О. Генри - Поросячья этика - английский и русский параллельные тексты

And that puts me in mind that I ought to have turned Rufe out of the lockup before yesterday. The thirty days he got for killin' Yance Goodloe was up then. Кстати, я только что вспомнил, что мне еще третьего дня следовало выпустить его из тюрьмы, когда кончился месячный срок, к которому он был присужден за убийство Янса Гудло. A day or two more won't hurt Rufe any, though.' Но ничего: лишние два-три дня ему не повредят. "'Shucks, now,' says I, in the mountain idiom, 'don't tell me there's a man in Mount Nebo as bad as that.' - Что вы говорите! - воскликнул я. - Да не может этого быть! Неужели у вас в Маунт-Нэбо, есть такой дурной человек? Кто бы мог подумать: убийца! "'Worse,' says the storekeeper. - Хуже! - говорит хозяин лавки. 'He steals hogs.' - Он ворует свиней. "I think I will look up this Mr. Tatum; so a day or two after the constable turned him out I got acquainted with him and invited him out on the edge of town to sit on a log and talk business. Я решил разыскать этого мистера Татама. Через два-три дня после того как констебль выпустил его из-за решетки, я свел с ним знакомство и пригласил его на окраину города. Мы сели на какое-то бревно и завели деловой разговор,

"What I wanted was a partner with a natural rural make-up to play a part in some little one-act outrages that I was going to book with the Pitfall & Gin circuit in some of the Western towns; and this R. Tatum was born for the role as sure as nature cast Fairbanks for the stuff that kept Eliza from sinking into the river.	Мне нужен был компаньон деревенской наружности для одноактной проделки, которую я намеревался поставить в провинции, и Руф Татам был прямо-таки рожден для той роли, которая была намечена мной для него.
"He was about the size of a first baseman; and he had ambiguous blue eyes like the china dog on the mantelpiece that Aunt Harriet used to play with when she was a child.	Рост у него был гигантский, глаза синие и лицемерные, как у фарфоровой собаки на камине, с которой играла тетя Гарриет, когда была маленькой девочкой.
His hair waved a little bit like the statue of the dinkus-thrower at the Vacation in Rome, but the color of it reminded you of the 'Sunset in the Grand Canon, by an American Artist,' that they hang over the stove-pipe holes in the salongs.	Волосы волнистые, как у дискобола в Ватикане, а цвет волос напоминал вам картину "Закат солнца в Великом Каньоне", написанную американским художником повешенную в американской гостиной для прикрытия дыры на обоях.
He was the Reub, without needing a touch. You'd have known him for one, even if you'd seen him on the vaudeville stage with one cotton suspender and a straw over his ear.	Это было воплощение Деревенского Простофили, это было совершенство.
"I told him what I wanted, and found him ready to jump at the job.	Я рассказал ему все мое дело и увидел, что он готов хоть сейчас.
"'Overlooking such a trivial little peccadillo as the habit of manslaughter,' says I, 'what have you accomplished in the way of indirect brigandage or nonactionable thriftiness that you could point to, with or without pride, as an evidence of your qualifications for the position?'	- Оставим в стороне смертоубийство, - сказал я. -Это дело пустяковое и мелкое. Сделали ли вы что-нибудь более ценное в области плутовства и разбоя, на что вы могли бы указать - с гордостью или без гордости, - дабы я знал, что вы подходящий для меня компаньон?
"'Why,' says he, in his kind of Southern system of procrastinated accents, 'hain't you heard tell?	- Как? - говорит он и растягивает по южному каждое слово. - Разве вам никто не говорил обо мне?
There ain't any man, black or white, in the Blue Ridge that can tote off a shoat as easy as I can without bein' heard, seen, or cotched.	Во всем Синегорье нет ни одного человека, ни белого, ни чернокожего, который мог бы с такой ловкостью украсть поросенка без всякого шума, не видно, не слышно, и при этом ускользнуть от погони.
I can lift a shoat,' he goes on, 'out of a pen, from under a porch, at the trough, in the woods, day or night, anywhere or anyhow, and I guarantee nobody won't hear a squeal.	Я могу выкрасть свинью из хлева, из-под навеса, из-за корыта, из леса, днем и ночью, как угодно, откуда угодно и ручаюсь, что никто не услышит ни визга, ни хрюканья.
It's all in the way you grab hold of 'em and carry 'em atterwards.	Вся штука в том, как ухватить свинью и как нести ее.
Some day,' goes on this gentle despoiler of pig-pens, 'I hope to become reckernized as the champion shoat-stealer of the world.'	Я надеюсь, - продолжает этот благородный опустошитель свинарников, - что близко то время, когда я буду признан мировым чемпионом свинокрадства.
"'It's proper to be ambitious,' says I; 'and hog-stealing will do very well for Mount Nebo; but in the outside world, Mr. Tatum, it would be considered as crude a piece of business as a bear raid on Bay State Gas.	- Честолюбие похвальная черта, - говорю я, - и здесь, в глуши, свинокрадство - почтенная профессия; но там, в большом свете, за границами этого узкого круга, ваша специальность, мистер Татам, покажется провинциально вульгарной.

