LibCat » Книги » Проза » Современная проза » Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты

Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Современная проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Артур Кестлер
Жанр:
Современная проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Широко известный политический роман Артура Кестлера «Слепящая тьма». Любопытна судьба этого произведения: рукопись книги, написанная на немецком языке, пропала. К счастью, уже был готов английский перевод, названный «Мрак в полдень» (по-французски роман называется «Ноль и бесконечность»).
Артур Кестлер (1905-1983) прожил сложную, исполненную трагических потрясений жизнь. Еврей по национальности, Кестлер родился в Будапеште, детство и юность провел в Венгрии, Австрии и Германии. Европейскую известность как журналист Артур Кестлер завоевал совсем молодым человеком: с 1926 по 1929 год он был корреспондентом немецкого издательского концерна Ульштайна на Ближнем Востоке, в 1929-1930-годах работал в Париже. Кестлер — единственный журналист Европы, совершивший в 1931 году на немецком дирижабле «Граф Цеппелин» полет к Северному полюсу. В середине тридцатых годов писатель предпринял большое путешествие по Центральной Азии и год прожил в Советском Союзе.
Написанный много лет назад, роман «Слепящая тьма» Артура Кестлера представляет интерес и сегодня. Он дает представление о том, как воспринимались за пределами СССР события внутренней жизни страны, какой огромный, до сих пор трудновосполнимый ущерб был нанесен сталинским террором международному престижу родины социализма и единству мирового коммунистического движения.

Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

That was the decisive argument his friends had used to convince him; the duty to keep oneself in reserve for later on, was more important than the commandments of petty bourgeois morality.	Его жизнь была объективно нужнее, этот довод выдвигали и друзья: долг сохранить себя в резерве Партии был, по их - и его - мнению, важней велений буржуазной морали.
For those who had changed the face of history, there was no other duty than to stay here and be ready.	Для тех, кто меняет облик Истории, нет никакого иного долга, кроме готовности идти вперед.
"You can do what you like with me," Arlova had said, and so he had done.	"Ты можешь сделать со мной что захочешь", -сказала Арлова, и, когда понадобилось, он сделал именно то, что хотел.
Why should he treat himself with more consideration?	Почему же он должен относиться к себе с большей бережностью, чем к покорной Арловой?
"The coming decade will decide the fate of our era," Ivanov had quoted.	"Грядущее десятилетие окончательно решит судьбу человечества", - писал Рубашов.
Could he abscond out of mere personal disgust and tiredness and vanity?	Имеет ли он право дезертировать из жизни ради гордости, покоя или славы?
And what if, after all, No. 1 were in the right?	А что, если Первый все-таки прав?
If here, in dirt and blood and lies, after all and in spite of everything, the grandiose foundations of the future were being laid?	Что, если здесь, в кровавой грязи, во лжи и насилии, закладывается фундамент великого счастья всего человечества?
Had not history always been an inhumane, unscrupulous builder, mixing its mortar of lies, blood and mud?	История, этот неразборчивый строитель, всегда скрепляла здание Будущего раствором грязи, крови и лжи - она никогда не была человечной.
Die in silence-fade into darkness-that was easily said.	Умереть молча, уйти во тьму - красивые слова...
Rubashov stopped suddenly on the third black tile from the window; he had caught himself repeating the words "die in silence" aloud several times, in an ironically disapproving tone, as if to emphasize their full absurdity. ...	Рубашов замер на третьей черной плитке от окна: он вдруг заметил, что твердит вслух слова записки "умрите молча" - твердит неодобрительно-ироническим тоном, как бы подчеркивая их бессмысленность.
And only now did he become aware that his decision to refuse Ivanov's offer was not half as unshakable as he had believed.	И он понял, что его решение пренебречь разумным советом Иванова было вовсе не таким уж окончательным.
Now it seemed to him even questionable, whether he had ever seriously intended to reject the offer and to walk off the stage without a word.	Сейчас ему даже казалось сомнительным, что он принял подобное решение, то есть решил умереть молча.
5	5
The improvement in Rubashov's standard of life went on.	Жизнь Рубашова продолжала улучшаться.
On the morning of the eleventh day he was taken for the first time into the yard for exercise.	Утром на одиннадцатый день заключения ему первый раз разрешили прогулку.
The old jailor fetched him shortly after breakfast, accompanied by the same guard as had escorted the expedition to the barber.	Старик-надзиратель и тот самый охранник, который сопровождал его в парикмахерскую, пришли за ним сразу же после завтрака.
The warder informed Rubashov that from to-day onwards he was allowed daily twenty minutes' exercise in the courtyard.	Надзиратель официально объявил Рубашову, что ему разрешена ежедневная прогулка двадцать минут в тюремном дворе.

