LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Виктор Гюго
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

First of all, even before examining himself and reflecting, all bewildered, like one who seeks to save himself, he tried to find the child in order to return his money to him; then, when he recognized the fact that this was impossible, he halted in despair.	Прежде всего, даже не успев еще постичь и обдумать случившееся, растерянный, словно спасаясь от погони, он бросился искать мальчика, чтобы вернуть ему деньги; потом, убедившись, что это бесполезно и невозможно, он остановился в отчаянии.
At the moment when he exclaimed	В ту минуту, когда он крикнул:
"I am a wretch!" he had just perceived what he was, and he was already separated from himself to such a degree, that he seemed to himself to be no longer anything more than a phantom, and as if he had, there before him, in flesh and blood, the hideous galley-convict, Jean Valjean, cudgel in hand, his blouse on his hips, his knapsack filled with stolen objects on his back, with his resolute and gloomy visage, with his thoughts filled with abominable projects.	"Я негодяй!", он вдруг увидел себя таким, каким он был; но он уже до такой степени отрешился от самого себя, что ему показалось, будто он -только призрак, а пред ним облеченный в плоть и кровь, с палкой в руках и ранцем, полным краденого добра, за спиной, в рваной блузе, с угрюмым, решительным лицом и с множеством гнусных помыслов в душе, стоит омерзительный каторжник Жан Вальжан.
Excess of unhappiness had, as we have remarked, made him in some sort a visionary.	Мы уже говорили, что чрезмерность страданий сделала его до известной степени ясновидящим.
This, then, was in the nature of a vision.	И этот образ был как бы видением.
He actually saw that Jean Valjean, that sinister face, before him.	Он действительно увидел перед собой Жана Вальжана, его страшное лицо.
He had almost reached the point of asking himself who that man was, and he was horrified by him.	Он готов был спросить себя, кто этот человек, и человек этот внушил ему отвращение.
His brain was going through one of those violent and yet perfectly calm moments in which reverie is so profound that it absorbs reality.	Его мозг находился в том напряженном и в то же время до ужаса спокойном состоянии, когда задумчивость становится настолько глубокой, что она заслоняет действительность.
One no longer beholds the object which one has before one, and one sees, as though apart from one's self, the figures which one has in one's own mind.	Человек перестает видеть предметы внешнего мира, зато все, что порождает его воображение, он рассматривает как нечто реальное, существующее вне его самого.
Thus he contemplated himself, so to speak, face to face, and at the same time, athwart this hallucination, he perceived in a mysterious depth a sort of light which he at first took for a torch.	Итак, Жан Вальжан стоял как бы лицом к лицу с самим собой, созерцая себя; и в то же время сквозь этот образ, созданный галлюцинацией, он видел в таинстве той глубине мерцающий огонек, который он принял сначала за факел.
On scrutinizing this light which appeared to his conscience with more attention, he recognized the fact that it possessed a human form and that this torch was the Bishop.	Однако, вглядываясь более внимательно, Жан Вальжан заметил, что огонек, вспыхнувший в глубине его сознания, имеет человеческий облик и что это епископ.
His conscience weighed in turn these two men thus placed before it,-the Bishop and Jean Valjean.	Он попеременно всматривался в двух людей, стоявших перед его сознанием, -в епископа и в Жана Вальжана.
Nothing less than the first was required to soften the second.	Никто, кроме первого, не мог бы смягчить душу второго.

By one of those singular effects, which are peculiar to this sort of ecstasies, in proportion as his reverie continued, as the Bishop grew great and resplendent in his eyes, so did Jean Valjean grow less and vanish.	Вследствие странной особенности, присущей такого рода восторженному состоянию, по мере того как галлюцинация Жана Вальжана продолжалась, епископ все вырастал и становился все лучезарней в его глазах, а Жан Вальжан становился все меньше и незаметнее.
After a certain time he was no longer anything more than a shade.	В какое-то мгновение он превратился в тень.
All at once he disappeared.	И вдруг исчез.
The Bishop alone remained; he filled the whole soul of this wretched man with a magnificent radiance.	Остался один епископ. И он заполнил всю душу этого несчастного дивным сиянием.
Jean Valjean wept for a long time.	Жан Вальжан долго плакал.
He wept burning tears, he sobbed with more weakness than a woman, with more fright than a child.	Он плакал горючими слезами, плакал навзрыд, слабый, как женщина, испуганный, как ребенок.
As he wept, daylight penetrated more and more clearly into his soul; an extraordinary light; a light at once ravishing and terrible.	Пока он плакал, сознание его все прояснялось и, наконец, озарилось необычайным светом, чудесным и в то же время грозным.
His past life, his first fault, his long expiation, his external brutishness, his internal hardness, his dismissal to liberty, rejoicing in manifold plans of vengeance, what had happened to him at the Bishop's, the last thing that he had done, that theft of forty sous from a child, a crime all the more cowardly, and all the more monstrous since it had come after the Bishop's pardon,-all this recurred to his mind and appeared clearly to him, but with a clearness which he had never hitherto witnessed.	Его прежняя жизнь, первый проступок, длительное искупление, внешнее одичание и внутреннее очерствение, минута выхода на свободу, еще более радостная для него благодаря многочисленным планам мести, то, что произошло у епископа, и последнее, что он сделал, - кража монеты в сорок су у ребенка, кража тем более подлая, тем более омерзительная, что она произошла уже после того, как епископ его простил, все это припомнилось ему и предстало перед ним с полной ясностью, но в совершенно новом освещении.
He examined his life, and it seemed horrible to him; his soul, and it seemed frightful to him.	Он всмотрелся в свою жизнь, и она показалась ему безобразной; всмотрелся в свою душу -и она показалась ему чудовищной.
In the meantime a gentle light rested over this life and this soul.	И все же какой-то мягкий свет сиял над этой жизнью и над этой душой.
It seemed to him that he beheld Satan by the light of Paradise.	Ему казалось, что он видит Сатану в лучах райского солнца.
How many hours did he weep thus?	Сколько часов проплакал он?
What did he do after he had wept?	Что сделал после того, как перестал плакать?
Whither did he go!	Куда пошел?
No one ever knew.	Это осталось неизвестным.