toward Mme. | Тарру лежал, повернув лицо к мадам Риэ. |
| Rieux, who was sitting close beside the bed, her hands folded on her lap; in the dim light of the room she seemed no more than a darker patch of shadow. | Не отрываясь, глядел он на маленький комочек тени, жавшийся рядом с ним на стуле, с ладонями, плотно прижатыми к коленям. |
| Tarrou was gazing at her so intently that, putting a finger to her lips, Mme. Rieux rose and switched off the bedside lamp. | Глядел он так пристально, что мадам Риэ, заметив сына, приложила палец к губам, встала и потушила лампочку у изголовья постели. |
| Behind the curtains the light was growing, and presently, when the sick man's face grew visible, Mme. Rieux could see his eyes still intent on her. | Но дневной свет быстро просачивался сквозь шторы, и, когда лицо больного выступило из темноты, мадам Риэ убедилась, что он по-прежнему смотрит на нее. |
| Bending above the bed, she smoothed out the bolster and, as she straightened up, laid her hand for a moment on his moist, tangled hair. | Она нагнулась над постелью, поправила подушку и приложила ладонь к мокрым закурчавившимся волосам. |
| Then she heard a muffled voice, which seemed to come from very far away, murmur: "Thank you," and that all was well now. | И тут она услышала глухой голос, идущий откуда-то издалека, и голос этот сказал ей спасибо и уверил, что теперь все хорошо. |
| By the time she was back in her chair Tarrou had shut his eyes, and, despite the sealed mouth, a faint smile seemed to hover on the wasted face. | Когда она снова села, Тарру закрыл глаза, и его изможденное лицо, казалось, озарила улыбка, хотя губы по-прежнему были плотно сжаты. |
| At noon the fever reached its climax. | В полдень лихорадка достигла апогея. |
| A visceral cough racked the sick man's body and he now was spitting blood. | Нутряной кашель сотрясал тело больного, он уже начал харкать кровью. |
| The ganglia had ceased swelling, but they were still there, like lumps of iron embedded in the joints. Rieux decided that lancing them was impracticable. | Железы перестали набухать, они были все те же, твердые на ощупь, будто во все суставы ввинтили гайки, и Риэ решил, что вскрывать опухоль бессмысленно. |
| Now and then, in the intervals between bouts of fever and coughing fits, Tarrou still gazed at his friends. | В промежутках между приступами кашля и лихорадки Тарру кидал взгляды на своих друзей. |
| But soon his eyes opened less and less often and the glow that shone out from the ravaged face in the brief moments of recognition grew steadily fainter. | Но вскоре его веки стали смежаться все чаще и чаще, и свет, еще так недавно озарявший его изнуренное болезнью лицо, постепенно гас. |
| The storm, lashing his body into convulsive movement, lit it up with ever rarer flashes, and in the heart of the tempest he was slowly drifting, derelict. | Буря, сотрясавшая его тело судорожными конвульсиями, все реже и реже разражалась вспышками молний, и Тарру медленно уносило в бушующую бездну. |
| And now Rieux had before him only a masklike face, inert, from which the smile had gone forever. | Перед собой на подушках Риэ видел лишь безжизненную маску, откуда навсегда ушла улыбка. |
| This human form, his friend's, lacerated by the spear-thrusts of the plague, consumed by searing, superhuman fires, buffeted by all the raging winds of heaven, was foundering under his eyes in the dark flood of the pestilence, and he could do nothing to avert the wreck. | В то, что еще сохраняло обличье человека, столь близкого Риэ, вонзилось теперь острие копья, его жгла невыносимая боль, скручивали все злобные небесные вихри, и оно на глазах друга погружалось в хляби чумы. А он, друг, не мог предотвратить этой катастрофы. |
| He could only stand, unavailing, on the shore, empty-handed and sick at heart, unarmed and helpless yet again under the onset of calamity. | И опять Риэ вынужден был стоять на берегу с пустыми руками, с рвущимся на части сердцем, безоружный и беспомощный перед бедствием. |
| And thus, when the end came, the tears that blinded Rieux's eyes were tears of impotence; and he did not see Tarrou roll over, face to the wall, and die with a short, hollow groan as if somewhere within him an essential chord had snapped. | И когда наступил конец, слезы бессилия застлали глаза Риэ и он не видел, как Тарру вдруг резко повернулся к стене и испустил дух с глухим стоном, словно где-то в глубине его тела лопнула главная струна. |
| The next night was not one of struggle but of silence. | Следующая ночь уже не была ночью битвы, а была ночью тишины. |
| In the tranquil death-chamber, beside the dead body now in everyday clothing-here, too, Rieux felt it brooding, that elemental peace which, when he was sitting many nights before on the terrace high above the plague, had followed the brief foray at the gates. | В этой спальне, отрезанной от всего мира, над этим безжизненным телом, уже обряженным для погребальной церемонии, ощутимо витал необыкновенный покой, точно так же, как за много ночей до того витал он над террасами, вознесенными над чумой, когда начался штурм городских ворот. |
| Then, already, it had brought to his mind the silence brooding over the beds in which he had let men die. | Уже тогда Риэ думал об этой тишине, которая подымалась с ложа, где перед ним, беспомощным, умирали люди. |
| There as here it was the same solemn pause, the lull that follows battle; it was the silence of defeat. | И повсюду та же краткая передышка, тот же самый торжественный интервал, повсюду то же самое умиротворение, наступающее после битвы, повсюду немота поражения. |
| But the silence now enveloping his dead friend, so dense, so much akin to the nocturnal silence of the streets and of the town set free at last, made Rieux cruelly aware that this defeat was final, the last disastrous battle that ends a war and makes peace itself an ill beyond all remedy. | Но то безмолвие, что обволакивало сейчас его друга, было таким плотным, так тесно сливалось оно с безмолвием улиц и всего города, освобожденного от чумы, что Риэ ясно почувствовал: сейчас это уже окончательное, бесповоротное поражение, каким завершаются войны и которое превращает даже наступивший мир в неисцелимые муки. |
| The doctor could not tell if Tarrou had found peace, now that all was over, but for himself he had a feeling that no peace was possible to him henceforth, any more than there can be an armistice for a mother bereaved of her son or for a man who buries his friend. | Доктор не знал, обрел ли под конец Тарру мир, но хотя бы в эту минуту был уверен, что ему самому мир заказан навсегда, точно так же как не существует перемирия для матери, потерявшей сына, или для мужчины, который хоронит друга. |
| The night was cold again, with frosty stars sparkling in a clear, wintry sky. | Там, за окном, лежала такая же, как и вчера, холодная ночь, те же ледяные звезды светились на ясном студеном небе. |
| And in the dimly lit room they felt the cold pressing itself to the windowpanes and heard the long, silvery suspiration of a polar night. | В полутемную спальню просачивался жавшийся к окнам холод, чувствовалось бесцветное ровное дыхание полярных ночей. |
| Mme. Rieux sat near the bed in her usual attitude, her right side lit up by the bedside lamp. | У постели сидела мадам Риэ в привычной своей позе, справа на нее падал свет лампочки, горевшей у изголовья постели. |
| In the center of the room, outside the little zone of light, Rieux sat, waiting. | Риэ устроился в кресле, стоявшем в полумраке посреди спальни. |
| Now and then thoughts of his wife waylaid him, but he brushed them aside each time. | То и дело он вспоминал о жене, но гнал прочь эти мысли. |
| When the night began, the heels of passers-by had rung briskly in the frozen air. | В ночной морозной тишине звонко стучали по тротуару каблуки прохожих. |
| "Have you attended to everything?" Mme. Rieux had asked. | -Ты все сделал? - спросила мать. |
| "Yes, I've telephoned." | - Да, я уже позвонил. |
| Then they had resumed their silent vigil. | И вновь началось молчаливое бдение. |
| From time to time Mme. Rieux stole a glance at her son, and whenever he caught her doing this, he smiled. | Время от времени мадам Риэ взглядывала на сына. Поймав ее взгляд, он улыбался в ответ. |
| Out in the street the usual night-time sounds bridged the long silences. | В привычном порядке сменялись на улице ночные шумы. |
| A good many cars were on the road again, though officially this was not permitted; they sped past with a long hiss of tires on the pavement, receded, and returned. | Хотя официальное разрешение еще не было дано, автомобили опять раскатывали по городу. Они стремительно вбирали в себя мостовую, исчезали, снова появлялись. |
| Voices, distant calls, silence again, a clatter of horse hoofs, the squeal of streetcars rounding a curve, vague murmurs-then once more the quiet breathing of the night. | Голоса, возгласы, вновь наступавшая тишина, цоканье лошадиных копыт, трамвай, проскрежетавший на стрелке, затем второй, какие-то неопределенные звуки и снова торжественное дыхание ночи. |