Rubashov was attached to the "first round", which started after breakfast.	Рубашова приписали к первой партии.
Then the warder reeled off the regulations: conversation during the walk with one's neighbour, or any other prisoner, was prohibited; so was making signs to each other, exchanging written messages or stepping out of the line; any disregard of the regulations would be punished by immediate withdrawal of the privilege of exercise; serious infractions of discipline with up to four weeks' imprisonment in a darkened cell.	Надзиратель быстро отбарабанил инструкцию -разговоры на прогулке со своим напарником, а равно и с любым другим заключенным запрещены; запрещается обмениваться знаками или какой-либо иной информацией; шаг влево или шаг вправо из строя заключенных приравнивается к побегу; заключенный, нарушивший данную инструкцию, немедленно лишается права прогулки; серьезные нарушения влекут за собой содержание в карцере - до четырех недель...
Then the warder slammed Rubashov's cell from outside, and the three of them started on their way.	Затем Рубашова вывели в коридор.
After a few steps the warder stopped and opened the door of No. 406.	Поравнявшись с Четыреста шестой камерой, надзиратель открыл тяжелую дверь.
Rubashov, who had remained next to the uniformed guard at some distance from the door, saw inside the cell the legs of Rip Van Winkle, who was lying on his bunk.	Рубашов, остановленный за несколько шагов, увидел ноги лежащего заключенного.
He wore black, buttoned boots and check trousers, frayed at the bottom, but still giving a painfully well-brushed effect.	На них были черные башмаки с пуговками и старые, обтрепанные внизу до бахромы, но трогательно опрятные клетчатые брюки.
The warder once more reeled off his regulations; the checked trouser legs slid rather falteringly off the bunk and a little old man appeared in the doorway, blinking.	Брюки нерешительно сползли с койки, надзиратель снова прочитал инструкцию, и в дверях, помаргивая от яркого света, показался пожилой исхудалый человечек.
His face was covered with grey stubble; with his impressive trousers he wore a black waistcoat with a metal watch-chain and a black cloth coat.	Лицо его покрывала седая щетина, из-под черного пиджака виднелась жилетка.
He stood in the doorway, examining Rubashov with earnest curiosity; then he gave him a short, friendly nod, and the four of them moved on.	С пристойным любопытством оглядев Рубашова, человечек сдержанно, но приветливо кивнул ему, и они двинулись к выходу во двор: впереди надзиратель, за ним заключенные и сзади них вооруженный охранник.
Rubashov had expected to find a person who was mentally. deranged; now he changed his opinion.	Рубашов ожидал встретить сумасшедшего, но Четыреста шестой не выглядел сумасшедшим.
In spite of a nervous twitching of his eyebrow, caused probably by years of confinement in a darkened cell, Rip Van Winkle's eyes were clear and of a childlike friendliness.	Несмотря на тик у него дергалась бровь, скорее всего от лишений в одиночке, - глаза Рип Ван Винкля лучились дружелюбием, немного наивным, но вполне осмысленным.
He walked rather laboriously, but with short, decided steps, and threw Rubashov a friendly look from time to time.	Он шел мелкими твердыми шажками, с каким-то едва уловимым напряжением и временами приветливо посматривал на Рубашова.
Going down the stairs, the little old man stumbled suddenly and would have fallen, had not the guard caught his arm in time.	Когда они начали спускаться по лестнице, он споткнулся и скатился бы вниз, если бы его не поддержал охранник.