LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Виктор Гюго - Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты

Виктор Гюго - Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Виктор Гюго - Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты
Автор:
Виктор Гюго
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.

Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Without being in the least in the world what is called Voltairian or a philosopher, or incredulous, being, on the contrary, respectful by instinct, towards the established church, he knew it only as an august fragment of the social whole; order was his dogma, and sufficed for him; ever since he had attained to man's estate and the rank of a functionary, he had centred nearly all his religion in the police. Being,-and here we employ words without the least irony and in their most serious acceptation, being, as we have said, a spy as other men are priests.	Он отнюдь не был ни вольтерьянцем, ни философом, ни неверующим напротив, он чувствовал инстинктивное почтение к официальной религии, однако рассматривал ее как возвышенный, но несущественный элемент социального целого; установленный порядок был его единственным догматом и вполне его удовлетворял; с тех пор как он стал зрелым человеком и чиновником, он обратил почти все свое религиозное чувство на полицию и служил сыщиком, -мы говорим это без малейшей насмешки, с полной серьезностью, -служил сыщиком, как служат священником.
He had a superior, M. Gisquet; up to that day he had never dreamed of that other superior, God.	Он знал своего начальника, г-на Жиске, и до сей поры ни разу не подумал о другом начальнике -о господе боге.
This new chief, God, he became unexpectedly conscious of, and he felt embarrassed by him.	Внезапно почувствовав этого нового хозяина, бога, он пришел в замешательство.
This unforeseen presence threw him off his bearings; he did not know what to do with this superior, he, who was not ignorant of the fact that the subordinate is bound always to bow, that he must not disobey, nor find fault, nor discuss, and that, in the presence of a superior who amazes him too greatly, the inferior has no other resource than that of handing in his resignation.	Неожиданно оказавшись перед лицом бога, он растерялся; он не знал, как вести себя с таким властелином; ему было известно, что подчиненный всегда обязан слепо повиноваться, не имея права ни ослушаться, ни порицать, ни оспаривать, и что в случае слишком странного приказа у подначального остается один выход -подать в отставку.
But how was he to set about handing in his resignation to God?	Но как просить бога об отставке?
However things might stand,-and it was to this point that he reverted constantly,-one fact dominated everything else for him, and that was, that he had just committed a terrible infraction of the law.	Что бы там ни было, Жавер возвращался к факту, заслонявшему для него все остальное, - он только что совершил тяжкое преступление.
He had just shut his eyes on an escaped convict who had broken his ban.	Он не задержал закоренелого злодея, беглого каторжника.
He had just set a galley-slave at large.	Он выпустил острожника на волю.
He had just robbed the laws of a man who belonged to them.	Он украл у представителей закона человека, принадлежавшего им по праву.
That was what he had done.	Он действительно совершил это.
He no longer understood himself.	Он перестал понимать, он не узнавал себя.
The very reasons for his action escaped him; only their vertigo was left with him.	Причины такого поступка ускользали от него, от одной мысли у него кружилась голова.
Up to that moment he had lived with that blind faith which gloomy probity engenders.	До этой минуты он жил слепой верой, порождающей суровую честность.
This faith had quitted him, this probity had deserted him.	Теперь он потерял веру, а с нею и честность.
All that he had believed in melted away.	Все, чему он поклонялся, разлетелось в прах.

Truths which he did not wish to recognize were besieging him, inexorably.	Ненавистные истины преследовали его неотвязно.
Henceforth, he must be a different man.	Отныне надо стать другим человеком.
He was suffering from the strange pains of a conscience abruptly operated on for the cataract.	Он испытывал странные муки, словно с его сознания внезапно сняли катаракту.
He saw that which it was repugnant to him to behold.	Он прозрел и увидел то, чего видеть не желал.
He felt himself emptied, useless, put out of joint with his past life, turned out, dissolved.	Он чувствовал себя опустошенным, бесполезным, вырванным из прошлого, уволенным с должности, уничтоженным.
Authority was dead within him.	В нем умер представителе власти.
He had no longer any reason for existing.	Его жизнь потеряла всякий смысл.
A terrible situation! to be touched.	Какое ужасное состояние -быть растроганным!
To be granite and to doubt! to be the statue of Chastisement cast in one piece in the mould of the law, and suddenly to become aware of the fact that one cherishes beneath one's breast of bronze something absurd and disobedient which almost resembles a heart!	Быть гранитом и усомниться! Быть изваянием кары, отлитым из одного куска по установленному законом образцу, и вдруг ощутить в бронзовой груди что-то непокорное и безрассудное, почти похожее на сердце!
To come to the pass of returning good for good, although one has said to oneself up to that day that that good is evil! to be the watch-dog, and to lick the intruder's hand! to be ice and melt! to be the pincers and to turn into a hand! to suddenly feel one's fingers opening! to relax one's grip,-what a terrible thing!	Дойти до того, чтобы отплатить добром за добро, хотя всю жизнь он внушал себе, что подобное добро есть зло! Быть сторожевым псом -и ластиться к чужому! Быть льдом -и растаять! Быть клещами- и обратиться в живую руку! Почувствовать вдруг, как пальцы разжимаются! Выпустить пойманную добычу - какое страшное падение!
The man-projectile no longer acquainted with his route and retreating!	Человек-снаряд вдруг сбился с пути и летит вспять!
To be obliged to confess this to oneself: infallibility is not infallible, there may exist error in the dogma, all has not been said when a code speaks, society is not perfect, authority is complicated with vacillation, a crack is possible in the immutable, judges are but men, the law may err, tribunals may make a mistake! to behold a rift in the immense blue pane of the firmament!	Приходилось признаться самому себе в том, что непогрешимость не безгрешна, что в догмат может вкрасться ошибка, что в своде законов сказано не все, общественный строй несовершенен, власть подвержена колебаниям, нерушимое может разрушиться, судья такие же люди, как все, закон может обмануться, трибуналы могут ошибиться! На громадном синем стекле небесной тверди зияла трещина.
That which was passing in Javert was the Fampoux of a rectilinear conscience, the derailment of a soul, the crushing of a probity which had been irresistibly launched in a straight line and was breaking against God.	То, что происходило в душе Жавера, в его прямолинейной совести, можно было сравнить с крушением в Фампу; душа его словно сошла с рельсов, честность, неудержимо мчавшаяся по прямому пути, оказалась разбитой вдребезги, столкнувшись с богом.