| "Bernard?" | - Бернар! |
| "Yes?" | -Что? |
| "Not too tired?" | -Ты не устал? |
| "No." | - Нет. |
| At that moment he knew what his mother was thinking, and that she loved him. | Он знал, о чем думает его мать, знал, что в эту самую минуту она любит его. |
| But he knew, too, that to love someone means relatively little; or, rather, that love is never strong enough to find the words befitting it. | Но он знал также, что не так уж это много - любить другого, и, во всяком случае, любовь никогда не бывает настолько сильной, чтобы найти себе выражение. |
| Thus he and his mother would always love each other silently. | Так они с матерью всегда будут любить друг друга в молчании. |
| And one day she-or he-would die, without ever, all their lives long, having gone farther than this by way of making their affection known. | И она тоже умрет, в свой черед - или умрет он, - и так никогда за вею жизнь они не найдут слов, чтобы выразить взаимную нежность. |
| Thus, too, he had lived at Tarrou's side, and Tarrou had died this evening without their friendship's having had time to enter fully into the life of either. | И точно так же они с Тарру жили бок о бок, и вот Тарру умер нынче вечером, и их дружба не успела по-настоящему побыть на земле. |
| Tarrou had "lost the match," as he put it. | Тарру, как он выражался, проиграл партию. |
| But what had he, Rieux, won? | Ну а он, Риэ, что он выиграл? |
| No more than the experience of having known plague and remembering it, of having known friendship and remembering it, of knowing affection and being destined one day to remember it. | Разве одно -узнал чуму и помнит о ней, познал дружбу и помнит о ней, узнал нежность, и теперь его долг когда-нибудь о ней вспомнить. |
| So all a man could win in the conflict between plague and life was knowledge and memories. | Все, что человек способен выиграть в игре с чумой и с жизнью, - это знание и память. |
| But Tarrou, perhaps, would have called that winning the match. | Быть может, именно это и называл Тарру "выиграть партию"! |
| Another car passed, and Mme. Rieux stirred slightly. | Снова мимо окна промчался автомобиль, и мадам Риэ пошевелилась на стуле. |
| Rieux smiled toward her. | Риэ улыбнулся ей. |
| She assured him she wasn't tired and immediately added: | Она сказала, что не чувствует усталости, и тут же добавила: |
| "You must go and have a good long rest in the mountains, over there." | - Надо бы тебе съездить в горы отдохнуть. |
| "Yes, Mother." | - Конечно, мама, поеду. |
| Certainly he'd take a rest "over there." | Да, он там отдохнет. Почему бы и нет? |
| It, too, would be a pretext for memory. | Еще один предлог вспоминать. |
| But if that was what it meant, winning the match-how hard it must be to live only with what one knows and what one remembers, cut off from what one hopes for! | Но если это и значит выиграть партию, как должно быть тяжело жить только тем, что знаешь, и тем, что помнишь, и не иметь впереди надежды. |
| It was thus, most probably, that Tarrou had lived, and he realized the bleak sterility of a life without illusions. | Так, очевидно, жил Тарру, он-то понимал, как бесплодна жизнь, лишенная иллюзий. Не существует покоя без надежды. |
| There can be no peace without hope, and Tarrou, denying as he did the right to condemn anyone whomsoever-though he knew well that no one can help condemning and it befalls even the victim sometimes to turn executioner-Tarrou had lived a life riddled with contradictions and had never known hope's solace. | И Тарру, отказывавший людям в праве осуждать на смерть человека, знал, однако, что никто не в силах отказаться от вынесения приговора и что даже жертвы подчас бывают палачами, а если так, значит, Тарру жил, терзаясь и противореча себе, и никогда он не знал надежды. |
| Did that explain his aspiration toward saintliness, his quest of peace by service in the cause of others? | Может, поэтому он искал святости и хотел обрести покой в служении людям. |
| Actually Rieux had no idea of the answer to that question, and it mattered little. | В сущности, Риэ и не знал, так ли это, но это и неважно. |
| The only picture of Tarrou he would always have would be the picture of a man who firmly gripped the steering-wheel of his car when driving, or else the picture of that stalwart body, now lying motionless. | Память его сохранит лишь немногие образы Тарру - Тарру за рулем машины, положивший обе руки на баранку, готовый везти его куда угодно, или вот это грузное, массивное тело, без движения распростертое на одре. |
| Knowing meant that: a living warmth, and a picture of death. | Тепло жизни и образ смерти - вот что такое знание. |
| That, no doubt, explains Dr. Rieux's composure on receiving next morning the news of his wife's death. | И разумеется, именно поэтому доктор Риэ, получив утром телеграмму, извещавшую о кончине жены, принял эту весть спокойно. |
| He was in the surgery. | Он был у себя в кабинете. |
| His mother came in, almost running, and handed him a telegram; then went back to the hall to give the telegraph-boy a tip. | Мать вбежала, сунула ему телеграмму и тут же вышла, чтобы дать на чай рассыльному. |
| When she returned, her son was holding the telegram open in his hand. | Когда она вернулась, сын стоял и держал в руке распечатанную телеграмму. |
| She looked at him, but his eyes were resolutely fixed on the window; it was flooded with the effulgence of the morning sun rising above the harbor. | Она подняла на него глаза, но он упорно смотрел в окно, где над портом поднималось великолепное утро. |
| "Bernard," she said gently. | - Бернар, - окликнула мадам Риэ. |
| The doctor turned and looked at her almost as if she were a stranger. | Доктор рассеянно оглянулся. |
| "The telegram?" "Yes," he said, "that's it. | - Да, в телеграмме? - спросила она. |
| A week ago." | - Да, - подтвердил доктор. - Неделю назад. |
| Mme. Rieux turned her face toward the window. | Мадам Риэ тоже повернулась к окну. |
| Rieux kept silent for a while. | Доктор молчал. |
| Then he told his mother not to cry, he'd been expecting it, but it was hard all the same. | Потом он сказал матери, что плакать не надо, что он этого ждал, но все равно это очень трудно. |
| And he knew, in saying this, that this suffering was nothing new. | Просто, говоря это, он осознал, что в его страданиях отсутствует нечаянность. |
| For many months, and for the last two days, it was the selfsame suffering going on and on. | Все та же непрекращающаяся боль мучила его в течение нескольких месяцев и в течение этих двух последних дней. |
| At last, at daybreak on a fine February morning, the ceremonial opening of the gates took place, acclaimed by the populace, the newspapers, the radio, and official communiqu?s. | Прекрасным февральским утром на заре наконец-то открылись ворота города; и событие это радостно встретил народ, газеты, радио и префектура в своих сообщениях. |
| It only remains for the narrator to give what account he can of the rejoicings that followed, though he himself was one of those debarred from sharing in them wholeheartedly. | Таким образом, рассказчику остается лишь выступить в роли летописца блаженных часов, наступивших с открытием ворот, хотя сам он принадлежал к числу тех, у кого не хватало досуга целиком отдаться всеобщей радости. |
| Elaborate day and night f?tes were organized, and at the same time smoke began to rise from locomotives in the station, and ships were already heading for our harbor-reminders in their divers ways that this was the long-awaited day of reuniting, and the end of tears for all who had been parted. | Были устроены празднества, длившиеся весь день и всю ночь. В то же самое время на вокзалах запыхтели паровозы и прибывшие из далеких морей корабли уже входили в наш порт, свидетельствуя в свою очередь, что этот день стал для тех, кто стенал в разлуке, днем великой встречи. |
| We can easily picture, at this stage, the consequences of that feeling of separation which had so long rankled in the hearts of so many of our townsfolk. | Нетрудно представить себе, во что обратилось это чувство разъединенности, жившее в душе многих наших сограждан. |
| Trains coming in were as crowded as those that left the town in the course of the day. | Поезда, в течение дня прибывавшие в наш город, были так же перегружены, как и те, что отбывали с нашего вокзала. |
| Every passenger had reserved his seat long in advance and had been on tenterhooks during the past fortnight lest at the last moment the authorities should go back on their decision. | Пассажиры заранее, еще во время двухнедельной отсрочки, запасались билетами на сегодняшнее число и. до третьего звонка тряслись от страха, что вдруг постановление префектуры возьмут и отменят. |
