LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Теодор Драйзер - Титан - английский и русский параллельные тексты

Теодор Драйзер - Титан - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Теодор Драйзер - Титан - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Титан - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Теодор Драйзер
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
3 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 60
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Титан - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Титан - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

«Титан» — вторая книга «Трилогии желания» известного американского писателя Теодора Драйзера (1871–1945). Взлеты и падения в деловой сфере преследуют главного героя романа Фрэнка Каупервуда, а пренебрежение нормами поведения общества становится еще более ярко выраженной его характерной чертой.

Титан - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Титан - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Then a very necessary trip to somewhere, and Berenice stared at herself in the glass. What was it?	В результате - крайне неотложный отъезд куда-то, и Беренис, сидя перед зеркалом, недоуменно спрашивает себя: что это такое?
What were people saying, if anything?	Какие толки идут за ее спиной?
This was strange.	Как все это дико!
Well, she was young and beautiful.	Ну что ж, она молода и красива.
There were others.	Найдутся другие.
Still, she might have come to love Bowdoin.	Но все же... она могла бы, кажется, полюбить Баудэна.
He was so airy, artistic in an unconscious way. Really, she had thought better of him.	У него такой легкий, беззаботный нрав и какая-то бессознательная артистичность... Право же, она была о нем лучшего мнения.
The effect of all this was not wholly depressing.	Но Беренис не пала духом.
Enigmatic, disdainful, with a touch of melancholy and a world of gaiety and courage, Berenice heard at times behind joy the hollow echo of unreality.	Она держалась замкнуто, надменно, чуть-чуть грустила порой, порой была безудержно весела, но даже в эти минуты веселости ее все чаще и чаще охватывало теперь странное ощущение тщеты и призрачности всего существующего.
Here was a ticklish business, this living.	Как, однако, все неверно в этой жизни!
For want of light and air the finest flowers might die.	Лишите цветок воздуха и света, и он увянет.
Her mother's error was not so inexplicable now.	Поступок ее матери уже не казался теперь Беренис таким непостижимым, как прежде.
By it had she not, after all, preserved herself and her family to a certain phase of social superiority?	В конце концов разве это не дало ей средства удержаться на какой-то ступеньке социальной лестницы и сохранить для своей семьи положение в свете?
Beauty was of such substance as dreams are made of, and as fleeting. Not one's self alone-one's inmost worth, the splendor of one's dreams-but other things-name, wealth, the presence or absence of rumor, and of accident-were important.	Красота быстротечна, как сон, и так же иллюзорна, а человеческая личность со всеми ее достоинствами не имеет, как видно, большой цены. Ценится другое - происхождение, богатство, уменье избежать роковых случайностей и сплетен.
Berenice's lip curled.	Губы Беренис презрительно кривились.
But life could be lived.	Что ж, жизнь нужно, как-никак, прожить.
One could lie to the world.	Нужно уметь притворяться и лгать - вот и все.
Youth is optimistic, and Berenice, in spite of her splendid mind, was so young.	Молодость оптимистична, а Беренис при своем зрелом не по летам уме была еще очень молода.
She saw life as a game, a good chance, that could be played in many ways.	Жизнь казалась ей азартной игрой, таящей в себе много возможностей. Главное в этой игре - не упустить удачу.
Cowperwood's theory of things began to appeal to her.	Взгляды Каупервуда находили теперь отклик в ее душе.

One must create one's own career, carve it out, or remain horribly dull or bored, dragged along at the chariot wheels of others.	Человек должен сам строить свою жизнь, делать себе карьеру, иначе его удел - унылое и безрадостное существование на задворках чужого успеха.
If society was so finicky, if men were so dull-well, there was one thing she could do.	Если свет так мелочен и капризен, если люди так тупы - что ж, она знает, что нужно делать.
She must have life, life-and money would help some to that end.	Жизнь принадлежит ей, и она сумеет ее прожить. Деньги - вот что должно ей в этом помочь.
Besides, Cowperwood by degrees was becoming attractive to her; he really was.	К тому же Каупервуд день ото дня казался ей все более привлекательным. "Он и в самом деле очень мил", - думала Беренис.
He was so much better than most of the others, so very powerful.	Он был несравненно интереснее большинства окружавших ее людей. В нем чувствовалась сила.
She was preternaturally gay, as one who says,	Беренис была неестественно весела эти дни, словно хотела крикнуть всем:
"Victory shall be mine anyhow."	"Победа останется за мной!"
Chapter LXI. The Cataclysm	61. КАТАСТРОФА
And now at last Chicago is really facing the thing which it has most feared.	Теперь Чикаго грозило то, чего он больше всего страшился.
A giant monopoly is really reaching out to enfold it with an octopus-like grip. And Cowperwood is its eyes, its tentacles, its force!	Г игантская монополия, подобно осьминогу охватившая город своими щупальцами, готовилась задушить его, и грозная опасность эта воплотилась в лице Фрэнка Алджернона Каупервуда.
Embedded in the giant strength and good will of Haeckelheimer, Gotloeb & Co., he is like a monument based on a rock of great strength.	Найдя опору в исполинской мощи банкирского дома "Хэкелмайер, Готлеб и К°", Каупервуд стал подобен монументу, воздвигнутому на вершине скалы.
A fifty-year franchise, to be delivered to him by a majority of forty-eight out of a total of sixty-eight aldermen (in case the ordinance has to be passed over the mayor's veto), is all that now stands between him and the realization of his dreams.	Для осуществления всех его мечтаний ему оставалось только получить концессию на пятьдесят лет, а даровать ему эту концессию должны были сорок восемь олдерменов, из общего числа шестидесяти восьми - в том случае, если мэр ее не подпишет.
What a triumph for his iron policy of courage in the face of all obstacles!	Вот когда восторжествует упорство, с которым он добивался своего, невзирая на все препятствия!
What a tribute to his ability not to flinch in the face of storm and stress!	Вот когда он будет вознагражден за то, что, не дрогнув, встречал все бури и шквалы на своем пути!
Other men might have abandoned the game long before, but not he.	Другие на его месте давно бы пали духом, но не он.
What a splendid windfall of chance that the money element should of its own accord take fright at the Chicago idea of the municipalization of public privilege and should hand him this giant South Side system as a reward for his stern opposition to fol-de-rol theories.	Какая удача, что этот переполох среди денежных тузов, напуганных идеей муниципализации, заставил их добровольно преподнести ему всю гигантскую махину городских железных дорог Южной стороны в награду за его стойкое сопротивление всяким сумасбродным идеям.