LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты

Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Оноре де Бальзак
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Можно ли выиграть, если заключаешь сделку с дьяволом? Этот вопрос никогда не оставлял равнодушными как писателей, так и читателей. Если ты молод, влюблен и честолюбив, но знаешь, что все твои мечты обречены из-за отсутствия денег, то можно ли устоять перед искушением расплатиться сроком собственной жизни за исполнение желаний?

Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"Will Nathan's work live?"	- Натан останется?
"He has very clever collaborators, sir."	- Э, его сотрудники - народ неглупый!
"Or Canalis?"	- А Каналис?
"He is a great man; let us say no more about him."	- Это великий человек, не будем говорить о нем.
"You are all drunk!"	-Вы пьяны!
"The consequence of a Constitution is the immediate stultification of intellects.	- Немедленное следствие конституции -опошление умов.
Art, science, public works, everything, is consumed by a horribly egoistic feeling, the leprosy of the time.	Искусства, науки, памятники - все изъедено эгоизмом, этой современной проказой.
Three hundred of your bourgeoisie, set down on benches, will only think of planting poplars.	Триста ваших буржуа, сидя на скамьях Палаты, будут думать только о посадке тополей.
Tyranny does great things lawlessly, while Liberty will scarcely trouble herself to do petty ones lawfully."	Деспотизм, действуя беззаконно, совершает великие деяния, но свобода, соблюдая законность, не дает себе труда совершить хотя бы самые малые деяния.
"Your reciprocal instruction will turn out counters in human flesh," broke in an Absolutist.	- Ваше взаимное обучение фабрикует двуногие монеты по сто су, - вмешался сторонник абсолютизма.
"All individuality will disappear in a people brought to a dead level by education."	- В народе, нивелированном образованием, личности исчезают.
"For all that, is not the aim of society to secure happiness to each member of it?" asked the Saint-Simonian.	- Однако не в том ли состоит цель общества, чтобы обеспечить благосостояние каждому? -спросил сен-симонист.
"If you had an income of fifty thousand livres, you would not think much about the people.	- Будь у вас пятьдесят тысяч ливров дохода, вы и думать не стали бы о народе.
If you are smitten with a tender passion for the race, go to Madagascar; there you will find a nice little nation all ready to Saint-Simonize, classify, and cork up in your phials, but here every one fits into his niche like a peg in a hole.	Вы охвачены благородным стремлением помочь человечеству? Отправляйтесь на Мадагаскар: там вы найдете маленький свеженький народец, сенсимонизируйте его, классифицируйте, посадите его в банку, а у нас всякий свободно входит в свою ячейку, как колышек в ямку.
A porter is a porter, and a blockhead is a fool, without a college of fathers to promote them to those positions."	Швейцары здесь - швейцары, глупцы - глупцы, и для производства в это звание нет необходимости в коллегиях святых отцов.
"You are a Carlist."	-Вы карлист !
"And why not?	- А почему бы и нет?
Despotism pleases me; it implies a certain contempt for the human race.	Я люблю деспотизм, он подразумевает известного рода презрение к людям.
I have no animosity against kings, they are so amusing.	Я не питаю ненависти к королям. Они так забавны!
Is it nothing to sit enthroned in a room, at a distance of thirty million leagues from the sun?"	Царствовать в Палате, в тридцати миллионах миль от солнца, - это что-нибудь да значит!

"Let us once more take a broad view of civilization," said the man of learning who, for the benefit of the inattentive sculptor, had opened a discussion on primitive society and autochthonous races.	- Резюмируем в общих чертах ход цивилизации, -говорил ученый, пытаясь вразумить невнимательного скульптора, и пустился в рассуждения о первоначальном развитии человеческого общества и о первобытных народах:
"The vigor of a nation in its origin was in a way physical, unitary, and crude; then as aggregations increased, government advanced by a decomposition of the primitive rule, more or less skilfully managed.	- При возникновении народностей господство было в известном смысле господством материальным, единым, грубым, впоследствии, с образованием крупных объединений, стали утверждаться правительства, прибегая к более или менее ловкому разложению первичной власти.
For example, in remote ages national strength lay in theocracy, the priest held both sword and censer; a little later there were two priests, the pontiff and the king.	Так, в глубокой древности сила была сосредоточена в руках теократии: жрец действовал и мечом и кадильницей. Потом стало два высших духовных лица: первосвященник и царь.
To-day our society, the latest word of civilization, has distributed power according to the number of combinations, and we come to the forces called business, thought, money, and eloquence.	В настоящее время наше общество, последнее слово цивилизации, распределило власть соответственно числу всех элементов, входящих в сочетание, и мы имеем дело с силами, именуемыми промышленностью, мыслью, деньгами, словесностью.
Authority thus divided is steadily approaching a social dissolution, with interest as its one opposing barrier.	И вот власть, лишившись единства, ведет к распаду общества, чему единственным препятствием служит выгода.
We depend no longer on either religion or physical force, but upon intellect.	Таким образом, мы опираемся не на религию, не на материальную силу, а на разум.
Can a book replace the sword? Can discussion be a substitute for action?	Но равноценна ли книга мечу, а рассуждение -действию?
That is the question."	Вот в чем вопрос.
"Intellect has made an end of everything," cried the Carlist.	- Разум все убил! - вскричал карлист.
"Come now! Absolute freedom has brought about national suicides; their triumph left them as listless as an English millionaire."	- Абсолютная свобода ведет нации к самоубийству; одержав победу, они начинают скучать, словно какой-нибудь англичанин-миллионер.
"Won't you tell us something new?	- Что вы нам скажете нового?
You have made fun of authority of all sorts to-day, which is every bit as vulgar as denying the existence of God.	Нынче вы высмеяли все виды власти, но это так же пошло, как отрицать бога!
So you have no belief left, and the century is like an old Sultan worn out by debauchery!	Вы больше ни во что не верите. Оттого-то наш век похож на старого султана, погубившего себя распутством!
Your Byron, in short, sings of crime and its emotions in a final despair of poetry."	Ваш лорд Байрон, дойдя до последней степени поэтического отчаяния, в конце концов стал воспевать преступления.