LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты

Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Оноре де Бальзак
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Можно ли выиграть, если заключаешь сделку с дьяволом? Этот вопрос никогда не оставлял равнодушными как писателей, так и читателей. Если ты молод, влюблен и честолюбив, но знаешь, что все твои мечты обречены из-за отсутствия денег, то можно ли устоять перед искушением расплатиться сроком собственной жизни за исполнение желаний?

Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Groups of interlaced figures blended with the white marbles, the noble masterpieces of sculpture that adorned the rooms.	Там и сям группы сплетенных в объятии тел сливались с белыми мраморными статуями, с благородными шедеврами скульптуры, украшавшими комнаты.
Though the two friends yet preserved a sort of fallacious clearness in their ideas and voices, a feeble appearance and faint thrill of animation, it was yet almost impossible to distinguish what was real among the fantastic absurdities before them, or what foundation there was for the impossible pictures that passed unceasingly before their weary eyes.	Оба друга еще сохраняли в мыслях своих и чувствах некую обманчивую ясность, последний трепет, несовершенное подобие жизни, но уже не могли различить, было ли что-нибудь реальное в тех странных фантазиях, что-нибудь правдоподобное в тех сверхъестественных картинах, которые беспрерывно проходили перед утомленными их глазами.
The strangest phenomena of dreams beset them, the lowering heavens, the fervid sweetness caught by faces in our visions, and unheard-of agility under a load of chains,-all these so vividly, that they took the pranks of the orgy about them for the freaks of some nightmare in which all movement is silent, and cries never reach the ear.	Душное небо наших мечтаний, жгучая нежность, облекающая дымкой образы наших сновидений и чем-то скованная подвижность - словом, самые необычайные явления сна с такою живостью охватили их, что забавы кутежа они приняли за причуды кошмара, где движения бесшумны, а крики не доходят до слуха.
The valet de chambre succeeded just then, after some little difficulty, in drawing his master into the ante-chamber to whisper to him:	В это время лакею, пользовавшемуся особым доверием Тайфера, удалось, не без труда, вызвать его в прихожую, а там он сказал хозяину на ухо:
"The neighbors are all at their windows, complaining of the racket, sir."	- Сударь, все соседи смотрят в окна и жалуются на шум.
"If noise alarms them, why don't they lay down straw before their doors?" was Taillefer's rejoinder.	- Если они боятся шума, пусть положат соломы перед дверями! - воскликнул Тайфер.
Raphael's sudden burst of laughter was so unseasonable and abrupt, that his friend demanded the reason of his unseemly hilarity.	Рафаэль между тем так неожиданно и неуместно расхохотался, что друг спросил его о причине этого дикого восторга.
"You will hardly understand me," he replied.	- Тебе трудно будет понять меня, - отвечал тот.
"In the first place, I must admit that you stopped me on the Quai Voltaire just as I was about to throw myself into the Seine, and you would like to know, no doubt, my motives for dying.	- Прежде всего следовало бы признаться, что вы остановили меня на набережной Вольтера в тот момент, когда я собирался броситься в Сену, - и ты, конечно, захочешь узнать, что именно толкало меня на самоубийство.
And when I proceed to tell you that by an almost miraculous chance the most poetic memorials of the material world had but just then been summed up for me as a symbolical interpretation of human wisdom; whilst at this minute the remains of all the intellectual treasures ravaged by us at table are comprised in these two women, the living and authentic types of folly, would you be any the wiser? Our profound apathy towards men and things supplied the half-tones in a crudely contrasted picture of two theories of life so diametrically opposed.	Но много ли ты поймешь, если я добавлю, что незадолго до того почти сказочной игрою случая самые поэтические руины материального мира сосредоточились перед моим взором в символических картинах человеческой мудрости, меж тем как сейчас остатки всех духовных ценностей, разграбленных нами за столом, сводятся к этим двум женщинам, живым и оригинальным образам безумия, а наша полная беспечность относительно людей и вещей послужила переходом к чрезвычайно ярким аллегориям двух систем бытия, диаметрально противоположных?
If you were not drunk, you might perhaps catch a gleam of philosophy in this."	Если бы ты не был пьян, может быть, ты признал бы, что это целый философский трактат.

