LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты

Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Оноре де Бальзак
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Можно ли выиграть, если заключаешь сделку с дьяволом? Этот вопрос никогда не оставлял равнодушными как писателей, так и читателей. Если ты молод, влюблен и честолюбив, но знаешь, что все твои мечты обречены из-за отсутствия денег, то можно ли устоять перед искушением расплатиться сроком собственной жизни за исполнение желаний?

Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Those prudent, steady-going characters who are laying down wine in bottles for their heirs, can barely conceive, it is true, of so wide a theory of life, nor appreciate its normal condition; but when will you instill poetry into the provincial intellect? Opium and tea, with all their delights, are merely drugs to folk of that calibre.	Разумеется, люди благоразумные и степенные, которые наклеивают этикетки на бутылки, предназначенные для наследников, не в силах понять ни теории такой широкой жизни, ни ее нормального течения; где уж тут заразить провинциалов ее поэзией, если для них такие источники наслаждения, как опий и чай, - все еще только лекарства?
"Is not the imperfect sybarite to be met with even in Paris itself, that intellectual metropolis?	И даже в Париже, столице мысли, разве мы не встречаем половинчатых сибаритов?
Unfit to endure the fatigues of pleasure, this sort of person, after a drinking bout, is very much like those worthy bourgeois who fall foul of music after hearing a new opera by Rossini.	Неспособные к наслаждениям чрезмерным, не утомляются ли они после первой же оргии, как добрые буржуа, которые, прослушав новую оперу Россини, проклинают музыку?
Does he not renounce these courses in the same frame of mind that leads an abstemious man to forswear Ruffec pates, because the first one, forsooth, gave him the indigestion?	Не так ли отрекаются они от этой жизни, как человек воздержанный отказывается от паштетов из гусиной печенки с трюфелями, потому что первый же такой паштет наградил его несварением желудка?
"Debauch is as surely an art as poetry, and is not for craven spirits.	Разгул - это, конечно, искусство, такое же, как поэзия, и для него нужны сильные души.
To penetrate its mysteries and appreciate its charms, conscientious application is required; and as with every path of knowledge, the way is thorny and forbidding at the outset.	Чтобы проникнуть в его тайны, чтобы насладиться его красотами, человек должен, так сказать, кропотливо изучить его. Как все науки, вначале он от себя отталкивает, он ранит своими терниями.
The great pleasures of humanity are hedged about with formidable obstacles; not its single enjoyments, but enjoyment as a system, a system which establishes seldom experienced sensations and makes them habitual, which concentrates and multiplies them for us, creating a dramatic life within our life, and imperatively demanding a prompt and enormous expenditure of vitality.	Огромные препятствия преграждают человеку путь к сильным наслаждениям - не к мелким удовольствиям, а к тем системам, которые возводят в привычку редчайшие чувствования, сливают их воедино, оплодотворяют их, создавая особую, полную драматизма жизнь и побуждая человека к чрезмерному, стремительному расточению сил.
War, Power, Art, like Debauch, are all forms of demoralization, equally remote from the faculties of humanity, equally profound, and all are alike difficult of access.	Война, власть искусства - это тоже соблазн, настолько же превышающий обыкновенные силы человеческие, настолько же влекущий, как и разгул, и все это трудно достижимо.
But when man has once stormed the heights of these grand mysteries, does he not walk in another world?	Но раз человек взял приступом эти великие тайны, не шествует ли он в каком-то особом мире?
Are not generals, ministers, and artists carried, more or less, towards destruction by the need of violent distractions in an existence so remote from ordinary life as theirs?	Полководцев, министров, художников - всех их в той или иной мере влечет к распутству потребность противопоставить своей жизни, столь далекой от обычного существования, сильно действующие развлечения.
"War, after all, is the Excess of bloodshed, as the Excess of self-interest produces Politics.	И в конце концов война - это кровавый разгул, политика - разгул сталкивающихся интересов.
Excesses of every sort are brothers.	Все излишества - братья.

These social enormities possess the attraction of the abyss; they draw towards themselves as St. Helena beckoned Napoleon; we are fascinated, our heads swim, we wish to sound their depths though we cannot account for the wish.	Эти социальные уродства обладают, как пропасти, притягательной силой; они влекут нас к себе, как остров святой Елены манил Наполеона; они вызывают головокружение, они завораживают, и, сами не зная зачем, мы стремимся заглянуть в бездну.
Perhaps the thought of Infinity dwells in these precipices, perhaps they contain some colossal flattery for the soul of man; for is he not, then, wholly absorbed in himself?	Быть может, в ней есть идея бесконечности; быть может, в ней таится нечто чрезвычайно лестное для человеческой гордости - не привлекает ли тогда наша судьба всеобщего внимания?
"The wearied artist needs a complete contrast to his paradise of imaginings and of studious hours; he either craves, like God, the seventh day of rest, or with Satan, the pleasures of hell; so that his senses may have free play in opposition to the employment of his faculties.	Ради контраста с блаженными часами занятий, с радостями творчества утомленный художник требует себе, то ли, как бог, - воскресного отдохновения, то ли, как дьявол, - сладострастия ада, чтобы деятельность чувств противопоставить деятельности умственных своих способностей.
Byron could never have taken for his relaxation to the independent gentleman's delights of boston and gossip, for he was a poet, and so must needs pit Greece against Mahmoud.	Для лорда Байрона не могла быть отдыхом болтовня за бостоном, которая пленяет рантье; ему, поэту, нужна была Греция, как ставка в игре с Махмудом.
"In war, is not man an angel of extirpation, a sort of executioner on a gigantic scale?	Разве человек не становится на войне ангелом смерти, своего рода палачом, только гигантских размеров?
Must not the spell be strong indeed that makes us undergo such horrid sufferings so hostile to our weak frames, sufferings that encircle every strong passion with a hedge of thorns?	Чтобы мы могли принять те жестокие мучения, враждебные хрупкой нашей оболочке, которыми, точно колючей оградой, окружены страсти, разве не нужны совершенно особые чары?
The tobacco smoker is seized with convulsions, and goes through a kind of agony consequent upon his excesses; but has he not borne a part in delightful festivals in realms unknown?	От неумеренного употребления табака курильщик корчится в судорогах и переживает своего рода агонию, зато в каких только странах, на каких только великолепных праздниках не побывал он!
Has Europe ever ceased from wars? She has never given herself time to wipe the stains from her feet that are steeped in blood to the ankle.	Разве Европа, не успев вытереть ноги, в крови по щиколотку, не затевала войны вновь и вновь?
Mankind at large is carried away by fits of intoxication, as nature has its accessions of love.	Быть может, людские массы тоже испытывают опьянение, как у природы бывают свои приступы любви?
"For men in private life, for a vegetating Mirabeau dreaming of storms in a time of calm, Excess comprises all things; it perpetually embraces the whole sum of life; it is something better still-it is a duel with an antagonist of unknown power, a monster, terrible at first sight, that must be seized by the horns, a labor that cannot be imagined.	Для отдельного человека, для какого-нибудь Мирабо мирного времени, прозябающего и мечтающего о бурях, в разгуле заключено все; кутеж - это непрестанная схватка, или, лучше сказать, поединок всей жизни с какой-то неведомой силой, с чудовищем; поначалу чудовище пугает, нужно схватить его за рога; это неимоверно трудно.