LibCat » Книги » Проза » Современная проза » Александр Солженицын - Раковый корпус - русский и английский параллельные тексты

Александр Солженицын - Раковый корпус - русский и английский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Александр Солженицын - Раковый корпус - русский и английский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Современная проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Раковый корпус - русский и английский параллельные тексты
Автор:
Александр Исаевич Солженицын
Жанр:
Современная проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Раковый корпус - русский и английский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Раковый корпус - русский и английский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Раковый корпус - русский и английский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Раковый корпус - русский и английский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

'Leningrad?' Oleg asked her.'	- Ленинград? - узнал Олег.
1935?'	- Тридцать пятый год?
'You recognize it?'	- Узнаёте?
'What street did you live in?'	- На какой улице вы жили?
'Furshtadskaya,' Elizaveta Anatolyevna replied, lingering plaintively but with a hint of pleasure over the word.	- На Фурштадтской, - жалобно, но и чуть радостно протянула Елизавета Анатольевна.
'What about you?'	- А вы?
'Zakharyevskaya.	- На Захарьевской.
Just next door!'	Рядом!
'Just next door... How old were you then?'	- Рядом... И сколько вам тогда было лет?
'Fourteen.'	- Четырнадцать.
'Do you remember anything about it?'	- И ничего не помните?
'Very little.'	- Мало.
'You don't remember?	- Не помните?
It was like an earthquake. Apartment doors were flung wide open, people went in and took things and left. No one asked any questions.	Как будто землетрясение было - нараспашку квартиры, кто-то входил, брал, уходил, никто никого не спрашивал.
They deported a quarter of the city.	Ведь четверть города выселили.
Don't you remember?'	А вы - не помните?..
'Yes, I do.	- Нет, помню.
But the shameful thing is, at the time it didn't seem the most important thing in the world.	Но вот позор: это не казалось самым главным.
They explained it to us at school - why it was necessary, why it was expedient.'	В школе нам объясняли, зачем это нужно, почему полезно.
Like a tightly-reined mare, the ageing orderly shook her head up and down.	Как кобылка туго занузданная, стареющая санитарка поводила головой вверх и вниз:
'Everyone talks about the Siege,' she said.	- О блокаде - все будут говорить!
' They write poems about it.	О блокаде - поэмы пишут!
That's allowed.	Это разрешено.
But they behave as if nothing ever happened before the Siege.'	А до блокады как будто ничего не было.
Yes, he remembered.	Да, да.
Sibgatov had been there as usual in his tub, Zoya was sitting there in that chair and Oleg in this one. It had been at this table, by the light of this lamp, that they had talked about the Siege. What else were they supposed to talk about? The time before the Siege?	Вот так же в тазике грелся Сибгатов, вот на этом месте Зоя сидела, а на этом же - Олег, и за этим столиком, при этой лампе они разговаривали - о блокаде, о чём же? До блокады ведь ничего в том городе не случилось.

Kostoglotov sat there, propping his head sideways on one elbow and looking despondently at Elizaveta Anatolyevna.	Олег вздохнул, боковато подпёр голову локтем и удручённо смотрел на Елизавету Анатольевну.
' It's shameful,' he said quietly.	- Стыдно, - сказал он тихо.
'Why are we so calm? Why did we just wait quietly until it struck down our friends, our relatives and ourselves?	- Почему мы спокойны, пока не трахнет нас самих и наших близких?
Why is human nature like that'	Почему такой человеческий характер?
He suddenly felt ashamed of having exaggerated his own misery and blown it up out of all proportion. What does a woman need of a man? What is her minimum need?	А ещё ему стало стыдно, что выше памирских пиков вознёс он эту пытку: что надо женщине от мужчины? не меньше - чего?
He had behaved as though this problem was all that life hinged on, as though apart from this his country had endured no torment, enjoyed no happiness.	Как будто на этом одном заострилась жизнь. Как будто без этого не было на его родине ни муки, ни счастья.
He was ashamed, but at the same time more at peace.	Стыдно стало - но и спокойней гораздо.
Another person's misery had rolled over him and washed his own away.	Чужие беды, окатывая, смывали с него свою.
'A few years before that,' Elizaveta Anatolyevna recalled, 'they deported all members of the nobility from Leningrad.	- А за несколько лет до того, - вспоминала Елизавета Анатольевна, - выселяли из Ленинграда дворян.
There were a hundred thousand of them, I suppose. But did we pay much attention?	Тоже сотню тысяч, наверно - а мы очень заметили?
What kind of wretched little ex-nobles were they, the ones who remained? Old people and children, the helpless ones.	И какие уж там оставались дворянишки! - старые да малые, беспомощные.
We knew this, we looked on and did nothing. You see, we weren't the victims.'	А мы знали, смотрели и ничего: нас ведь не трогали.
'You bought their pianos?'	- И рояли покупали?
'We may even have bought their pianos.	- Может быть и покупали.
Yes, of course we bought them.'	Конечно, покупали.
Oleg could now see that this woman was not yet even fifty.	Теперь-то Олег хорошо разглядел, что женщине этой ещё не было и пятидесяти лет.
Yet anyone walking past her would have said she was an old woman.	А уже шла она по лицу за старушку.
A lock of smooth old-woman's hair, quite uncurlable, hung down from under her white headscarf.	Из-под белой косынки вывисала по-старчески гладкая, бессильная к завиву космочка.
'But when you were deported, what was it for? What was the charge?'	- Ну, а вас когда выселяли - за что? как считалось?
'Why bother to think up a charge?'	- Да за что же? - соцвреды.
"Socially harmful" or "socially dangerous element" -"S. D. E." they called it. Special decrees, just marked by letters of the alphabet.	Или СОЭ - социально-опасный элемент.

