Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты

And four are nineteen years of age, and all four joined up from the same class as volunteers for the war. Всем четверым по девятнадцати лет, все четверо ушли на фронт из одного класса. Close behind us were our friends: Tjaden, a skinny locksmith of our own age, the biggest eater of the company. He sits down to eat as thin as a grasshopper and gets up as big as a bug in the family way; Haie Westhus, of the same age, a peat-digger, who can easily hold a ration-loaf in his hand and say: Guess what I've got in my fist; then Detering, a peasant, who thinks of nothing but his farm-yard and his wife; and finally Stanislaus Katczinsky, the leader of our group, shrewd, cunning, and hard-bitten, forty years of age, with a face of the soil, blue eyes, bent shoulders, and a remarkable nose for dirty weather, good food, and soft jobs. Сразу же за нами стоят наши друзья: Тьяден, слесарь, тщедушный юноша одних лет с нами, самый прожорливый солдат в роте, - за еду он садится тонким и стройным, а поев, встает пузатым, как насосавшийся клоп; Хайе Вестхус, тоже наш ровесник, рабочий-торфяник, который свободно может взять в руку буханку хлеба и спросить: А ну-ка отгадайте, что у меня в кулаке? "; Детеринг, крестьянин, который думает только о своем хозяйстве и о своей жене; и, наконец, Станислав Катчинский, душа нашего отделения, человек с характером, умница и хитрюга, - ему сорок лет, у него землистое лицо, голубые глаза, покатые плечи, и необыкновенный нюх насчет того, когда начнется обстрел, где можно разжиться съестным и как лучше всего укрыться от начальства.

Our gang formed the head of the queue before the cook-house.	Наше отделение возглавляло очередь, образовавшуюся у кухни.
We were growing impatient, for the cook paid no attention to us.	Мы стали проявлять нетерпение, так как ничего не подозревавший повар все еще чего-то ждал.
Finally Katczinsky called to him:	Наконец Катчинский крикнул ему:
"Say, Heinrich, open up the soup-kitchen.	- Ну, открывай же свою обжорку, Генрих!
Anyone can see the beans are done."	И так видно, что фасоль сварилась!
He shook his head sleepily:	Повар сонно покачал головой:
"You must all be there first."	- Пускай сначала все соберутся.
Tjaden grinned:	Тьяден ухмыльнулся:
"We are all here."	- А мы все здесь!
The sergeant-cook still took no notice.	Повар все еще ничего не заметил:
"That may do for you," he said.	- Держи карман шире!
"But where are the others?"	Где же остальные?
"They won't be fed by you to-day.	- Они сегодня не у тебя на довольствии!
They're either in the dressing-station or pushing up daisies."	Кто в лазарете, а кто и в земле!
The cook was quite disconcerted as the facts dawned on him.	Узнав о происшедшем, кухонный бог был сражен.
He was staggered.	Его даже пошатнуло:
"And I have cooked for one hundred and fifty men—"	- А я-то сварил на сто пятьдесят человек!
Kropp poked him in the ribs.	Кропп ткнул его кулаком в бок:
"Then for once we'll have enough.	- Значит, мы хоть раз наедимся досыта.
Come on, begin!"	А ну давай, начинай раздачу!
Suddenly a vision came over Tjaden.	В эту минуту Тьядена осенила внезапная мысль.
His sharp, mousy features began to shine, his eyes grew small with cunning, his jaws twitched, and he whispered hoarsely:	Его острое, как мышиная мордочка, лицо так и засветилось, глаза лукаво сощурились, скулы заиграли, и он подошел поближе:
"Man! then you've got bread for one hundred and fifty men too, eh?"	- Генрих, дружище, так, значит, ты и хлеба получил на сто пятьдесят человек?
The sergeant-cook nodded absent-minded, and bewildered.	Огорошенный повар рассеянно кивнул.
Tjaden seized him by the tunic.	Тьяден схватил его за грудь:
"And sausage?"	- И колбасу тоже?
Ginger nodded again.	Повар опять кивнул своей багровой, как помидор, головой.
Tjaden's chaps quivered.	У Тьядена отвисла челюсть:
"Tobacco too?"	- И табак?

"Yes, everything."	- Ну да, все.
Tjaden beamed:	Тьяден обернулся к нам, лицо его сияло:
"What a bean-feast!	- Черт побери, вот это повезло!
That's all for us!	Ведь теперь все достанется нам!
Each man gets- wait a bit-yes, practically two issues."	Это будет - обождите! - так и есть, ровно по две порции на нос!
Then Ginger stirred himself and said:	Но тут Помидор снова ожил и заявил:
"That won't do."	-Так дело не пойдет.
We got excited and began to crowd around.	Теперь и мы тоже стряхнули с себя сон и протиснулись поближе.
"Why won't that do, you old carrot?" demanded Katczinsky.	- Эй ты, морковка, почему не выйдет? - спросил Катчинский.
"Eighty men can't have what is meant for a hundred and fifty."	- Да потому, что восемьдесят - это не сто пятьдесят!
"We'll soon show you," growled M?ller.	- А вот мы тебе покажем, как это сделать -проворчал Мюллер.
"I don't care about the stew, but I can only issue rations for eighty men," persisted Ginger.	- Суп получите, так и быть, а хлеб и колбасу выдам только на восемьдесят, - продолжал упорствовать Помидор.
Katczinsky got angry.	Катчинский вышел из себя:
"You might be generous for once.	- Послать бы тебя самого разок на передовую!
You haven't drawn food for eighty men. You've drawn it for the Second Company. Good.	Ты получил продукты не на восемьдесят человек, а на вторую роту, баста.
Let's have it then.	И ты их выдашь!
We are the Second Company."	Вторая рота - это мы.
We began to jostle the fellow.	Мы взяли Помидора в оборот.
No one felt kindly toward him, for it was his fault that the food often came up to us in the line too late and cold. Under shellfire he wouldn't bring his kitchen up near enough, so that our soup-carriers had to go much farther than those of the other companies.	Все его недолюбливали: уже не раз по его вине обед или ужин попадал к нам в окопы остывшим, с большим опозданием, так как при самом пустяковом огне он не решался подъехать со своим котлом поближе, и нашим подносчикам пищи приходилось ползти гораздо дальше, чем их собратьям из других рот.
Now Bulcke of the First Company is a much better fellow.	Вот Бульке из первой роты, тот был куда лучше.
He is as fat as a hamster in winter, but he trundles his pots when it comes to that right up to the very front-line.	Он, хоть и был жирным как хомяк, но уж если надо было, то тащил свою кухню почти до самой передовой.
We were in just the right mood, and there would certainly have been a dust-up if our company commander had not appeared.	Мы были настроены очень воинственно, и наверно дело дошло бы до драки, если бы на месте происшествия не появился командир роты.
He informed himself of the dispute, and only remarked:	Узнав, о чем мы спорим, он сказал только:

Читать дальше