LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Виктор Гюго
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"Pardieu!" exclaimed Courfeyrac ("Parbleu" was falling into disuse at this period), "that number 18 is strange and strikes me.	- Меня всегда поражало, что это за странная цифра восемнадцать, бог ее знает! (Выражение "черт знает" в ту пору начинало выходить из употребления.) воскликнул Курфейрак.
It is Bonaparte's fatal number.	- Восемнадцать - роковое число для Бонапарта.
Place Louis in front and Brumaire behind, you have the whole destiny of the man, with this significant peculiarity, that the end treads close on the heels of the commencement."	Поставьте перед цифрой восемнадцать Людовик, а после нее -Брюмер, и вот вам судьба великого человека с одной только существенной черточкой: в данном случае конец наступает на пятки началу.
Enjolras, who had remained mute up to that point, broke the silence and addressed this remark to Combeferre:-	Тут Анжольрас, еще не проронивший ни звука, нарушил молчание и, обращаясь к Курфейраку, заметил:
"You mean to say, the crime and the expiation."	- Ты хочешь сказать, что кара опережает преступление?
This word crime overpassed the measure of what Marius, who was already greatly agitated by the abrupt evocation of Waterloo, could accept.	"Преступление!" -это слово переполнило чашу терпения Мариуса, и без того взволнованного упоминанием о Ватерлоо.
He rose, walked slowly to the map of France spread out on the wall, and at whose base an island was visible in a separate compartment, laid his finger on this compartment and said:-	Он встал, неторопливо подошел к висевшей на стене карте Франции, на которой внизу, в отдельной клетке, был нарисован остров, и, коснувшись пальцем карты, сказал:
"Corsica, a little island which has rendered France very great."	- Это Корсика. Островок, сделавший Францию великой.
This was like a breath of icy air.	По комнате словно пронесся порыв ледяного ветра.
All ceased talking.	Все смолкло.
They felt that something was on the point of occurring.	Чувствовалось, что сейчас что-то начнется.
Bahorel, replying to Bossuet, was just assuming an attitude of the torso to which he was addicted.	Баорель собирался пустить в ход один из своих излюбленных ораторских приемов для стремительного контрудара Боссюэ.
He gave it up to listen.	Теперь он отказался от этого и приготовился слушать.
Enjolras, whose blue eye was not fixed on any one, and who seemed to be gazing at space, replied, without glancing at Marius:-	Анжольрас, голубые глаза которого, казалось, никого не замечая, были устремлены в пустоту, ответил, не глядя на Мариуса:
"France needs no Corsica to be great.	- Чтобы быть великой, Франция не нуждается ни в какой Корсике.
France is great because she is France.	Франция велика потому, что она -Франция.
Quia nomina leo."	Quia nominor leo. Ибо ношу имя льва (лат.).
Marius felt no desire to retreat; he turned towards Enjolras, and his voice burst forth with a vibration which came from a quiver of his very being:-	Однако Мариус не имел ни малейшего желания отступать. Он обернулся к Анжольрасу и заговорил громким, дрожащим от волнения голосом:
"God forbid that I should diminish France!	- Боже меня упаси умалять величие Франции!

But amalgamating Napoleon with her is not diminishing her.	Но сливать воедино Францию и Наполеона вовсе не означает умалять ее.
Come! let us argue the question.	Поговорим откровенно.
I am a newcomer among you, but I will confess that you amaze me.	Я новичок среди вас, но, должен признаться, вы меня удивляете.
Where do we stand?	Объяснимся, приведем в ясность, с кем мы и кто мы.
Who are we? Who are you? Who am I?	Кто вы, кто я?
Let us come to an explanation about the Emperor.	Выскажемся чистосердечно об императоре.
I hear you say Buonaparte, accenting the u like the Royalists.	Вы зовете его не иначе, как Буонапарт с ударением на у, словно роялисты.
I warn you that my grandfather does better still; he says Buonapart?'.	Надо сказать, что мой дед в этом отношении вас превзошел: он произносит Буонапарте.
I thought you were young men.	Я считал вас людьми молодыми.
