LibCat » Книги » Проза » Современная проза » Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты

Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Современная проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Артур Кестлер
Жанр:
Современная проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Широко известный политический роман Артура Кестлера «Слепящая тьма». Любопытна судьба этого произведения: рукопись книги, написанная на немецком языке, пропала. К счастью, уже был готов английский перевод, названный «Мрак в полдень» (по-французски роман называется «Ноль и бесконечность»).
Артур Кестлер (1905-1983) прожил сложную, исполненную трагических потрясений жизнь. Еврей по национальности, Кестлер родился в Будапеште, детство и юность провел в Венгрии, Австрии и Германии. Европейскую известность как журналист Артур Кестлер завоевал совсем молодым человеком: с 1926 по 1929 год он был корреспондентом немецкого издательского концерна Ульштайна на Ближнем Востоке, в 1929-1930-годах работал в Париже. Кестлер — единственный журналист Европы, совершивший в 1931 году на немецком дирижабле «Граф Цеппелин» полет к Северному полюсу. В середине тридцатых годов писатель предпринял большое путешествие по Центральной Азии и год прожил в Советском Союзе.
Написанный много лет назад, роман «Слепящая тьма» Артура Кестлера представляет интерес и сегодня. Он дает представление о том, как воспринимались за пределами СССР события внутренней жизни страны, какой огромный, до сих пор трудновосполнимый ущерб был нанесен сталинским террором международному престижу родины социализма и единству мирового коммунистического движения.

Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

In the opposite camp they are not so scrupulous.	Наши противники не так щепетильны.
Any old idiot of a general can experiment with thousands of living bodies; and if he makes a mistake, he will at most be retired.	Какой-нибудь выживший из ума генерал экспериментирует с тысячами живых людей, а что ему будет, если он ошибется? Выгонят в отставку, да и то вряд ли.
The forces of reaction and counter-revolution have no scruples or ethical problems.	Контрреволюционеров совесть не мучает.
Imagine a Sulla, a Galliffet, a Koltschak reading Raskolnikov.	Возьми Суллу, Галифэ, Колчака - думали они о преступлении и наказании?
Such peculiar birds as you are found only in the trees of revolution.	Нет, это только революционным волкам приходит в голову блеять по-овечьи.
For the others it is easier. ..."	Их противники живут проще...
He looked at his watch.	Иванов посмотрел на свои часы.
The cell window had turned a dirty grey; the newspaper which was stuck over the broken pane swelled and rustled in the morning breeze.	Зимняя ночь подходила к концу. Прямоугольник окна стал мутно-серым, комок газеты в левом углу разбух и подрагивал от порывов ветра.
On the rampart opposite, the sentry was still doing his hundred steps up and down.	Часовой маршировал взад и вперед.
"For a man with your past," Ivanov went on, "this sudden revulsion against experimenting is rather naive.	- Для бойца с твоим прошлым, - продолжал Ивашов, - страх перед экспериментированием -наивная чепуха.
Every year several million people are killed quite pointlessly by epidemics and other natural catastrophes.	Ежегодно несколько миллионов человек бессмысленно умирают от массовых эпидемий, да столько же уносят стихийные бедствия.
And we should shrink from sacrificing a few hundred thousand for the most promising experiment in history?	А мы, видите ли, не можем пожертвовать всего несколькими сотнями тысяч ради величайшего в Истории опыта!
Not to mention the legions of those who die of under-nourishment and tuberculosis in coal and quicksilver; mines, rice-fields and cotton plantations.	Я уж не говорю об умерших от голода, о смертниках ртутных и серных рудников, о рабах на рисовых и кофейных плантациях - а ведь им тоже "имя легион".
No one takes any notice of them; nobody asks why or what for; but if here we shoot a few thousand objectively harmful people, the humanitarians all over the world foam at the mouth.	Никто не обращает на них внимания, никому не интересно, почему и за что гибнут ни в чем не повинные люди... если же мы осмелимся расстрелять несколько сотен тысяч человек, гуманисты подымают истошный вой.
Yes, we liquidated the parasitic part of the peasantry and let it die of starvation.	Да, мы выслали крестьян-мироедов, которые эксплуатировали чужой труд; да, они умерли на востоке от голода.
It was a surgical operation which had to be done once and for all; but in the good old days before the Revolution just as many died in any dry year-only senselessly and pointlessly.	Это была хирургическая операция, мы вырезали мелкобуржуазный гнойник. До Революции у нас во время засух гибли сотни тысяч бедняков -бессмысленно и бесцельно, но мир не рушился.
The victims of the Yellow River floods in China amount sometimes to hundreds of thousands.	Разливы Желтой реки в Китае губят сотни тысяч крестьян и все считают, что так и надо.