| Some of these incoming travelers were still somewhat nervous; though as a rule they knew the lot of those nearest and dearest to them, they were still in the dark about others and the town itself, of which their imagination painted a grim and terrifying picture. | Да и путешественники, прибывавшие к нам, не могли отделаться от смутных опасений, так как знали только, да и то приблизительно, о судьбе своих близких, все же, что касалось прочих и самого города, было им неведомо, и город в их глазах приобретал зловещий лик. |
| But this applies only to people who had not been eating their hearts out during the long months of exile, and not to parted lovers. | Но это было применимо лишь к тем, кого за все время чумы не сжигала страсть. |
| The lovers, indeed, were wholly wrapped up in their fixed idea, and for them one thing only had changed. | Те, кого она сжигала, были и впрямь под властью своей навязчивой идеи. |
| Whereas during those months of separation time had never gone quickly enough for their liking and they were always wanting to speed its flight, now that they were in sight of the town they would have liked to slow it down and hold each moment in suspense, once the brakes went on and the train was entering the station. | Одно лишь изменилось для них: в течение месяцев разлуки им неистово хотелось ускорить события, подтолкнуть время физически, чтобы оно не мешкало, а теперь, когда перед ними уже открывался наш город, они, напротив, как только поезд начал притормаживать, желали одного: чтобы время замедлило свой бег, чтобы оно застыло. |
| For the sensation, confused perhaps, but none the less poignant for that, of all those days and weeks and months of life lost to their love made them vaguely feel they were entitled to some compensation; this present hour of joy should run at half the speed of those long hours of waiting. | Смутное и в то же время жгучее чувство, вскормленное этим многомесячным существованием, потерянным для любви, именно оно, это чувство, требовало некоего реванша - пусть часы радости тянутся вдвое медленнее, чем часы ожидания. |
| And the people who awaited them at home or on the platform-among the latter Rambert, whose wife, warned in good time, had got busy at once and was coming by the first train-were likewise fretting with impatience and quivering with anxiety. | И те, что ждали дома или на перроне, как, например, Рамбер, уже давно предупрежденный женой, что она добилась разрешения на приезд, равно страдали от нетерпения и растерянности. |
| For even Rambert felt a nervous tremor at the thought that soon he would have to confront a love and a devotion that the plague months had slowly refined to a pale abstraction, with the flesh-and-blood woman who had given rise to them. | Любовь эта и нежность превратились за время чумы в абстракцию, и теперь Рамбер с душевным трепетом ждал, когда эти чувства и это живое существо, на которое они были направлены, окажутся лицом к лицу. |
| If only he could put the clock back and be once more the man who, at the outbreak of the epidemic, had had only one thought and one desire: to escape and return to the woman he loved! | Ему хотелось вновь стать таким, каким был он в начале эпидемии, когда, ни о чем не думая, решил очертя голову вырваться из города, броситься к той, любимой. |
| But that, he knew, was out of the question now; he had changed too greatly. The plague had forced on him a detachment which, try as he might, he couldn't think away, and which like a formless fear haunted his mind. | Но он знал, что это уже невозможно. Он переменился, чума вселила в него отрешенность, и напрасно он пытался опровергнуть это всеми своими силами, ощущение отрешенности продолжало жить в нем, как некая глухая тоска. |
| Almost he thought the plague had ended too abruptly, he hadn't had time to pull himself together. | В каком-то смысле у него даже было чувство, будто чума кончилась слишком резко, когда он еще не собрался с духом. |
| Happiness was bearing down on him full speed, the event outrunning expectation. | Счастье приближалось на всех парах, ход событий опережал ожидание. |
| Rambert understood that all would be restored to him in a flash, and joy break on him like a flame with which there is no dallying. | Рамбер понимал, что ему будет возвращено все сразу и что радость, в сущности, сродни ожогу, куда уж тут ею упиваться. |
| Everyone indeed, more or less consciously, felt as he did, and it is of all those people on the platform that we wish to speak. | Все остальные более или менее отчетливо переживали то же самое, и поэтому поговорим лучше обо всех. |
| Each was returning to his personal life, yet the sense of comradeship persisted and they were exchanging smiles and cheerful glances among themselves. | Стоя здесь, на перроне вокзала, где должна была с минуты на минуту начаться вновь их личная жизнь, они пока еще ощущали свою общность, обменивались понимающими взглядами и улыбками. |
| But the moment they saw the smoke of the approaching engine, the feeling of exile vanished before an uprush of overpowering, bewildering joy. | Но как только они заметили вырывающийся из трубы паровоза дым, застарелое чувство отъединенности вдруг угасло под ливнем смутной и оглушающей радости. |
| And when the train stopped, all those interminable-seeming separations which often had begun on this same platform came to an end in one ecstatic moment, when arms closed with hungry possessiveness on bodies whose living shape they had forgotten. | Когда поезд остановился, кое для кого кончилась долгая разлука, начавшаяся на этом самом перроне, на этом самом вокзале, и кончилась в тот миг, когда руки ликующе и алчно ощутили родное тело, хотя уже забыли его живое присутствие. |
| As for Rambert, he hadn't time to see that form running toward him; already she had flung herself upon his breast. | Так, Рамбер не успел даже разглядеть бегущее к нему существо, с размаху уткнувшееся лицом в его грудь. |
| And with his arms locked around her, pressing to his shoulder the head of which he saw only the familiar hair, he let his tears flow freely, unknowing if they rose from present joy or from sorrow too long repressed; aware only that they would prevent his making sure if the face buried in the hollow of his shoulder was the face of which he had dreamed so often or, instead, a stranger's face. | Он держал ее в своих объятиях, прижимал к себе голову, не видя лица, а только знакомые волосы, - он не утирал катившиеся из глаз слезы и сам не понимал, льются ли они от теперешнего его счастья или от загнанной куда-то в глубь души боли, и все же знал, что эта влага, застилавшая взор, помешала ему убедиться в том, действительно ли это лицо, прильнувшее к его плечу, то самое, о котором так долго мечталось, или, напротив, он увидит перед собой незнакомку. |
| For the moment he wished to behave like all those others around him who believed, or made believe, that plague can come and go without changing anything in men's hearts. | Он поймет, но позже, верно ли было его подозрение. А сейчас ему, как и всем толпившимся на перроне, хотелось верить или делать вид, что они верят, будто чума может прийти и уйти, ничего не изменив в сердце человека. |
| Nestling to one another, they went to their homes, blind to the outside world and seemingly triumphant over the plague, forgetting every sadness and the plight of those who had come by the same train and found no one awaiting them, and were bracing themselves to hear in their homes a confirmation of the fear that the long silence had already implanted in their hearts. | Тесно жавшиеся друг к другу парочки расходились по домам, не видя никого и ничего, внешне восторжествовав над чумой, забыв былые муки, забыв тех, кто прибыл тем же поездом и, не обнаружив на перроне близких, нашел подтверждение своим страхам, уже давно тлевшим в сердце после слишком долгого молчания. |
| For these last, who had now for company only their new-born grief, for those who at this moment were dedicating themselves to a life-long memory of bereavement-for these unhappy people matters were very different, the pangs of separation had touched their climax. | Для них, чьим единственным спутником отныне оставалась еще свежая боль, для тех, кто в эти самые минуты посвящал себя памяти об исчезнувшем, для них все получилось иначе, и чувство разлуки именно сейчас достигло своего апогея. |
| For the mothers, husbands, wives, and lovers who had lost all joy, now that the loved one lay under a layer of quicklime in a death-pit or was a mere handful of indistinctive ashes in a gray mound, the plague had not yet ended. | Для них, матерей, супругов, любовников, потерявших всю радость жизни вместе с родным существом, брошенным куда-то в безымянный ров или превратившимся в кучу пепла, - для них по-прежнему шла чума. |
| But who gave a thought to these lonely mourners? | Но кому было дело до этих осиротелых? |
| Routing the cold flaws that had been threshing the air since early morning, the sun was pouring on the town a steady flood of tranquil light. | В полдень солнце, обуздав холодные порывы ветра, бороздившие небо с самого утра, пролилось на город сплошными волнами недвижимого света. |
