ЛибКат » Книги » Проза » Классическая проза

Эрих Ремарк: На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Эрих Ремарк: На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях присутствует краткое содержание. категория: Классическая проза / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:

любовные романы фантастика и фэнтези приключения детективы и триллеры эротика документальные научные юмористические анекдоты о бизнесе проза детские сказки о религиии новинки православные старинные про компьютеры программирование на английском домоводство поэзия

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Название:
На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Эрих Мария Ремарк
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Язык:
Русский
Рейтинг книги:
3 / 5
Избранное:
Добавить книгу в избранное
Ваша оценка:
- 60
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Описание
Другие книги автора
Правообладателям
Похожие книги

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

В романе «На Западном фронте без перемен», одном из самых характерных произведений литературы «потерянного поколения», Ремарк изобразил фронтовые будни, сохранившие солдатам лишь элементарные формы солидарности, сплачивающей их перед лицом смерти.

Эрих Ремарк: другие книги автора

Кто написал На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

Уважаемые правообладатели!

Эта книга опубликована на нашем сайте на правах партнёрской программы ЛитРес (litres.ru) и содержит только ознакомительный отрывок. Если Вы против её размещения, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

All else is banished because it would consume energies unnecessarily.	Все остальное отметается, так как оно привело бы к ненужной трате сил.
That is the only way to save ourselves. In the quiet hours when the puzzling reflection of former days like a blurred mirror, projects beyond me the figure of my present existence, I often sit over against myself, as before a stranger, and wonder how the unnameable active principle that calls itself to life has adapted itself even to this form.	Для нас это единственный путь к спасению, и в часы затишья, когда загадочные отсветы былого показывают мне, как в тусклом зеркале, отделившиеся от меня контуры моего нынешнего бытия, я нередко кажусь самому себе чужим и удивляюсь тому, что не имеющая названия деятельная сила, которую условно называют жизнью, сумела приспособиться даже к этим формам.
All other expressions lie in a winter sleep, life is simply one continual watch against the menace of death;-it has transformed us into unthinking animals in order to give us the weapon of instinct-it has reinforced us with dullness, so that we do not go to pieces before the horror, which would overwhelm us if we had clear, conscious thought-it has awakened in us the sense of comradeship, so that we escape the abyss of solitude-it has lent us the indifference of wild creatures, so that in spite of all, we perceive the positive in every moment, and store it up as a reserve against the onslaught of nothingness.	Все другие ее проявления находятся в состоянии зимней спячки, жизнь сосредоточилась на том, чтобы не прокараулить угрожающую ей отовсюду смерть; наша жизнь превратила нас в мыслящих животных, чтобы вооружить нас инстинктом. Она притупила все наше существо, чтобы нас не сломили кошмары, которые навалились бы на нас, если б мы мыслили ясно и сознательно; она пробудила в нас чувство товарищества, чтобы вызволить нас из бездны одиночества. Она дала нам равнодушие дикарей, чтобы мы могли наперекор всему наслаждаться каждой светлой минутой и сберегать ее про запас как средство защиты от натиска мертвящей пустоты.
Thus we live a closed, hard existence of the utmost superficiality, and rarely does an incident strike out a spark.	Наш суровый быт замкнут в самом себе, он протекает где-то на самой поверхности жизни, и лишь изредка какое-нибудь событие роняет в него искры.
But then unexpectedly a flame of grievous and terrible yearning flares up.	И тогда из глубины внезапно прорывается пламя неизбывной, ужасающей тоски.
Those are the dangerous moments. They show us that the adjustment is only artificial, that it is not simple rest, but sharpest struggle for rest.	В эти опасные мгновения мы видим, что наша приспособляемость является все же чем-то искусственным, что это не просто спокойствие, а судорожное усилие быть спокойным.
In the outward form of our life we are hardly distinguishable from Bushmen; but whereas the latter can be so always, because they are so truly, and at best may develop further by exertion of their spiritual forces, with us it is the reverse;-our inner forces are not exerted toward regeneration, but toward degeneration.	Внешние формы нашего бытия мало чем отличаются от образа жизни бушменов, но если бушмены могут жить так всю жизнь, потому что сама природа создала их такими, а напряжение духовных сил может привести только к тому, что они станут более развитыми существами, то у нас дело обстоит как раз наоборот: мы напрягаем свои внутренние силы не для того, чтобы совершенствоваться, а для того, чтобы спуститься на несколько ступеней ниже.
The Bushmen are primitive and naturally so, but we are primitive in an artificial sense, and by virtue of the utmost effort.	Для них это состояние естественно, и им легко быть такими, мы же достигаем этого искусственно, ценой неимоверных усилий.

