LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты

Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Оноре Бальзак - Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Оноре де Бальзак
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Можно ли выиграть, если заключаешь сделку с дьяволом? Этот вопрос никогда не оставлял равнодушными как писателей, так и читателей. Если ты молод, влюблен и честолюбив, но знаешь, что все твои мечты обречены из-за отсутствия денег, то можно ли устоять перед искушением расплатиться сроком собственной жизни за исполнение желаний?

Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Шагреневая кожа - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

A poet might have admired the magnificent Aquilina; but the winning Euphrasia must be repulsive to every one-the first was the soul of sin; the second, sin without a soul in it.	Поэт мог бы залюбоваться прекрасной Акилиной, решительно все должны были бы бежать от трогательной Евфрасии: одна была душою порока, другая - пороком без души.
"I should dearly like to know," Emile remarked to this pleasing being, "if you ever reflect upon your future?"	- Желал бы я знать, думаешь ли ты когда-нибудь о будущем? - сказал Эмиль прелестному этому созданию.
"My future!" she answered with a laugh.	- О будущем? - повторила она, смеясь.
"What do you mean by my future?	- Что вы называете будущим?
Why should I think about something that does not exist as yet?	К чему мне думать о том, что еще не существует?
I never look before or behind.	Я не заглядываю ни вперед, ни назад.
Isn't one day at a time more than I can concern myself with as it is?	Не достаточно ли большой труд - думать о нынешнем дне?
And besides, the future, as we know, means the hospital."	А впрочем, мы наше будущее знаем: больница.
"How can you forsee a future in the hospital, and make no effort to avert it?"	- Как можешь ты предвидеть больницу и не стараться ее избежать? - воскликнул Рафаэль.
"What is there so alarming about the hospital?" asked the terrific Aquilina.	- А что же такого страшного в больнице? -спросила грозная Акилина.
"When we are neither wives nor mothers, when old age draws black stockings over our limbs, sets wrinkles on our brows, withers up the woman in us, and darkens the light in our lover's eyes, what could we need when that comes to pass?	- Ведь мы не матери, не жены; старость подарит нам черные чулки на ноги и морщины на лоб; все, что есть в нас женского, увянет, радость во взоре наших друзей угаснет, - что же нам тогда будет нужно?
You would look on us then as mere human clay; we with our habiliments shall be for you like so much mud-worthless, lifeless, crumbling to pieces, going about with the rustle of dead leaves.	От всех наших прелестей останется только застарелая грязь, и будет она ходить на двух лапах, холодная, сухая, гниющая, и шелестеть, как опавшие листья.
Rags or the daintiest finery will be as one to us then; the ambergris of the boudoir will breathe an odor of death and dry bones; and suppose there is a heart there in that mud, not one of you but would make mock of it, not so much as a memory will you spare to us.	Самые красивые наши тряпки станут отрепьем; от амбры, благоухавшей в нашем будуаре, повеет смертью, трупным духом; к тому же, если в этой грязи окажется сердце, то вы все над ним надругаетесь, - ведь вы не позволяете нам даже хранить воспоминания.
Is not our existence precisely the same whether we live in a fine mansion with lap-dogs to tend, or sort rags in a workhouse?	Таким, какими мы станем в ту пору, не все ли равно возиться со своими собачонками в богатом доме или разбирать тряпье в больнице?
Does it make much difference whether we shall hide our gray heads beneath lace or a handkerchief striped with blue and red; whether we sweep a crossing with a birch broom, or the steps of the Tuileries with satins; whether we sit beside a gilded hearth, or cower over the ashes in a red earthen pot; whether we go to the Opera or look on in the Place de Greve?"	Будем ли мы прятать свои седые волосы под платком в красную и синюю клетку или под кружевами, подметать улицы березовым веником или тюильрийские ступеньки своим атласным шлейфом, будем ли сидеть у золоченого камина или греться у глиняного горшка с горячей золой, смотреть спектакль на Гревской площади или слушать в театре оперу, - велика, подумаешь, разница!

"Aquilina mia, you have never shown more sense than in this depressing fit of yours," Euphrasia remarked.	- Aquilina mia (Моя Акилина (итал. )), более чем когда-либо разделяю я твой мрачный взгляд на вещи, - подхватила Евфрасия.
"Yes, cashmere, point d'Alencon, perfumes, gold, silks, luxury, everything that sparkles, everything pleasant, belongs to youth alone.	- Да, кашемир и веленевая бумага, духи, золото, шелк, роскошь - все, что блестит, все, что нравится, пристало только молодости.
Time alone may show us our folly, but good fortune will acquit us.	Одно лишь время справится с нашими безумствами, но счастье послужит нам оправданием.
You are laughing at me," she went on, with a malicious glance at the friends; "but am I not right?	Вы смеетесь надо мною, - воскликнула она, ядовито улыбаясь обоим друзьям, - а разве я не права?
I would sooner die of pleasure than of illness.	Лучше умереть от наслаждения, чем от болезни.
I am not afflicted with a mania for perpetuity, nor have I a great veneration for human nature, such as God has made it.	Я не испытываю ни жажды вечности, ни особого уважения к человеческому роду, - стоит только посмотреть, что из него сделал бог!
Give me millions, and I would squander them; I should not keep one centime for the year to come.	Дайте мне миллионы, я их растранжирю, ни сантима не отложу на будущий год.
Live to be charming and have power, that is the decree of my every heartbeat.	Жить, чтобы нравиться и царить, - вот решение, подсказываемое мне каждым биением моего сердца.
Society sanctions my life; does it not pay for my extravagances?	Общество меня одобряет, - разве оно не поставляет все в угоду моему мотовству?
Why does Providence pay me every morning my income, which I spend every evening?	Зачем господь бог каждое утро дает мне доход с того, что я расходую вечером?
Why are hospitals built for us?	Зачем вы строите для нас больницы?
And Providence did not put good and evil on either hand for us to select what tires and pains us. I should be very foolish if I did not amuse myself."	Не для того ведь бог поставил нас между добром и злом, чтобы выбирать то, что причиняет нам боль или наводит тоску, - значит, глупо было бы с моей стороны не позабавиться.
"And how about others?" asked Emile.	- А другие? - спросил Эмиль.
"Others?	- Другие?
Oh, well, they must manage for themselves.	Ну, это их дело!
I prefer laughing at their woes to weeping over my own.	По-моему, лучше смеяться над их горестями, чем плакать над своими собственными.
I defy any man to give me the slightest uneasiness."	Пусть попробует мужчина причинить мне малейшую муку!
"What have you suffered to make you think like this?" asked Raphael.	- Верно, ты много выстрадала, если у тебя такие мысли! - воскликнул Рафаэль.
"I myself have been forsaken for an inheritance," she said, striking an attitude that displayed all her charms; "and yet I had worked night and day to keep my lover!	- Меня покинули из-за наследства, вот что! -сказала Евфрасия, приняв позу, подчеркивающую всю соблазнительность ее тела. - А между тем я день и ночь работала, чтобы прокормить моего любовника!