Клайв Льюис: Письма Баламута - английский и русский параллельные тексты

By the very act of arguing, you awake the patient's reason; and once it is awake, who can foresee the result?Доказывая, ты пробуждаешь разум подопечного, а если разум проснется, кто предугадает результат?Even if a particular train of thought can be twisted so as to end in our favour, you will find that you have been strengthening in your patient the fatal habit of attending to universal issues and withdrawing his attention from the stream of immediate sense experiences.Даже если при каком-то повороте мысли случится так, что в выгоде будем мы, ты затем обнаружишь, что отвлек внимание от потока непосредственных переживаний, плавающих на поверхности, и самым пагубным образом направил его в глубину.Your business is to fix his attention on the stream.Твоя же задача как раз в том, чтобы приковать внимание подопечного к постоянно меняющимся чувственным впечатлениям.Teach him to call it "real life" and don't let him ask what he means by "real".Учи его называть этот поток "настоящей жизнью" и не позволяй задумываться над тем, что он имеет в виду.Remember, he is not, like you, a pure spirit.Помни: в отличие от тебя, твой подопечный - не бесплотный дух.

Never having been a human (Oh that abominable advantage of the Enemy's!) you don't realise how enslaved they are to the pressure of the ordinary.	Ты никогда не был человеком (в этом -отвратительное преимущество нашего Врага) и потому не можешь представить себе, как они порабощены обыденным.
I once had a patient, a sound atheist, who used to read in the British Museum.	У меня был подопечный, крепкий атеист, который занимался иногда в Британском музее.
One day, as he sat reading, I saw a train of thought in his mind beginning to go the wrong way.	Однажды, когда он читал, я заметил, что его мысли развиваются в опасном направлении.
The Enemy, of course, was at his elbow in a moment.	Враг наш, конечно, тут же оказался рядом.
Before I knew where I was I saw my twenty years' work beginning to totter.	Не успел я оглянуться, как моя двадцатилетняя работа начала рушиться.
If I had lost my head and begun to attempt a defence by argument I should have been undone.	Если бы я потерял голову и прибегнул к доводам, все пошло бы насмарку.
But I was not such a fool.	Но я не настолько глуп.
I struck instantly at the part of the man which I had best under my control and suggested that it was just about time he had some lunch.	Я тотчас сыграл на той струнке моего подопечного, которая больше всего была под моим контролем, и намекнул, что сейчас самое время пообедать.
The Enemy presumably made the counter-suggestion (you know how one can never quite overhear What He says to them?) that this was more important than lunch.	Враг, по-видимому, сделал контрвыпад (никогда невозможно точно подслушать, что Он говорит), то есть дал понять, что эти размышления важнее обеда.
At least I think that must have been His line for when I said	Наверное, так оно и было, потому что, когда я сказал:
"Quite. In fact much too important to tackle it the end of a morning", the patient brightened up considerably; and by the time I had added	"Да, это слишком важно, чтобы заниматься этим на голодный желудок", подопечный заметно повеселел. А когда я добавил:
"Much better come back after lunch and go into it with a fresh mind", he was already half way to the door.	"Лучше вернуться сюда после обеда и тогда подумать как следует", он уже был на полпути к двери.
Once he was in the street the battle was won.	Когда он вышел на улицу, победа была за мной.
I showed him a newsboy shouting the midday paper, and a No .73 bus going past, and before he reached the bottom of the steps I had got into him an unalterable conviction that, whatever odd ideas might come into a man's head when he was shut up alone with his books, a healthy dose of "real life" (by which he meant the bus and the newsboy) was enough to show him that all "that sort of thing" just couldn't be true.	Я показал ему разносчика газет, выкрикивающего дневные новости, и автобус No 73; и, прежде чем он коснулся подножки автобуса, он уже непоколебимо верил, что, какие бы странные вещи и мысли ни приходили в голову, когда уединишься с книгами, здоровая доза "настоящей жизни" (под которой я в нем подразумевал автобус и разносчика) сразу покажет, что таких вещей "просто нет".
He knew he'd had a narrow escape and in later years was fond of talking about "that inarticulate sense for actuality which is our ultimate safeguard against the aberrations of mere logic".	Он знал, что избежал опасности, и позднее любил говорить о "том неизъяснимом чувстве реальности, которое надежно защитит от крайностей чистой логики".
He is now safe in Our Father's house.	В настоящее время он благополучно пребывает в доме отца нашего.
You begin to see the point?	Улавливаешь, в чем тут дело?

Thanks to processes which we set at work in them centuries ago, they find it all but impossible to believe in the unfamiliar while the familiar is before their eyes.	Благодаря процессам, которые мы пустили в ход несколько веков тому назад, людям почти невозможно верить в незнакомое и непривычное -у них перед глазами всегда есть знакомое и привычное.
Keep pressing home on him the ordinariness of things.	Набивай до отказа своего подопечного обычностью вещей.
Above all, do not attempt to use science (I mean, the real sciences) as a defence against Christianity.	Но не вздумай использовать науку (я имею в виду науку настоящую) как средство против христианства.
They will positively encourage him to think about realities he can't touch and see.	Наука вынудит его задуматься над реальностями, которых он не может ни коснуться, ни увидеть.
There have been sad cases among the modern physicists.	Среди современных физиков есть печальные тому примеры.
If he must dabble in science, keep him on economics and sociology; don't let him get away from that invaluable "real life".	А если уж ему непременно нужно барахтаться в науке, пусть займется экономикой или социологией. Не давай ему убежать от этой бесценной "действительной жизни".
But the best of all is to let him read no science but to give him a grand general idea that he knows it all and that everything he happens to have picked up in casual talk and reading is "the results of modem investigation".	Пусть лучше совсем не видит научной литературы. Внуши ему, что все это он уже знает, а то, что ему удается подхватить из случайных разговоров и случайного чтения, "достижения современной науки".
Do remember you are there to fuddle him.	Помни, ты там для того, чтобы его обманывать.
From the way some of you young fiends talk, anyone would suppose it was our job to teach!	Судя по высказываниям некоторых из вас, молодых бесов, можно подумать, что вы поставлены учить их!
Your affectionate uncle	Твой любящий дядя Баламут.
SCREWTAPE II	ПИСЬМО ВТОРОЕ
MY DEAR WORMWOOD,	Мой дорогой Гнусик!
I note with grave displeasure that your patient has become a Christian.	Весьма досадно было узнать, что твой подопечный обратился.
Do not indulge the hope that you will escape the usual penalties; indeed, in your better moments, I trust you would hardly even wish to do so.	Не тешь себя надеждой, что избежишь положенного наказания (хотя я уверен, что в минуты успеха ты не тешишь себя надеждами).
In the meantime we must make the best of the situation.	Надо спасать положение.
There is no need to despair; hundreds of these adult converts have been reclaimed after a I brief sojourn in the Enemy's camp and are now with us.	Не нужно отчаиваться -- сотни людей, обратившихся взрослыми, побыли в стане Врага, исправились, и теперь они с нами.
All the habits of the patient, both mental and bodily, are still in our favour.	Все привычки подопечного, и душевные, и телесные, льют воду на нашу мельницу.
One of our great allies at present is the Church itself.	Один из великих наших союзников в нынешнее время -- сама церковь.
Do not misunderstand me.	Пойми меня правильно.

Читать дальше