ЛибКат » Книги » Фантастика и фэнтези » Социально-психологическая фантастика

Клайв Льюис: Письма Баламута - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Клайв Льюис: Письма Баламута - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях присутствует краткое содержание. категория: Социально-психологическая фантастика / Религия / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:

любовные романы фантастика и фэнтези приключения детективы и триллеры эротика документальные научные юмористические анекдоты о бизнесе проза детские сказки о религиии новинки православные старинные про компьютеры программирование на английском домоводство поэзия

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Название:
Письма Баламута - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Клайв Стейплз Льюис
Жанр:
Социально-психологическая фантастика / Религия / на русском языке
Язык:
Русский
Рейтинг книги:
3 / 5
Избранное:
Добавить книгу в избранное
Ваша оценка:
- 60
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Описание
Другие книги автора
Правообладателям
Похожие книги

Письма Баламута - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Письма Баламута - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Есть два равносильных и противоположных заблуждения относительно бесов. Одни не верят в них, другие верят и питают к ним ненужный и нездоровый интерес. Сами бесы рады обеим ошибкам и с одинаковым восторгом приветствуют и материалиста, и любителя черной магии. К. С. Льюис Философская притча, местами грустная, местами ироничная, местами злая. Действительно глубокая и умная вещь

Клайв Льюис: другие книги автора

Кто написал Письма Баламута - английский и русский параллельные тексты? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

Уважаемые правообладатели!

Эта книга опубликована на нашем сайте на правах партнёрской программы ЛитРес (litres.ru) и содержит только ознакомительный отрывок. Если Вы против её размещения, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.

Письма Баламута - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Письма Баламута - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The more he fears, the more he will hate.	Чем сильнее страх, тем больше будет ненависти.
And Hatred is also a great anodyne for shame.	И ненависть - прекрасный наркотик против стыда.
To make a deep wound in his charity, you should therefore first defeat his courage.	Если ты хочешь сильно ранить его добродетель, порази сначала его мужество.
Now this is a ticklish business.	Однако сейчас это дело рискованное.
We have made men proud of most vices, but not of cowardice.	Мы научили людей гордиться большинством пороков, но не трусостью.
Whenever we have almost succeeded in doing so, the Enemy permits a war or an earthquake or some other calamity, and at once courage becomes so obviously lovely and important even in human eyes that all our work is undone, and there is still at least one vice of which they feel genuine shame.	Всякий раз, когда нам это почти удавалось, Враг попускал войну, землетрясение или еще какое-нибудь бедствие, мужество сразу же делалось прекрасным и необходимым для людей и вся наша работа шла насмарку; так что все еще есть, по крайней мере, один порок, которого они стыдятся.
The danger of inducing cowardice in our patients, therefore, is lest we produce real self-knowledge and self-loathing with consequent repentance and humility.	Но, побуждая твоего пациента к трусости, ты, к сожалению, можешь вызвать в нем подлинное отвращение к самому себе с последующим раскаянием и смирением.
And in fact, in the last war, thousands of humans, by discovering their own cowardice, discovered the whole moral world for the first time.	Ведь в прошлую войну тысячи людей, обнаружив в себе трусость, впервые открыли нравственную сферу жизни.
In peace we can make many of them ignore good and evil entirely; in danger, the issue is forced upon them in a guise to which even we cannot blind them.	В мирное время мы можем заставить многих совершенно игнорировать вопросы добра и зла.
There is here a cruel dilemma before us.	Но во время опасностей эти вопросы встают перед ними в таком виде, что тут даже мы не сделаем их глухими.
If we promoted justice and charity among men, we should be playing directly into the Enemy's hands; but if we guide them to the opposite behaviour, this sooner or later produces (for He permits it to produce) a war or a revolution, and the undisguisable issue of cowardice or courage awakes thousands of men from moral stupor.	Перед нами сложная дилемма: если мы поддержим справедливость и милосердие, это будет на руку Врагу, если же не поддержим, то рано или поздно разразится война или революция (Он это попускает), и безотлагательность вопроса о трусости и мужестве пробудит тысячи людей от нравственного оцепенения.
This, indeed, is probably one of the Enemy's motives for creating a dangerous world--a world in which moral issues really come to the point.	Это, вероятно, одна из причин, побудивших Врага создать мир, чреватый опасностями, то есть мир, в котором нравственные проблемы иногда становятся главными.
He sees as well as you do that courage is not simply one of the virtues, but the form of every virtue at the testing point, which means, at the point of highest reality.	Кроме того, Он, как и ты, понимает, что мужество - не просто одна из добродетелей, а форма проявления любой добродетели во время испытаний, то есть в моменты высшей реальности.
A chastity or honesty, or mercy, which yields to danger will be chaste or honest or merciful only on conditions.	Целомудрие, честность и милосердие без мужества - добродетели с оговорками.
Pilate was merciful till it became risky.	Пилат был милосерден до тех пор, пока это не стало рискованным.

