LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Виктор Гюго
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Thus he went from time to time, to Comte Pajol, to General Bellavesne, to General Fririon, to the Invalides.	Он появлялся то у графа Пажоля, то у генерала Белавена и Фририона, то в Доме инвалидов.
There was music and dancing there.	Здесь занимались музыкой, танцевали.
On such evenings, Marius put on his new coat.	На эти вечера Мариус надевал новый костюм.
But he never went to these evening parties or balls except on days when it was freezing cold, because he could not afford a carriage, and he did not wish to arrive with boots otherwise than like mirrors.	Но он посещал их только в сильный мороз, ибо не имел средств нанять карету, а приходить в сапогах, которые не блестели, как зеркало, ему не хотелось.
He said sometimes, but without bitterness:	"Уж так созданы люди", - не раз говорил он, без малейшей, впрочем, горечи.
"Men are so made that in a drawing-room you may be soiled everywhere except on your shoes.	В салонах разрешается появляться всячески замаранным, но только не в замаранных сапогах.
In order to insure a good reception there, only one irreproachable thing is asked of you; your conscience?	Вы можете рассчитывать на радушный прием лишь при условии безукоризненной чистоты -чего бы вы подумали? Совести?
No, your boots."	Нет, сапог!
All passions except those of the heart are dissipated by reverie.	В мечтаниях рассеиваются все страсти, кроме сердечной.
Marius' political fevers vanished thus. The Revolution of 1830 assisted in the process, by satisfying and calming him.	Политическая горячка Мариуса тоже нашла в них исцеление Этому способствовала и революция 1830 года, принесшая ему удовлетворение и успокоение.
He remained the same, setting aside his fits of wrath.	Он остался прежним, сохранив, помимо гнева, все прежние чувства.
He still held the same opinions. Only, they had been tempered.	Воззрений своих он не переменил, они только смягчились.
To speak accurately, he had no longer any opinions, he had sympathies.	Собственно говоря, воззрений у него и не осталось, сохранились симпатии.
To what party did he belong?	Сторонником какой партии был он?
To the party of humanity.	Партии человечества.
Out of humanity he chose France; out of the Nation he chose the people; out of the people he chose the woman.	Из всех представителей человечества он отдавал предпочтение французам, из всей нации-народу, а из всего народа -женщине.
It was to that point above all, that his pity was directed.	К женщине он питал наибольшее сострадание.
Now he preferred an idea to a deed, a poet to a hero, and he admired a book like Job more than an event like Marengo.	Теперь он стал считать мысль важнее действия, ставил поэта выше героя, книгу, подобную книге Иова, выше события, подобного Маренго.
And then, when, after a day spent in meditation, he returned in the evening through the boulevards, and caught a glimpse through the branches of the trees of the fathomless space beyond, the nameless gleams, the abyss, the shadow, the mystery, all that which is only human seemed very pretty indeed to him.	И когда вечером, после дня, проведенного в раздумье, он, идя бульварами домой, сквозь ветви деревьев вглядывался в беспредельные небесные пространства, мерцающие безвестные огни, в бездну, мрак, тайну, все человеческое казалось ему ничтожным.

He thought that he had, and he really had, in fact, arrived at the truth of life and of human philosophy, and he had ended by gazing at nothing but heaven, the only thing which Truth can perceive from the bottom of her well.	Он думал, - и, быть может, справедливо, - что открыл настоящий смысл и настоящую философию жизни, и в конце концов сосредоточился только на созерцании неба, доступного взору истины из глубины ее колодца.
This did not prevent him from multiplying his plans, his combinations, his scaffoldings, his projects for the future.	Это не мешало ему строить планы на будущее.
In this state of reverie, an eye which could have cast a glance into Marius' interior would have been dazzled with the purity of that soul.	Если бы кому-нибудь удалось заглянуть в душу Мариуса, когда тот погружался в мечты, он был бы изумлен ее ослепительной чистотой.
In fact, had it been given to our eyes of the flesh to gaze into the consciences of others, we should be able to judge a man much more surely according to what he dreams, than according to what he thinks.	И в самом деле, обладай наше зрение способностью видеть внутренний мир нашего ближнего, можно было бы гораздо вернее судить о человеке по его мечтам, нежели по его мыслям.
There is will in thought, there is none in dreams.	В мыслях наличествует волевое начало, в мечтах его нет.
Reverie, which is utterly spontaneous, takes and keeps, even in the gigantic and the ideal, the form of our spirit.	Мечты, возникающие непроизвольно, всегда воспроизводят и сохраняют, даже если предметом их служит нечто грандиозное и идеальное, наш собственный духовный облик.
Nothing proceeds more directly and more sincerely from the very depth of our soul, than our unpremeditated and boundless aspirations towards the splendors of destiny.	Нет ничего более непосредственно исходящего из сокровенных глубин нашей души, чем наши безотчетные и безудержные стремления к великому жребию.
In these aspirations, much more than in deliberate, rational co-ordinated ideas, is the real character of a man to be found.	В этих стремлениях гораздо больше, чем в связанных, продуманных, стройных мыслях, виден подлинный характер человека.
Our chimaeras are the things which the most resemble us.	Больше всего походят на нас наши фантазии.
Each one of us dreams of the unknown and the impossible in accordance with his nature.	Каждому мечта о неведомом и невозможном рисуется соответственно его натуре.
Towards the middle of this year 1831, the old woman who waited on Marius told him that his neighbors, the wretched Jondrette family, had been turned out of doors.	Примерно в середине 1831 года старуха, прислуживавшая Мариусу, рассказала ему, что его соседей, несчастное семейство Жондретов, гонят с квартиры.
Marius, who passed nearly the whole of his days out of the house, hardly knew that he had any neighbors.	Мариус, по целым дням не бывавший дома, вряд ли даже знал, что у него есть соседи.
"Why are they turned out?" he asked.	-А за что же их гонят? -спросил он.
"Because they do not pay their rent; they owe for two quarters."	- За то, что не платят и просрочили уже двойной срок.
"How much is it?"	- Сколько это составляет?
"Twenty francs," said the old woman.	- Двадцать франков, -ответила старуха.
Marius had thirty francs saved up in a drawer.	У Мариуса в ящике стола лежали про запас тридцать франков.