And at night, waking out of a dream, overwhelmed and bewitched by the crowding apparitions, a man perceives with alarm how slight is the support, how thin the boundary that divides him from the darkness.	Иной раз ночью, во сне, случается, что на нас нахлынут видения, и мы просыпаемся, все еще под властью их очарования, и с ужасом ощущаем, как непрочен тот порог, как призрачна та граница, что отделяет нас от мрака.
We are little flames poorly sheltered by frail walls against the storm of dissolution and madness, in which we flicker and sometimes almost go out.	Мы - маленькие язычки пламени, едва защищенные шаткими стенами от бури уничтожения и безумия, трепещущие под ее порывами и каждую минуту готовые угаснуть навсегда.
Then the muffled roar of the battle becomes a ring that encircles us, we creep in upon ourselves, and with big eyes stare into the night.	Приглушенный шум боя смыкается тогда вокруг нас неумолимым кольцом, и, сжавшись в комочек, уйдя в себя, мы смотрим широко раскрытыми глазами в ночной мрак.
Our only comfort is the steady breathing of our comrades asleep, and thus we wait for the morning.	Только дыхание спящих товарищей немного успокаивает нас, и мы начинаем ждать утра.
Every day and every hour, every shell and every death cuts into this thin support, and the years waste it rapidly.	Каждый день и каждый час, каждый снаряд и каждый убитый подтачивает эту непрочную опору, и с годами она быстро разрушается.
I see how it is already gradually breaking down around me.	Я замечаю, что и вокруг меня она тоже вот-вот готова обрушиться.
There is the mad story of Detering.	Вот, скажем, эта глупая история с Детерингом.
He was one of those who kept himself to himself.	Он был одним из тех, кто всегда старался держаться особняком.
His misfortune was that he saw a cherry tree in a garden.	Его погубила цветущая вишня, которую он однажды увидел в саду.
We were just coming back from the front line, and at a turning of the road near our billets, marvellous in the morning twilight, stood this cherry tree before us.	Мы как раз возвращались с передовых на новые квартиры. Дело было на рассвете, и эта вишня неожиданно встала перед нами на повороте дороги возле самых бараков.
It had no leaves, but was one white mass of blossom.	Листьев на ней не было, она была вся в белой кипени цветов.
In the evening Detering was not to be seen.	Вечером Детеринг куда-то пропал.
Then at last he came back and had a couple of branches of cherry blossom in his hand.	Наконец он вернулся в барак, держа в руке несколько веток с вишневым цветом.
We made fun of him, and asked whether he was going to a wedding.	Мы стали подтрунивать над ним и спросили, уж не приглянулась ли ему какая-нибудь невеста и не собирается ли он на смотрины.
He made no answer, but lay down on his bed.	Он ничего не ответил и лег на постель.
During the night I heard him making a noise, he seemed to be packing.	Ночью я услышал, как он копошится, и мне показалось, что он увязывает свой мешок.
I sensed something amiss and went over to him.	Почувствовав, что дело неладно, я подошел к нему.
He made out it was nothing, and I said to him:	Он сделал вид, будто ничего не случилось, а я сказал ему: