LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Хаксли Олдос - О дивный новый мир - английский и русский параллельные тексты

Хаксли Олдос - О дивный новый мир - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Хаксли Олдос - О дивный новый мир - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
О дивный новый мир - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Хаксли Олдос
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

О дивный новый мир - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «О дивный новый мир - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Блестящий роман-антиутопия, созданный Олдосом Хаксли в 1932 году и по праву занимающий место в одном ряду с такими литературными шедеврами минувшего столетия, как романы «Мы» Е. Замятина и «1984» Дж. Оруэлла.

О дивный новый мир - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «О дивный новый мир - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Absence, say, of Susan's, Absence of Egeria 's Arms and respective bosoms, Lips and, ah, posteriors, Slowly form a presence; Whose? and, I ask, of what So absurd an essence, That something, which is not, Nevertheless should populate Empty night more solidly Than that with which we copulate, Why should it seem so squalidly?	Вместо одной из многих Сюзанн, Марианн, Услад (У каждой плечи и ноги И аппетитный зад), - Со мной разговор затевает, Все громче свое запевает Химера? абсурд? пустота? - И ею ночь городская Гуще, плотней занята, Чем всеми теми многими, С кем спариваемся мы. И кажемся мы убогими Жителями тьмы.
Well, I gave them that as an example, and they reported me to the Principal."	Я привел им это в качестве примера, а они донесли шефу.
"I'm not surprised," said Bernard.	- Что ж удивляться, - сказал Бернард.
"It's flatly against all their sleep-teaching.	- Стишок этот идет вразрез со всем, что они с детства усвоили во сне.
Remember, they've had at least a quarter of a million warnings against solitude."	Вспомни, им, по крайней мере, четверть миллиона раз повторили в той или иной форме, что уединение вредно.
"I know.	- Знаю.
But I thought I'd like to see what the effect would be."	Но мне хотелось проверить действие стиха на слушателях.
"Well, you've seen now."	- Ну, вот и проверил.
Helmholtz only laughed.	В ответ Гельмгольц только рассмеялся.
"I feel," he said, after a silence, as though I were just beginning to have something to write about.	- У меня такое ощущение, - сказал он, помолчав, -словно брезжит передо мной что-то, о чем стоит писать.
As though I were beginning to be able to use that power I feel I've got inside me-that extra, latent power.	Словно начинает уже находить применение бездействовавшая во мне сила - та скрытая, особенная сила.
Something seems to be coming to me."	Что-то во мне пробуждается.
In spite of all his troubles, he seemed, Bernard thought, profoundly happy.	"Попал в беду, а рад и светел", - подумал Бернард.
Helmholtz and the Savage took to one another at once.	Гельмгольц с Дикарем сдружились сразу же.
So cordially indeed that Bernard felt a sharp pang of jealousy.	Такая тесная завязалась у них дружба, что Бернарда даже кольнула в сердце ревность.
In all these weeks he had never come to so close an intimacy with the Savage as Helmholtz immediately achieved.	За все эти недели ему не удалось так сблизиться с Дикарем, как Гельмгольцу с первого же дня.
Watching them, listening to their talk, he found himself sometimes resentfully wishing that he had never brought them together.	Глядя на них, слушая их разговоры, Бернард иногда жалел сердито, что свел их вместе.
He was ashamed of his jealousy and alternately made efforts of will and took soma to keep himself from feeling it. But the efforts were not very successful; and between the soma-holidays there were, of necessity, intervals.	Этого чувства он стыдился и пытался его подавить то сомой, то усилием воли. Но волевые усилия мало помогали, а сому непрерывно ведь не будешь глотать.

The odious sentiment kept on returning.	И гнусная зависть, ревность мучили снова и снова.
At his third meeting with the Savage, Helmholtz recited his rhymes on Solitude.	В третье свое посещенье Дикаря Г ельмгольц прочел ему злополучный стишок.
"What do you think of them?" he asked when he had done.	- Ну, как впечатление? - спросил он, кончив.
The Savage shook his head.	Дикарь покрутил головой.
"Listen to this," was his answer; and unlocking the drawer in which he kept his mouse-eaten book, he opened and read:	- Вот послушай-ка лучше, - сказал он и, отомкнув ящик, вынув заветную замызганную книгу, раскрыл ее и стал читать:
"Let the bird of loudest lay On the sole Arabian tree, Herald sad and trumpet be ..."	Птица звучного запева, Звонкий заревой трубач Воструби, воспой, восплачь С веток Фениксова древа...
Helmholtz listened with a growing excitement.	Гельмгольц слушал с растущим волнением.
At "sole Arabian tree" he started; at "thou shrieking harbinger" he smiled with sudden pleasure; at "every fowl of tyrant wing" the blood rushed up into his cheeks; but at "defunctive music" he turned pale and trembled with an unprecedented emotion.	Уже с первых строк он встрепенулся; улыбнулся от удовольствия, услышав "ухающая сова"; от строки "Хищнокрылые созданья" щекам вдруг стало жарко, а при словах "Скорбной музыкою смерти" он побледнел, вдоль спины дернуло не испытанным еще ознобом.
The Savage read on:	Дикарь читал дальше:
"Property was thus appall'd, That the self was not the same; Single nature's double name Neither two nor one was call'd Reason in itself confounded Saw division grow together..."	Стало Самости тревожно, Что смешались "я" и "ты"; Разделяющей черты Уж увидеть невозможно, Разум приведен в тупик Этим розного слияньем
"Orgy-porgy!" said Bernard, interrupting the reading with a loud, unpleasant laugh.	- "Слиться нас господь зовет", - перебил Бернард, хохотнув ехидно.
"It's just a Solidarity Service hymn."	- Хоть пой эту абракадабру на сходках единения.
He was revenging himself on his two friends for liking one another more than they liked him.	- Он мстил обоим - Дикарю и Гельмгольцу.
In the course of their next two or three meetings he frequently repeated this little act of vengeance.	В течение последующих двух-трех встреч он часто повторял свои издевочки.
It was simple and, since both Helmholtz and the Savage were dreadfully pained by the shattering and defilement of a favourite poetic crystal, extremely effective.	Месть несложная и чрезвычайно действенная, ибо и Г ельмгольца, и Дикаря ранило до глубины души это осквернение, растаптыванье хрусталя поэзии.
In the end, Helmholtz threatened to kick him out of the room if he dared to interrupt again.	Наконец Г ельмгольц пригрозил вышвырнуть Бернарда из комнаты, если тот перебьет Джона снова.
And yet, strangely enough, the next interruption, the most disgraceful of all, came from Helmholtz himself.	Но как ни странно, а прервал в следующий раз чтение сам Г ельмгольц, и еще более грубым образом.
The Savage was reading Romeo and Juliet aloud-reading (for all the time he was seeing himself as Romeo and Lenina as Juliet) with an intense and quivering passion.	Дикарь читал "Ромео и Джульетту" - с дрожью, с пылом страсти, ибо в Ромео видел самого себя, а в Джульетте - Ленайну.