LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Этель Войнич - Овод - английский и русский параллельные тексты

Этель Войнич - Овод - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Этель Войнич - Овод - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Овод - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Этель Лилиан Войнич
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4.5 / 5. Голосов: 2
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Овод - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Овод - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

В судьбе романтического юноши Артура Бёртона немало неординарных событий – тайна рождения, предательство близких людей, инсценированное самоубийство, трагическая безответная любовь, пронесённая через всю жизнь. Роман «Овод» Э.Л.Войнич целое столетие волнует многие поколения читателей.

Овод - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Овод - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Good-night, dear!"	Покойной ночи, дорогая!
He was standing on the doorstep, clasping her hand in both of his.	Он стоял возле двери, крепко сжимая ее руку в своих.
"For God and the people—"	- "Во имя бога и народа..."
Slowly and gravely she completed the unfinished motto:	И Джемма медленно, торжественно досказала девиз:
"Now and forever."	- "...ныне и во веки веков".
Then she pulled away her hand and ran into the house.	Потом отняла свою руку и вбежала в дом.
When the door had closed behind her he stooped and picked up the spray of cypress which had fallen from her breast.	Когда дверь за ней захлопнулась, он нагнулся и поднял кипарисовую веточку, упавшую с ее груди.
CHAPTER IV.	Глава IV
ARTHUR went back to his lodgings feeling as though he had wings.	Артур вернулся домой словно на крыльях.
He was absolutely, cloudlessly happy.	Он был счастлив, безоблачно счастлив.
At the meeting there had been hints of preparations for armed insurrection; and now Gemma was a comrade, and he loved her.	На собрании намекали на подготовку к вооруженному восстанию. Джемма была теперь его товарищем, и он любил ее.
They could work together, possibly even die together, for the Republic that was to be.	Они вместе будут работать, а может быть, даже вместе умрут в борьбе за грядущую республику.
The blossoming time of their hope was come, and the Padre would see it and believe.	Вот она, весенняя пора их надежд! Padre увидит это и поверит в их дело.
The next morning, however, he awoke in a soberer mood and remembered that Gemma was going to Leghorn and the Padre to Rome.	Впрочем, на другой день Артур проснулся в более спокойном настроении. Он вспомнил, что Джемма собирается ехать в Ливорно, a padre - в Рим.
January, February, March--three long months to Easter!	Январь, февраль, март - три долгих месяца до пасхи!
And if Gemma should fall under "Protestant" influences at home (in Arthur's vocabulary "Protestant" stood for	Чего доброго, Джемма, вернувшись к своим, подпадет под протестантское влияние (на языке Артура слово "протестант" и "филистер"[22] были тождественны по смыслу).
"Philistine")------No, Gemma would never learn toflirt and simper and captivate tourists and bald-headed shipowners, like the other English girls in Leghorn; she was made of different stuff.	Нет, Джемма никогда не будет флиртовать, кокетничать и охотиться за туристами и лысыми судовладельцами, как другие английские девушки в Ливорно: Джемма совсем другая.
But she might be very miserable; she was so young, so friendless, so utterly alone among all those wooden people. If only mother had lived—	Но она, вероятно, очень несчастна. Такая молодая, без друзей, и как ей, должно быть, одиноко среди всей этой чопорной публики... О, если бы его мать была жива!
In the evening he went to the seminary, where he found Montanelli entertaining the new Director and looking both tired and bored.	Вечером он зашел в семинарию и застал Монтанелли за беседой с новым ректором. Вид у него был усталый, недовольный.

Instead of lighting up, as usual, at the sight of Arthur, the Padre's face grew darker.	Увидев Артура, padre не только не обрадовался, как обычно, но еще более помрачнел.
"This is the student I spoke to you about," he said, introducing Arthur stiffly. "I shall be much obliged if you will allow him to continue using the library."	- Вот тот студент, о котором я вам говорил, - сухо сказал Монтанелли, представляя Артура новому ректору. - Буду вам очень обязан, если вы разрешите ему пользоваться библиотекой и впредь.
Father Cardi, a benevolent-looking elderly priest, at once began talking to Arthur about the Sapienza, with an ease and familiarity which showed him to be well acquainted with college life.	Отец Карди - пожилой, благодушного вида священник - сразу же заговорил с Артуром об университете. Свободный, непринужденный тон его показывал, что он хорошо знаком с жизнью студенчества.
The conversation soon drifted into a discussion of university regulations, a burning question of that day.	Разговор быстро перешел на слишком строгие порядки в университете - весьма злободневный вопрос.
To Arthur's great delight, the new Director spoke strongly against the custom adopted by the university authorities of constantly worrying the students by senseless and vexatious restrictions.	К великой радости Артура, новый ректор резко критиковал университетское начальство за те бессмысленные ограничения, которыми оно раздражало студентов.
"I have had a good deal of experience in guiding young people," he said; "and I make it a rule never to prohibit anything without a good reason.	- У меня большой опыт по воспитанию юношества, - сказал он. - Ни в чем не мешать молодежи без достаточных к тому основании - вот мое правило.
There are very few young men who will give much trouble if proper consideration and respect for their personality are shown to them.	Если с молодежью хорошо обращаться, уважать ее, то редкий юноша доставит старшим большие огорчения.
But, of course, the most docile horse will kick if you are always jerking at the rein."	Но ведь и смирная лошадь станет брыкаться, если постоянно дергать поводья.
Arthur opened his eyes wide; he had not expected to hear the students' cause pleaded by the new Director.	Артур широко открыл глаза. Он не ожидал найти в новом ректоре защитника студенческих интересов.
Montanelli took no part in the discussion; its subject, apparently, did not interest him.	Монтанелли не принимал участия в разговоре, видимо, не интересуясь этим вопросом.
The expression of his face was so unutterably hopeless and weary that Father Cardi broke off suddenly.	Вид у него был такой усталый, такой подавленный, что отец Карди вдруг сказал:
"I am afraid I have overtired you, Canon.	- Боюсь, я вас утомил, отец каноник.
You must forgive my talkativeness; I am hot upon this subject and forget that others may grow weary of it."	Простите меня за болтливость. Я слишком горячо принимаю к сердцу этот вопрос и забываю, что другим он, может быть, надоел.
"On the contrary, I was much interested."	- Напротив, меня это очень интересует.
Montanelli was not given to stereotyped politeness, and his tone jarred uncomfortably upon Arthur.	Монтанелли никогда не удавалась показная вежливость, и Артура покоробил его тон.
When Father Cardi went to his own room Montanelli turned to Arthur with the intent and brooding look that his face had worn all the evening.	Когда отец Карди ушел, Монтанелли повернулся к Артуру и посмотрел на него с тем задумчивым, озабоченным выражением, которое весь вечер не сходило с его лица.