| In the forts on the hills, under the sky of pure, unwavering blue, guns were thundering without a break. | День словно застыл. В окаменевшее небо с форта на холме без перерыва били пушки. |
| And everyone was out and about to celebrate those crowded moments when the time of ordeal ended and the time of forgetting had not yet begun. | Весь город высыпал на улицы, чтобы отпраздновать эту пронзительную минуту, когда время мучений уже кончалось, а время забвения еще не началось. |
| In streets and squares people were dancing. | На всех площадях танцевали. |
| Within twenty-four hours the motor traffic had doubled and the ever more numerous cars were held up at every turn by merry-making crowds. | За несколько часов движение резко усилилось, и многочисленные машины с трудом пробирались через забитые народом улицы. |
| Every church bell was in full peal throughout the afternoon, and the bells filled the blue and gold sky with their reverberations. | Все послеобеденное время гудели напропалую наши городские колокола. От их звона по лазурно-золотистому небу расходились волны дрожи. |
| Indeed, in all the churches thanksgiving services were being held. | В церквах служили благодарственные молебны. |
| But at the same time the places of entertainment were packed, and the caf?s, caring nothing for the morrow, were producing their last bottles of liquor. | Но и в увеселительных заведениях тоже набилось множество публики, и владельцы кафе, не заботясь о завтрашнем дне, широко торговали еще остававшимися у них спиртными напитками. |
| A noisy concourse surged round every bar, including loving couples who fondled each other without a thought for appearances. | Перед стойками возбужденно толпились люди, и среди них виднелись парочки, тесно обнявшиеся, бесстрашно выставлявшие напоказ свое счастье. |
| All were laughing or shouting. | Кто кричал, кто смеялся. |
| The reserves of emotion pent up during those many months when for everybody the flame of life burned low were being recklessly squandered to celebrate this, the red-letter day of their survival. | В этот день, данный им сверх положенного, каждый щедро расходован запасы жизненных сил, накопленные за те месяцы, когда у всех душа едва тлела. |
| Tomorrow real life would begin again, with its restrictions. | Завтра начнется жизнь как таковая, со всей ее осмотрительностью. |
| But for the moment people in very different walks of life were rubbing shoulders, fraternizing. | А пока люди разных слоев общества братались, толклись бок о бок. |
| The leveling-out that death's imminence had failed in practice to accomplish was realized at last, for a few gay hours, in the rapture of escape. | То равенство, какого не сумели добиться нависшая над городам смерть, установило счастье освобождения, пусть только на несколько часов. |
| But this rather tawdry exuberance was only one aspect of the town that day; not a few of those filling the streets at sundown, among them Rambert and his wife, hid under an air of calm satisfaction subtler forms of happiness. | Но это банальное неистовство все же о чем-то умалчивало, и люди, высыпавшие в послеобеденный час на улицу, шедшие рядом с Рамбером, скрывали под невозмутимой миной некое более утонченное счастье. |
| Many couples, indeed, and many families, looked like people out for a casual stroll, no more than that; in reality most of them were making sentimental pilgrimages to places where they had gone to school with suffering. | И действительно, многие парочки и семьи казались с виду обычными мирными прохожими. А в действительности они совершали утонченное паломничество к тем местам, где столько перестрадали. |
| The newcomers were being shown the striking or obscurer tokens of the plague, relics of its passage. | Им хотелось показать вновь прибывшим разительные иди скрытые пометы чумы, зримые следы ее истории. |
| In some cases the survivor merely played the part of guide, the eyewitness who has "been through it," and talked freely of the danger without mentioning his fear. | В иных случаях оранпы довольствовались ролью гидов, которые, мол, всего навидались, ролью современника чумы, и в таких случаях о связанной с нею опасности говорилось приглушенно, а о страхе вообще не говорили. |
| These were the milder forms of pleasure, little more than recreation. | В сущности, вполне безобидное развлечение. |
| In other cases, however, there was more emotion to these walks about the town, as when a man, pointing to some place charged for him with sad yet tender associations, would say to the girl or woman beside him: | Но в иных случаях выбирался более тревожащий маршрут, следуя которому любовник в приливе нежной грусти воспоминаний мог бы сказать своей подруге: |
| "This is where, one evening just like this, I longed for you so desperately-and you weren't there!" | "Как раз здесь в те времена я так тебя хотел, а тебя не было". |
| These passionate pilgrims could readily be distinguished; they formed oases of whispers, aloof, self-centered, in the turbulence of the crowd. | Этих туристов, ведомых страстью, узнавали с первого взгляда: они как бы образовывали островки шепота и признаний среди окружающего их гула толпы. |
| Far more effectively than the bands playing in the squares they vouched for the vast joy of liberation. | Именно они, а не оркестры; игравшие на всех перекрестках, знаменовали собой подлинное освобождение. |
| These ecstatic couples, locked together, hardly speaking, proclaimed in the midst of the tumult of rejoicing, with the proud egoism and injustice of happy people, that the plague was over, the reign of terror ended. | Ибо эти восторженные парочки, жавшиеся друг к другу и скупые на слова, провозглашали всем торжеством и всей несправедливостью своего счастья, что чума кончилась и время ужаса миновало. |
| Calmly they denied, in the teeth of the evidence, that we had ever known a crazy world in which men were killed off like flies, or that precise savagery, that calculated frenzy of the plague, which instilled an odious freedom as to all that was not the here and now; or those charnel-house stenches which stupefied whom they did not kill. In short, they denied that we had ever been that hag-ridden populace a part of which was daily fed into a furnace and went up in oily fumes, while the rest, in shackled impotence, waited their turn. | Вопреки всякой очевидности они хладнокровно отрицали тот факт, что мы познали безумный мир, где убийство одного человека было столь же обычным делом, как щелчок по мухе, познали это вполне рассчитанное дикарство, этот продуманный до мелочей бред, это заточение, чудовищно освобождавшее от всего, что не было сегодняшним днем, этот запах смерти, доводивший до одури тех, кого еще не убила чума; они отрицали наконец, что мы были тем обезумевшим народом, часть которого, загнанная в жерло мусоросжигательной печи, вылетала в воздух жирным липким дымом, в то время как другая, закованная в цепи бессилия и страха, ждала своей очереди. |
| That, anyhow, was what seemed evident to Rieux when towards the close of the afternoon, on his way to the outskirts of the town, he walked alone in an uproar of bells, guns, bands, and deafening shouts. | По крайней мере это первым делом бросилось в глаза доктору Риэ, который, торопясь добраться до окраины, шагал в этот послеобеденный час среди звона колоколов, грохота пушек, музыки и оглушительных криков. |
| There was no question of his taking a day off; sick men have no holidays. | Его работа продолжалась, болезнь не дает передышки. |
| Through the cool, clear light bathing the town rose the familiar smells of roasting meat and anise-flavored liquor. | На город спускался несравненно прекрасной дымкой тихий свет, и в него вплетались прежние запахи - жареного мяса и анисовой водки. |
| All around him happy faces were turned toward the shining sky, men and women with flushed cheeks embraced one another with low, tense cries of desire. | Вокруг Риэ видел запрокинутые к небу веселые лица. Мужчины и женщины шли сцепив руки, с горящими глазами, и их желание выражало себя лихорадочным возбуждением и криком. |
| Yes, the plague had ended with the terror, and those passionately straining arms told what it had meant: exile and deprivation in the profoundest meaning of the words. | Да, чума кончилась, кончился ужас, и сплетшиеся руки говорили, что чума была изгнанием, была разлукой в самом глубинном значении этого слова. |
| For the first time Rieux found that he could give a name to the family likeness that for several months he had detected in the faces in the streets. | Впервые Риэ сумел найти общую фамильную примету того, что он в течение месяцев читал на лицах прохожих. |
| He had only to look around him now. | Сейчас достаточно было оглядеться кругом. |
| At the end of the plague, with its misery and privations, these men and women had come to wear the aspect of the part they had been playing for so long, the part of emigrants whose faces first, and now their clothes, told of long banishment from a distant homeland. | Люди дожили до конца чумы со всеми ее бедами и лишениями, в конце концов они влезли в этот костюм, - в костюм, который предписывался им ролью, уже давно они играли эту роль эмигрантов, чьи лица, а теперь и одежда свидетельствовали о разлуке и далекой отчизне. |
