LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты

Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Оноре де Бальзак
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Можно ли выиграть, если заключаешь сделку с дьяволом? Этот вопрос никогда не оставлял равнодушными как писателей, так и читателей. Если ты молод, влюблен и честолюбив, но знаешь, что все твои мечты обречены из-за отсутствия денег, то можно ли устоять перед искушением расплатиться сроком собственной жизни за исполнение желаний?

Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The man at the brink of death shivered at the thought of the life led by this spirit, so solitary and remote from our world; joyless, since he had no one illusion left; painless, because pleasure had ceased to exist for him.	Умирающий вздрогнул, почувствовав, что этот старый гений обитает в сферах, чуждых миру, и живет там один, не радуясь, ибо у него нет больше иллюзий, не скорбя, ибо он уже не ведает наслаждений.
There he stood, motionless and serene as a star in a bright mist.	Старик стоял неподвижный, непоколебимый, как звезда, окруженная светлою мглой.
His lamp lit up the obscure closet, just as his green eyes, with their quiet malevolence, seemed to shed a light on the moral world.	Его зеленые глаза, исполненные какого-то спокойного лукавства, казалось, освещали мир душевный, так же как его лампа светила в этом таинственном кабинете.
This was the strange spectacle that startled the young man's returning sight, as he shook off the dreamy fancies and thoughts of death that had lulled him.	Таково было странное зрелище, захватившее врасплох молодого человека - убаюканного было мыслями о смерти и причудливыми образами - в тот момент, когда он открыл глаза.
An instant of dismay, a momentary return to belief in nursery tales, may be forgiven him, seeing that his senses were obscured. Much thought had wearied his mind, and his nerves were exhausted with the strain of the tremendous drama within him, and by the scenes that had heaped on him all the horrid pleasures that a piece of opium can produce.	Если он был ошеломлен, если он поверил в этот призрак не рассуждая, как ребенок нянькиным сказкам, то это заблуждение следует приписать тому покрову, который простерли над его жизнью и рассудком мрачные мысли, раздражение взбудораженных нервов, жестокая драма, сцены которой только что доставили ему мучительное наслаждение, сходное с тем, какое заключено в опиуме.
But this apparition had appeared in Paris, on the Quai Voltaire, and in the nineteenth century; the time and place made sorcery impossible.	Это видение было ему в Париже, на набережной Вольтера, в XIX веке - в таком месте и в такое время, когда магия невозможна.
The idol of French scepticism had died in the house just opposite, the disciple of Gay-Lussac and Arago, who had held the charlatanism of intellect in contempt. And yet the stranger submitted himself to the influence of an imaginative spell, as all of us do at times, when we wish to escape from an inevitable certainty, or to tempt the power of Providence.	Находясь по соседству с тем домом, где скончался бог французского неверия , будучи учеником Гей-Люссака и Араго , презирая все фокусы, проделываемы власти, незнакомец, очевидно, поддался обаянию поэзии, которому все мы часто поддаемся как бы для того, чтобы избежать горьких истин, приводящих в отчаяние, и бросить вызов всемогуществу божию.
So some mysterious apprehension of a strange force made him tremble before the old man with the lamp. All of us have been stirred in the same way by the sight of Napoleon, or of some other great man, made illustrious by his genius or by fame.	Итак, волнуемый необъяснимыми предчувствиями какой-то необычайной власти, он вздрогнул при виде этого света, при виде этого старика; волнение его было похоже на то, какое мы все испытывали перед Наполеоном, какое мы вообще испытываем в присутствии великого человека, блистающего гением и облеченного славою.
"You wish to see Raphael's portrait of Jesus Christ, monsieur?" the old man asked politely. There was something metallic in the clear, sharp ring of his voice.	- Вам угодно видеть изображение Иисуса Христа кисти Рафаэля? - учтиво спросил его старик; в звучности его внятного, отчетливого голоса было нечто металлическое.
He set the lamp upon a broken column, so that all its light might fall on the brown case.	Он поставил лампу на обломок колонны так, что темный ящик был освещен со всех сторон.

At the sacred names of Christ and Raphael the young man showed some curiosity. The merchant, who no doubt looked for this, pressed a spring, and suddenly the mahogany panel slid noiselessly back in its groove, and discovered the canvas to the stranger's admiring gaze.	Стоило купцу произнести священные имена Иисуса Христа и Рафаэля, как молодой человек всем своим видом невольно выразил любопытство, чего старик, без сомнения, и ожидал, потому что он тотчас же надавил пружину. Вслед за тем створка красного дерева бесшумно скользнула в выемку, открыв полотно восхищенному взору незнакомца.
At sight of this deathless creation, he forgot his fancies in the show-rooms and the freaks of his dreams, and became himself again. The old man became a being of flesh and blood, very much alive, with nothing chimerical about him, and took up his existence at once upon solid earth.	При виде этого бессмертного творения он забыл все диковины лавки, капризы своего сна, вновь стал человеком, признал в старике земное существо, вполне живое, нисколько не фантастическое, вновь стал жить в мире реальном.
The sympathy and love, and the gentle serenity in the divine face, exerted an instant sway over the younger spectator.	Благостная нежность, тихая ясность божественного лика тотчас же подействовали на него.
Some influence falling from heaven bade cease the burning torment that consumed the marrow of his bones.	Некое благоухание пролилось с небес, рассеивая те адские муки, которые жгли его до мозга костей.
The head of the Saviour of mankind seemed to issue from among the shadows represented by a dark background; an aureole of light shone out brightly from his hair; an impassioned belief seemed to glow through him, and to thrill every feature.	Голова спасителя, казалось, выступала из мрака, переданного черным фоном; ореол лучей сиял вокруг его волос, от которых как будто и исходил этот свет; его чело, каждая черточка его лица исполнены были красноречивой убедительности, изливавшейся потоками.
The word of life had just been uttered by those red lips, the sacred sounds seemed to linger still in the air; the spectator besought the silence for those captivating parables, hearkened for them in the future, and had to turn to the teachings of the past.	Алые губы как будто только что произнесли слово жизни, и зритель искал его отзвука в воздухе, допытываясь его священного смысла, вслушивался в тишину, вопрошал о нем грядущее, обретал его в уроках минувшего.
The untroubled peace of the divine eyes, the comfort of sorrowing souls, seemed an interpretation of the Evangel.	Евангелие передавалось спокойной простотой божественных очей, в которых искали себе прибежища смятенные души.
The sweet triumphant smile revealed the secret of the Catholic religion, which sums up all things in the precept,	Словом, всю католическую религию можно было прочесть в кроткой и прекрасной улыбке, выражавшей, казалось, то изречение, к которому она, эта религия, сводится:
"Love one another." This picture breathed the spirit of prayer, enjoined forgiveness, overcame self, caused sleeping powers of good to waken.	"Любите друг друга! " Картина вдохновляла на молитву, учила прощению, заглушала себялюбие, пробуждала все уснувшие добродетели.
For this work of Raphael's had the imperious charm of music; you were brought under the spell of memories of the past; his triumph was so absolute that the artist was forgotten.	Обладая преимуществами, свойственными очарованию музыки, это произведение Рафаэля подчиняло вас властным чарам воспоминаний, и торжество было полным - о художнике вы забывали.
The witchery of the lamplight heightened the wonder; the head seemed at times to flicker in the distance, enveloped in cloud.	Впечатление этого чуда еще усиливалось очарованием света: мгновениями казалось, что голова движется вдали, среди облака.