LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Виктор Гюго
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

They sipped tea there, and uttered groans or cries of horror at the century, the charter, the Bonapartists, the prostitution of the blue ribbon, or the Jacobinism of Louis XVIII., according as the wind veered towards elegy or dithyrambs; and they spoke in low tones of the hopes which were presented by Monsieur, afterwards Charles X.	Здесь пили чай и, в зависимости от того, откуда дул ветер и настраивал ли он на элегический лад или на дифирамбы, то сокрушенно вздыхали, то громко возмущались современными порядками, хартией, бонапартистами, осквернением голубой орденской ленты, жалуемой буржуазии, и "якобинством" Людовика XVIII. Здесь вполголоса делились надеждами, которые подавал брат короля, будущий Карл X.
The songs of the fishwomen, in which Napoleon was called Nicolas, were received there with transports of joy.	Здесь восторгались уличными песенками, в которых Наполеон назывался Простофилей.
Duchesses, the most delicate and charming women in the world, went into ecstasies over couplets like the following, addressed to "the federates":-	Герцогини, изящные и очаровательные светские женщины, восхищались куплетами по адресу "федератов":
Refoncez dans vos culottes	Эй ты, засунь в штаны рубаху!
Le bout d' chemis' qui vous pend.	Ведь скажут про тебя, дурак,
Qu'on n' dis' pas qu' les patriotes	Что санкюлоты все со страху
Ont arbor? l' drapeau blanc?	Уж поднимают белый флаг!
There they amused themselves with puns which were considered terrible, with innocent plays upon words which they supposed to be venomous, with quatrains, with distiches even; thus, upon the Dessolles ministry, a moderate cabinet, of which MM. Decazes and Deserre were members:-	Здесь забавлялись каламбурами, невинной игрой слов, казавшейся всем необыкновенно меткой и язвительной. Сочиняли четверостишия или даже двустишия. Так, на умеренный кабинет министра Десоля, в который входили Деказ и Десер, были сочинены стихи:
Pour raffermir le tr?ne ?branl? sur sa base,	Чтоб мигом укрепить сей шаткий трон,
Il faut changer de sol, et de serre et de case.	Деказ, Десоль, Десер, вас надо выгнать вон.
Or they drew up a list of the chamber of peers, "an abominably Jacobin chamber," and from this list they combined alliances of names, in such a manner as to form, for example, phrases like the following: Damas. Sabran. Gouvion-Saint-Cyr.-All this was done merrily.	Или переделывали списки членов палаты пэров, этой "мерзостной якобинской палаты", комбинируя и переставляя фамилии в таком порядке, что получалось смешно.
In that society, they parodied the Revolution.	В этом мирке пытались пародировать революцию.
They used I know not what desires to give point to the same wrath in inverse sense.	Во что бы то ни стало хотели обратить слова ее гнева против нее самой.
They sang their little ?a ira: -	Распевали, с позволения сказать, собственную Ca ira:
Ah! ?a ira ?a ira ?a ira!	Ax, дела пойдут на лад!
Les Bonapartistes ? la lanterne!	Буонапартистов на фонарь!
Songs are like the guillotine; they chop away indifferently, to-day this head, to-morrow that.	Песни напоминают гильотину. Они равнодушно рубят голову сегодня одному, завтра другому.
It is only a variation.	Для них это только новый вариант.

In the Fuald?s affair, which belongs to this epoch, 1816, they took part for Bastide and Jausion, because Fuald?s was "a Buonapartist."	Во время происходившего как раз в ту пору, в 1816 году, процесса Фюальдеса, здесь симпатизировали Бастиду и Жозиону, потому что Фюальдес был "буонапартистом".
They designated the liberals as friends and brothers; this constituted the most deadly insult.	Либералов именовали здесь "братьями и друзьями", -это звучало как наивысшее оскорбление.
Like certain church towers, Madame de T.'s salon had two cocks.	Как на иных церковных колокольнях, так и в салоне баронессы де Т. было два флюгера.
One of them was M. Gillenormand, the other was Comte de Lamothe-Valois, of whom it was whispered about, with a sort of respect:	Одним из них являлся г-н Жильнорман, другим -граф де Ламот -Валуа, о котором не без уважения говорили друг другу на ушко:
"Do you know?	"Вы знаете?
That is the Lamothe of the affair of the necklace."	Это тот самый Ламот, что был причастен к делу об ожерелье".
These singular amnesties do occur in parties.	Политические партии идут на подобного рода странные амнистии.
Let us add the following: in the bourgeoisie, honored situations decay through too easy relations; one must beware whom one admits; in the same way that there is a loss of caloric in the vicinity of those who are cold, there is a diminution of consideration in the approach of despised persons.	Добавим к этому, что в буржуазной среде человек теряет в глазах общества, если он слишком легко сходится с людьми. Здесь требуют осторожности в выборе знакомств; совершенно так же, как от соседства с зябнущими происходит убыль тепла, от близости к лицам, заслуживающим презрение, происходит убыль уважения.
The ancient society of the upper classes held themselves above this law, as above every other.	В старину высший свет ставил cебя над этим законом, как и вообще над всеми законами.
Marigny, the brother of the Pompadour, had his entry with M. le Prince de Soubise.	Мариньи, брат Помпадур, был вхож к принцу де Субиз.
In spite of?	Несмотря на...
No, because.	Нет, именно поэтому.
Du Barry, the god-father of the Vaubernier, was very welcome at the house of M. le Mar?chal de Richelieu.	Дюбарри, выведший в люди небезызвестную Вобернье, был желанным гостем у маршала Ришелье.
This society is Olympus.	Высший свет - тот же Олимп.
Mercury and the Prince de Gu?men?e are at home there.	Меркурий и принц де Г емене чувствуют себя там как дома.
A thief is admitted there, provided he be a god.	Туда примут и вора, лишь бы он был богом.
The Comte de Lamothe, who, in 1815, was an old man seventy-five years of age, had nothing remarkable about him except his silent and sententious air, his cold and angular face, his perfectly polished manners, his coat buttoned up to his cravat, and his long legs always crossed in long, flabby trousers of the hue of burnt sienna.	Старый граф де Ламот, которому в 1815 году исполнилось уже семьдесят пять лет, ничем особым не отличался, если не считать молчаливости, привычки говорить нравоучительным тоном, угловатого холодного лица, изысканно учтивых манер, наглухо, до самого шейного платка, застегнутого сюртука и длинных скрещенных ног в обвисших панталонах цвета жженой глины.