| Once plague had shut the gates of the town, they had settled down to a life of separation, debarred from the living warmth that gives forgetfulness of all. | С той минуты, когда чума закрыла городские ворота, когда их существование заполнила собой разлука, они лишились того спасительного человеческого тепла, которое помогает забыть все. |
| In different degrees, in every part of the town, men and women had been yearning for a reunion, not of the same kind for all, but for all alike ruled out. | В каждом уголке города мужчины и женщины в различной степени жаждали некоего воссоединения, которое каждый толковал по-своему, но которое было для всех без изъятия одинаково недоступным. |
| Most of them had longed intensely for an absent one, for the warmth of a body, for love, or merely for a life that habit had endeared. | Большинство изо всех своих сил взывало к кому-то отсутствующему, тянулось к теплоте чьего-то тела, к нежности или к привычке. |
| Some, often without knowing it, suffered from being deprived of the company of friends and from their inability to get in touch with them through the usual channels of friendship-letters, trains, and boats. | Кое-кто, подчас сам того не зная, страдал потому, что очутился вне круга человеческой дружбы, уже не мог сообщаться с людьми даже самыми обычными способами, какими выражает себя дружба, - письмами, поездами, кораблями. |
| Others, fewer these-Tarrou may have been one of them-had desired reunion with something they couldn't have defined, but which seemed to them the only desirable thing on earth. | Другие, как, очевидно, Тарру - таких было меньшинство, - стремились к воссоединению с чем-то, чего и сами не могли определить, но именно это неопределимое и казалось им единственно желанным. |
| For want of a better name, they sometimes called it peace. | И за неимением иного слова они, случалось, называли это миром, покоем. |
| Rieux walked on. | Риэ все шагал. |
| As he progressed, the crowds grew thicker, the din multiplied, and he had a feeling that his destination was receding as he advanced. | По мере того как он продвигался вперед, толпа сгущалась, гул голосов крепчал, и ему чудилось, будто предместья, куда он направлялся, отодвигаются все дальше и дальше от центра. |
| Gradually he found himself drawn into the seething, clamorous mass and understanding more and more the cry that went up from it, a cry that, for some part at least, was his. | Постепенно он растворился в этом гигантском громкоголосом организме, он все глубже вникал в его крик и одновременно понимал, что в какой-то степени это и его собственный крик. |
| Yes, they had suffered together, in body no less than in soul, from a cruel leisure, exile without redress, thirst that was never slaked. | Да, все мы мучились вместе, и физически и душевно, во время этих затянувшихся, непереносимо трудных каникул, от этой ссылки, откуда нет выхода, от этой жажды, которую не дано утолить. |
| Among the heaps of corpses, the clanging bells of ambulances, the warnings of what goes by the name of fate, among unremitting waves of fear and agonized revolt, the horror that such things could be, always a great voice had been ringing in the ears of these forlorn, panicked people, a voice calling them back to the land of their desire, a homeland. | Среди нагромождения трупов, тревожных гудков санитарных машин, знамений, подаваемых так называемой судьбой, упрямого топтания страхов и грозного бунта сердец беспрерывно и отовсюду шел ропот, будораживший испуганных людей, твердивший им, что необходимо вновь обрести свою подлинную родину. |
| It lay outside the walls of the stifled, strangled town, in the fragrant brushwood of the hills, in the waves of the sea, under free skies, and in the custody of love. | Для всех них подлинная родина находилась за стенами этого полузадушенного города. Она была в благоухании кустарника на склонах холмов, в морской глади, в свободных странах и в весомой силе любви. |
| And it was to this, their lost home, toward happiness, they longed to return, turning their backs disgustedly on all else. | И к ней-то, то есть к счастью, они и жаждали вернуться, с отвращением отводя взоры от всего прочего. |
| As to what that exile and that longing for reunion meant, Rieux had no idea. | Риэ и сам не знал, какой, в сущности, смысл заключался в их изгнании и в этом стремлении к воссоединению. |
| But as he walked ahead, jostled on all sides, accosted now and then, and gradually made his way into less crowded streets, he was thinking it has no importance whether such things have or have not a meaning; all we need consider is the answer given to men's hope. | Он шел и шел, его толкали, окликали, мало-помалу он достиг менее людных улиц, и тут он подумал, что не так-то важно, имеет все это смысл или не имеет, главное - надо знать, какой ответ дан человеческой надежде. |
| Henceforth he knew the answer, and he perceived it better now he was in the outskirts of the town, in almost empty streets. | Отныне он-то знал, что именно отвечено, как-то яснее заметил это на ближних, почти пустынных улицах предместья. |
| Those who, clinging to their little own, had set their hearts solely on returning to the home of their love had sometimes their reward-though some of them were still walking the streets alone, without the one they had awaited. | Были люди, которые держались за то немногое, что было им отпущено, жаждали лишь одного - вернуться под кров своей любви, и эти порой бывали вознаграждены, Конечно, кое-кто бродил сейчас одиноко по городу, так как лишился того, кого ждал. |
| Then, again, those were happy who had not suffered a twofold separation, like some of us who, in the days before the epidemic, had failed to build their love on a solid basis at the outset, and had spent years blindly groping for the pact, so slow and hard to come by, that in the long run binds together ill-assorted lovers. | Счастливы еще те, которых дважды не постигла разлука, подобно тем, кто до начала эпидемии не сумел сразу построить здания своей любви и в течение многих лет вслепую пытался найти недостижимо трудное согласие, которое спаяло бы жизнь двух любовников-врагов. |
| Such people had had, like Rieux himself, the rashness of counting overmuch on time; and now they were parted forever. | Вот эти, подобно самому Риэ, имели легкомыслие рассчитывать на все улаживающее время; этих навеки развело в разные стороны. |
| But others-like Rambert, to whom the doctor had said early that morning: | Но другие, как, например, Рамбер, которому доктор сказал нынче утром: |
| "Courage! It's up to you now to prove you're right"-had, without faltering, welcomed back the loved one who they thought was lost to them. | "Мужество, мужество, теперь мы должны доказать свою правоту", такие, как Рамбер, не колеблясь, нашли отсутствующего, которого, как им думалось, уже потеряли. |
| And for some time, anyhow, they would be happy. | Эти будут счастливы, хотя бы на время. |
| They knew now that if there is one thing one can always yearn for and sometimes attain, it is human love. | Теперь они знали, что существует на свете нечто, к чему нужно стремиться всегда и что иногда дается в руки, и это нечто - человеческая нежность. |
| But for those others who aspired beyond and above the human individual toward something they could not even imagine, there had been no answer. | И напротив, тем, кто обращался поверх человека к чему-то, для них самих непредставимому, - вот тем ответа нет. |
| Tarrou might seem to have won through to that hardly-come-by peace of which he used to speak; but he had found it only in death, too late to turn it to account. | Тарру, очевидно, достиг этого труднодостигаемого мира, о котором он говорил, но обрел его лишь в смерти, когда он уже ни на что не нужен. |
| If others, however-Rieux could see them in the doorways of houses, passionately embracing and gazing hungrily at one another in the failing sunset glow-had got what they wanted, this was because they had asked for the one thing that depended on them solely. | И вот те, кого Риэ видел сейчас, те, что стояли в свете уходящего солнца у порога своих домов, нежно обнявшись, страстно глядя в любимые глаза, - вот эти получили то, что хотели, они-то ведь просили то единственное, что зависело от них самих. |
| And as he turned the corner of the street where Grand and Cottard lived, Rieux was thinking it was only right that those whose desires are limited to man and his humble yet formidable love should enter, if only now and then, into their reward. | И Риэ, сворачивая на улицу, где жили Коттар и Г ран, подумал, что вполне справедливо, если хотя бы время от времени радость, как награда, приходит к тому, кто довольствуется своим уделом человека и своей бедной и страшной любовью. |
