LibCat » Книги » Проза » Современная проза » Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты

Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Современная проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Артур Кестлер
Жанр:
Современная проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Широко известный политический роман Артура Кестлера «Слепящая тьма». Любопытна судьба этого произведения: рукопись книги, написанная на немецком языке, пропала. К счастью, уже был готов английский перевод, названный «Мрак в полдень» (по-французски роман называется «Ноль и бесконечность»).
Артур Кестлер (1905-1983) прожил сложную, исполненную трагических потрясений жизнь. Еврей по национальности, Кестлер родился в Будапеште, детство и юность провел в Венгрии, Австрии и Германии. Европейскую известность как журналист Артур Кестлер завоевал совсем молодым человеком: с 1926 по 1929 год он был корреспондентом немецкого издательского концерна Ульштайна на Ближнем Востоке, в 1929-1930-годах работал в Париже. Кестлер — единственный журналист Европы, совершивший в 1931 году на немецком дирижабле «Граф Цеппелин» полет к Северному полюсу. В середине тридцатых годов писатель предпринял большое путешествие по Центральной Азии и год прожил в Советском Союзе.
Написанный много лет назад, роман «Слепящая тьма» Артура Кестлера представляет интерес и сегодня. Он дает представление о том, как воспринимались за пределами СССР события внутренней жизни страны, какой огромный, до сих пор трудновосполнимый ущерб был нанесен сталинским террором международному престижу родины социализма и единству мирового коммунистического движения.

Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

What he had seen in these few seconds, remained branded on Rubashov's memory.	Но картина, которую он увидел, резко отпечаталась у него в памяти.
Two dimly lit figures had walked past, both in uniform, big and indistinct, dragging between them a third, whom they held under the arms.	Два охранника, широко шагая, быстро прошли по тюремному коридору; в скудном освещении их темные фигуры казались огромными и тускло размытыми, между ними волоклась третья фигура.
The middle figure hung slack and yet with doll-like stiffness from their grasp, stretched out at length, face turned to the ground, belly arched downwards.	Человек, которого они волокли, держа его с обеих сторон под руки, бессильно провисал животом вниз, его голова свешивалась к полу, а ноги тащились по каменным плиткам; и вместе с тем во всем его теле угадывалась какая-то неживая оцепенелость.
The legs trailed after, the shoes skated along on the toes, producing the squealing sound which Rubashov had heard from the distance.	Носки ботинок скребли пол, иногда цеплялись за швы между плитками, - этот прерывистый скребущий шорох можно было принять за шарканье.
Whitish strands of hair hung over the face turned towards the tiles, with the mouth wide open.	Слипшиеся пряди серых волос свисали на покрытый испариной лоб и в стороны, к безвольно открытому рту.
Drops of sweat clung to it; out of the mouth spittle ran thinly down the chin.	Изо рта тянулась струйка слюны.
When they had dragged him out of Rubashov's field of vision, further to the right and down the corridor, the moaning and whimpering gradually faded away; it came to him only as a distant echo, consisting of three plaintive vowels: "u-a-o".	Когда охранники с осужденным скрылись, в коридоре некоторое время плавало детское хнычащее "у-а-о" и слабые, совсем не мужские стенания.
But before they had turned the corner at the end of the corridor, by the barber's shop, Bogrov bellowed out loudly twice, and this time Rubashov heard not only the vowels, but the whole word; it was his own name, he heard it clearly: Ru-ba-shov. Then, as if at a signal, silence fell.	Но прежде чем хлопнула бетонная дверь, замыкающая коридор одиночного блока, Богров два раза пронзительно вскрикнул, и Рубашов различил не только гласные - в отрывистых, распадающихся на слоги воплях он отчетливо услышал: "Рубашов, Рубашо-о-ов!", - Богров обращался именно к нему. Крики взломали тяжелое безмолвие и словно бы рассеяли желтое марево.
The electric lamps were burning as usual, the corridor was empty as usual. Only in the wall No. 406 was ticking	Лампы загорелись полным накалом, где-то зазвучали шаги надзирателя, и Четыреста шестой простукал в стенку:
ARIE, YE WRETCHED OF THE EARTH.	всавай проклятьем заклейменный
Rubashov was lying on his bunk again, without knowing how he had got there.	Рубашов неподвижно лежал на койке; он не помнил, как до нее добрался.
He still had the drumming in his ears, but the silence was now a true silence, empty and relaxed.	Ему еще слышался мрачный рокот, но в камере уже установилась тишина буднично спокойная тишина одиночки.
No. 402 was presumably asleep.	Четыреста второй, наверное, спал.
Bogrov, or what had remained of him, was presumably dead by now.	Земное существование Михаила Богрова было, по всей вероятности, закончено.

