Анатолий Софронов - Все это было на войне

Едут-едут на машинах —
Что им надобно у нас?
Ах ты, ягода-рябина,
Что ж ты кровью налилась?

Ах ты, ягода-рябина!
Нам они свинец везут…
Не доедут на машинах
И обратно не уйдут.

Партизаны вышли быстро,
Чтоб врагов с пути смести,
И гранатами фашистов
Забросали на пути.

Ах ты, ягода-рябина,
Листья тихо шелестят…
На раскрошенных машинах
Больше немцы не сидят.

Кто лежит с осколком в сердце,
Кто с разбитой головой…
Не ходить им по советской,
По дороге столбовой.

Меж сосновыми лесами
В Белоруссии родной
Ходят, ходят партизаны,
Все из местности одной.

По проселочным дорогам —
Все вперед и все вперед —
По ярам и по отрогам
Наша славная идет.

Поперек лежат болота —
Кто в походе их сочтет?
Наша славная пехота
Все пройдет и все возьмет.

Кто рязанский, кто смоленский
Боевая молодежь;
Городской кто, деревенский —
Ты в бою не разберешь.

Взглядом ласковым одаришь,
Будто с детства вместе жил:
— Дорогой ты мой товарищ,
Бой навеки нас сдружил.

Перелески, тропки, стежки —
Нет им счета и числа.
Полем снежная дорожка
В бой с врагами привела.

Застрочили пулеметы,
С флангов двинулись в обход…
Наша славная пехота
Все сомнет и все возьмет.

От суворовской сноровки
Сохранили мы в строю
Штык могучий на винтовке,
Пулю меткую в бою.

И с похода, прямо с марша
В бой решительный идем;
Пусть фашисты знают наших,
Как мы колем, как мы бьем!

Как рязанский, как смоленский,
Как советский наш народ
Лежа, стоя и с коленки
По фашистам метко бьет.

Где повзводно, где поротно,
Где атакой, где в обход —
Наша славная пехота
Все пройдет и все возьмет.

В грозовом тяжелом дыме —
Все вперед и все вперед —
Под знаменами родными
Все пройдет и все возьмет!

Это было в декабрьский день под Москвою,
Снег покровом густым на дорогах лежал,
Черный конь комиссара тряс седой головою
И под ветром морозным фыркал и ржал.

Комиссар подносил нам гвардейское знамя,
Он сказал нам короткую жаркую речь:
— Бейте гадов, рубите стальными клинками,
Славу знамени этого надо беречь.

Наши кони стояли подкова к подкове,
Наши кони копытами рыли снега,
Наши шашки горели в ножнах наготове,
Наши руки зудели, чтобы встретить в атаке врага.

Комиссар развернул перед строем багровое знамя.
Мы прочли на шелку золотые слова…
Мы рванулись на запад, и в страхе пред нами
Побежали враги. Нас в бой посылала Москва!

Знаменосцем стал конник Еремин Василий,
Развевалось у стремени знамя огнем.
Под лучами его мы в атаки, как вихорь, носились,
Расправляясь с напавшим на нас вороньем.

Нас оно окрыляло и в бой поднимало…
И когда был в атаке Еремин сражен,
Знамя вмиг подхватил Горобец — боевой запевала
И, как песню, поднял в небосклон.

И мы били врага, рубили стальными клинками,
На снегу настигали, бросали с разлету на лед…
Так веди ж нас, веди, огневое гвардейское знамя,
За тобою одна лишь дорога — вперед!

Январь. Покрыта Волга льдом,
Снежок летит на землю плавно…
Давай, товарищ мой, пройдем
От Волги до днепровских плавней.

На берегу, у круч Днепра,
Мы постоим с тобой в молчанье;
Здесь бой гремел еще вчера,
И степь лежала под лучами

Прожекторов; в дыму, в огне,
Вздымались к небу глыбы почвы…
Теперь ты слышишь в стороне
Колесный скрип районной почты.

Далекий путь лежит письму
От Сталинграда к Радомышлю…
Опять снега. Опять зима —
И стынут под ветрами вишни.

И этот путь, что в год прошли,
Письмо проходит в две недели;
Лежат под снегом рубежи
Жестокой огненной купели.

Прошел, прошел великий год,
И за Днепром в степи сегодня
Ты вспомни, друг, приволжский дзот
И вьюжный вечер новогодний.

Среди ветров и зимней тьмы,
Бойцы одной гвардейской части,
Лишь одного желали мы —
Военного друг другу счастья.

И это счастье к нам пришло,
Как свет, как высшая награда;
Свидетелем тому — село,
Что ждет письмо из Сталинграда.