LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Теодор Драйзер - Дженни Герхардт - английский и русский параллельные тексты

Теодор Драйзер - Дженни Герхардт - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Теодор Драйзер - Дженни Герхардт - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Дженни Герхардт - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Теодор Драйзер
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
3 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 60
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Дженни Герхардт - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Дженни Герхардт - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

«Дженни Герхардт» — одна из прекраснейших историй о любви. Критики называли ее «лучшим американским романом, который когда-либо читали». Печальная любовь романтичной Дженни и богача Лестера Кейна потрясла современников и будет трогать сердца читателей во все времена.

Дженни Герхардт - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Дженни Герхардт - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Martha, whose views of life had broadened and hardened, was anxious to get out also.	Марте, которая стала смотреть на жизнь более трезво и практично, тоже не терпелось уйти из семьи.
She felt that a sort of stigma attached to the home-to herself, in fact, so long as she remained there.	Ей казалось, что какое-то проклятие лежит на их доме и на ней самой, пока она здесь остается.
Martha looked to the public schools as a source of income; she was going to be a teacher.	Она собиралась стать учительницей и надеялась, что работа в школе позволит ей существовать самостоятельно.
Gerhardt alone scarcely knew which way to turn.	Один только старик Герхардт не знал, что ему делать.
He was again at work as a night watchman.	Он опять работал ночным сторожем.
Jennie found him crying one day alone in the kitchen, and immediately burst into tears herself.	Однажды Дженни застала его на кухне плачущим и тотчас расплакалась сама.
"Now, papa!" she pleaded, "it isn't as bad as that.	- Не надо, папа, - уговаривала она. - Все не так уж плохо.
You will always have a home-you know that-as long as I have anything.	Ты же знаешь, пока у меня есть хоть какие-то деньги, ты не останешься без крова.
You can come with me."	Ты можешь уехать со мной.
"No, no," he protested.	- Нет, нет, - возразил отец.
He really did not want to go with her.	Он действительно не хотел ехать с нею.
"It isn't that," he continued.	- Не в этом дело.
"My whole life comes to nothing."	Вся моя жизнь пошла прахом.
It was some little time before Bass, George and Martha finally left, but, one by one, they got out, leaving Jennie, her father, Veronica, and William, and one other-Jennie's child.	Некоторое время Басс, Джордж и Марта еще пожили дома, но наконец один за другим разъехались, и в доме остались только Дженни, отец, Вероника, Уильям и самая младшая - Веста, дочка Дженни.
Of course Lester knew nothing of Vesta's parentage, and curiously enough he had never seen the little girl.	Лестер, разумеется, ничего не знал о происхождении Весты и, что любопытно, даже ни разу не видел девочки.
During the short periods in which he deigned to visit the house-two or three days at most-Mrs. Gerhardt took good care that Vesta was kept in the background.	В тех случаях, когда он - самое большое дня на два, на три - удостаивал своим присутствием дом Г ерхардтов, миссис Г ерхардт всячески заботилась о том, чтобы Веста не попалась ему на глаза.
There was a play-room on the top floor, and also a bedroom there, and concealment was easy.	Детская помещалась под самой крышей, и спрятать ребенка было не так трудно.
Lester rarely left his rooms, he even had his meals served to him in what might have been called the living-room of the suite.	Лестер почти все время оставался у себя, даже обед ему подавали в комнату, служившую ему гостиной.
He was not at all inquisitive or anxious to meet any one of the other members of the family.	Он был отнюдь не любопытен и не стремился встречаться с остальными членами семьи.
He was perfectly willing to shake hands with them or to exchange a few perfunctory words, but perfunctory words only.	Он всегда любезно здоровался с ними и обменивался несколькими случайными фразами, но не более того.

It was generally understood that the child must not appear, and so it did not.	Все понимали, что малышке не следует быть на виду, и успешно ее прятали.
There is an inexplicable sympathy between old age and childhood, an affinity which is as lovely as it is pathetic.	Стариков и детей всегда связывает какая-то необъяснимая приязнь, прекрасная и трогательная внутренняя близость.
During that first year in Lorrie Street, when no one was looking, Gerhardt often carried Vesta about on his shoulders and pinched her soft, red cheeks.	В первый год после переезда на Лорри-стрит Г ерхардт украдкой ласково щипал пухлые розовые щечки Весты, а когда никого не было дома, сажал ее к себе на плечи и катал по комнатам.
When she got old enough to walk he it was who, with a towel fastened securely under her arms, led her patiently around the room until she was able to take a few steps of her own accord.	Когда она подросла настолько, что начала ходить, именно он терпеливо водил ее по комнате, крепко обвязав полотенцем под мышками, пока она не научилась делать по несколько шагов самостоятельно.
When she actually reached the point where she could walk he was the one who coaxed her to the effort, shyly, grimly, but always lovingly.	А когда она стала уже такая большая, что могла ходить по-настоящему, он уговаривал ее идти -уговаривал украдкой, хмуро и все-таки всегда ласково.
By some strange leading of fate this stigma on his family's honor, this blotch on conventional morality, had twined its helpless baby fingers about the tendons of his heart.	По прихоти судьбы эта девочка - позор его семьи, несмываемое пятно с точки зрения общепринятой морали - забрала в свои беспомощные детские пальчики самые чувствительные струны его души.
He loved this little outcast ardently, hopefully.	Он отдавал этому маленькому отверженному созданию весь жар своего сердца и все свои надежды.
She was the one bright ray in a narrow, gloomy life, and Gerhardt early took upon himself the responsibility of her education in religious matters.	Девочка была единственным лучом света в его замкнутой, безрадостной жизни, и Герхардт рано почувствовал себя ответственным за ее религиозное воспитание.
Was it not he who had insisted that the infant should be baptized?	Разве не он настоял, чтобы ребенка окрестили.
"Say	- Скажи;
'Our Father,'" he used to demand of the lisping infant when he had her alone with him.	"Отче наш", - часто требовал он, оставаясь с внучкой наедине.
"Ow Fowvaw," was her vowel-like interpretation of his words.	- Оче нас, - шепелявя, повторяла она.
"'Who art in heaven.'"	- Иже еси на небесах...
"'Ooh ah in aven,'" repeated the child.	- Иси небесех... - повторяла девочка.
"Why do you teach her so early?" pleaded Mrs. Gerhardt, overhearing the little one's struggles with stubborn consonants and vowels.	- Зачем ты учишь ее так рано? - вступалась, бывало, миссис Герхардт, услыхав, как малышка воюет с неподатливыми звуками.
"Because I want she should learn the Christian faith," returned Gerhardt determinedly.	- Затем, чтоб она росла христианкой, -решительно отвечал Герхардт.
"She ought to know her prayers.	- Она должна знать молитвы.