Nature is generous in her senseless experiments on mankind.	Природа щедра на слепые эксперименты, и материалом ей всегда служит человечество.
Why should mankind not have the right to experiment on itself?"	Почему же человечество не имеет права ставить эксперименты на самом себе?
He paused; Rubashov did not answer.	Он замолчал, но Рубашов не ответил и, подойдя к окну, глянул во двор.
He went on: "Have you ever read brochures of an anti-vivisectionist society?	- Ты когда-нибудь читал, - спросил Иванов, -брошюры Общества защиты животных!
They are shattering and heartbreaking; when one reads how some poor cur which has had its liver cut out, whines and licks his tormentor's hands, one is just as nauseated as you were to-night.	Вот уж душераздирающее чтение! Когда узнаешь про несчастную шавку, которая жалобно скулит от боли и лижет руку своего мучителя, а он-то, негодяй, и вырезал ей печень, - становится тошно... как тебе сегодня.
But if these people had their say, we would have no serums against cholera, typhoid, or diphtheria. ..."	Но, если б защитничкам дали власть, у человечества до сих пор не было бы вакцин от чумы, тифа, проказы, холеры...
He emptied the rest of the bottle, yawned, stretched and stood up.	Он плеснул в стакан остатки коньяка, выпил, потянулся и встал с койки.
He limped over to Rubashov at the window, and looked out.	Потом, прихрамывая, подошел к окну.
"It's getting light," he said.	- А ночь-то кончается, - проговорил он.
"Don't be a fool, Rubashov.	И добавил: - Не будь дураком, Рубашов.
Everything I brought up to-night is elementary knowledge, which you know as well as I.	Все, что я сказал, для тебя не ново.
You were in a state of nervous depression, but now it is over."	Я знаю, ты был в угнетенном состоянии, но когда-то надо же прийти в себя.
He stood next to Rubashov at the window, with his arm round Rubashov's shoulders; his voice was nearly tender.	- Он стоял у окна рядом с Рубашовым, дружески положив ему руку на плечо.
"Now go and sleep it off, old warhorse; to-morrow the time is up, and we will both need a clear head to concoct your deposition.	- Давай-ка, старый бродяга, отоспись, и примемся за дело: срок-то кончился, сегодня надо сварганить заявление.
Don't shrug your shoulders-you are yourself at least half convinced that you will sign.	Да не дергай ты плечами, я все равно знаю -рассудком ты понимаешь, что от этого не уйти.
If you deny it, it's just moral cowardice.	И если ты все-таки откажешься от признания, то это будет моральной трусостью.
Moral cowardice has driven many to martyrdom."	А моральная трусость, как тебе известно, приводит к очень унизительным мучениям.
Rubashov looked out into the grey light.	За окном расстилалась рассветная муть.
The sentry was just doing a right-about turn.	Часовой начинал очередной поворот.
Above the machinegun turret the sky was pale grey, with a shade of red.	Вверху, над зубцами сторожевой башни, висело бледное сероватое небо; на востоке разливалась тусклая краснота.