LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты

Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Оноре де Бальзак
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Можно ли выиграть, если заключаешь сделку с дьяволом? Этот вопрос никогда не оставлял равнодушными как писателей, так и читателей. Если ты молод, влюблен и честолюбив, но знаешь, что все твои мечты обречены из-за отсутствия денег, то можно ли устоять перед искушением расплатиться сроком собственной жизни за исполнение желаний?

Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"My Lord--"	- Сударь...
"Go away, go away," cried the invalid.	- Прочь! Прочь! - крикнул больной.
In the hours of the next morning, Raphael climbed the crags, and sat down in a mossy cleft in the rocks, whence he could see the narrow path along which the water for the dwelling was carried.	На следующее утро Рафаэль, взобравшись на скалу, уселся в поросшей мхом расщелине, откуда была видна тропинка, ведущая от курортного поселка к его жилищу.
At the base of the hill he saw Jonathan in conversation with the Auvergnate.	Внизу он заметил Ионафана, снова беседовавшего с овернкой.
Some malicious power interpreted for him all the woman's forebodings, and filled the breeze and the silence with her ominous words.	Его проницательность, достигшая необычайной силы, коварно подсказала, ему, что означало покачивание головой, жесты безнадежности, весь простодушно-зловещий вид этой женщины, и в тишине ветер донес до него роковые слова.
Thrilled with horror, he took refuge among the highest summits of the mountains, and stayed there till the evening; but yet he could not drive away the gloomy presentiments awakened within him in such an unfortunate manner by a cruel solicitude on his account.	Охваченный ужасом, он укрылся на самых высоких вершинах и пробыл там до вечера, не в силах отогнать мрачные думы, к несчастью для него навеянные ему тем жестоким состраданием, предметом которого он был.
The Auvergne peasant herself suddenly appeared before him like a shadow in the dusk; a perverse freak of the poet within him found a vague resemblance between her black and white striped petticoat and the bony frame of a spectre.	Вдруг овернка сама выросла перед ним, как тень в вечернем мраке; поэтическая игра воображения превратила для него ее черное платье с белыми полосками в нечто похожее на иссохшие ребра призрака.
"The damp is falling now, sir," said she.	- Уже роса выпала, сударь вы мой, - сказала она.
"If you stop out there, you will go off just like rotten fruit.	- Коли останетесь, - беды наживете.
You must come in.	Пора домой.
It isn't healthy to breathe the damp, and you have taken nothing since the morning, besides."	Вредно дышать сыростью, да и не ели вы ничего с самого утра.
"Tonnerre de Dieu! old witch," he cried; "let me live after my own fashion, I tell you, or I shall be off altogether.	- Проклятье! - крикнул он. - Оставьте меня в покое, старая колдунья, иначе я отсюда уеду!
It is quite bad enough to dig my grave every morning; you might let it alone in the evenings at least--"	Довольно того, что вы каждое утро роете мне могилу, - хоть бы уж по вечерам-то не копали...
"Your grave, sir!	- Могилу, сударь?
I dig your grave!-and where may your grave be?	Рыть вам могилу!.. Где же это она, ваша могила?
I want to see you as old as father there, and not in your grave by any manner of means.	Да я вам от души желаю, чтобы вы прожили столько, сколько наш дедушка, а вовсе не могилы!
The grave! that comes soon enough for us all; in the grave--"	Могила! В могилу-то нам никогда не поздно...
"That is enough," said Raphael.	- Довольно! - сказал Рафаэль.
"Take my arm, sir."	- Опирайтесь на мою руку, сударь!
"No."	- Нет!

The feeling of pity in others is very difficult for a man to bear, and it is hardest of all when the pity is deserved.	Жалость - чувство, которое всего труднее выносить от других людей, особенно если действительно подаешь повод к жалости.
Hatred is a tonic-it quickens life and stimulates revenge; but pity is death to us-it makes our weakness weaker still.	Их ненависть - укрепляющее средство, она придает смысл твоей жизни, она вдохновляет на месть, но сострадание к нам убивает нас, оно еще увеличивает нашу слабость.
It is as if distress simpered ingratiatingly at us; contempt lurks in the tenderness, or tenderness in an affront.	Это - вкрадчивое зло, это - презрение под видом нежности или же оскорбительная нежность.
In the centenarian Raphael saw triumphant pity, a wondering pity in the child's eyes, an officious pity in the woman, and in her husband a pity that had an interested motive; but no matter how the sentiment declared itself, death was always its import.	Рафаэль видел к себе у столетнего старика сострадание торжествующее, у ребенка -любопытствующее, у женщины - назойливое, у ее мужа - корыстное, но в какой бы форме ни обнаруживалось это чувство, оно всегда возвещало смерть.
A poet makes a poem of everything; it is tragical or joyful, as things happen to strike his imagination; his lofty soul rejects all half-tones; he always prefers vivid and decided colors.	Поэт из всего создает поэтическое произведение, мрачное или же веселое, в зависимости от того, какой образ поразил его, восторженная его душа отбрасывает полутона и всегда избирает яркие, резко выделяющиеся краски.
In Raphael's soul this compassion produced a terrible poem of mourning and melancholy.	Сострадание окружающих создало в сердце Рафаэля ужасную поэму скорби и печали.
When he had wished to live in close contact with nature, he had of course forgotten how freely natural emotions are expressed.	Пожелав приблизиться к природе, он, вероятно, и не подумал о том, сколь откровенны естественные чувства.
He would think himself quite alone under a tree, whilst he struggled with an obstinate coughing fit, a terrible combat from which he never issued victorious without utter exhaustion afterwards; and then he would meet the clear, bright eyes of the little boy, who occupied the post of sentinel, like a savage in a bent of grass; the eyes scrutinized him with a childish wonder, in which there was as much amusement as pleasure, and an indescribable mixture of indifference and interest.	Когда он сидел где-нибудь под деревом, как ему казалось - в полном одиночестве, и его бил неотвязный кашель, после которого он всегда чувствовал себя разбитым, он вдруг замечал блестящие, живые глаза мальчика, по-дикарски прятавшегося в траве и следившего за ним с тем детским любопытством, в котором сочетается и удовольствие, и насмешка, и какой-то особый интерес, острый, а вместе с тем бесчувственный.
The awful Brother, you must die, of the Trappists seemed constantly legible in the eyes of the peasants with whom Raphael was living; he scarcely knew which he dreaded most, their unfettered talk or their silence; their presence became torture.	Грозные слова монахов-траппистов "Брат, нужно умереть", казалось, были написаны в глазах крестьян, с которыми жил Рафаэль; он не знал, чего больше боялся - наивных ли слов их, или молчания; все в них стесняло его.
One morning he saw two men in black prowling about in his neighborhood, who furtively studied him and took observations. They made as though they had come there for a stroll, and asked him a few indifferent questions, to which he returned short answers.	Однажды утром он увидел, что какие-то двое в черном бродят вокруг него, выслеживают, поглядывают на него украдкой; затем, прикидываясь, что пришли сюда прогуляться, они обратились к нему с банальными вопросами, и он кратко на них ответил.