So it was quite easy, no trial necessary.'	Литерные статьи, без суда, удобно.
'And what about your husband? Who washe?'	- Ваш муж - кто был?
'Nobody.	- Никто.
He played the flute in the Philharmonic.	Флейтист Филармонии.
He liked to talk when he'd had a few drinks.'	В пьяном виде любил порассуждать.
Oleg remembered his late mother, just as prematurely aged, just as meticulous and ladylike, just as helpless without her husband.	Олегу вспомнилась его покойная мать - вот такая же ранняя старушка, такая же суетливо-интеллигентная, такая же беспомощная без мужа.
If they'd lived in the same town he might have been able to help this woman to put her son on the right track.	Жили бы в одном городе - он мог бы этой женщине чем-то помочь. Сына направить.
But they were like insects pinned against separate compartments, each in its own set place.	Но как насекомым, приколотым в отъединённых клеточках, каждому была определена своя.
'One family we knew...' she went on. Poor soul, she had been silenced for so long and now it had broken, she was ready to talk and talk. '... We knew one family with grown-up children, a son and a daughter, both keen Komsomol members.	- В знакомой нашей семье, - уже теперь, прорвавшись, рассказывала и рассказывала намолчавшаяся душа, - были взрослые дети, сын и дочь, оба пламенные комсомольцы.
Suddenly the whole family was put down for deportation.	И вдруг - всю семью назначили к высылке.
The children rushed to the Komsomol district office. "Protect us!" they said. "Certainly we'll protect you," they were told.	Дети бросились в райком комсомола: "защитите!" "Защитим, - сказали там.
"Just write on this piece of paper: As from today's date I ask not to be considered the son, or the daughter, of such-and-such parents. I renounce them as socially harmful elements and I promise in future to have nothing whatever to do with them and to maintain no communication with them."'	- Нате бумагу, пишите: прошу с сего числа не считать меня сыном, дочерью таких-то, отрекаюсь от них как от социально-вредных элементов и обещаю в дальнейшем ничего общего с ними не иметь, никаких связей не поддерживать".
Oleg slumped forward. His bony shoulders stuck out and he hung his head.	Сгорбился Олег, выперли его костлявые плечи, голова свесилась.
' Many people signed letters like that...' he said.	- И многие писали...
'Yes, but this brother and sister said, "We'll think about it".	- Да. А эти брат и сестра сказали: подумаем.
They went home, threw their Komsomol cards into the stove and started to pack their things for exile.'	Пришли домой, кинули в печку комсомольские билеты и стали собираться в ссылку.
Sibgatov stirred.	Зашевелился Сибгатов.
He grasped the bed and began to raise him S self out of his tub.	Держась о кровать, он вставал из тазика.
The orderly hurried over to take the tub and carry it out.	Санитарка подхватилась взять тазик и вынести.
Oleg got up too. Before going back to bed he walked down ' the inevitable staircase.	Олег тоже поднялся и, перед тем как ложиться спать, побрёл неизбежной лестницей вниз.