Анатолий Софронов - Странный доктор

Трубачева Мария Петровна.

Голубь Григорий Васильевич.

Шеремет Степан Тимофеевич.

Тысячная Анна Ивановна.

Гаркуша Пелагея Терентьевна.

Карась Павел Федорович.

Карась Елизавета Сидоровна.

Муравейко Михаил Семенович.

Муравейко Галина Акимовна.

Пышный.

Чечик.

Таня.

Девушка

Юноша.

Перед занавесом появляются девушка и юноша с гитарами. Они исполняют песню под собственный аккомпанемент.

(Уходят.)

Открывается занавес. Дом Пелагеи Терентьевны Гаркуши. Чистая комната с белыми занавесками на окнах. Много фотографий на стенах. Буфет. Вышитые полотенца. Расписные тарелки. Кувшины. Стол, покрытый цветной клеенкой. Старый диван. Полочка с книгами. Несколько стульев. Радиоприемник. Играет музыка. Пелагея Терентьевна ставит чашки в буфет. Стук в дверь.

Гаркуша. Кто там?

Голос Тысячной. Это я — Тысячная.

Гаркуша (открывая дверь) . Заходи, заходи, Ивановна. С чем пришла?

Тысячная. С чем к тебе, Терентьевна, может явиться директор Дома культуры?

Гаркуша. На лекцию пригласить или на самодеятельность... Лето не больно жаркое... Для развития культуры самое подходящее. Чем же я развитию твоей культуры могу помочь?

Тысячная. Очень даже можешь помочь, Терентьевна.

Гаркуша. Или как «експонат» понадобилась?

Тысячная. «Експонатов» у нас в совхозе и без тебя хватает... Тут дело серьезное. Человек один нужный в командировку к нам приехал. А Дом приезжих? На ремонте стоит... А консультанта хотелось бы получше определить.

Гаркуша. Кто, кто?

Тысячная. Консультант... Специалист по массовой работе...

Гаркуша. А что же ему у меня делать? Я сама кому хочешь консультацию дам. К тебе приехал — ты его к себе на постой и определяй!

Тысячная. Определила бы, да боязно — мужа дома нет...

Гаркуша. Вот и в самый раз.

Тысячная. Мне этот самый раз так отыграется потом, что и подумать страшно. Не знаешь, что ли, моего ревнивца? Приедет с курсов, устроит представление.

Гаркуша. Ревнивых учить нужно по горячему следу... Я своего покойного много раз учила.

Тысячная. Выучила?

Гаркуша. Выучила... Да толку что? Учила, учила, а он все одно помер.

Тысячная. Но мой-то еще не помер... Приходится учитывать положение. Возьми, Терентьевна, постояльца.

Гаркуша. Как же я его возьму, когда у меня докторша живет.

Тысячная. У тебя ж три комнаты. Она — в одной, он — в другой, а ты здесь посередочке.

Гаркуша. Это что ж мне, так бессонно посередочке и лежать?

Тысячная. Да что вы, бабушка? Он же из центра.

Гаркуша. Он Марию Петровну напугает, а она людей лечит. Не то лекарство выпишет, отравит еще кого. Невозможно постояльца пускать, Ивановна, просто даже опасно.

Тысячная. Опасность, между прочим, с другой стороны намечается.

Гаркуша. Откуда же еще?

Тысячная. От самой твоей Марии Петровны.

Гаркуша. Да что ты?! Она же тихая, как рыбка.

Тысячная. Рыбка тоже — плавает-плавает да хвостом всплеснет.

Гаркуша. Не верь наговорам.

Тысячная. Женское население совхоза обижается на докторшу. Мужики наши на прием записываются и сидят у нее по полчасу каждый. Женщинам через них не протолкнуться. Я б вообще холостых женщин в сельские местности на работу не брала. Хотят бабоньки директору совхоза товарищу Шеремету петицию подать.