LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты

Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Оноре де Бальзак
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Можно ли выиграть, если заключаешь сделку с дьяволом? Этот вопрос никогда не оставлял равнодушными как писателей, так и читателей. Если ты молод, влюблен и честолюбив, но знаешь, что все твои мечты обречены из-за отсутствия денег, то можно ли устоять перед искушением расплатиться сроком собственной жизни за исполнение желаний?

Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"If your friendship is not strong enough to bear with my elegy, if you cannot put up with half an hour's tedium for my sake, go to sleep!	- Если ты не в силах из дружбы ко мне слушать мои элегии, если ты не можешь ради меня поскучать полчаса, тогда спи!
But, then, never ask again for the reason of suicide that hangs over me, that comes nearer and calls to me, that I bow myself before.	Но в таком случае не спрашивай меня о моем самоубийстве, а оно ропщет, витает передо мною, зовет меня, и я приветствую его.
If you are to judge a man, you must know his secret thoughts, sorrows, and feelings; to know merely the outward events of a man's life would only serve to make a chronological table-a fool's notion of history."	Чтобы судить о человеке, надо по крайней мере проникнуть в тайники его мыслей, страданий, волнений. Проявлять интерес только к внешним событиям его жизни - это все равно, что составлять хронологические таблицы, писать историю на потребу и во вкусе глупцов.
Emile was so much struck with the bitter tones in which these words were spoken, that he began to pay close attention to Raphael, whom he watched with a bewildered expression.	Горечь, звучавшая в тоне Рафаэля, поразила Эмиля, и, уставив на него изумленный взгляд, он весь превратился в слух.
"Now," continued the speaker, "all these things that befell me appear in a new light.	- Но теперь, - продолжал рассказчик, - все эти события выступают в ином свете.
The sequence of events that I once thought so unfortunate created the splendid powers of which, later, I became so proud.	Пожалуй, тот порядок вещей, прежде казавшийся мне несчастьем, и развил во мне прекрасные способности, которыми впоследствии я гордился.
If I may believe you, I possess the power of readily expressing my thoughts, and I could take a forward place in the great field of knowledge; and is not this the result of scientific curiosity, of excessive application, and a love of reading which possessed me from the age of seven till my entry on life?	Разве не философской любознательности и чрезвычайной трудоспособности, любви к чтению - всему, что с семилетнего возраста вплоть до первого выезда в свет наполняло мою жизнь, -обязан я тем, что так легко, если верить вам, умею выражать свои идеи и идти вперед по обширному полю человеческого знания?
The very neglect in which I was left, and the consequent habits of self-repression and self-concentration; did not these things teach me how to consider and reflect?	Не одиночество ли, на которое я был обречен, не привычка ли подавлять своя чувства и жить внутреннею жизнью наделили меня умением сравнивать и размышлять?
Nothing in me was squandered in obedience to the exactions of the world, which humble the proudest soul and reduce it to a mere husk; and was it not this very fact that refined the emotional part of my nature till it became the perfected instrument of a loftier purpose than passionate desires?	Моя чувствительность, затерявшись в волнениях света, которые принижают даже прекраснейшую душу и делают из нее какую-то тряпку, ушла в себя настолько, что стала совершенным органом воли, более возвышенной, чем жажда страсти?
I remember watching the women who mistook me with all the insight of contemned love.	Не признанный женщинами, я, помню, наблюдал их с проницательностью отвергнутой любви.
"I can see now that my natural sincerity must have been displeasing to them; women, perhaps, even require a little hypocrisy.	Теперь-то я понимаю, что моя бесхитростность не могла их привлекать! Вероятно, женщинам даже нравится в нас некоторое притворство.

And I, who in the same hour's space am alternately a man and a child, frivolous and thoughtful, free from bias and brimful of superstition, and oftentimes myself as much a woman as any of them; how should they do otherwise than take my simplicity for cynicism, my innocent candor for impudence?	В течение одного часа я могу быть мужчиной и ребенком, ничтожеством и мыслителем, могу быть свободным от предрассудков и полным суеверий, часто я бываю не менее женственным, чем сами женщины, - а коли так, то не было ли у них оснований принимать мою наивность за цинизм и самую чистоту моих мыслей за развращенность?
They found my knowledge tiresome; my feminine languor, weakness.	Мои знания в их глазах были скукой, женственная томность - слабостью.
I was held to be listless and incapable of love or of steady purpose; a too active imagination, that curse of poets, was no doubt the cause.	Чрезвычайная живость моего воображения, это несчастье поэтов, давала, должно быть, повод считать меня неспособным на глубокое чувство, неустойчивым, вялым.
My silence was idiotic; and as I daresay I alarmed them by my efforts to please, women one and all have condemned me.	Когда я молчал, то молчал по-дурацки, когда же старался понравиться, то, вероятно, только пугал женщин - и они меня отвергли.
With tears and mortification, I bowed before the decision of the world; but my distress was not barren.	Приговор, вынесенный светом, стоил мне горьких слез. Но это испытание принесло свои плоды.
I determined to revenge myself on society; I would dominate the feminine intellect, and so have the feminine soul at my mercy; all eyes should be fixed upon me, when the servant at the door announced my name.	Я решил отомстить обществу, я решил овладеть душою всех женщин; властвуя над умами, добиться того, чтобы все взгляды обращались на меня, когда мое имя произнесет лакей в дверях гостиной.
I had determined from my childhood that I would be a great man; I said with Andre Chenier, as I struck my forehead,	Еще в детстве я решил стать великим человеком, и, ударяя себя по лбу, я говорил, как Андре Шенье:
'There is something underneath that!' I felt, I believed, the thought within me that I must express, the system I must establish, the knowledge I must interpret.	"Здесь кое-что есть! " Я как будто чувствовал, что во мне зреет мысль, которую стоит выразить, система, достойная быть обоснованной, знания, достойные быть изложенными.
"Let me pour out my follies, dear Emile; to-day I am barely twenty-six years old, certain of dying unrecognized, and I have never been the lover of the woman I dreamed of possessing.	О милый мой Эмиль, теперь, когда мне только что минуло двадцать шесть лет, когда я уверен, что умру безвестным, не сделавшись любовником женщины, о которой я мечтал, позволь мне рассказать о моих безумствах!
Have we not all of us, more or less, believed in the reality of a thing because we wished it?	Кто из нас, в большей или меньшей степени, не принимал желаемое за действительное?
I would never have a young man for my friend who did not place himself in dreams upon a pedestal, weave crowns for his head, and have complaisant mistresses.	О, я бы не хотел иметь другом юношу, который в мечтах не украшал себя венком, не воздвигал себе пьедестала, не наслаждался в обществе сговорчивых любовниц!
I myself would often be a general, nay, emperor; I have been a Byron, and then a nobody.	Я часто бывал генералом, императором; я бывал Байроном, потом - ничем.
After this sport on these pinnacles of human achievement, I became aware that all the difficulties and steeps of life were yet to face.	Поиграв на вершине человеческой славы, я замечал, что все горы, все трудности еще впереди.