| This chronicle is drawing to an end, and this seems to be the moment for Dr. Bernard Rieux to confess that he is the narrator. | Наша хроника подходит к концу. Пора уже доктору Бернару Риэ признаться, что он ее автор. |
| But before describing the closing scenes, he would wish anyhow to justify his undertaking and to set it down that he expressly made a point of adopting the tone of an impartial observer. | Но прежде чем приступить к изложению последних событий, ему хотелось бы в какой-то мере оправдать свой замысел и объяснить, почему он пытался придерживаться тона объективного свидетеля. |
| His profession put him in touch with a great many of our townspeople while plague was raging, and he had opportunities of hearing their various opinions. | В продолжение всей эпидемии ему в силу его профессиональных занятий приходилось встречаться со множеством своих сограждан и выслушивать их излияния. |
| Thus he was well placed for giving a true account of all he saw and heard. | Таким образом, он находился как бы в центре событий и мог поэтому наиболее полно передать то, что видел и слышал. |
| But in so doing he has tried to keep within the limits that seemed desirable. | Но он счел нужным сделать это со всей полагающейся сдержанностью. |
| For instance, in a general way he has confined himself to describing only such things as he was enabled to see for himself, and has refrained from attributing to his fellow sufferers thoughts that, when all is said and done, they were not bound to have. And as for documents, he has used only such as chance, or mischance, put in his way. | В большинстве случаев он старался передать только то, что видел своими глазами, старался не навязывать своим собратьям по чуме мысли, которые, по сути дела, у них самих не возникали, и использовать только те документы, которые волею случая или беды попали ему в руки. |
| Summoned to give evidence regarding what was a sort of crime, he has exercised the restraint that behooves a conscientious witness. | Призванный свидетельствовать по поводу страшного преступления, он сумел сохранить известную сдержанность, как оно и подобает добросовестному свидетелю. |
| All the same, following the dictates of his heart, he has deliberately taken the victims' side and tried to share with his fellow citizens the only certitudes they had in common-love, exile, and suffering. | Но в то же время, следуя законам душевной честности, он сознательно встал на сторону жертв и хотел быть вместе с людьми, своими согражданами, в единственном, что было для всех неоспоримо, - в любви, муках и изгнании. |
| Thus he can truly say there was not one of their anxieties in which he did not share, no predicament of theirs that was not his. | Поэтому-то он разделял со своими согражданами все их страхи, потому-то любое положение, в какое они попадали, было и его собственным. |
| To be an honest witness, it was for him to confine himself mainly to what people did or said and what could be gleaned from documents. | Стремясь быть наиболее добросовестным свидетелем, он обязан был приводить в основном лишь документы, записи и слухи. |
| Regarding his personal troubles and his long suspense, his duty was to hold his peace. | Но ему приходилось молчать о своем личном, например о своем ожидании, о своих испытаниях. |
| When now and then he refers to such matters, it is only for the light they may throw on his fellow citizens and in order to give a picture, as well defined as possible, of what most of the time they felt confusedly. | Если подчас он нарушал это правило, то лишь затем, чтобы понять своих сограждан или чтобы другие лучше их поняли, чтобы облечь в наиболее точную форму то, что они в большинстве случаев чувствовали смутно. |
| Actually, this self-imposed reticence cost him little effort. | Откровенно говоря, эти усилия разума дались ему без труда. |
| Whenever tempted to add his personal note to the myriad voices of the plague-stricken, he was deterred by the thought that not one of his sufferings but was common to all the others and that in a world where sorrow is so often lonely, this was an advantage. | Когда ему не терпелось непосредственно слить свою личную исповедь с сотнями голосов зачумленных, он откладывал перо при мысли, что нет и не было у него такой боли, какой не перестрадали бы другие, и что в мире, где боль подчас так одинока, в этом было даже свое преимущество. |
| Thus, decidedly, it was up to him to speak for all. | Нет, решительно он должен был говорить за всех. |
| But there was at least one of our townsfolk for whom Dr. | Но был среди жителей Орана один человек, за которого не мог говорить доктор Риэ. |
| Rieux could not speak, the man of whom Tarrou said one day to Rieux: | Речь шла о том, о ком Тарру как-то сказал Риэ: |
| "His only real crime is that of having in his heart approved of something that killed off men, women, and children. | "Единственное его преступление, что в сердце своем он одобрил то, что убивает детей и взрослых. |
| I can understand the rest, but for that I am obliged to pardon him." | Во всем остальном я его, пожалуй, понимаю, но вот это я вынужден ему простить". |
| It is fitting that this chronicle should end with some reference to that man, who had an ignorant, that is to say lonely, heart. | И совершенно справедливо, что хроника оканчивается рассказом об этом человеке, у которого было слепое сердце, то есть одинокое сердце. |
| On turning out of the main thoroughfares where the rejoicings were in full swing, and entering the street where Grand and Cottard lived, Dr. Rieux was held up by a police cordon. Nothing could have surprised him more. | Когда доктор выбрался из шумных праздничных улиц и уже собрался свернуть в переулок, где жили Гран с Коттаром, его остановил полицейский патруль - этого уж он никак не ожидал. |
| This quiet part of the town seemed all the quieter for the sounds of festivity in the distance, and the doctor pictured it as deserted as it was tranquil. | Вслушиваясь в отдаленный гул празднества, Риэ рисовал в воображении тихий квартал, пустынный и безмолвный. Он вынул свое удостоверение. |
| "Sorry, Doctor," a policeman said, "but I can't let you through. There's a crazy fellow with a gun, shooting at everybody. | - Все равно нельзя, доктор, - сказал полицейский. - Там какой-то сумасшедший в толпу стреляет. |
| But you'd better stay; we may need you." | Подождите-ка здесь, ваша помощь может еще понадобиться. |
| Just then Rieux saw Grand coming toward him. | В эту минуту Риэ заметил приближавшегося к нему Грана. |
| Grand, too, had no idea what was happening and the police had stopped him, too. He had been told that the shots came from the house where he lived. | Гран тоже ничего не знал. Его тоже не пропустили; одно ему было известно: стреляют из их дома. |
| They could see, some way down the street, the front of the house, bathed in cool evening light. | Отсюда был действительно виден фасад здания, позолоченный лучами по-вечернему нежаркого солнца. |
| Farther down the street was another line of policemen like the one that had prevented Rieux and Grand from advancing, and behind the line some of the local residents could be seen crossing and recrossing the street hastily. The street immediately in front of the house was quite empty and in the middle of the hollow square lay a hat and a piece of dirty cloth. | Перед домом оставалось пустое пространство, даже на противоположном тротуаре никого не было. Посреди мостовой валялась шляпа и клочок какой-то засаленной тряпки. Риэ и Гран разглядели вдалеке, на другом конце улицы, второй полицейский патруль, тоже заграждавший проход, а за спинами полицейских быстро мелькали фигуры прохожих. |
| Looking more carefully, they saw more policemen, revolvers in hand, sheltering in doorways facing the house. | Присмотревшись внимательнее, они заметили еще нескольких полицейских с револьверами в руках, эти забились в ворота напротив. |
| All the shutters in Grand's house were closed, except one on the third floor that seemed to be hanging loose on one hinge only. | Все ставни в доме были закрыты. Но во втором этаже одна из створок чуть приоткрылась. |
| Not a sound could be heard in the street but for occasional snatches of music coming from the center of the town. | Улица застыла в молчании. Слышались только обрывки музыки, доносившейся из центра города. |
| Suddenly two revolver-shots rang out; they came from one of the buildings opposite and some splinters flew off the dismantled shutter. | В ту же минуту из окон противоположного дома щелкнули два револьверных выстрела и раздался треск разбитых ставен. |
| Then silence came again. | Потом снова наступила тишина. |
| Seen from a distance, after the tumult of the day, the whole business seemed to Rieux fantastically unreal, like something in a dream. | После праздничного гама, продолжавшего греметь в центре города, все это показалось Риэ каким-то нереальным. |
| "That's Cottard's window," Grand suddenly exclaimed. "I can't make it out. I thought he'd disappeared." | - Это окно Коттара, - вдруг взволнованно воскликнул Гран. - Но ведь Коттар куда-то пропал! |
