ЛибКат » Книги » Проза » Современная проза

Александр Солженицын: Раковый корпус - русский и английский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Александр Солженицын: Раковый корпус - русский и английский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях присутствует краткое содержание. категория: Современная проза / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:

любовные романы фантастика и фэнтези приключения детективы и триллеры эротика документальные научные юмористические анекдоты о бизнесе проза детские сказки о религиии новинки православные старинные про компьютеры программирование на английском домоводство поэзия

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Название:
Раковый корпус - русский и английский параллельные тексты
Автор:
Александр Исаевич Солженицын
Жанр:
Современная проза / на русском языке
Язык:
Русский
Рейтинг книги:
5 / 5
Избранное:
Добавить книгу в избранное
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Описание
Другие книги автора
Правообладателям
Похожие книги

Раковый корпус - русский и английский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Раковый корпус - русский и английский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Солженицын: другие книги автора

Кто написал Раковый корпус - русский и английский параллельные тексты? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

Уважаемые правообладатели!

Эта книга опубликована на нашем сайте на правах партнёрской программы ЛитРес (litres.ru) и содержит только ознакомительный отрывок. Если Вы против её размещения, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.

Раковый корпус - русский и английский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Раковый корпус - русский и английский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Once he's grabbed you with his pincers, he won't let go till you croak.'	Кого рак клешнёй схватит - то уж до смерти.
Pavel Nikolayevich did not have the strength to protest, and Yefrem set off again.	Не было сил Павла Николаевича возражать - и Ефрем опять занялся ходить.
In fact, there was no one in the room to rein him in. All the others there seemed either apathetic wrecks or non-Russians.	Да и кому было в комнате его осадить! - все лежали какие-то прибитые или нерусские.
Along the other wall there were only four beds because the stove jutted out. The one directly opposite Rusanov's, foot to foot with his across the gangway, was Yefrem's. The other three were occupied by youngsters: a simple, rather swarthy boy next to the stove, a young Uzbek with a crutch, and by the window, thin as a tape-worm and doubled up on his bed, a youth whose skin had turned quite yellow and who lay groaning continuously.	По той стене, где из-за печного выступа помещалось только четыре койки, одна койка -прямо против русановской, ноги к ногам через проход, была Ефремова, а на трёх остальных совсем были юнцы: простоватый смуглявый хлопец у печки, молодой узбек с костылём, а у окна - худой, как глист, и скрюченный на своей койке пожелтевший стонущий парень.
In Pavel Nikolayevich's row there were two Asians on his left, then a young Russian lad by the door, tall with short-cropped hair. He was sitting reading. Next to Pavel Nikolayevich in the last bed by the window lay, it seemed, another Russian, but being this man's neighbour was hardly a matter for rejoicing. He had a villainous cut-throat's mug.	В этом же ряду, где был Павел Николаевич, налево лежали два нацмена, потом у двери русский пацан, рослый, стриженный под машинку, сидел читал, - а по другую руку на последней приоконной койке тоже сидел будто русский, но не обрадуешься такому соседству: морда у него была бандитская.
It was probably the scar that made him look that way: it started by the corner of his mouth and ran along the bottom of his left cheek almost to his neck. Or perhaps it was his black, uncombed hair standing up on end in all directions, or else his coarse, tough expression. The cutthroat had pretensions to culture, however.	Так он выглядел, наверно, от шрама (начинался шрам близ угла рта и переходил по низу левой щеки почти на шею); а может быть от непричёсанных дыбливых чёрных волос, торчавших и вверх и вбок; а может вообще от грубого жёсткого выражения.
He was reading a book, and had almost finished it.	Бандюга этот туда же тянулся к культуре -дочитывал книгу.
The lights were switched on, two bright lamps hanging from the ceiling.	Уже горел свет - две ярких лампы с потолка.
It was already dark outside.	За окнами стемнело.
They were waiting for supper.	Ждали ужина.
'There's an old chap here.' Yefrem would not let up. 'He's lying downstairs, he's being operated on tomorrow.	- Вот тут старик есть один, - не унимался Ефрем, -он внизу лежит, операция ему завтра.
Back in 42 they cut a tiny cancer out of him and said, "Fine! It's nothing! Off you go!"	Так ему ещё в сорок втором году рачок маленький вырезали и сказали - пустяки, иди гуляй.
See?'	Понял?
Yefrem seemed to be rattling on but his voice sounded as though he was the one being cut open.	- Ефрем говорил будто бойко, а голос был такой, как самого бы резали.
'Thirteen years went by and he forgot about that clinic, drank vodka, screwed women - he's a bit of a lad, wait till you meet him.	- Тринадцать лет прошло, он и забыл про этот диспансер, водку пил, баб трепал - нотный старик, увидишь.

