LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Теодор Драйзер - Титан - английский и русский параллельные тексты

Теодор Драйзер - Титан - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Теодор Драйзер - Титан - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Титан - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Теодор Драйзер
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
3 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 60
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Титан - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Титан - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

«Титан» — вторая книга «Трилогии желания» известного американского писателя Теодора Драйзера (1871–1945). Взлеты и падения в деловой сфере преследуют главного героя романа Фрэнка Каупервуда, а пренебрежение нормами поведения общества становится еще более ярко выраженной его характерной чертой.

Титан - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Титан - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Pity in such a crisis the poor country-jake legislator torn between his desire for a justifiable and expedient gain and his fear lest he should be assailed as a betrayer of the people's interests.	Ну, как не пожалеть этих бедняг, этих сельских простаков, попавших в законодательное собрание и теперь раздираемых непримиримыми противоречиями - алчным желанием полуузаконенной и легкой наживы, с одной стороны, и страхом, что их объявят предателями интересов народа, - с другой.
To some of these small-town legislators, who had never seen as much as two thousand dollars in cash in all their days, the problem was soul-racking.	Да, для многих провинциальных депутатов, еще никогда не державших в руках даже двух тысяч долларов, это была поистине душераздирающая дилемма.
Men gathered in private rooms and hotel parlors to discuss it.	Они ходили друг к другу в номера, собирались в гостиных отелей и обсуждали эту мучительную задачу.
They stood in their rooms at night and thought about it alone. The sight of big business compelling its desires the while the people went begging was destructive.	А потом каждый, оставшись один, проводил бессонную ночь и думал, думал, думал... Знакомство с крупными воротилами, которые навязывали свою волю другим, в то время как народ должен был выступать как проситель, действовало на них растлевающе.
Many a romantic, illusioned, idealistic young country editor, lawyer, or statesman was here made over into a minor cynic or bribe-taker.	Сколько романтически настроенных, преисполненных иллюзий молодых идеалистов -адвокатов, провинциальных издателей, общественных деятелей - превращалось здесь в циников, пессимистов и взяточников!
Men were robbed of every vestige of faith or even of charity; they came to feel, perforce, that there was nothing outside the capacity for taking and keeping.	Люди теряли всякую веру в идеалы, теряли даже последние остатки человечности. Волей-неволей они убеждались в том, что важно только уменье брать, а взяв, - держать.
The surface might appear commonplace-ordinary men of the state of Illinois going here and there-simple farmers and small-town senators and representatives conferring and meditating and wondering what they could do-yet a jungle-like complexity was present, a dark, rank growth of horrific but avid life-life at the full, life knife in hand, life blazing with courage and dripping at the jaws with hunger.	На первый взгляд все здесь как будто бы имело самый заурядный, будничный вид: заурядные люди, жители штата Иллинойс, простые фермеры и горожане, избранные сенаторами или членами палаты, совещались друг с другом, раздумывали, решали, как им следует поступить, - в действительности же это были джунгли, страшные джунгли, где развязаны все инстинкты, где властвуют алчность и страх, где у каждого спрятан нож за пазухой.
However, because of the terrific uproar the more cautious legislators were by degrees becoming fearful.	Однако крик и шум, поднятые газетами, заставили некоторых, наиболее боязливых, законодателей попрятаться в кусты.
Friends in their home towns, at the instigation of the papers, were beginning to write them.	Из родных городов и селений к ним уже начали поступать письма, написанные их друзьями-приятелями по наущению газет.
Political enemies were taking heart.	Их политические противники начали поднимать голову.

It meant too much of a sacrifice on the part of everybody. In spite of the fact that the bait was apparently within easy reach, many became evasive and disturbed.	Приманка была близка, рукой подать, и тем не менее те, кто поосторожней, стали стыдливо отводить от нее глаза - слишком уж многое было поставлено на карту.
When a certain Representative Sparks, cocked and primed, with the bill in his pocket, arose upon the floor of the house, asking leave to have it spread upon the minutes, there was an instant explosion.	Когда некто Спаркс, член палаты представителей, заносчивый и надменный, поднялся с места с законопроектом в руке и предложил включить его в повестку дня, произошел взрыв.
The privilege of the floor was requested by a hundred.	По меньшей мере сто человек сразу потребовали слова.
Another representative, Disback, being in charge of the opposition to Cowperwood, had made a count of noses and was satisfied in spite of all subtlety on the part of the enemy that he had at least one hundred and two votes, the necessary two-thirds wherewith to crush any measure which might originate on the floor.	Другой член палаты представителей - Дисбек, на которого было возложено следить за действиями каупервудовских противников, подсчитал количество голосов и выяснил, что, несмотря на все происки врагов, на стороне законопроекта будет по меньшей мере сто два голоса, то есть те две трети, которые необходимы, чтобы сломить любое сопротивление.
Nevertheless, his followers, because of caution, voted it to a second and a third reading.	Тем не менее сторонники законопроекта из предосторожности вотировали его на второе и затем на третье чтение.
All sorts of amendments were made-one for a three-cent fare during the rush-hours, another for a 20 per cent. tax on gross receipts.	Были внесены различные поправки - снижение проездной платы до трех центов в часы наибольшей загрузки линий, отчисление двадцати процентов валового дохода в пользу города.
In amended form the measure was sent to the senate, where the changes were stricken out and the bill once more returned to the house.	Законопроект со всеми поправками был послан в сенат, где они были вычеркнуты, после чего он еще раз возвратился в палату.
Here, to Cowperwood's chagrin, signs were made manifest that it could not be passed.	Но тут, к великой досаде Каупервуда, стало очевидно, что на сей раз ему грозит провал.
"It can't be done, Frank," said Judge Dickensheets.	- Ничего нельзя сделать, Фрэнк, - сказал судья Дикеншитс.
"It's too grilling a game.	- Кому же охота лезть в петлю?
Their home papers are after them.	Все местные газеты следят за каждым шагом своих депутатов.
They can't live."	Они их со света сживут.
Consequently a second measure was devised-more soothing and lulling to the newspapers, but far less satisfactory to Cowperwood.	Тогда была найдена другая лазейка - не столь возмутительная в глазах прессы, но куда менее удобная и для Каупервуда.
It conferred upon the Chicago City Council, by a trick of revising the old Horse and Dummy Act of 1865, the right to grant a franchise for fifty instead of for twenty years.	Раскопав старинный закон - "Положение о порядке уличного транспорта от 1865 года", законодательное собрание даровало муниципальному совету города Чикаго право выдавать концессии сроком не на двадцать, а на пятьдесят лет.
This meant that Cowperwood would have to return to Chicago and fight out his battle there.	Это означало, что Каупервуд должен возвратиться в Чикаго и там довести борьбу до конца.