LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Джордж Мередит - Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]

Джордж Мередит - Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]

Здесь есть возможность читать онлайн «Джордж Мередит - Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]
Автор:
Джордж Мередит
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
3 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 60
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Роман «Испытание Ричарда Феверела» (1859) посвящен проблеме становления личности героя, теме взаимоотношений «отцов и детей». Вслед за Диккенсом Дж. Мередит выступает сторонником гуманистических принципов воспитания молодого человека.

Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты] — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Испытание Ричарда Феверела [английский и русский параллельные тексты]», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

I don't see why your name should appear at all.	Мне думается, что вашего имени и упоминать-то не требуется.
Brush him up, and send him to Bellingham by the seven o'clock train.	Приведите-ка его в порядок и отправьте семичасовым поездом в Беллингем.
He will find his way to Raynham; he knows the neighbourhood best in the dark.	А уж дорогу в Рейнем он как-нибудь найдет; он отлично знает все эти места, особенно в темноте.
Let him go and state the case.	Пусть едет и расскажет все как было.
Remember, one of you must go."	Запомните, одному из вас так или иначе придется туда поехать.
With this fair prospect of leaving a choice of a perdition between the couple of unfortunates, for them to fight and lose all their virtues over, Adrian said, "Good morning."	Предоставив таким образом ей самой выбор, который должен будет принести одного из них в жертву, предварительно подвергнув тягостной пытке, Адриен с ней распрощался.
Mrs. Berry touchingly arrested him.	Миссис Берри принялась трогательно его удерживать.
"You won't refuse a piece of his cake, Mr. Harley?"	- Скушайте хоть кусочек торта, мистер Харли!
"Oh, dear, no, ma'am," Adrian turned to the cake with alacrity.	- Не откажусь, сударыня, - тут Адриен стремительно обернулся к торту.
"I shall claim a very large piece.	- Я хочу получить от вас кусок побольше.
Richard has a great many friends who will rejoice to eat his wedding-cake.	У Ричарда ведь очень много близких, которые рады будут отведать его свадебного торта.
Cut me a fair quarter, Mrs. Berry.	Отрежьте мне хороший кусок, миссис Берри.
Put it in paper, if you please.	Заверните его, пожалуйста, в бумагу.
I shall be delighted to carry it to them, and apportion it equitably according to their several degrees of relationship."	Я буду рад отвезти его им и разделю между всеми, каждый получит свою долю в зависимости от степени родства.
Mrs. Berry cut the cake.	Миссис Берри стала резать торт.
Somehow, as she sliced through it, the sweetness and hapless innocence of the bride was presented to her, and she launched into eulogies of Lucy, and clearly showed how little she regretted her conduct.	И в эту минуту ей вдруг представились красота и святая невинность новобрачной, и, расхвалив Люси, как только могла, она ясно дала этим понять, что нисколько не жалеет о том, что сделала.
She vowed that they seemed made for each other; that both, were beautiful; both had spirit; both were innocent; and to part them, or make them unhappy, would be, Mrs. Berry wrought herself to cry aloud, oh, such a pity!	Она стала заверять Адриена, что оба они рождены друг для друга; что оба красивы, оба сильны духом; оба ни в чем не повинны и что такая жалость разлучать их и делать несчастными! Тут миссис Берри уже не говорила, а вскрикивала.
Adrian listened to it as the expression of a matter-of-fact opinion.	Адриен выслушал все ее сетования как сугубо деловое мнение.
He took the huge quarter of cake, nodded multitudinous promises, and left Mrs. Berry to bless his good heart.	Он захватил с собой огромный кусок торта, кивком головы подтвердил, что обещает всячески ей помочь, и, когда он ушел, миссис Берри решила, что у него и на самом деле доброе сердце.
"So dies the System!" was Adrian's comment in the street.	"Так вот умирает Система! - заключил Адриен, выйдя на улицу.

"And now let prophets roar!	- А теперь пусть пророки о ней вопиют!
He dies respectably in a marriage-bed, which is more than I should have foretold of the monster.	Умирает она вполне благопристойно, на брачном ложе, а такой смерти я этому чудовищу никогда бы не предсказал.
Meantime," he gave the cake a dramatic tap, "I'll go sow nightmares."	А тем временем, - тут от выразительно щелкнул по торту, - поехали сеять смуту".
CHAPTER XXXII	ГЛАВА XXXII Шествие с тортом
Adrian really bore the news he had heard with creditable disinterestedness, and admirable repression of anything beneath the dignity of a philosopher.	Адриен действительно перенес услышанное им известие с похвальным, делающим ему честь бескорыстием и превосходно сумел подавить в себе все недостойные философа побуждения.
When one has attained that felicitous point of wisdom from which one sees all mankind to be fools, the diminutive objects may make what new moves they please, one does not marvel at them: their sedateness is as comical as their frolic, and their frenzies more comical still.	Когда человек обрел ту счастливую степень мудрости, с высоты которой все прочие люди кажутся дураками, существа эти становятся таким образом в его глазах не больше букашек и могут совершать любые ходы, не вызывая этим ни малейшего удивления; инертность их и резвость становятся тогда одинаково смешными, а неистовства и того смешнее.
On this intellectual eminence the wise youth had built his castle, and he had lived in it from an early period.	Мудрый юноша воздвиг свою цитадель на скале такого вот интеллектуального превосходства и в цитадели этой он и пребывал с ранних лет.
Astonishment never shook the foundations, nor did envy of greater heights tempt him to relinquish the security of his stronghold, for he saw none.	Изумление никогда не потрясало ее основ, а зависть к другим, еще выше вознесшимся стенам никогда не искушала его, побуждая оставить свою цитадель, ибо высот этих он попросту не замечал.
Jugglers he saw running up ladders that overtopped him, and air-balloons scaling the empyrean; but the former came precipitately down again, and the latter were at the mercy of the winds; while he remained tranquil on his solid unambitious ground, fitting his morality to the laws, his conscience to his morality, his comfort to his conscience.	Он видел одних только акробатов, которые по лестницам взбирались выше него, и воздушные шары, воспарявшие в небеса; однако первые тут же стремительно спускались вниз, а последние сдавались на милость ветров; в то время как сам он продолжал стойко держаться на твердой, не колеблемой честолюбием почве, приноравливая нравственные понятия свои к существующим законам, совесть - к нравственным понятиям, а благополучие свое - к совести.
Not that voluntarily he cut himself off from his fellows: on the contrary, his sole amusement was their society.	Не то чтобы он добровольно отгородился от себе подобных: напротив, их общество было его единственным развлечением.
Alone he was rather dull, as a man who beholds but one thing must naturally be.	Оставшись один, он чаще всего скучал, как то неизбежно бывает с людьми, видящими перед собою всегда одно и то же.
Study of the animated varieties of that one thing excited him sufficiently to think life a pleasant play; and the faculties he had forfeited to hold his elevated position he could serenely enjoy by contemplation of them in others.	Изучение живых разновидностей этой единственной сущности неизменно его возбуждало. Этого было достаточно: жизнь становилась для него приятной игрой; что же до способностей, которые сам он утратил, для того чтобы достичь этого возвышенного положения, то он мог теперь спокойно наслаждаться ими, находя их в других людях.