LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты

Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Оноре де Бальзак
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Можно ли выиграть, если заключаешь сделку с дьяволом? Этот вопрос никогда не оставлял равнодушными как писателей, так и читателей. Если ты молод, влюблен и честолюбив, но знаешь, что все твои мечты обречены из-за отсутствия денег, то можно ли устоять перед искушением расплатиться сроком собственной жизни за исполнение желаний?

Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

He recognized them both. One was the cure and the other the doctor at the springs; Jonathan had no doubt sent them, or the people in the house had called them in, or the scent of an approaching death had drawn them thither.	Он понял, что это врач и священник с курорта, которых подослал, по всей вероятности, Ионафан или позвали хозяева, а может быть, просто привлек запах близкой смерти.
He beheld his own funeral, heard the chanting of the priests, and counted the tall wax candles; and all that lovely fertile nature around him, in whose lap he had thought to find life once more, he saw no longer, save through a veil of crape.	Он уже представил себе собственные свои похороны, слышал пение священников, мог сосчитать свечи, - и тогда красоты роскошной природы, на лоне которой, как ему казалось, он вновь обрел жизнь, виделись ему только сквозь траурный флер.
Everything that but lately had spoken of length of days to him, now prophesied a speedy end.	Все, некогда сулившее ему долгую жизнь, теперь пророчило скорый конец.
He set out the next day for Paris, not before he had been inundated with cordial wishes, which the people of the house uttered in melancholy and wistful tones for his benefit.	На другой день, вдоволь наслушавшись скорбных и сочувственно-жалостливых пожеланий, какими его провожали хозяева, он уехал в Париж.
He traveled through the night, and awoke as they passed through one of the pleasant valleys of the Bourbonnais. View after view swam before his gaze, and passed rapidly away like the vague pictures of a dream.	Проспав в пути всю ночь, он проснулся, когда проезжали по одной из самых веселых долин Бурбонне и мимо него, точно смутные образы сна, стремительно проносились поселки и живописные виды.
Cruel nature spread herself out before his eyes with tantalizing grace.	Природа с жестокой игривостью выставляла себя перед ним напоказ.
Sometimes the Allier, a liquid shining ribbon, meandered through the distant fertile landscape; then followed the steeples of hamlets, hiding modestly in the depths of a ravine with its yellow cliffs; sometimes, after the monotony of vineyards, the watermills of a little valley would be suddenly seen; and everywhere there were pleasant chateaux, hillside villages, roads with their fringes of queenly poplars; and the Loire itself, at last, with its wide sheets of water sparkling like diamonds amid its golden sands.	То речка Алье развертывала в прекрасной дали блестящую текучую свою ленту; то деревушки, робко притаившиеся в ущельях средь бурых скал, показывали шпили своих колоколен; то, после однообразных виноградников, в ложбине внезапно вырастали мельницы, мелькали там и сям красивые замки, лепившаяся по горному склону деревня, дорога, обсаженная величественными тополями; наконец, необозримая, искрящаяся алмазами водная гладь Луары засверкала среди золотистых песков.
Attractions everywhere, without end!	Соблазнов - без конца!
This nature, all astir with a life and gladness like that of childhood, scarcely able to contain the impulses and sap of June, possessed a fatal attraction for the darkened gaze of the invalid.	Природа, возбужденная, живая, как ребенок, еле сдерживая страсть и соки июня, роковым образом привлекала к себе угасающие взоры больного.
He drew the blinds of his carriage windows, and betook himself again to slumber.	Он закрыл окна кареты и опять заснул.
Towards evening, after they had passed Cesne, he was awakened by lively music, and found himself confronted with a village fair.	К вечеру, когда Кон остался уже позади, его разбудила веселая музыка, и перед ним развернулась картина деревенского праздника.
The horses were changed near the marketplace.	Почтовая станция находилась возле самой площади.

Whilst the postilions were engaged in making the transfer, he saw the people dancing merrily, pretty and attractive girls with flowers about them, excited youths, and finally the jolly wine-flushed countenances of old peasants.	Пока перепрягали лошадей, он смотрел на веселые сельские танцы, на девушек, убранных цветами, хорошеньких и задорных, на оживленных юношей, на раскрасневшихся, подгулявших стариков.
Children prattled, old women laughed and chatted; everything spoke in one voice, and there was a holiday gaiety about everything, down to their clothing and the tables that were set out.	Ребятишки резвились, старухи, посмеиваясь, вели между собой беседу. Вокруг стоял веселый шум, радость словно приукрасила и платья и расставленные столы.
A cheerful expression pervaded the square and the church, the roofs and windows; even the very doorways of the village seemed likewise to be in holiday trim.	У площади и церкви был праздничный вид; казалось, что крыши, окна, двери тоже принарядились.
Raphael could not repress an angry exclamation, nor yet a wish to silence the fiddles, annihilate the stir and bustle, stop the clamor, and disperse the ill-timed festival; like a dying man, he felt unable to endure the slightest sound, and he entered his carriage much annoyed.	Как всем умирающим, Рафаэлю был ненавистен малейший шум, он не мог подавить в себе мрачное чувство, ему захотелось, чтобы скрипки умолкли, захотелось остановить движение, заглушить крики, разогнать этот наглый праздник. С сокрушенным сердцем он сел в экипаж.
When he looked out upon the square from the window, he saw that all the happiness was scared away; the peasant women were in flight, and the benches were deserted.	Когда же он снова взглянул на площадь, то увидел, что веселье словно кто-то спугнул, что крестьянки разбегаются, скамьи опустели.
Only a blind musician, on the scaffolding of the orchestra, went on playing a shrill tune on his clarionet.	На подмостках для оркестра один только слепой музыкант продолжал играть на кларнете визгливую плясовую.
That piping of his, without dancers to it, and the solitary old man himself, in the shadow of the lime-tree, with his curmudgeon's face, scanty hair, and ragged clothing, was like a fantastic picture of Raphael's wish.	В этой музыке без танцоров, в этом стоящем под липой одиноком старике с уродливым профилем, со всклокоченными волосами, одетом в рубище, было как бы фантастически олицетворено пожелание Рафаэля.
The heavy rain was pouring in torrents; it was one of those thunderstorms that June brings about so rapidly, to cease as suddenly.	Лил потоками дождь, настоящий июньский дождь, который внезапно низвергается на землю из насыщенных электричеством туч и так же неожиданно перестает.
The thing was so natural, that, when Raphael had looked out and seen some pale clouds driven over by a gust of wind, he did not think of looking at the piece of skin.	Это было настолько естественно, что Рафаэль, поглядев, как вихрь несет по небу белесоватые тучи, и не подумал взглянуть на шагреневую кожу.
He lay back again in the corner of his carriage, which was very soon rolling upon its way.	Он пересел в угол кареты, и вскоре она снова покатила по дороге.
The next day found him back in his home again, in his own room, beside his own fireside.	На другой день он был уже у себя дома, в своей комнате, возле камина.
He had had a large fire lighted; he felt cold.	Он велел натопить пожарче, его знобило.
Jonathan brought him some letters; they were all from Pauline.	Ионафан принес письма. Все они были от Полины.