| "Why are they shooting?" Rieux asked the policeman. | - А почему стреляют? - спросил Риэ у полицейского. |
| "Oh, just to keep him busy. | - Хотят его отвлечь. |
| We're waiting for a car to come with the stuff that's needed. He fires at anyone who tries to get in by the front door. | Мы ждем специальную машину, ведь он в каждого, кто пытается войти в дом, целит. |
| He got one of our men just now." | Одного полицейского уже ранил. |
| "But why did he fire?" | - Почему он стреляет? |
| "Ask me another! | - Поди знай. |
| Some folks were having fun in the street, and he let off at them. | Люди здесь на улице веселились. |
| They couldn't make it out at first. | При первом выстреле они даже не поняли, что к чему. |
| When he fired again, they started yelling, one man was wounded, and the rest took to their heels. | А после второго начался крик, кого-то ранило, и все разбежались. |
| Some fellow out of his head, I should say." | Видать, просто сумасшедший! |
| The minutes seemed interminable in the silence that had returned. | Во вновь воцарившейся тишине минуты казались часами. |
| Then they noticed a dog, the first dog Rieux had seen for many months, emerging on the other side of the street, a draggled-looking spaniel that its owners had, presumably, kept in hiding. | Вдруг из-за дальнего угла улицы выскочила собака, первая, которую Риэ увидел за долгое время; это был грязный взъерошенный спаниель, очевидно, хозяева прятали его где-нибудь во время эпидемии, и теперь он степенно трусил вдоль стен. |
| It ambled along the wall, stopped in the doorway, sat down, and began to dig at its fleas. | Добравшись до ворот, он постоял в нерешительности, потом сел и, вывернувшись, стал выгрызать из шерсти блох. |
| Some of the policemen whistled for it to come away. | Раздалось одновременно несколько свистков - это полицейские приманивали пса. |
| It raised its head, then walked out into the road and was sniffing at the hat when a revolver barked from the third-floor window. | Пес поднял голову, потом нерешительно шагнул, очевидно, намереваясь обнюхать валявшуюся на мостовой шляпу. |
| The dog did a somersault like a tossed pancake, lashed the air with its legs, and floundered on to its side, its body writhing in long convulsions. | Но сразу же из окна третьего этажа грохнул выстрел, и животное плюхнулось на спину, как блин на сковородку, судорожно забило лапами, стараясь повернуться на бок, сотрясаясь в корчах. |
| As if by way of reprisal five or six shots from the opposite house knocked more splinters off the shutter. | В ответ раздалось пять-шесть выстрелов, это стреляли из ворот и снова попали в ставню, из которой брызнули щепки. |
| Then silence fell again. | Опять все стихло. |
| The sun had moved a little and the shadow-line was nearing Cottard's window. | Солнце спускалось к горизонту, и к окну Коттара уже подползла тень. |
| There was a low squeal of brakes in the street, behind the doctor. | За спиной Риэ раздался негромкий скрежет тормозов. |
| "Here they are," the policeman said. | - Приехали, - сказал полицейский. |
| A number of police officers jumped out of the car and unloaded coils of rope, a ladder, and two big oblong packages wrapped in oilcloth. | Из машины повыскакивали полицейские, вытащили канаты, лестницу, два каких-то продолговатых свертка, обернутых в прорезиненную ткань. |
| Then they turned into a street behind the row of houses facing Grand's. | Потом они стали пробираться по улице, шедшей параллельно этой, за домами, позади жилища Грана. |
| A minute or so later there were signs of movement, though little could be seen, in the doorways of the houses. | И уже через несколько минут Риэ не столько увидел, сколько догадался, что под аркой ворот началась какая-то суетня. |
| Then came a short spell of waiting. | Потом все вновь застыло в ожидании. |
| The dog had ceased moving; it now was lying in a small, dark, glistening pool. | Пес уже не дергался, вокруг него расплылась темная лужа. |
| Suddenly from the window of one of the houses that the police officers had entered from behind there came a burst of machine-gun fire. | Внезапно из окна дома, занятого полицейскими, застрочил пулемет. |
| They were still aiming at the shutter, which literally shredded itself away, disclosing a dark gap into which neither Grand nor Rieux could see from where they stood. | Били по ставне, и она в буквальном смысле слова разлетелась в щепы, открыв черный четырехугольник окна, но Риэ с Г раном со своего места ничего не могли разглядеть. |
| When the first machine-gun stopped firing, another opened up from a different angle, in a house a little farther up the street. | Когда пулемет замолчал, в дело вступил второй, находившийся в соседнем доме, ближе к углу. |
| The shots were evidently directed into the window space, and a fragment of the brickwork clattered down upon the pavement. | Очевидно, целили в проем окна, так как отлетел кусок кирпича. |
| At the same moment three police officers charged across the road and disappeared into the doorway. The machine-gun ceased fire. | В ту же самую минуту трое полицейских бегом пересекли мостовую и укрылись в подъезде. За ними по пятам бросилось еще трое, и пулеметная стрельба прекратилась. |
| Then came another wait. | И снова все стояли и ждали. |
| Two muffled detonations sounded inside the house, followed by a confused hubbub growing steadily louder until they saw a small man in his shirt-sleeves, screaming at the top of his voice, being carried more than dragged out by the doorway. | В доме раздалось два глухих выстрела. Потом послышался гул голосов, и из подъезда выволокли, вернее, не выволокли, а вынесли на руках невысокого человечка без пиджака, не переставая что-то вопившего. |
| As if at an expected signal all the shutters in the street flew open and excited faces lined the windows, while people streamed out of the houses and jostled the lines of police. | И как по мановению волшебной палочки все закрытые ставни распахнулись, в окнах замелькали головы любопытных, из домов высыпали люди и столпились за спинами полицейского заслона. |
| Rieux had a brief glimpse of the small man, on his feet now, in the middle of the road, his arms pinioned behind him by two police officers. | Все сразу увидели того человечка, теперь он уже шел по мостовой сам, руки у него были скручены за спиной. |
| He was still screaming. | Он вопил. |
| A policeman went up and dealt him two hard blows with his fists, quite calmly, with a sort of conscientious thoroughness. | Полицейский приблизился и ударил его два раза по лицу во всю мощь своих кулаков, расчетливо, с каким-то даже усердием. |
| "It's Cottard!" Grand's voice was shrill with excitement. "He's gone mad!" | -Это Коттар, - пробормотал Гран. - Он сошел с ума. |
| Cottard had fallen backwards, and the policeman launched a vigorous kick into the crumpled mass sprawling on the ground. | Коттар упал. И зрители увидели, как полицейский со всего размаха пнул каблуком валявшееся на мостовой тело. |
| Then a small, surging group began to move toward the doctor and his old friend. | Потом группа зевак засуетилась и направилась к доктору и его старому другу. |
| "Stand clear!" the policeman bawled. | - Разойдись! - скомандовал толпе полицейский. |
| Rieux looked away when the group, Cottard and his captors, passed him. | Когда группа проходила мимо, Риэ отвел глаза. |
| The dusk was thickening into night when Grand and the doctor made a move at last. | Гран и доктор шагали рядом в последних отблесках сумерек. |
| The Cottard incident seemed to have shaken the neighborhood out of its normal lethargy and even these remote streets were becoming crowded with noisy merry-makers. | И словно это происшествие разом сняло оцепенение, дремотно окутывавшее весь квартал, отдаленные от центра улицы снова наполнились радостным жужжанием толпы. |
| On his doorstep Grand bade the doctor good night; he was going to put in an evening's work, he said. | У подъезда дома Гран распрощался с докторам. Пора идти работать. |
| Just as he was starting up the stairs he added that he'd written to Jeanne and was feeling much happier. | Но с первой ступеньки он крикнул доктору, что написал Жанне и что теперь он по-настоящему рад. |
| Also he'd made a fresh start with his phrase. | А главное, он снова взялся за свою фразу. |
| "I've cut out all the adjectives." | "Я из нее все эпитеты убрал", - объявил он. |
| And, with a twinkle in his eye, he took his hat off, bringing it low in a courtly sweep. | И с лукавой улыбкой он приподнял шляпу, церемонно откланявшись доктору. |
| But Rieux was thinking of Cottard, and the dull thud of fists belaboring the wretched man's face haunted him as he went to visit his old asthma patient. | Но Риэ продолжал думать о Коттаре, и глухой стук кулака по лицу преследовал его всю дорогу вплоть до дома старика астматика. |
| Perhaps it was more painful to think of a guilty man than of a dead man. | Возможно, ему тяжелее было думать о человеке преступном, чем о мертвом человеке. |
