LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Этель Войнич - Овод - английский и русский параллельные тексты

Этель Войнич - Овод - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Этель Войнич - Овод - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Овод - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Этель Лилиан Войнич
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4.5 / 5. Голосов: 2
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Овод - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Овод - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

В судьбе романтического юноши Артура Бёртона немало неординарных событий – тайна рождения, предательство близких людей, инсценированное самоубийство, трагическая безответная любовь, пронесённая через всю жизнь. Роман «Овод» Э.Л.Войнич целое столетие волнует многие поколения читателей.

Овод - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Овод - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"I was saying that of course you will break the news to her."	- Я спрашивал: вы сами скажете ей об этом?
Life, and all the horror of life, came back into Martini's face.	Проблеск жизни со всеми ее горестями снова появился на лице Мартини.
"How can I tell her?" he cried out. "You might as well ask me to go and stab her.	- Нет, я не могу! - воскликнул он. - Вы лучше уж прямо попросите меня пойти и убить ее.
Oh, how can I tell her--how can I!"	Как я скажу ей, как?
He had clasped both hands over his eyes; but, without seeing, he felt the smuggler start beside him, and looked up.	Мартини закрыл глаза руками. И, не открывая их, почувствовал, как вздрогнул контрабандист. Он поднял голову.
Gemma was standing in the doorway.	Джемма стояла в дверях.
"Have you heard, Cesare?" she said. "It is all over.	- Вы слышали, Чезаре? - сказала она. - Все кончено.
They have shot him."	Его расстреляли.
CHAPTER VIII	Глава VIII
"INTROIBO ad altare Dei."	- "Introibo ad altare Dei..."[97]
Montanelli stood before the high altar among his ministers and acolytes and read the Introit aloud in steady tones.	Монтанелли стоял перед престолом, окруженный священниками и причтом, и громким, ясным голосом читал "Introit".
All the Cathedral was a blaze of light and colour; from the holiday dresses of the congregation to the pillars with their flaming draperies and wreaths of flowers there was no dull spot in it.	Собор был залит светом. Праздничные одежды молящихся, яркая драпировка на колоннах, гирлянды цветов - все переливалось красками.
Over the open spaces of the doorway fell great scarlet curtains, through whose folds the hot June sunlight glowed, as through the petals of red poppies in a corn-field.	Над открытым настежь входом спускались тяжелые красные занавеси, пылавшие в жарких лучах июньского солнца, словно лепестки маков в поле.
The religious orders with their candles and torches, the companies of the parishes with their crosses and flags, lighted up the dim side-chapels; and in the aisles the silken folds of the processional banners drooped, their gilded staves and tassels glinting under the arches.	Обычно полутемные боковые приделы были освещены свечами и факелами монашеских орденов. Там же высились кресты и хоругви отдельных приходов. У боковых дверей тоже стояли хоругви; их шелковые складки ниспадали до земли, позолоченные кисти и древки ярко горели под темными сводами.
The surplices of the choristers gleamed, rainbow-tinted, beneath the coloured windows; the sunlight lay on the chancel floor in chequered stains of orange and purple and green.	Лившийся сквозь цветные стекла дневной свет окрашивал во все цвета радуги белые стихари певчих и ложился на пол алтаря пунцовыми, оранжевыми и зелеными пятнами.
Behind the altar hung a shimmering veil of silver tissue; and against the veil and the decorations and the altar-lights the Cardinal's figure stood out in its trailing white robes like a marble statue that had come to life.	Позади престола блестела и искрилась на солнце завеса из серебряной парчи. И на фоне этой завесы, украшений и огней выступала неподвижная фигура кардинала в белом облачении - словно мраморная статуя, в которую вдохнули жизнь.

As was customary on processional days, he was only to preside at the Mass, not to celebrate, so at the end of the Indulgentiam he turned from the altar and walked slowly to the episcopal throne, celebrant and ministers bowing low as he passed.	Обычай требовал, чтобы в дни процессий кардинал только присутствовал на обедне, но не служил. Кончив "Indulgentiam"[98], он отошел от престола и медленно двинулся к епископскому трону, провожаемый низкими поклонами священников и причта.
"I'm afraid His Eminence is not well," one of the canons whispered to his neighbour; "he seems so strange."	- Его преосвященство, вероятно, не совсем здоров,- шепотом сказал один каноник другому. - Он сегодня сам не свой.
Montanelli bent his head to receive the jewelled mitre. The priest who was acting as deacon of honour put it on, looked at him for an instant, then leaned forward and whispered softly:	Монтанелли склонил голову, и священник, возлагавший на него митру, усеянную драгоценными камнями, прошептал:
"Your Eminence, are you ill?"	- Вы больны, ваше преосвященство?
Montanelli turned slightly towards him. There was no recognition in his eyes.	Монтанелли молча посмотрел на него, словно не узнавая.
"Pardon, Your Eminence!" the priest whispered, as he made a genuflexion and went back to his place, reproaching himself for having interrupted the Cardinal's devotions.	- Простите, ваше преосвященство, - пробормотал священник, преклонив колени, и отошел, укоряя себя за то, что прервал кардинала во время молитвы.
The familiar ceremony went on; and Montanelli sat erect and still, his glittering mitre and gold-brocaded vestments flashing back the sunlight, and the heavy folds of his white festival mantle sweeping down over the red carpet.	Служба шла обычным порядком. Монтанелли сидел прямой, неподвижный. Солнце играло на его митре, сверкающей драгоценностями, и на шитом золотом облачении. Тяжелые складки белой праздничной мантии ниспадали на красный ковер.
The light of a hundred candles sparkled among the sapphires on his breast, and shone into the deep, still eyes that had no answering gleam; and when, at the words:	Свет сотен свечей искрился в сапфирах на его груди. Но глубоко запавшие глаза кардинала оставались тусклыми, солнечный луч не вызывал в них ответного блеска. И когда в ответ на слова
"Benedicite, pater eminentissime," he stooped to bless the incense, and the sunbeams played among the diamonds, he might have recalled some splendid and fearful ice-spirit of the mountains, crowned with rainbows and robed in drifted snow, scattering, with extended hands, a shower of blessings or of curses.	"Benedicite, pater eminentissime" [99], он наклонился благословить кадило, и солнце ударило в его митру, казалось, это некий грозный дух снеговых вершин, увенчанный радугой и облаченный в ледяные покровы, простирает руки, расточая вокруг благословения, а может быть, и проклятия.
At the elevation of the Host he descended from his throne and knelt before the altar.	При выносе святых даров кардинал встал с трона и опустился на колени перед престолом.
There was a strange, still evenness about all his movements; and as he rose and went back to his place the major of dragoons, who was sitting in gala uniform behind the Governor, whispered to the wounded captain:	В плавности его движений было что-то необычное, и когда он поднялся и пошел назад, драгунский майор в парадном мундире, сидевший за полковником, прошептал, поворачиваясь к раненому капитану:
"The old Cardinal's breaking, not a doubt of it.	- Сдает старик кардинал, сдает!
He goes through his work like a machine."	Смотрите: словно не живой человек, а машина.