"And if you had not both feet on that fascinating Aquilina, whose heavy breathing suggests an analogy with the sounds of a storm about to burst," replied Emile, absently engaged in the harmless amusement of winding and unwinding Euphrasia's hair, "you would be ashamed of your inebriated garrulity.	- Если б ты не положил обе ноги на обворожительную Акилину, храп которой имеет что-то общее с раскатами надвигающегося грома, ты покраснел бы и за свой хмель и за свою болтовню, - заметил Эмиль, который забавлялся тем, что завивал и развивал волосы Евфрасии, отдавая себе не слишком ясный отчет в этом невинном занятии.
Both your systems can be packed in a phrase, and reduced to a single idea.	- Твои две системы могут уместиться в одной фразе и сводятся к одной мысли.
The mere routine of living brings a stupid kind of wisdom with it, by blunting our intelligence with work; and on the other hand, a life passed in the limbo of the abstract or in the abysses of the moral world, produces a sort of wisdom run mad.	Жизнь простая и механическая, притупляя наш разум трудом, приводит к некоей бездумной мудрости, тогда как жизнь, проходящая в пустоте абстракций или же в безднах мира нравственного, доводит до мудрости безумной.
The conditions may be summed up in brief; we may extinguish emotion, and so live to old age, or we may choose to die young as martyrs to contending passions.	Словом, убить в себе чувства и дожить до старости или же умереть юным, приняв муку страстей, - вот наша участь.
And yet this decree is at variance with the temperaments with which we were endowed by the bitter jester who modeled all creatures."	Должен, однако, заметить, что этот приговор вступает в борьбу с темпераментами, коими наделил нас жестокий шутник, заготовивший модели всех созданий.
"Idiot!" Raphael burst in.	- Глупец! - прервал его Рафаэль.
"Go on epitomizing yourself after that fashion, and you will fill volumes.	- Попробуй и дальше так себя сокращать - и ты создашь целые тома!
If I attempted to formulate those two ideas clearly, I might as well say that man is corrupted by the exercise of his wits, and purified by ignorance.	Если бы я намеревался точно формулировать эти две идеи, я сказал бы, что человек развращается, упражняя свой разум, и очищается невежеством.
You are calling the whole fabric of society to account.	Это значит бросить обвинение обществу!
But whether we live with the wise or perish with the fool, isn't the result the same sooner or later?	Но живи мы с мудрецами, погибай мы с безумцами, - не один ли, рано или поздно, будет результат?
And have not the prime constituents of the quintessence of both systems been before expressed in a couple of words-Carymary, Carymara." "You make me doubt the existence of a God, for your stupidity is greater than His power," said Emile.	Потому-то великий извлекатель квинтэссенции и выразил некогда эти две системы в двух словах -"Каримари, Каримара! " - Ты заставляешь меня усомниться во всемогуществе бога, ибо твоя глупость превышает его могущество, - возразил Эмиль.
"Our beloved Rabelais summed it all up in a shorter word than your	- Наш дорогой Рабле выразил эту философию изречением, более кратким, чем
'Carymary, Carymara'; from his Peut-etre Montaigne derived his own Que sais-je? After all, this last word of moral science is scarcely more than the cry of Pyrrhus set betwixt good and evil, or Buridan's ass between the two measures of oats.	"Каримари, Каримара", - словами: "Быть может", откуда Монтэнь взял свое "Почем я знаю? " Эти последние слова науки нравственной не сводятся ли к восклицанию Пиррона , который остановился между добром и злом, как Буриданов осел между двумя мерами овса?