LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Виктор Гюго
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Here and there vague and confused forms were distinguishable, which in the daylight were papers scattered on a table, open folios, volumes piled upon a stool, an armchair heaped with clothing, a prie-Dieu, and which at that hour were only shadowy corners and whitish spots.	Можно было различить смутные, неясные очертания предметов, - днем это были просто разбросанные по столу листы бумаги, раскрытые фолианты, груды книг на табурете, кресло со сложенной на нем одеждой или налой, но теперь, в этот час, все представлялось лишь темным силуэтом или белесоватым пятном.
Jean Valjean advanced with precaution, taking care not to knock against the furniture.	Жан Вальжан осторожно подвигался вперед, боясь задеть за мебель.
He could hear, at the extremity of the room, the even and tranquil breathing of the sleeping Bishop.	Из глубины комнаты доносилось ровное, спокойное дыхание спящего епископа.
He suddenly came to a halt.	Внезапно Жан Вальжан остановился.
He was near the bed.	Он был уже у кровати.
He had arrived there sooner than he had thought for.	Он дошел до нее скорее, чем ожидал.
Nature sometimes mingles her effects and her spectacles with our actions with sombre and intelligent appropriateness, as though she desired to make us reflect.	Иногда природа с помощью своих явлений и эффектов весьма своевременно, с каким-то мрачным и мудрым искусством вмешивается в наши действия, как бы желая навести нас на размышления.
For the last half-hour a large cloud had covered the heavens.	Уже около получаса большая туча заволакивала небо.
At the moment when Jean Valjean paused in front of the bed, this cloud parted, as though on purpose, and a ray of light, traversing the long window, suddenly illuminated the Bishop's pale face.	В ту минуту, когда Жан Вальжан остановился у кровати, туча, словно нарочно, разорвалась, и луч луны, проникший сквозь высокое окно, внезапно озарил бледное лицо епископа.
He was sleeping peacefully.	Он мирно спал.
He lay in his bed almost completely dressed, on account of the cold of the Basses-Alps, in a garment of brown wool, which covered his arms to the wrists.	Ночи в Нижних Альпах холодны, и он лежат в постели почти одетый; рукава коричневого шерстяного подрясника закрывали его руки до кистей.
His head was thrown back on the pillow, in the careless attitude of repose; his hand, adorned with the pastoral ring, and whence had fallen so many good deeds and so many holy actions, was hanging over the edge of the bed.	Г олова его откинулась на подушку, вся поза говорила о полном и безмятежном отдыхе; рука с пастырским перстнем на пальце, сотворившая столько добрых дел и оказавшая столько милостей, свесилась с кровати.
His whole face was illumined with a vague expression of satisfaction, of hope, and of felicity.	Лицо его было озарено мягким выражением удовлетворения, надежды и покоя.
It was more than a smile, and almost a radiance.	Оно не улыбалось, оно сияло.
He bore upon his brow the indescribable reflection of a light which was invisible.	Чудесное отражение невидимого света трепетало на челе спящего.
The soul of the just contemplates in sleep a mysterious heaven.	Душам праведников снится небо, полное тайн.
A reflection of that heaven rested on the Bishop.	Отблеск этого неба лежал на лице епископа.
It was, at the same time, a luminous transparency, for that heaven was within him.	И в то же время оно светилось изнутри, ибо это небо заключено было в нем самом.

That heaven was his conscience.	То была его совесть.
At the moment when the ray of moonlight superposed itself, so to speak, upon that inward radiance, the sleeping Bishop seemed as in a glory.	Когда лунный луч коснулся лица епископа и как бы слился с этим внутренним сиянием, вокруг его головы словно засверкал венец.
It remained, however, gentle and veiled in an ineffable half-light.	Однако вся эта картина была смягчена и словно окутана не поддающимся описанию полусветом.
That moon in the sky, that slumbering nature, that garden without a quiver, that house which was so calm, the hour, the moment, the silence, added some solemn and unspeakable quality to the venerable repose of this man, and enveloped in a sort of serene and majestic aureole that white hair, those closed eyes, that face in which all was hope and all was confidence, that head of an old man, and that slumber of an infant.	Луна в небе, уснувшая природа, недвижный сад, мирный дом, ночной час, эта минута, это безмолвие - все вместе придавало невыразимую торжественность священному отдыху этого человека и окружало ореолом величия и покоя его седины и сомкнутые веки, его лицо, исполненное надежды и веры, его голову старика и его младенческий сон.
There was something almost divine in this man, who was thus august, without being himself aware of it.	Что-то почти божественное чувствовалось в этом человеке, который был столь величествен, хотя сам того не ведал.
Jean Valjean was in the shadow, and stood motionless, with his iron candlestick in his hand, frightened by this luminous old man.	Жан Вальжан стоял в тени неподвижно, держа в руке железный подсвечник, и смотрел, ошеломленный, на этого светлого старца.
Never had he beheld anything like this.	Никогда в жизни не видел он ничего подобного.
This confidence terrified him.	Эта доверчивость ужасала его.
The moral world has no grander spectacle than this: a troubled and uneasy conscience, which has arrived on the brink of an evil action, contemplating the slumber of the just.	Нравственному миру неведомо более высокое зрелище, нежели смущенная, нечистая совесть, стоящая на пороге преступного деяния и созерцающая сон праведника.
That slumber in that isolation, and with a neighbor like himself, had about it something sublime, of which he was vaguely but imperiously conscious.	Сон в уединении, в присутствии такого человека, заключал в себе нечто возвышенное, и Жан Вальжан ощущал это смутно, но с непреодолимой силой.
No one could have told what was passing within him, not even himself.	Никто не мог бы сказать, что происходило в его душе, даже он сам.
In order to attempt to form an idea of it, it is necessary to think of the most violent of things in the presence of the most gentle.	Чтобы разобраться в его ощущениях, надо вообразить себе все самое жестокое пред лицом самого кроткого.
Even on his visage it would have been impossible to distinguish anything with certainty.	В глазах его тоже трудно было прочитать что-либо определенное.
It was a sort of haggard astonishment.	Какое-то угрюмое изумление -и только.
He gazed at it, and that was all.	Он смотрел- вот и все.
But what was his thought?	Но о чем он думал?
It would have been impossible to divine it.	Кто мог разгадать это?
What was evident was, that he was touched and astounded.	Он был явно взволнован и потрясен.
But what was the nature of this emotion?	Но что означало это волнение?