It is therefore possible to lose as much as we gain by making your man a coward; he may learn too much about himself!	Возможно, поэтому, что, сделав твоего подопечного трусом, мы выиграем столько же, сколько проиграем: он может узнать слишком много о себе.
There is, of course, always the chance, not of chloroforming the shame, but of aggravating it and producing Despair.	Есть, конечно, еще одна возможность - не заглушать в нем стыд, а углублять до отчаяния.
This would be a great triumph.	Это было бы грандиозно!
It would show that he had believed in, and accepted, the Enemy's forgiveness of his other sins only because he himself did not fully feel their sinfulness--that in respect of the one vice which he really understands in its full depth of dishonour he cannot seek, nor credit, the Mercy.	Он решил бы, что веровал и принимал прощение от Врага только потому, что сам не вполне ощущал свою греховность, а когда дело дошло до греха, который он осознал во всей его унизительности, он не мог ни искать Вражьего милосердия, ни доверять Ему.
But I fear you have already let him get too far in the Enemy's school, and he knows that Despair is a greater sin than any of the sins which provoke it.	Но, боюсь, он достаточно хороший ученик в школе Врага и знает, что отчаяние - больший грех, чем все грехи, которые его породили.
As to the actual technique of temptations to cowardice, not much need be said.	Что же до самой техники искушений к трусости, тут все просто.
The main point is that precautions have a tendency to increase fear.	Осторожность способствует развитию этого греха.
The precautions publicly enjoined on your patient, however, soon become a matter of routine and this effect disappears.	Но осторожность, связанная с работой, быстро становится привычкой, так что здесь от нее нет прока.
What you must do is to keep running in his mind (side by side with the conscious intention of doing his duty) the vague idea of all sorts of things he can do or not do, inside the framework of the duty, which seem to make him a little safer.	Вместо этого тебе надо сделать так, чтобы у него в голове мелькали смутные мысли (при твердом намерении выполнить долг), не сделать ли ему что-нибудь, чтобы было побезопасней.
Get his mind off the simple rule ("I've got to stay here and do so-and-so") into a series of imaginary life lines ("If A happened--though I very much hope it won't--I could do B--and if the worst came to the worst, I could always do C").	Отведи его мысль от простого правила: "Я должен остаться здесь и делать то-то и то-то" и замени рядом воображаемых ситуаций (Если случится А- а я очень надеюсь, что не случится,- я смогу сделать В,- и, если уж произойдет самое худшее, я всегда смогу сделать С).
Superstitions, if not recognised as such, can be awakened.	Можно пробудить и суеверия, разумеется, называя их иначе.
The point is to keep him feeling that he has something, other than the Enemy and courage the Enemy supplies, to fall back on, so that what was intended to be a total commitment to duty becomes honeycombed all through with little unconscious reservations.	Главное, заставь его чувствовать, что у него есть что-то помимо Врага и мужества, Врагом дарованного, и что он может на это опереться. Тогда всецелая преданность долгу начинает напоминать решето, где дырочки - множество маленьких оговорок.
By building up a series of imaginary expedients to prevent "the worst coming to the worst" you may produce, at that level of his will which he is not aware of, a determination that the worst shall not come to the worst.	Построив систему воображаемых уловок, призванных предотвратить "наихудшее", ты создаешь в бессознательной части его воли убеждение, что "наихудшее" случиться не должно.