LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Уильям Фолкнер - Свет в августе - английский и русский параллельные тексты

Уильям Фолкнер - Свет в августе - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Уильям Фолкнер - Свет в августе - английский и русский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Свет в августе - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Уильям Фолкнер
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
3 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 60
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Свет в августе - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Свет в августе - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Американский Юг – во всей его болезненной, трагической и причудливой прелести. В романе «Свет в августе» кипят опасные и разрушительные страсти, хранятся мрачные семейные секреты, процветают расизм и жестокость, а любовь и ненависть достигают поистине античного масштаба…

Свет в августе - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Свет в августе - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

He seems to see the churches of the world like a rampart, like one of those barricades of the middleages planted with dead and sharpened stakes, against truth and against that peace in which to sin and be forgiven which is the life of man.	И церкви земли видятся ему, как крепостной вал, как усаженная мертвыми острыми кольями средневековая баррикада: против истины и против мира в человеческой жизни, которая состоит в том, чтобы грешить и быть прощенным.
' And I accepted that,' he thinks. 'I acquiesced.	"И я это принял, -- думает он. -- Я не противился.
Nay, I did worse: I served it.	Нет, я поступил хуже: я служил ей.
I served it by using it to forward my own desire.	Служил, используя ее для того, чтобы потворствовать своему желанию.
I came here where faces full of bafflement and hunger and eagerness waited for me, waiting to believe; I did not see them.	Я приехал сюда, где меня ждали лица, на которых была написана растерянность, жажда и рвение, -ждали, чтобы поверить; я их не видел.
Where hands were raised for what they believed that I would bring them; I did not see them.	Где поднятые руки тянулись к тому, что они надеялись от меня получить; я их не видел.
I brought with me one trust, perhaps the first trust of man, which I had accepted of my own will before God; I considered that promise and trust of so little worth that I did not know that I had even accepted it.	Я приехал сюда с одним обязательством, быть может, первейшим обязательством мужчины, которое я добровольно взял на себя перед Богом; эти обязательство и забота так мало значили для меня, что я даже не подозревал, что связан ими.
And if that was all I did for her, what could I have expected? what could I have expected save disgrace and despair and the face of God turned away in very shame?	И если я так с ней обошелся, тогда чего мне было ждать? Чего мне было ждать, кроме позора и отчаяния, и мог ли Господь не отвернуться от меня со стыдом?
Perhaps in the moment when I revealed to her not only the depth of my hunger but the fact that never and never would she have any part in the assuaging of it; perhaps at that moment I became her seducer and her murderer, author and instrument of her shame and death.	Быть может, в тот момент, когда я открыл ей не только всю силу своей жажды, но и то, что она никогда, никогда не поможет мне ее утолить, -быть может, в этот момент я стал ее соблазнителем и ее убийцей, орудием и виновником ее позора и смерти.
After all, there must be some things for which God cannot be accused by man and held responsible.	Должны же быть, в конце концов, такие случаи, когда человек не может взвалить всю вину и ответственность на Бога.
There must be.'	Должны быть".
Thinking begins to slow now.	Мысль начинает замедляться.
It slows like a wheel beginning to run in sand, the axle, the vehicle, the power which propels it not yet aware.	Она замедляется, как колесо, въехавшее в песок, когда оси, колеснице, движущей ее силе сопротивление еще не передалось.
He seems to watch himself among faces, always among, enclosed and surrounded by, faces, as though he watched himself in his own pulpit, from the rear of the church, or as though he were a fish in a bowl.	Он словно видит себя среди лиц, всегда среди лиц, в кольце, в окружении, как будто видит себя на кафедре из задних рядов церкви, или как будто он -- рыба в аквариуме.
And more than that: the faces seem to be mirrors in which he watches himself.	Больше того: лица кажутся ему зеркалами, в которых он видит себя.
He knows them all; he can read his doings in them.	Он знает их все; он может прочесть в них свои поступки.

He seems to see reflected in them a figure antic as a showman, a little wild: a charlatan preaching worse than heresy, in utter disregard of that whose very stage he preempted, offering instead of the crucified shape of pity and love, a swaggering and unchastened bravo killed with a shotgun in a peaceful henhouse, in a temporary hiatus of his own avocation of killing.	В них отражается балаганная фигура -- вроде скомороха, слегка ошалелого, шарлатана, который проповедует нечто худшее, чем ересь: с полным пренебрежением к тем, чьи подмостки он захватил, вместо распятого воплощения жалости и любви, подсовывает -- развязного удальца, головореза, убитого из дробовика в мирном курятнике в минуту отдыха от привычных трудов -убийства.
The wheel of thinking slows; the axle knows it now but the vehicle itself is still unaware.	Колесо мысли замедляется; до оси это уже дошло, но самой колеснице еще не сообщилось.
He sees the faces which surround him mirror astonishment, puzzlement, then outrage, then fear, as if they looked beyond his wild antics and saw behind him and looking down upon him, in his turn unaware, the final and supreme Face Itself, cold, terrible because of Its omniscient detachment.	Он видит, как на окруживших его лицах отражаются удивление, замешательство, потом гнев, потом страх, будто они заглянули за нелепое его скоморошество и увидели взирающий на него, а самому ему невидимый, последний и надмирный Лик, холодный и ужасный в Своем бесстрастном всеведении.
He knows that they see more than that: that they see the trust of which he proved himself unworthy, being used now for his chastisement; it seems to him now that he talks to the Face:	И он знает, что они видят больше этого: видят, как обязательство, оказавшееся ему не по плечу, превращено в его наказание; теперь ему кажется, что он сам разговаривает с этим Ликом:
"Perhaps I accepted more than I could perform.	"Наверно, я взял на себя больше, чем мог выполнить.
But is that criminal?	Но разве это преступление?
Shall I be punished for that?	Должен ли я быть наказан за это?
Shall I be held responsible for that which was beyond my power?"	Должен ли отвечать за то, что было мне не по силам?"
And the Face:	А Лик:
"It was not to accomplish that that you accepted her.	"Ты принял ее не для того, чтобы выполнить обещание.
You took her as a means toward your own selfishness.	Ты взял ее из корысти.
As an instrument to be called to Jefferson; not for My ends, but for your own."	Как средство быть вызванным в Джефферсон; не для Моих целей, для своих собственных".
'Is that true?' he thinks. 'Could that have been true?'	"Это правда? -- думает он. -- Неужели и вправду так было?"
He sees himself again as when the shame came.	Опять он видит себя в ту пору, когда открылся позор.
He remembers that which he had sensed before it was born, hiding it from his own thinking.	Он вспоминает то, что было почувствовано раньше, чем родилось, -- то, что он прятал от собственного сознания.