| It was quite dark by the time he reached his patient's house. | Когда Риэ добрался до своего старого пациента, мрак уже полностью поглотил небо. |
| In the bedroom the distant clamor of a populace rejoicing in its new-won freedom could be faintly heard, and the old fellow was as usual transposing peas from one pan to another. | В комнату долетал отдаленный гул освобождения, а старик, все такой же, как всегда, продолжал перекладывать из кастрюли в кастрюлю свой горошек. |
| "They're quite right to amuse themselves," he said. | - И они правы, что веселятся. |
| "It takes all sorts to make a world, as they say. And your colleague, Doctor, how's he getting on?" | Все-таки разнообразие, - сказал старик. - А что это давно не слыхать о вашем коллеге, доктор? Что с ним? До них донеслись хлопки взрывов, на сей раз безобидные, - это детвора взрывала петарды. |
| "He's dead." Rieux was listening to his patient's rumbling chest. | - Он умер, - ответил Риэ, приложив стетоскоп к груди, где все хрипело. |
| "Ah, really?" The old fellow sounded embarrassed. | - А-а, - озадаченно протянул старик. |
| "Of plague," Rieux added. | - От чумы, - добавил Риэ. |
| "Yes," the old man said after a moment's silence, "it's always the best who go. | - Да, - заключил, помолчав, старик, - лучшие всегда уходят. |
| That's how life is. | Такова жизнь. |
| But he was a man who knew what he wanted." | Это был человек, который знал, чего хочет. |
| "Why do you say that?" The doctor was putting back his stethoscope. | - Почему вы это говорите? - спросил доктор, убирая стетоскоп. |
| "Oh, for no particular reason. | - Да так. |
| Only-well, he never talked just for talking's sake. | Он зря не болтал. |
| I'd rather cottoned to him. | Просто он мне нравился. |
| But there you are! | Но так уж оно есть. |
| All those folks are saying: | Другие твердят: |
| ' It was plague. We've had the plague here.' | "Это чума, у нас чума была". |
| You'd almost think they expected to be given medals for it. | Глядишь, и ордена себе за это потребуют. |
| But what does that mean-'plague'? | А что такое, в сущности, чума? |
| Just life, no more than that." | Тоже жизнь, и все тут. |
| "Do your inhalations regularly." | - Не забывайте аккуратно делать ингаляцию. |
| "Don't worry about me, Doctor! | - Не беспокойтесь. |
| There's lots of life in me yet, and I'll see 'em all into their graves. | Я еще протяну, я еще увижу, как они все перемрут. |
| I know how to live." | Я-то умею жить. |
| A burst of joyful shouts in the distance seemed an echo of his boast. | Ответом ему были отдаленные вопли радости. |
| Halfway across the room the doctor halted. | Доктор нерешительно остановился посреди комнаты. |
| "Would you mind if I go up on the terrace?" | - Вам не помешает, если я поднимусь на террасу? |
| "Of course not. | - Да нет, что вы. |
| You'd like to have a look at 'em-that it? | Хотите сверху на них посмотреть? Сколько угодно. |
| But they're just the same as ever, really." | Но они отовсюду одинаковы. |
| When Rieux was leaving the room, a new thought crossed his mind. | Риэ направился к лестнице. |
| "I say, Doctor. Is it a fact they're going to put up a memorial to the people who died of plague?" | - Скажите-ка, доктор, верно, что они собираются воздвигнуть памятник погибшим от чумы? |
| "So the papers say. | - Во всяком случае, так в газетах писали. |
| A monument, or just a tablet." | Стелу или доску. |
| "I could have sworn it! | -Так я и знал. |
| And there'll be speeches." He chuckled throatily. "I can almost hear them saying: | И еще сколько речей напроизносят. - Старик одышливо захихикал. - Так прямо и слышу: |
| 'Our dear departed ...' And then they they'll go off and have a good snack." | "Наши мертвецы...", а потом пойдут закусить. |
| Rieux was already halfway up the stairs. | Но Риэ уже подымался по лестнице. |
| Cold, fathomless depths of sky glimmered overhead, and near the hilltops stars shone hard as flint. | Над крышами домов блестело широкое холодное небо, и висевшие низко над холмами звезды казались твердыми, как кремень. |
| It was much like the night when he and Tarrou had come to the terrace to forget the plague. | Сегодняшняя ночь не слишком отличалась от той, когда они с Тарру поднялись сюда, на эту террасу, чтобы забыть о чуме. |
| Only, tonight the sea was breaking on the cliffs more loudly and the air was calm and limpid, free of the tang of brine the autumn wind had brought. | Но сейчас море громче, чем тогда, билось о подножие скал. Воздух был легкий, неподвижный, очистившийся от соленых дуновений, которые приносит теплый осенний ветер. |
| The noises of the town were still beating like waves at the foot of the long line of terraces, but tonight they told not of revolt, but of deliverance. | И по-прежнему к террасам подступали шумы города, похожие на всплеск волн. Но нынешняя ночь была ночью освобождения, а не мятежа. |
| In the distance a reddish glow hung above the big central streets and squares. | Там, вдалеке, красноватое мерцание, пробивавшееся сквозь темноту, отмечало линию бульваров и площадей, озаренных иллюминацией. |
| In this night of new-born freedom desires knew no limits, and it was their clamor that reached Rieux's ears. | В уже освобожденной теперь ночи желание ломало все преграды, и это его гул доходил сюда до Риэ. |
| From the dark harbor soared the first rocket of the firework display organized by the municipality, and the town acclaimed it with a long-drawn sigh of delight. | Над темным портом взлетели первые ракеты официального увеселения. Весь город приветствовал их глухими и протяжными криками. |
| Cottard, Tarrou, the men and the woman Rieux had loved and lost-all alike, dead or guilty, were forgotten. | Коттар, Тарру, та или те, кого любил Риэ и кого он потерял, все, мертвые или преступные, были забыты. |
| Yes, the old fellow had been right; these people were "just the same as ever." | Старик астматик прав - люди всегда одни и те же. |
| But this was at once their strength and their innocence, and it was on this level, beyond all grief, that Rieux could feel himself at one with them. | Но в этом-то их сила, в этом-то их невиновность, и Риэ чувствовал, что вопреки своей боли в этом он с ними. |
| And it was in the midst of shouts rolling against the terrace wall in massive waves that waxed in volume and duration, while cataracts of colored fire fell thicker through the darkness, that Dr. Rieux resolved to compile this chronicle, so that he should not be one of those who hold their peace but should bear witness in favor of those plague-stricken people; so that some memorial of the injustice and outrage done them might endure; and to state quite simply what we learn in time of pestilence: that there are more things to admire in men than to despise. | В небе теперь беспрерывно распускались многоцветные фонтаны фейерверка, и появление каждого встречал раскатистый, крепнувший раз от раза крик, долетавший сюда на террасу, и тут-то доктор Риэ решил написать эту историю, которая оканчивается здесь, написать для того, чтобы не уподобиться молчальникам, свидетельствовать в пользу зачумленных, чтобы хоть память оставить о несправедливости и насилии, совершенных над ними, да просто для того, чтобы сказать о том, чему учит тебя година бедствий: есть больше оснований восхищаться людьми, чем презирать их. |
| Nonetheless, he knew that the tale he had to tell could not be one of a final victory. | Но вместе с тем он понимал, что эта хроника не может стать историей окончательной победы. |
| It could be only the record of what had had to be done, and what assuredly would have to be done again in the never ending fight against terror and its relentless onslaughts, despite their personal afflictions, by all who, while unable to be saints but refusing to bow down to pestilences, strive their utmost to be healers. | А может она быть лишь свидетельством того, что следовало совершить и что, без сомнения, обязаны совершать все люди вопреки страху с его не знающим устали оружием, вопреки их личным терзаниям, обязаны совершать все люди, которые за невозможностью стать святыми и отказываясь принять бедствие пытаются быть целителями. |
| And, indeed, as he listened to the cries of joy rising from the town, Rieux remembered that such joy is always imperiled. | И в самом деле, вслушиваясь в радостные клики, идущие из центра города, Риэ вспомнил, что любая радость находится под угрозой. |
He knew what those jubilant crowds did not know but could have learned from books: that the plague bacillus never dies or disappears for good; that it can lie dormant for years and years in furniture and linen-chests; that it bides its time in bedrooms, cellars, trunks, and bookshelves; and that perhaps the day would come when, for the bane and the enlightening of men, it would rouse up its rats again and send them forth to die in a happy city.
![Сборник инцестов [СИ]](/uploads/posts/books/75429/neizvestnyj-avtor-sbornik-incestov-91-si-cover.jpg)