However, it will do as a guarantee of good faith.	Впрочем, она свидетельствует о вашем таланте.
We'll go into partnership.	Я беру вас себе в компаньоны.
I've got a thousand dollars cash capital; and with that homeward-plods atmosphere of yours we ought to be able to win out a few shares of Soon Parted, preferred, in the money market.'	Капитала у меня тысяча долларов, и, пользуясь вашей простецкой деревенской наружностью, мы, я надеюсь, заработаем на денежном рынке несколько привилегированных акций "Прости навек".
"So I attaches Rufe, and we go away from Mount Nebo down into the lowlands. And all the way I coach him for his part in the grafts I had in mind.	И вот я ангажировал Руфа, и мы покинули Маунт-Нэбо и спустились с гор на равнину, и всю дорогу я натаскивал его для той роли, которую он должен играть в задуманных мною беззаконных делах.
I had idled away two months on the Florida coast, and was feeling all to the Ponce de Leon, besides having so many new schemes up my sleeve that I had to wear kimonos to hold 'em.	Перед тем я два месяца проболтался без дела на Флоридском побережье, чувствовал себя превосходно, и в голове у меня было тесно от всяких затеи и проектов.
"I intended to assume a funnel shape and mow a path nine miles wide though the farming belt of the Middle West; so we headed in that direction.	Я предполагал, собственно, проложить борозду шириною в девять миль через весь фермерский район Среднего Запада, куда мы и держали путь.
But when we got as far as Lexington we found Binkley Brothers' circus there, and the blue-grass peasantry romping into town and pounding the Belgian blocks with their hand-pegged sabots as artless and arbitrary as an extra session of a Datto Bryan drama.	Но доехав до Лексингтона, мы застали там цирк братьев Бинкли. По этой причине в город со всей округи собралась деревенщина и попирала самодельными сапожищами бельгийские торцы мостовой.
I never pass a circus without pulling the valve-cord and coming down for a little Key West money; so I engaged a couple of rooms and board for Rufe and me at a house near the circus grounds run by a widow lady named Peevy.	Я никогда не пропускаю цирка без того, чтобы не закинуть удочку в чужие карманы и не разживиться кое-какой мелочишкой. Поэтому мы сняли две комнаты со столом неподалеку от цирка у одной благородной вдовы, которую звали миссис Пиви.
Then I took Rufe to a clothing store and gent's-outfitted him.	Затем я повел Руфа в магазин готового платья и одел его с ног до головы джентльменом.
He showed up strong, as I knew he would, after he was rigged up in the ready-made rutabaga regalia. Me and old Misfitzky stuffed him into a bright blue suit with a Nile green visible plaid effect, and riveted on a fancy vest of a light Tuskegee Normal tan color, a red necktie, and the yellowest pair of shoes in town.	Как я и предвидел, он стал весьма авантажен, когда мы со старым Мисфицким облекли его в новый наряд. Да, это был великолепный наряд: сукно голубенькое, в зеленую клетку, жилет -цвета дубленой кожи, галстук - пунцовый, а сапоги - самые желтые во всем городе.
"They were the first clothes Rufe had ever worn except the gingham layette and the butternut top-dressing of his native kraal, and he looked as self-conscious as an Igorrote with a new nose-ring.	Это был первый костюм, надетый Руфом за всю его жизнь. До сих пор он носил просто нанковую рубашку и домотканные штаны своего родного края. Ну уж и гордился он этим новым костюмом - как дикий Игоротт новым, кольцом в носу.
"That night I went down to the circus tents and opened a small shell game.	В тот же вечер я направился к цирку и открыл поблизости игру "в скорлупки".
Rufe was to be the capper.	Руф должен был изображать постороннего и играть против меня.

Читать дальше