LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты

Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Оноре де Бальзак
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Можно ли выиграть, если заключаешь сделку с дьяволом? Этот вопрос никогда не оставлял равнодушными как писателей, так и читателей. Если ты молод, влюблен и честолюбив, но знаешь, что все твои мечты обречены из-за отсутствия денег, то можно ли устоять перед искушением расплатиться сроком собственной жизни за исполнение желаний?

Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

It acted like a signal given by the devil.	То был как бы сигнал, поданный самим дьяволом.
Yells, hisses, songs, cries, and groans went up from the maddened crew.	Обезумевшее сборище завыло, засвистало, запело, закричало, заревело, зарычало.
You might have smiled to see men, light-hearted by nature, grow tragical as Crebillon's dramas, and pensive as a sailor in a coach.	Нельзя было не улыбнуться при виде веселых от природы людей, которые вдруг становились мрачны, как развязки в пьесах Кребильона, или же задумчивы, как моряки, путешествующие в карете.
Hard-headed men blabbed secrets to the inquisitive, who were long past heeding them.	Хитрецы выбалтывали свои тайны любопытным, но даже те их не слушали.
Saturnine faces were wreathed in smiles worthy of a pirouetting dancer.	Меланхолики улыбались, как танцовщицы после пируэта.
Claude Vignon shuffled about like a bear in a cage.	Клод Виньон стоял, раскачиваясь из стороны в сторону, точно медведь в клетке.
Intimate friends began to fight.	Близкие друзья готовы были драться.
Animal likenesses, so curiously traced by physiologists in human faces, came out in gestures and behavior.	Сходство со зверями, физиологами начертанное на человеческих лицах и столь любопытно объясняемое, начинало проглядывать и в движениях и в позах.
A book lay open for a Bichat if he had repaired thither fasting and collected.	Какой-нибудь Биша , очутись он здесь, спокойный и трезвый, нашел бы для себя готовую книгу.
The master of the house, knowing his condition, did not dare stir, but encouraged his guests' extravangances with a fixed grimacing smile, meant to be hospitable and appropriate.	Хозяин дома, чувствуя, что он опьянел, не решался встать, стараясь сохранить вид приличный и радушный, он только одобрял выходки гостей застывшей на лице гримасой.
His large face, turning from blue and red to a purple shade terrible to see, partook of the general commotion by movements like the heaving and pitching of a brig.	Его широкое лицо побагровело, стало почти лиловым и страшным, голова принимала участие в общем движении, клонясь, как бриг при боковой качке.
"Now, did you murder them?" Emile asked him.	- Вы их убили? - спросил его Эмиль.
"Capital punishment is going to be abolished, they say, in favor of the Revolution of July," answered Taillefer, raising his eyebrows with drunken sagacity.	- Говорят, смертная казнь будет отменена в честь Июльской революции, - отвечал Тайфер, подняв брови с видом одновременно хитрым и глупым.
"Don't they rise up before you in dreams at times?" Raphael persisted.	-А не снится ли он вам? - допытывался Рафаэль.
"There's a statute of limitations," said the murderer-Croesus.	- Срок давности уже истек! - сказал утопающий в золоте убийца.
"And on his tombstone," Emile began, with a sardonic laugh, "the stonemason will carve	- И на его гробнице, - язвительно вскричал Эмиль, - мраморщик вырежет:
'Passer-by, accord a tear, in memory of one that's here!'	"Прохожий, в память о нем пролей слезу".
Oh," he continued,	О! - продолжал он.

"I would cheerfully pay a hundred sous to any mathematician who would prove the existence of hell to me by an algebraical equation."	- Сто су заплатил бы я математику, который при помощи алгебраического уравнения доказал бы мне существование ада.
He flung up a coin and cried:	Подбросив монету, он крикнул:
"Heads for the existence of God!"	- Орел - за бога!
"Don't look!" Raphael cried, pouncing upon it.	-Не глядите!- сказал Рафаэль, подхватывая монету.
"Who knows?	- Как знать!
Suspense is so pleasant."	Случай - такой забавник!
"Unluckily," Emile said, with burlesque melancholy,	- Увы! - продолжал Эмиль шутовским печальным тоном.
"I can see no halting-place between the unbeliever's arithmetic and the papal Pater noster.	- Куда ни ступишь, всюду геометрия безбожника или "Отче наш" его святейшества папы.
Pshaw! let us drink.	Впрочем, выпьем!
Trinq was, I believe, the oracular answer of the dive bouteille and the final conclusion of Pantagruel."	Чокайся! - таков, думается мне, смысл прорицания божественной бутылки в конце "Пантагрюэля".
"We owe our arts and monuments to the Pater noster, and our knowledge, too, perhaps; and a still greater benefit-modern government-whereby a vast and teeming society is wondrously represented by some five hundred intellects. It neutralizes opposing forces and gives free play to Civilization, that Titan queen who has succeeded the ancient terrible figure of the King, that sham Providence, reared by man between himself and heaven.	- Чему же, как не "Отче наш", - возразил Рафаэль, - обязаны мы нашими искусствами, памятниками, может быть, науками, и - еще большее благодеяние! - нашими современными правительствами, где пятьсот умов чудесным образом представляют обширное и плодоносное общество, причем противоположные силы одна другую нейтрализуют, а вся власть предоставлена цивилизации, гигантской королеве, заменившей короля, эту древнюю и ужасную фигуру, своего рода лжесудьбу, которую человек сделал посредником между небом и самим собою?
In the face of such achievements, atheism seems like a barren skeleton.	Перед лицом стольких достижений атеизм кажется скелетом, который ничего решительно не порождает.
What do you say?"	Что ты на это скажешь?
"I am thinking of the seas of blood shed by Catholicism." Emile replied, quite unimpressed.	- Я думаю о потоках крови, пролитых католицизмом, - холодно ответил Эмиль.
"It has drained our hearts and veins dry to make a mimic deluge.	- Он проник в наши жилы, в наши сердца, - прямо всемирный потоп.
No matter!	Но что делать!
Every man who thinks must range himself beneath the banner of Christ, for He alone has consummated the triumph of spirit over matter; He alone has revealed to us, like a poet, an intermediate world that separates us from the Deity."	Всякий мыслящий человек должен идти под стягом Христа. Только Христос освятил торжество духа над материей, он один открыл нам поэзию мира, служащего посредником между нами и богом.
"Believest thou?" asked Raphael with an unaccountable drunken smile.	- Ты думаешь? - спросил Рафаэль, улыбаясь пьяной и какой-то неопределенной улыбкой.