And he's got a cancer that big in him now.'	А сейчас рачище у него та-кой вырос!
He smacked his lips with pleasure. 'I guess it'll be straight from the operating table on to the mortuary slab.'	- Ефрем даже чмокнул от удовольствия, - прямо со стола да как бы не в морг.
'Now then, I've had quite enough of your gloomy predictions!' Pavel Nikolayevich brushed him aside and turned away. He hardly recognized his own voice; it sounded so plaintive, so lacking in authority.	- Ну хорошо, довольно этих мрачных предсказаний! - отмахнулся и отвернулся Павел Николаевич и не узнал своего голоса: так неавторитетно, так жалобно он прозвучал.
No one uttered a sound.	А все молчали.
The emaciated young man by the window in the other row was also being a nuisance. He kept twisting and turning.	Ещё нудьги нагонял этот исхудалый, всё вертящийся парень у окна в том ряду.
He tried sitting up; that was no good. He tried lying down; that was no good either. He doubled up, hugging his knees to his chest. Unable to find anything more comfortable, he laid his head not on the pillow but on the frame of the bed.	Он сидел - не сидел, лежал - не лежал, скрючился, подобрав коленки к груди и, никак не находя удобнее, перевалился головой уже не к подушке, а к изножью кровати.
He was moaning very softly, the grimaces and spasms on his face showing his pain.	Он тихо-тихо стонал, гримасами и подёргиваниями выражая, как ему больно.
Pavel Nikolayevich turned away from him too, lowered his feet into his bedroom slippers and began idly inspecting his bedside table, opening and shutting first the little door of the cupboard where his food was tightly packed, and then the little top drawer which contained his toilet requisites and his electric razor.	Павел Николаевич отвернулся и от него, спустил ноги в шлёпанцы и стал бессмысленно инспектировать свою тумбочку, открывая и закрывая то дверцу, где были густо сложены у него продукты, то верхний ящичек, где легли туалетные принадлежности и электробритва.
Yefrem still kept pacing up and down, arms folded tightly across his chest. Sometimes he winced with stabbing internal pains, and droned a refrain like a funeral dirge:	А Ефрем все ходил, сложив руки в замок перед грудью, иногда вздрагивал от уколов, и гудел своё как припев, как по покойнику:
'Ye... es, it's a ter'ble situation we're in, a ter'ble situation.'	-Так что - сикиверное наше дело... очень сикиверное...
Pavel Nikolayevich heard a smacking sound behind his back.	Лёгкий хлопок раздался за спиной Павла Николаевича.
He turned round carefully - even the slightest movement of his neck was painful - and saw it was his neighbour, the cut-throat, who had snapped shut the book he had now finished and was turning it over and over in his large rough hands.	Он обернулся туда осторожно, потому что каждое шевеление шеи отдавалось болью, и увидел, что это его сосед, полубандит, хлопнул коркой прочтённой книги и вертел её в своих больших шершавых руках.
Diagonally across the dark-blue binding and also down the spine, stamped in gold and already dulled, was the signature of the author.	Наискось по тёмно-синему переплёту и такая же по корешку шла тиснённая золотом и уже потускневшая роспись писателя.
Pavel Nikolayevich could not make out whose signature it was, but he didn't care to address a question to a type like that.	Чья это роспись, Павел Николаевич не разобрал, а спрашивать у такого типа не хотелось.
He had thought up a nickname for his neighbour -'bone-chewer'.	Он придумал соседу прозвище - Оглоед.