LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Этель Войнич - Овод - английский и русский параллельные тексты

Этель Войнич - Овод - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Этель Войнич - Овод - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Овод - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Этель Лилиан Войнич
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4.5 / 5. Голосов: 2
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Овод - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Овод - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

В судьбе романтического юноши Артура Бёртона немало неординарных событий – тайна рождения, предательство близких людей, инсценированное самоубийство, трагическая безответная любовь, пронесённая через всю жизнь. Роман «Овод» Э.Л.Войнич целое столетие волнует многие поколения читателей.

Овод - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Овод - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The flood of life seemed to roll past and leave it always just above high-water mark.	Поток жизни несся мимо, не задевая его.
Nothing in it ever changed-- neither the people, nor the family portraits, nor the heavy furniture and ugly plate, nor the vulgar ostentation of riches, nor the lifeless aspect of everything. Even the flowers on the brass stands looked like painted metal flowers that had never known the stirring of young sap within them in the warm spring days.	В нем ничто не менялось: все те же люди, все те же фамильные портреты, все та же дорогая безвкусная обстановка и безобразные блюда на стенах, все то же мещанское чванство богатством; все тот же безжизненный отпечаток, лежащий на всем... Даже цветы в бронзовых жардиньерках казались искусственными, вырезанными из жести, словно в теплые весенние дни в них никогда не бродил молодой сок.
Julia, dressed for dinner, and waiting for visitors in the drawing room which was to her the centre of existence, might have sat for a fashion-plate just as she was, with her wooden smile and flaxen ringlets, and the lap-dog on her knee.	Джули сидела в гостиной, бывшей центром ее существования, и ожидала гостей к обеду. Вечерний туалет, застывшая улыбка, белокурые локоны и комнатная собачка на коленях - ни дать ни взять картинка из модного журнала!
"How do you do, Arthur?" she said stiffly, giving him the tips of her fingers for a moment, and then transferring them to the more congenial contact of the lap-dog's silken coat. "I hope you are quite well and have made satisfactory progress at college."	- Здравствуй, Артур! - сказала она сухо, протянув ему на секунду кончики пальцев и перенеся их тотчас же к более приятной на ощупь шелковистой шерсти собачки. - Ты, надеюсь, здоров и хорошо занимаешься?
Arthur murmured the first commonplace that he could think of at the moment, and relapsed into uncomfortable silence.	Артур произнес первую банальную фразу, которая пришла ему в голову, и погрузился в тягостное молчание.
The arrival of James, in his most pompous mood and accompanied by a stiff, elderly shipping-agent, did not improve matters; and when Gibbons announced that dinner was served, Arthur rose with a little sigh of relief.	Не внес оживления и приход чванливого Джеймса в обществе пожилого чопорного агента какой-то пароходной компании. И когда Гиббонс доложил, что обед подан, Артур встал с легким вздохом облегчения.
"I won't come to dinner, Julia.	- Я не буду сегодня обедать, Джули.
If you'll excuse me I will go to my room."	Прошу извинить меня, но я пойду к себе.
"You're overdoing that fasting, my boy," said Thomas; "I am sure you'll make yourself ill."	- Ты слишком строго соблюдаешь пост, друг мой,- сказал Томас. - Я уверен, что это кончится плохо.
"Oh, no!	- О нет!
Good-night."	Спокойной ночи.
In the corridor Arthur met the under housemaid and asked her to knock at his door at six in the morning.	В коридоре Артур встретил горничную и попросил разбудить его в шесть часов утра.
"The signorino is going to church?"	- Синьорино[23] пойдет в церковь?
"Yes.	- Да
Good-night, Teresa."	Спокойной ночи, Тереза.
He went into his room.	Он вошел в свою комнату.
It had belonged to his mother, and the alcove opposite the window had been fitted up during her long illness as an oratory.	Она принадлежала раньше его матери, и альков против окна был превращен в молельню во время ее долгой болезни.

A great crucifix on a black pedestal occupied the middle of the altar; and before it hung a little Roman lamp.	Большое распятие на черном пьедестале занимало середину алькова. Перед ним висела лампада.
This was the room where she had died.	В этой комнате мать умерла.
Her portrait was on the wall beside the bed; and on the table stood a china bowl which had been hers, filled with a great bunch of her favourite violets.	Над постелью висел ее портрет, на столе стояла китайская ваза с букетом фиалок - ее любимых цветов.
It was just a year since her death; and the Italian servants had not forgotten her.	Минул ровно год со дня смерти синьоры Глэдис, но слуги-итальянцы не забыли ее.
He took out of his portmanteau a framed picture, carefully wrapped up.	Артур вынул из чемодана тщательно завернутый портрет в рамке.
It was a crayon portrait of Montanelli, which had come from Rome only a few days before.	Это был сделанный карандашом портрет Монтанелли, за несколько дней до того присланный из Рима, Он стал развертывать свое сокровище, но в эту минуту в комнату с подносом в руках вошел мальчик - слуга Джули.
He was unwrapping this precious treasure when Julia's page brought in a supper-tray on which the old Italian cook, who had served Gladys before the harsh, new mistress came, had placed such little delicacies as she considered her dear signorino might permit himself to eat without infringing the rules of the Church.	Старая кухарка-итальянка, служившая Глэдис до появления в доме новой, строгой хозяйки, уставила этот поднос всякими вкусными вещами, которые, как она полагала, дорогой синьорино мог бы съесть, не нарушая церковных обетов.
Arthur refused everything but a piece of bread; and the page, a nephew of Gibbons, lately arrived from England, grinned significantly as he carried out the tray.	Артур от всего отказался, за исключением кусочка хлеба; и слуга, племянник Гиббонса, недавно приехавший из Англии, многозначительно ухмыльнулся, уходя с подносом из комнаты.
He had already joined the Protestant camp in the servants' hall.	Он уже успел примкнуть к протестантскому лагерю на кухне.
Arthur went into the alcove and knelt down before the crucifix, trying to compose his mind to the proper attitude for prayer and meditation.	Артур вошел в альков и опустился на колени перед распятием, напрягая все силы, чтобы настроить себя на молитву и набожные размышления.
But this he found difficult to accomplish.	Но ему долго не удавалось это.
He had, as Thomas said, rather overdone the Lenten privations, and they had gone to his head like strong wine.	Он и в самом деле, как сказал Томас, слишком усердствовал в соблюдении поста. Лишения, которым он себя подвергал, действовали как крепкое вино.
Little quivers of excitement went down his back, and the crucifix swam in a misty cloud before his eyes.	По его спине пробежала легкая дрожь, распятие поплыло перед глазами, словно в тумане.
It was only after a long litany, mechanically repeated, that he succeeded in recalling his wandering imagination to the mystery of the Atonement. At last sheer physical weariness conquered the feverish agitation of his nerves, and he lay down to sleep in a calm and peaceful mood, free from all unquiet or disturbing thoughts.	Он произнес длинную молитву и только после этого мог сосредоточиться на тайне искупления Наконец крайняя физическая усталость одержала верх над нервным возбуждением, и он заснул со спокойной душой, свободной от тревожных и тяжелых дум.