LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Эмиль Золя - Западня - английский и русский параллельные тексты

Эмиль Золя - Западня - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Эмиль Золя - Западня - английский и русский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Западня - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Эмиль Золя
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
3 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 60
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Западня - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Западня - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Действие романа разворачивается в Париже и повествует о жизни нескольких героев в течение двадцати лет.

Западня - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Западня - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

It was at the christening feast that the Coupeaus ended by becoming intimately acquainted with their neighbors on the opposite side of the landing.	С этого вечера супруги Купо сблизились со своими соседями по лестнице.
The other lodging in the little house was occupied by two persons, mother and son, the Goujets as they were called.	Вторую квартирку наверху занимало двое жильцов - мать и сын Гуже.
Until then the two families had merely nodded to each other on the stairs and in the street, nothing more; the Coupeaus thought their neighbors seemed rather bearish.	До сих пор Купо только раскланивались с ними при встречах на лестнице или на улице; дальше знакомство не шло. Соседи казались немного нелюдимыми.
Then the mother, having carried up a pail of water for Gervaise on the morrow of her confinement, the latter had thought it the proper thing to invite them to the feast, more especially as she considered them very respectable people.	Но на следующее утро после родов г-жа Гуже принесла Жервезе ведро воды, и та сочла себя обязанной пригласить соседей на обед, тем более что они очень нравились ей.
And naturally, they there became well acquainted with each other.	Таким образом завязалось знакомство.
The Goujets came from the Departement du Nord.	Гуже были из Северного департамента.
The mother mended lace; the son, a blacksmith, worked at an iron bolt factory.	Мать занималась починкой кружев, а сын, кузнец, работал на гвоздильном заводе.
They had lived in their lodging for five years.	Они жили в этой квартирке уже пять лет.
Behind the quiet peacefulness of their life, a long standing sorrow was hidden. Goujet the father, one day when furiously drunk at Lille, had beaten a comrade to death with an iron bar and had afterwards strangled himself in prison with his handkerchief.	За их тихой и мирной по внешности жизнью скрывалось давнишнее большое горе: когда они жили в Лилле, отец Гуже, напившись однажды пьяным, в припадке бешенства убил железным ломом товарища, а потом удавился в тюрьме собственным шейным платком.
The widow and child, who had come to Paris after their misfortune, always felt the tragedy hanging over their heads, and atoned for it by a strict honesty and an unvarying gentleness and courage.	Вдова и сын переехали после несчастья в Париж; придавленные своим горем, они искупали прошлое суровой, честной жизнью, кротостью и неизменным мужеством.
They had a certain amount of pride in their attitude and regarded themselves as better than other people.	Пожалуй, они прониклись даже чувством некоторой гордости, ибо мало-помалу убедились, что другие хуже их.
Madame Goujet, dressed in black as usual, her forehead framed in a nun's hood, had a pale, calm, matronly face, as if the whiteness of the lace and the delicate work of her fingers had cast a glow of serenity over her.	Г-жа Гуже всегда ходила во всем черном и носила монашеский головной убор. У нее было бледное, строгое лицо; казалось, белизна кружев и тонкая ручная работа накладывали на нее печать чистоты.
Goujet was twenty-three years old, huge, magnificently built, with deep blue eyes and rosy cheeks, and the strength of Hercules.	Гуже-сын был великолепный двадцатитрехлетний гигант, краснощекий, голубоглазый и невероятно сильный.
His comrades at the shop called him	Товарищи по мастерской прозвали его
"Golden Mouth" because of his handsome blonde beard.	"Золотой Бородой" за его прекрасную русую бороду.
Gervaise at once felt a great friendship for these people.	Жервеза сразу почувствовала глубокую симпатию к этим людям.

When she entered their home for the first time, she was amazed at the cleanliness of the lodging.	Когда она пришла к ним в первый раз, ее восхитила чистота квартирки.
There was no denying it, one might blow about the place without raising a grain of dust; and the tiled floor shone like a mirror.	Нигде ни пылинки! Пол блестел, как зеркало.
Madame Goujet made her enter her son's room, just to see it. It was pretty and white like the room of a young girl; an iron bedstead with muslin curtains, a table, a washstand, and a narrow bookcase hanging against the wall.	Г-жа Гуже показала Жервезе комнату сына, нарядную и чистенькую, как комната девушки: узкая железная кровать с кисейными занавесками, стол, туалетный столик, книжная полка, прибитая к стене.
Then there were pictures all over the place, figures cut out, colored engravings nailed up with four tacks, and portraits of all kinds of persons taken from the illustrated papers.	Стены были сверху донизу увешаны картинками, вырезанными фигурками, раскрашенными гравюрами на гвоздиках, бесчисленными портретами из иллюстрированных журналов.
Madame Goujet said with a smile that her son was a big baby. He found that reading in the evening put him to sleep, so he amused himself looking at pictures.	Г-жа Гуже, улыбаясь, говорила, что ее сын все еще большое дитя: по вечерам, устав от чтения, он развлекается, разглядывая картинки.
Gervaise spent an hour with her neighbor without noticing the passing of time.	Жервеза незаметно просидела у соседки целый час, Глядя, как та работает у окна.
Madame Goujet had gone to sit by the window and work on her lace. Gervaise was fascinated by the hundreds of pins that held the lace, and she felt happy to be there, breathing in the good clean atmosphere of this home where such a delicate task enforced a sort of meditative silence. The Goujets were worth visiting.	Она с любопытством смотрела на множество булавок, которыми придерживалось кружево; ей было очень приятно здесь, в этой атмосфере чистоты и спокойствия, в этой сосредоточенной тишине, необходимой для тонкой работы. Чем ближе она знакомилась с Гуже, тем больше убеждалась, какие это порядочные люди.
They worked long hours, and placed more than a quarter of their fortnight's earnings in the savings-bank.	Они работали не покладая рук и больше четверти своего заработка откладывали на книжку в сберегательную кассу.
In the neighborhood everyone nodded to them, everyone talked of their savings.	В квартале с ними почтительно раскланивались и не прочь были поговорить об их сбережениях.
Goujet never had a hole in his clothes, always went out in a clean short blue blouse, without a stain.	Гуже был всегда аккуратно одет, ходил в чистенькой блузе без единого пятнышка.
He was very polite, and even a trifle timid, in spite of his broad shoulders.	Он был чрезвычайно вежлив и даже немного робок, несмотря на свои саженные плечи.
The washerwomen at the end of the street laughed to see him hold down his head when he passed them.	Прачки с нижнего конца улицы посмеивались, глядя, как он, проходя мимо, опускает глаза.
He did not like their oaths, and thought it disgusting that women should be constantly uttering foul words.	Он терпеть не мог грязных шуточек, ему казалось отвратительным, что у женщин вечно непристойности на языке.
One day, however, he came home tipsy.	Однако как-то он пришел домой подвыпивши.