LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Виктор Гюго
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

From the day when he had succeeded in earning his living with some approach to certainty, he had stopped, thinking it good to be poor, and retrenching time from his work to give to thought; that is to say, he sometimes passed entire days in meditation, absorbed, engulfed, like a visionary, in the mute voluptuousness of ecstasy and inward radiance.	Добившись более или менее верного заработка, он на этом и успокоился, решив, что бедным быть лучше, и урезал время работы, чтобы иметь больше досуга для размышления. Случалось, что он проводил целые дни в раздумье, словно зачарованный, погрузившись в немое сладострастие внутренних восторгов и озарений.
He had thus propounded the problem of his life: to toil as little as possible at material labor, in order to toil as much as possible at the labor which is impalpable; in other words, to bestow a few hours on real life, and to cast the rest to the infinite.	Жизненную задачу он разрешал для себя так: как можно меньше отдаваться труду ради материальных благ и как можно больше ради духовной пользы. Иначе говоря -жертвовать повседневным нуждам лишь несколькими часами, а все остальное время отдавать вечному.
As he believed that he lacked nothing, he did not perceive that contemplation, thus understood, ends by becoming one of the forms of idleness; that he was contenting himself with conquering the first necessities of life, and that he was resting from his labors too soon.	Он полагал, что ни в чем не нуждается, но не замечал, что понятая таким образом созерцательная жизнь превращается в итоге в одну из форм лени; удовольствовавшись самым необходимым, он слишком рано вздумал отдыхать.
It was evident that, for this energetic and enthusiastic nature, this could only be a transitory state, and that, at the first shock against the inevitable complications of destiny, Marius would awaken.	Совершенно ясно, что для деятельной и благородной натуры Мариуса такое состояние могло быть лишь переходным и что при первом же столкновении с неизбежными для всякой человеческой судьбы трудностями он сбросит с себя дремоту.
In the meantime, although he was a lawyer, and whatever Father Gillenormand thought about the matter, he was not practising, he was not even pettifogging.	Несмотря на свое адвокатское звание и вопреки тому, что думал на этот счет старик Жильнорман, он не только не "сутяжничал", но вовсе не занимался адвокатурой.
Meditation had turned him aside from pleading.	Мечтательность внушила ему отвращение к юриспруденции.
To haunt attorneys, to follow the court, to hunt up cases-what a bore!	Водиться со стряпчими, торчать в судах, гоняться за практикой -какая тоска!
Why should he do it?	Да и к чему это?
He saw no reason for changing the manner of gaining his livelihood!	Он не видел никаких оснований менять род занятий.
The obscure and ill-paid publishing establishment had come to mean for him a sure source of work which did not involve too much labor, as we have explained, and which sufficed for his wants.	Работа в скромной книготорговле обеспечивала ему без большой затраты труда надежный заработок, и его вполне хватало Мариусу.
One of the publishers for whom he worked, M. Magimel, I think, offered to take him into his own house, to lodge him well, to furnish him with regular occupation, and to give him fifteen hundred francs a year.	Один из книготорговцев, на которых он работал, -если не ошибаюсь, это был Мажимель, -предложил ему поселиться у него, обещая предоставить хорошую квартиру и постоянную работу с жалованьем полторы тысячи франков в год.
To be well lodged!	Хорошая квартира!
Fifteen hundred francs!	Полторы тысячи франков!

No doubt.	Это, конечно, недурно.
But renounce his liberty!	Но лишиться свободы!
Be on fixed wages!	Превратиться в наемника!
A sort of hired man of letters!	В своего рода литературного приказчика!
According to Marius' opinion, if he accepted, his position would become both better and worse at the same time, he acquired comfort, and lost his dignity; it was a fine and complete unhappiness converted into a repulsive and ridiculous state of torture: something like the case of a blind man who should recover the sight of one eye.	По мнению Мариуса, принять предложение означало бы одновременно улучшить и ухудшить свое положение: выиграть с точки зрения материального благополучия и проиграть с точки зрения человеческого достоинства. Это означало бы променять неприкрашенную, но прекрасную бедность на уродливую и смешную зависимость. Из слепого превратиться в кривого.
He refused.	Он отказался.
Marius dwelt in solitude.	Мариус жил уединенно.
Owing to his taste for remaining outside of everything, and through having been too much alarmed, he had not entered decidedly into the group presided over by Enjolras.	В силу природной склонности держаться особняком, а также и потому, что его отпугнули, он так и не вошел в кружок, возглавляемый Анжольрасом.
They had remained good friends; they were ready to assist each other on occasion in every possible way; but nothing more.	Они остались приятелями, были готовы, если бы понадобилось, оказать один другому любую услугу, но и только.
Marius had two friends: one young, Courfeyrac; and one old, M. Mabeuf.	У Мариуса было два друга: Курфейрак и Мабеф; один был молод, другой -стар.
He inclined more to the old man.	Он больше льнул к старику.
In the first place, he owed to him the revolution which had taken place within him; to him he was indebted for having known and loved his father.	Во-первых, ему он был обязан своим душевным переворотом, во-вторых - благодаря ему он узнал и полюбил своего отца.
"He operated on me for a cataract," he said.	"Он снял с моих глаз катаракту", - говорил Мариус.
The churchwarden had certainly played a decisive part.	И действительно, церковный староста сыграл в судьбе Мариуса решающую роль.
It was not, however, that M. Mabeuf had been anything but the calm and impassive agent of Providence in this connection.	Правда, Мабеф явился лишь покорным и бесстрастным орудием провидения.
He had enlightened Marius by chance and without being aware of the fact, as does a candle which some one brings; he had been the candle and not the some one.	Он осветил Мариусу истинное положение дел случайно и сам того не подозревая, как освещает комнату свеча, кем-нибудь туда внесенная. И он был именно свечой, а не тем, кто ее вносит.
As for Marius' inward political revolution, M. Mabeuf was totally incapable of comprehending it, of willing or of directing it.	Что же касается перемены, происшедшей в политических воззрениях Мариуса, то Мабеф был совершенно неспособен ни понять, ни приветствовать ее, ни руководить ею.
As we shall see M. Mabeuf again, later on, a few words will not be superfluous.	Так как впоследствии нам предстоит еще встретиться с Мабефом, то мы считаем нелишним сказать о нем несколько слов.