Where, then, is your enthusiasm?	Так где же и в чем он, ваш молодой энтузиазм?
And what are you doing with it? Whom do you admire, if you do not admire the Emperor?	Уж если император не заслуживает вашего восхищения, то кто же заслуживает?
And what more do you want?	Чего еще ищете вы?
If you will have none of that great man, what great men would you like?	Уж если этот великий человек вам не угодил, то какие еще великие люди нужны вам?
He had everything.	Ему было дано все.
He was complete.	Он являл собою совершенство.
He had in his brain the sum of human faculties.	В его мозгу все человеческие способности были представлены возведенными в куб.

He made codes like Justinian, he dictated like Caesar, his conversation was mingled with the lightning-flash of Pascal, with the thunderclap of Tacitus, he made history and he wrote it, his bulletins are Iliads, he combined the cipher of Newton with the metaphor of Mahomet, he left behind him in the East words as great as the pyramids, at Tilsit he taught Emperors majesty, at the Academy of Sciences he replied to Laplace, in the Council of State he held his own against Merlin, he gave a soul to the geometry of the first, and to the chicanery of the last, he was a legist with the attorneys and sidereal with the astronomers; like Cromwell blowing out one of two candles, he went to the Temple to bargain for a curtain tassel; he saw everything; he knew everything; which did not prevent him from laughing good-naturedly beside the cradle of his little child; and all at once, frightened Europe lent an ear, armies put themselves in motion, parks of artillery rumbled, pontoons stretched over the rivers, clouds of cavalry galloped in the storm, cries, trumpets, a trembling of thrones in every direction, the frontiers of kingdoms oscillated on the map, the sound of a superhuman sword was heard, as it was drawn from its sheath; they beheld him, him, rise erect on the horizon with a blazing brand in his hand, and a glow in his eyes, unfolding amid the thunder, his two wings, the grand army and the old guard, and he was the archangel of war!"	Подобно Юстиниану, он составлял своды законов; подобно Цезарю, предписывал их; в речах его, как у Паскаля, сверкали молнии и, как у Тацита, слышались громы; он и творил и писал историю, его бюллетени-песни Илиады; он владел искусством сочетать язык чисел Ньютона с языком метафор Магомета; на Востоке он оставлял на своем пути слова, великие, как пирамиды; в Тильзите учил императоров царственности; в Академии наук с успехом возражал Лапласу; в Государственном совете выходил победителем, споря с Мерленом; он умел вдохнуть живую душу в мертвую геометрию одних и в мелочную формалистику других; с юристами он превращался в законника, со звездочетами - в астронома; подобно Кромвелю. который всегда задувал одну из двух горящих свечей, он, чтобы подешевле купить кисти для занавеси, самолично отправлялся в Тампль; он все замечал, все знал, что, однако, не мешало ему добродушно улыбаться над колыбелью своего малютки. Но вот испуганная Европа слышит: армии выступают в поход, с грохотом катятся артиллерийские парки, плавучие мосты протягиваются через реки, тучи конницы несутся вихрем, крики, трубные звуки, всюду колеблются троны, границы государств меняются на карте, доносится свист выхваченного из ножен меча сверхчеловеческой тяжести, и, наконец, он, император, появляется на горизонте, с огнем в руках и пламенем в очах, раскинув среди громов и молний два своих крыла: великую армию и старую гвардию, - воистину это архангел войны!
All held their peace, and Enjolras bowed his head.	Все молчали, Анжольрас потупил голову.
Silence always produces somewhat the effect of acquiescence, of the enemy being driven to the wall.	Молчание всегда может быть до некоторой степени принято за знак согласия или за свидетельство того, что противник прижат к стенке.
Marius continued with increased enthusiasm, and almost without pausing for breath:-	Мариус, почти не переводя дыхания, продолжал с еще большим воодушевлением:
"Let us be just, my friends!	- Будем же справедливы, друзья!
What a splendid destiny for a nation to be the Empire of such an Emperor, when that nation is France and when it adds its own genius to the genius of that man!	Империя такого императора! Какая блестящая судьба для народа, если это народ Франции и если он приобщает свой гений к гению этого человека!