Bloodline by Sidney Sheldon |
Сидни Шелдон. Узы крови |
BOOK ONE |
Книга первая |
CHAPTER 1 |
Глава 1 |
Istanbul. |
Стамбул |
Saturday, September 5. Ten p.m. |
Суббота, 5 сентября - 22.00 |
He was seated in the dark, alone, behind the desk of Hajib Kafir, staring unseeingly out of the dusty office window at the timeless minarets of Istanbul. |
Он сидел один в темноте за рабочим столом Хаджиба Кафира, уставившись невидящим взглядом в покрытое пылью окно на нетленные минареты Стамбула. |
He was a man' who was at home in a dozen capitals of the world, but Istanbul was one of his favorite cities. |
В любой столице мира он был как дома, но Стамбул любил больше других. |
Not the tourist Istanbul of Beyoglu Street, or the gaudy Lalezab Bar of the Hilton, but the out-of-the-way places that only the Moslems knew: the yalis, and the small markets beyond the souks, and the Telli Baba, the cemetery where only one person was buried, and the people came to pray to him. |
Стамбул не центральной улицы Бей-Оглы и бара "Лейлзаб" гостиницы "Хилтон", кишевших туристами, а Стамбул укромных уголков, известных только мусульманам: крошечные чайханы и базары, кладбище Телли-Баба, которое и кладбищем-то не назовешь, так как там похоронен один человек, и люди приходят туда, чтобы помолиться ему. |
His waiting had the patience of a hunter, the quiet stillness of a man in control of his body and his emotions. |
Как охотник, был он терпелив в своем вынужденном ожидании, молчаливо спокоен и уверен в себе. |
He was Welsh, with the dark, stormy good looks of his ancestors. |
Родом из Уэльса, он унаследовал от своих предков их мрачную буйную красоту. |
He had black hair and a strong face, and quick intelligent eyes that were a deep blue. |
Черные волосы и волевые черты лица подчеркивали бездонную голубизну умных глаз. |
He was over six feet tall, with the lean muscular body of a man who kept himself in good physical condition. |
Высокого роста, худощавый, мускулистый, он производил впечатление человека, много времени уделяющего своему физическому здоровью. |
The office was filled with the odors of Hajib Kafir, his sickly sweet tobacco, his acrid Turkish coffee, his fat, oily body. |
Офис был наполнен ароматами Хаджиба Кафира: его дурманяще-сладким табаком, его едким турецким кофе, его маслянисто-жирным запахом тела. |
Rhys Williams was unaware of them. |
Но Рис Уильямз не чувствовал их. |
He was thinking about the telephone call he had received from Chamonix an hour earlier. |
Он целиком ушел в размышления о телефонограмме, которую получил час назад из Шамони. |
"...A terrible accident! |
"...Ужасно! |
Believe me, Mr. Williams, we are all devastated. |
Поверьте мне, господин Уильямз, мы все в шоке. |
It happened so quickly that there was no chance to save him. |
Это произошло так неожиданно, что никто не успел даже с места сдвинуться, чтобы ему помочь. |
Mr. Roffe was killed instantly..." |
Господин Рофф погиб мгновенно..." |
Sam Roffe, president of Roffe and Sons, the second largest pharmaceutical company in the world, a multibillion-dollar dynasty that girdled the globe. |
Сэм Рофф, президент "Рофф и сыновья", второго в мире по величине фармацевтического концерна, контролируемого династией, пустившей корни по всему земному шару и ворочавшей миллиардами. |
It was impossible to think of Sam Roffe as being dead. |
Невозможно представить, что Сэма Роффа нет в живых. |
He had always been so vital, so full of life and energy, a man on the move, living in airplanes that raced him to company factories and offices all over the world, where he solved problems others could not deal with, created new concepts, pushed everyone to do more, to do better. |
Он всегда был полон жизни, энергии, всегда в движении, проводя большую часть времени в самолетах, доставлявших его в самые отдаленные уголки планеты, чтобы там на месте решить запутанную проблему, оказавшуюся другим не по зубам, или высказать интересную идею, заряжая всех своим энтузиазмом, призывая их во всем следовать своему примеру. |
Even though he had married, and fathered a child, his only real interest had been the business. |
Он был мужем и отцом. Но превыше всего в жизни ставил свое Дело. |
Sam Roffe had been a brilliant and extraordinary man. |
Он был блестящим, необыкновенным человеком. |
Who could replace him? |
Кто сможет заменить его? |
Who was capable of running the enormous empire he had left? |
Кому по силам будет управлять огромной империей, которую он оставил после себя? |
Sam Roffe had not chosen an heir apparent. |
Он не успел назначить себе преемника. |
But then, he had not planned to die at fifty-two. |
Но он же не предполагал, что умрет в пятьдесят два года. |
He had thought there would be plenty of time. |
Он думал, что у него впереди масса времени. |
And now his time had run out. |
Но его время истекло. |
The lights in the office suddenly flashed on and Rhys Williams looked toward the doorway, momentarily blinded. |
Неожиданно в офисе вспыхнул свет, и Рис Уильямз, на какое-то мгновение ослепленный, обернулся к двери. |
"Mr. Williams! |
- Господин Уильямз! |
I did not know anyone was here." |
Я думала, что здесь никого нет. |
It was Sophie, one of the company secretaries, who was assigned to Rhys Williams whenever he was in Istanbul. |
Это была Софи, одна из секретарш фирмы, назначаемая в распоряжение Риса Уильямза всякий раз, когда он бывал в Стамбуле. |
She was Turkish, in her middle twenties, with an attractive face and a lithe, sensuous body, rich with promise. |
Она была турчанкой лет двадцати четырех-двадцати пяти, с гибким чувственным телом, таящим в себе бездну обещаний, и смазливой мордашкой. |
She had let Rhys know in subtle, ancient ways that she was available to bring him whatever pleasures he wished, whenever he desired them, but Rhys was not interested. |
Не раз она уже подавала знаки Рису, древние как мир, что готова доставить ему любые удовольствия, какие он пожелает, в любое угодное ему время. Но он оставался к ним глух и нем. |