LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Виктор Гюго
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

He was the predestined constructor of the French group, succeeding the Roman group in the domination of the universe. He was a prodigious architect, of a destruction, the continuer of Charlemagne, of Louis XI., of Henry IV., of Richelieu, of Louis XIV., and of the Committee of Public Safety, having his spots, no doubt, his faults, his crimes even, being a man, that is to say; but august in his faults, brilliant in his spots, powerful in his crime.	Он являлся избранным судьбой зодчим государства французской формации, унаследовавшего от государства римской формации владычество над миром, мастером чудодейственного разрушения, продолжателем дела Карла Великого, Людовика XI, Генриха IV, Ришелье, Людовика XIV и Комитета общественного спасения. Разумеется, у него были недостатки, он совершал ошибки, даже преступления, иными словами - был человеком, но царственным в своих ошибках, блистательным в своих недостатках, могущественным в своих преступлениях.
He was the predestined man, who had forced all nations to say: "The great nation!" He was better than that, he was the very incarnation of France, conquering Europe by the sword which he grasped, and the world by the light which he shed.	Он был избранником, заставившим все народы заговорить о великой нации; больше того -олицетворением самой Франции; побеждая Европу своим мечом, он побеждал мир своим светом.
Marius saw in Bonaparte the dazzling spectre which will always rise upon the frontier, and which will guard the future.	Для Мариуса Бонапарт был лучезарным видением, которому суждено, охраняя грядущее, вечно стоять на страже границ.
Despot but dictator; a despot resulting from a republic and summing up a revolution.	Он видел в нем деспота, но и диктатора; деспота, выдвинутого Республикой и явившегося завершением Революции.
Napoleon became for him the man-people as Jesus Christ is the man-God.	Подобно тому как Иисус был богочеловеком, Наполеон стал для него народочеловеком.
It will be perceived, that like all new converts to a religion, his conversion intoxicated him, he hurled himself headlong into adhesion and he went too far.	Как всякий неофит, опьяненный новой верой, Мариус стремился приобщиться к ней - и хватал через край.
His nature was so constructed; once on the downward slope, it was almost impossible for him to put on the drag.	Это было в его натуре. Стоило ему отдаться какому-нибудь чувству, и он уже не мог остановиться.
Fanaticism for the sword took possession of him, and complicated in his mind his enthusiasm for the idea.	Им овладело фанатическое увлечение наполеоновским мечом, сочетавшееся с восторженной приверженностью наполеоновской идее.
He did not perceive that, along with genius, and pell-mell, he was admitting force, that is to say, that he was installing in two compartments of his idolatry, on the one hand that which is divine, on the other that which is brutal.	Он не замечал, что, восторгаясь гением, заодно восторгается и грубой силой, - иными словами, создает двойной культ: божественного и звериного начала.
In many respects, he had set about deceiving himself otherwise.	Он допускал много других ошибок.
He admitted everything.	Он принимал все безоговорочно.
There is a way of encountering error while on one's way to the truth.	В поисках истины можно выйти и на ложную дорогу.
He had a violent sort of good faith which took everything in the lump.	Преисполненный безграничного доверия, он соглашался со всем.

In the new path which he had entered on, in judging the mistakes of the old regime, as in measuring the glory of Napoleon, he neglected the attenuating circumstances.	Осуждая ли преступления старого режима, оценивая ли славу Наполеона, он, однажды вступив на новый путь, уже не признавал никаких поправок.
At all events, a tremendous step had been taken.	Как бы то ни было, шаг чрезвычайной важности был сделан.
Where he had formerly beheld the fall of the monarchy, he now saw the advent of France.	Там, где раньше он видел падение монархии, он увидел возвышение Франции.
His orientation had changed.	Угол зрения его изменился.
What had been his East became the West.	Теперь то, что казалось закатом, стало восходом.
He had turned squarely round.	Он повернулся в противоположную сторону.
All these revolutions were accomplished within him, without his family obtaining an inkling of the case.	Родные Мариуса и не подозревали о совершавшемся в нем перевороте.
When, during this mysterious labor, he had entirely shed his old Bourbon and ultra skin, when he had cast off the aristocrat, the Jacobite and the Royalist, when he had become thoroughly a revolutionist, profoundly democratic and republican, he went to an engraver on the Quai des Orf?vres and ordered a hundred cards bearing this name: Le Baron Marius Pontmercy.	Когда же в процессе этой скрытой работы над собой ему удалось, наконец, окончательно сбросить с себя старую бурбонскую и ультраправую оболочку, совлечь одежды аристократа, якобита и роялиста и превратиться в революционера, демократа и почти республиканца, он отправился к граверу на набережную Орфевр и заказал сотню визитных карточек, на которых стояло: Барон Мариус Понмерси.
This was only the strictly logical consequence of the change which had taken place in him, a change in which everything gravitated round his father.	Все это явилось следствием происшедшей в нем перемены, всецело определявшейся его тяготением к отцу.
Only, as he did not know any one and could not sow his cards with any porter, he put them in his pocket.	Но так как у Мариуса не было знакомых и он не мог оставлять карточки у портье, он положил их в карман.
By another natural consequence, in proportion as he drew nearer to his father, to the latter's memory, and to the things for which the colonel had fought five and twenty years before, he receded from his grandfather.	Другим естественным результатом этой перемены явилось следующее: чем ближе делался Мариусу отец, чем дороже ему становилась память о нем и все, за что в течение двадцати пяти лет боролся полковник, тем больше внук отдалялся от деда.
We have long ago said, that M. Gillenormand's temper did not please him.	Нрав Жильнормана, как указывалось выше, давно был не по душе Мариусу.
There already existed between them all the dissonances of the grave young man and the frivolous old man.	В их отношениях замечался разлад, обычный между серьезными молодыми людьми и фривольными стариками.
The gayety of G?ronte shocks and exasperates the melancholy of Werther.	Легкомыслие Жеронта всегда оскорбляет и раздражает меланхолию Вертера.
So long as the same political opinions and the same ideas had been common to them both, Marius had met M. Gillenormand there as on a bridge.	Пока оба придерживались одинаковых политических взглядов, это служило для Мариуса своего рода мостом, переброшенным от него к Жильнорману.
When the bridge fell, an abyss was formed.	Стоило мосту рухнуть, как между ними образовалась пропасть.