Erich Maria Remarque |
Эрих Мария Ремарк |
The Road Back |
Возвращение |
PROLOGUE |
ВСТУПЛЕНИЕ |
What is still left of No. 2 Platoon is quartered in a stretch of battered trench behind the line, and most of them are dozing. |
Остатки второго взвода лежат в расстрелянном окопе за линией огня и не то спят, не то бодрствуют. |
"Funny sort of shell " says Jupp suddenly. |
- Вот так чудные снаряды! - говорит Юпп. |
"What d'you mean?" asks Ferdinand Kosole, sitting up. |
- А что такое? - спрашивает Фердинанд Козоле, приподнимаясь. |
"Use your ears!" answers Jupp. |
- Да ты послушай, - откликается Юпп. |
Kosole puts a hand to his ear and listens. |
Козоле прикладывает ладонь к уху. |
We also listen into the darkness. |
И все мы вслушиваемся в ночь. |
But there is nothing audible beyond the dull rumour of gun-fire and the high piping of the shells. |
Но ничего, кроме глухого гула артиллерийского огня и тонкого посвиста снарядов, не слышно. |
From the right sounds the rattle of machine-guns and now and then a cry. |
Только справа доносится трескотня пулеметов да время от времени - одиночный крик. |
But all these we have known some years now; there is nothing in that to make a new song about. |
Но нам все это давным-давно знакомо, и не из-за чего тут рот разевать. |
Kosole looks at Jupp suspiciously. |
Козоле скептически смотрит на Юппа. |
"It's stopped now, of course," says Jupp, by way of defending himself. |
- Сейчас-то вот не слышно, - смущенно оправдывается тот. |
Kosole looks him over once more, appraisingly. Jupp remains unperturbed, so he turns away, muttering: |
Козоле снова критически оглядывает его, но так как на Юппа это не действует, он отворачивается и брюзжит: |
"It's the rumble in your own hungry guts; that's all your shells are. |
- В брюхе у тебя урчит от голода - вот твои снаряды. |
Best thing you can do is get an eyeful of sleep." |
Всхрапнул бы, больше б толку было. |
He knocks up a sort of earthen headrest and stretches out, disposing himself cautiously so that his boots shall not slip down into the water. |
Он сбивает себе из земли нечто вроде изголовья и осторожно укладывается так, чтобы ноги не соскользнули в воду. |
"God, and there's the missus and a bed for two at home!" he murmurs, his eyes already closed. |
- Эх, черт, а дома-то жена и двуспальная кровать, - бормочет он уже сквозь сон. |
"Somebody else is in it by now, I dare say," retorts Jupp out of his corner. |
- Кто-нибудь, верно, лежит там рядышком, -изрекает Юпп из своего угла. |
Kosole opens one eye and gives him a hard look. |
Козоле открывает один глаз и бросает на Юппа пронзительный взгляд. |
For a moment it seems as if he meant to get up again. |
Похоже, что он собирается встать. Но он только рычит: |
"Don't you be too funny, you poor fish!" |
- Не посоветовал бы я ей, сыч ты рейнский! |
And he is snoring already. |
И тотчас же раздается его храп. |
Jupp signs to me to crawl over to him. |
Юпп знаком подзывает меня к себе. |
I step across Adolf Bethke's legs and sit down beside him. |
Я перелезаю через сапог Адольфа Бетке и подсаживаюсь к Юппу. |
With a sidelong glance at the snoring figure he says sourly: |
Опасливо взглянув на храпящего, он говорит с ехидством: |
"The likes of that don't even know what education is." |
- У таких, как он, ни малейшего представления об образованности, уверяю тебя. |
Jupp was a clerk in a solicitor's office in Cologne before the war. |
До войны Юпп служил в Кельне письмоводителем у какого-то адвоката. |
And though he has been soldiering three years now, he still feels himself superior, and in most curious wise sets great store on education out here at the Front. |
И хоть он уже три года солдат, но все еще сохраняет тонкость чувств и почему-то стремится прослыть здесь, на фронте, образованным человеком. |
What that means exactly, he does not know himself, of course; but more than all else that he ever heard tell of in the days gone by, the word Education has stayed with him; and to that he clings, as it were a plank in the sea, that he shall not go under. |
Что в сущности это значит, он, конечно, и сам не знает, но из всего слышанного им раньше у него крепко засело в голове слово "образованность", и он цепляется за него как утопающий за соломинку. |
Everybody has something of the sort: this one a wife, another his business, a third his boots, Valentin Laher his schnapps and Tjaden the hope of tasting broad beans and bacon once more. |
Впрочем, здесь у каждого есть что-нибудь в этом роде: у одного - жена, у другого - торговлишка, у третьего - сапоги, у Валентина Лагера - водка, а у Тьядена - желание еще хоть раз в жизни наесться бобов с салом. |
On the other hand there is nothing so irritates Kosole as that very word, Education. |
Козоле же при слове "образованность" сразу выходит из себя. |
He always connects it some way or another with the idea of high collars, and for him that is enough. |
Оно каким-то образом ассоциируется у него с крахмальным воротничком, а этого уже достаточно. |
Even now it has its effect. |
Даже теперь оно оказывает свое действие. |
Without interrupting his sleep: "Bloody pen-pusher!" says he gruffly. |
Не прерывая храпа, он немногословно высказывается: - Козел вонючий, чернильная душа! |
Jupp shakes his head, resigned and pitying. |
Юпп философски, с сознанием собственного достоинства, покачивает головой. |