LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Виктор Гюго - Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Виктор Гюго
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.

Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Отверженные (часть 1) - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

He had taken prizes in his boyhood at the College of Moulins, where he was born, and he had been crowned by the hand of the Duc de Nivernais, whom he called the Duc de Nevers.	В детстве он не раз удостаивался награды в коллеже своего родного города Мулена и однажды получил ее из рук самого герцога Нивернезского, которого он называл герцогом Неверским.
Neither the Convention, nor the death of Louis XVI., nor the Napoleon, nor the return of the Bourbons, nor anything else had been able to efface the memory of this crowning.	Ни Конвент, ни смерть Людовика XVI, ни Наполеон, ни возвращение Бурбонов - ничто не могло изгладить из его памяти воспоминание об этом событии.
The Duc de Nevers was, in his eyes, the great figure of the century.	В его представлении "герцог Неверский" являлся самой крупной фигурой века.
"What a charming grand seigneur," he said, "and what a fine air he had with his blue ribbon!"	"Что это был за очаровательный вельможа! -рассказывал он. - И как к нему шла голубая орденская лента!"
In the eyes of M. Gillenormand, Catherine the Second had made reparation for the crime of the partition of Poland by purchasing, for three thousand roubles, the secret of the elixir of gold, from Bestucheff.	В глазах Жильнормана Екатерина II искупила раздел Польши тем, что приобрела у Бестужева за три тысячи рублей секрет изготовления золотого эликсира.
He grew animated on this subject:	Тут он воодушевлялся-
"The elixir of gold," he exclaimed, "the yellow dye of Bestucheff, General Lamotte's drops, in the eighteenth century,-this was the great remedy for the catastrophes of love, the panacea against Venus, at one louis the half-ounce phial.	"Золотой эликсир, - восклицал он, - пол-унции желтой бестужевской тинктуры и капель генерала Ламота - стоил в восемнадцатом веке луидор и служил великолепным средством от несчастной любви и панацеей от всех бедствий, насылаемых Венерой!
Louis XV. sent two hundred phials of it to the Pope."	Людовик Пятнадцатый послал двести флаконов этого эликсира папе".
He would have been greatly irritated and thrown off his balance, had any one told him that the elixir of gold is nothing but the perchloride of iron.	Старик был бы разгневан и взбешен, если бы ему сказали, что золотой эликсир есть не что иное, как хлористое железо.
M. Gillenormand adored the Bourbons, and had a horror of 1789; he was forever narrating in what manner he had saved himself during the Terror, and how he had been obliged to display a vast deal of gayety and cleverness in order to escape having his head cut off.	Жильнорман боготворил Бурбонов и питал сильнейшее отвращение к 1789 году; он готов был без конца рассказывать о том, как ему удалось спастись при терроре и сколько ума и присутствия духа потребовалось от него, чтобы уберечь свою голову.
If any young man ventured to pronounce an eulogium on the Republic in his presence, he turned purple and grew so angry that he was on the point of swooning.	Если кто-нибудь из молодежи осмеливался хвалить при нем республику, он приходил в такую ярость, что чуть не терял сознания.
He sometimes alluded to his ninety years, and said,	Иной раз, намекая на свои девяносто лет, он говорил:
"I hope that I shall not see ninety-three twice."	"Я льщу себя надеждой, что мне не придется дважды пережить девяносто третий год".
On these occasions, he hinted to people that he meant to live to be a hundred.	А иной раз признавался домашним, что рассчитывает прожить до ста лет.
CHAPTER V-BASQUE AND NICOLETTE	Глава пятая БАСК И НИКОЛЕТТА
He had theories.	У него были свои теории.

Here is one of them:	Вот одно из его рассуждений:
"When a man is passionately fond of women, and when he has himself a wife for whom he cares but little, who is homely, cross, legitimate, with plenty of rights, perched on the code, and jealous at need, there is but one way of extricating himself from the quandry and of procuring peace, and that is to let his wife control the purse-strings.	"Если мужчина питает большую слабость к прекрасному полу, а сам имеет жену, к которой равнодушен, безобразную, угрюмую, преисполненную сознания своих прав, восседающую на кодексе законов, как на насесте, и при всем том еще ревнивую, у него остается только один способ развязать себе руки и обрести покой: отдать жене на растерзание кошелек.
This abdication sets him free.	Такая добровольная отставка возвратит ему свободу.
Then his wife busies herself, grows passionately fond of handling coin, gets her fingers covered with verdigris in the process, undertakes the education of half-share tenants and the training of farmers, convokes lawyers, presides over notaries, harangues scriveners, visits limbs of the law, follows lawsuits, draws up leases, dictates contracts, feels herself the sovereign, sells, buys, regulates, promises and compromises, binds fast and annuls, yields, concedes and retrocedes, arranges, disarranges, hoards, lavishes; she commits follies, a supreme and personal delight, and that consoles her.	Теперь жене будет чем заняться. Она скоро войдет во вкус начнет ворочать деньгами, марать пальцы о медяки, школить арендаторов, муштровать фермеров, теребить поверенных, вертеть нотариусами, отчитывать письмоводителей, водиться с разными канцелярскими крысами, сутяжничать, сочинять контракты, диктовать договоры, чувствовать себя полновластной хозяйкой, продавать, покупать, вершить делами, командовать, обещать и надувать, сходиться и расходиться, уступать, отступать и переуступать, налаживать, разлаживать, экономить гроши, проматывать сотни; она совершает -это составляет особое и главное ее счастье глупость за глупостью и таким образом развлекается.
While her husband disdains her, she has the satisfaction of ruining her husband."	Супруг пренебрегает ею, а она находит себе утешение в том, что разоряет его".
This theory M. Gillenormand had himself applied, and it had become his history.	Жильнорман испытал эту теорию на себе, и с ним произошло все как по -писаному.
His wife-the second one-had administered his fortune in such a manner that, one fine day, when M. Gillenormand found himself a widower, there remained to him just sufficient to live on, by sinking nearly the whole of it in an annuity of fifteen thousand francs, three-quarters of which would expire with him.	Вторая его жена столь усердно вела его дела, что когда в один прекрасный день он оказался вдовцом, у него едва набралось около пятнадцати тысяч ливров в год, да и то лишь при помещении почти всего капитала в пожизненную ренту, на три четверти не подлежавшую выплате после его смерти.
He had not hesitated on this point, not being anxious to leave a property behind him.	Он, не задумываясь, пошел на эти условия, относясь безразлично к тому, останется ли после него наследство.
Besides, he had noticed that patrimonies are subject to adventures, and, for instance, become national property; he had been present at the avatars of consolidated three per cents, and he had no great faith in the Great Book of the Public Debt.	Впрочем, он имел возможность убедиться, что и с родовым имуществом случаются всякие истории. Оно может, например, сделаться национальным имуществом; он был свидетелем некоего чудесного превращения французского государственного долга, вдруг уменьшившегося на целую треть, и не слишком доверял книге росписей государственных долгов.
"All that's the Rue Quincampois!" he said.	"Все это-лавочка", -говорил он.