"Rubashov, Rubashov. ..." that last cry was branded ineffaceably in his acoustic memory.	"Рубашо-о-ов!" - дважды повторенный вскрик все еще звучал в ушах Рубашова.
The optic image was less sharp. It was still difficult for him to identify with Bogrov that doll like figure with wet face and stiff, trailing legs, which had been dragged through his field of vision in those few seconds. Only now did the white hair occur to him.	Зрительный образ казался стертым; неживая, бессильно прогнувшаяся фигура, струйка слюны, взмокшее лицо и ноги, скребущие каменный пол, - это пятнадцатисекундное видение никак не совмещалось с Михаилом Богровым.
What had they done to Bogrov?	Как им удалось такого добиться?
What had they done to this sturdy sailor, to draw this childish whimpering from his throat?	Как им удалось довести Богрова, сильного и сурового моряка с броненосца, до слабеньких стенаний и детского хныканья?
Had Arlova whimpered in the same way when she was dragged along the corridor?	И Арлова... что же происходило с Арловой, когда ее волокли по тюремному коридору?
Rubashov sat up and leant his forehead against the wall behind which No. 402 slept; he was afraid he was going to be sick again.	Рубашов стремительно сел на койке и прижался виском к холодной стене, за которой спал Четыреста второй; он боялся, что его опять сейчас вырвет.
Up till now, he had never imagined Arlova's death in such detail.	До нынешней ночи он не представлял себе смерти Арловой с такими подробностями.
It had always been for him an abstract occurrence; it had left him with a feeling of strong uneasiness, but he had never doubted the logical rightness of his behaviour.	Смерть была отвлеченным понятием; и хоть Арлова вспоминалась с тяжелым чувством, Рубашов до сих пор ни разу не усомнился в логической оправданности своего поведения.
Now, in the nausea which turned his stomach and drove the wet perspiration from his forehead, his past mode of thought seemed lunacy.	А теперь вот, чувствуя во рту блевотину, взмокший, с прилипшей к спине рубахой, он видел безумие подобной логики.
The whimpering of Bogrov unbalanced the logical equation.	Хныканье Богрова заглушило доводы, которые доказывали его правоту.
Up till now Arlova had been a factor in this equation, a small factor compared to what was at stake.	Жизнь Арловой входила в уравнение, и логически ею следовало пожертвовать, потому что иначе уравнение не решалось.
But the equation no longer stood.	И вот оно перестало существовать.
The vision of Arlova's legs in their high-heeled shoes trailing along the corridor upset the mathematical equilibrium.	Ноги Арловой, скребущие пол, стерли строгие логические символы.
The unimportant factor had grown to the immeasurable, the absolute; Bogrov's whining, the inhuman sound of the voice which had called out his name, the hollow beat of the drumming, filled his ears; they smothered the thin voice of reason, covered it as the surf covers the gurgling of the drowning.	Малозначащий фактор стал вдруг важнейшим, единственно значимым, а детское хныканье и лишенный человеческих интонаций голос, которым Богров взывал к Рубашову, и прощальный угрюмо-торжественный рокот заглушили спокойный голос рассудка, как гром заглушает шелест листвы.
Exhausted, Rubashov fell asleep, sitting-his head leaning against the wall, the pince-nez before his shut eyes.	В конце концов Рубашов уснул - сидя на койке и привалившись к стене; над его плотно закрытыми глазами поблескивало так и не снятое пенсне.
7	7