ЛибКат » Книги » Проза » Современная проза

Артур Кестлер: Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Артур Кестлер: Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию). В некоторых случаях присутствует краткое содержание. категория: Современная проза / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:

любовные романы фантастика и фэнтези приключения детективы и триллеры эротика документальные научные юмористические анекдоты о бизнесе проза детские сказки о религиии новинки православные старинные про компьютеры программирование на английском домоводство поэзия

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Название:
Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Артур Кестлер
Жанр:
Современная проза / на русском языке
Язык:
Русский
Рейтинг книги:
5 / 5
Избранное:
Добавить книгу в избранное
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Описание
Другие книги автора
Правообладателям
Похожие книги

Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Широко известный политический роман Артура Кестлера «Слепящая тьма». Любопытна судьба этого произведения: рукопись книги, написанная на немецком языке, пропала. К счастью, уже был готов английский перевод, названный «Мрак в полдень» (по-французски роман называется «Ноль и бесконечность»). Артур Кестлер (1905-1983) прожил сложную, исполненную трагических потрясений жизнь. Еврей по национальности, Кестлер родился в Будапеште, детство и юность провел в Венгрии, Австрии и Германии. Европейскую известность как журналист Артур Кестлер завоевал совсем молодым человеком: с 1926 по 1929 год он был корреспондентом немецкого издательского концерна Ульштайна на Ближнем Востоке, в 1929-1930-годах работал в Париже. Кестлер — единственный журналист Европы, совершивший в 1931 году на немецком дирижабле «Граф Цеппелин» полет к Северному полюсу. В середине тридцатых годов писатель предпринял большое путешествие по Центральной Азии и год прожил в Советском Союзе. Написанный много лет назад, роман «Слепящая тьма» Артура Кестлера представляет интерес и сегодня. Он дает представление о том, как воспринимались за пределами СССР события внутренней жизни страны, какой огромный, до сих пор трудновосполнимый ущерб был нанесен сталинским террором международному престижу родины социализма и единству мирового коммунистического движения.

Артур Кестлер: другие книги автора

Кто написал Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

Уважаемые правообладатели!

Возможность размещать книги на на нашем сайте есть у любого зарегистрированного пользователя. Если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.

В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.

Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The knocking had grown louder and Rubashov strained to wake up.Стук стал громче, и Рубашов напрягся, стараясь прогнать привычный сон.He was practised in tearing himself out of nightmares, as the dream of his first arrest had for years returned periodically and ran its course with the regularity of clockwork.Он умел выдираться из ночных кошмаров, потому что сон о его первом аресте возвращался к нему с неизменным постоянством и раскручивался с неумолимостью часовой пружины.Sometimes, by a strong effort of will, he managed to stop the clockwork, to pull himself out of the dream by his own effort, but this time he did not succeed; the last weeks had exhausted him, he sweated and panted in his sleep; the clockwork hummed, the dream went on.Иногда яростным усилием воли он останавливал ход часов, но сейчас из этого ничего не вышло: в последние недели он очень устал, и теперь его тело покрывала испарина, сон душил его, он дышал с трудом, а часы все стучали, и сновидение длилось.

He dreamed, as always, that there was a hammering on his door, and that three men stood outside, waiting to arrest him.	Ему снилось, как обычно, что в дверь барабанят и что на лестнице стоят три человека, которые собираются его арестовать.
He could see them through the closed door, standing outside, banging against its framework.	Он ясно видел их сквозь запертую дверь - и слышал сотрясающий стены грохот.
They had on brand-new uniforms, the becoming costume of the Praetorian guards of the German Dictatorship; on their caps and sleeves they wore their insignia: the aggressively barbed cross; in their free hand they carried grotesquely big pistols; their straps and trappings smelled of fresh leather.	На них была новая, с иголочки, форма - мундиры преторианцев Третьей империи, а околыши фуражек и нарукавные нашивки украшала эмблема молодой Диктатуры - хищный паукообразный крест; в руках они держали огромные пистолеты, а их сапоги, ремни и портупеи удушающе пахли свежей кожей.
Now they were in his room, at his bedside. Two were overgrown peasant lads with thick lips and fish-eyes; the third was short and fat.	И вот они уже здесь, в его комнате: двое долговязых крестьянских парней с рыбьими глазами и приземистый толстяк.
They stood by his bed, holding their pistols in their hands, and breathing heavily at him. It was quite still save for the asthmatic panting of the short, fat one.	Они стояли у изголовья кровати, он чувствовал на лице их учащенное дыхание и слышал астматическую одышку толстяка, необычайно громкую в притихшей квартире.
Then someone in an upper story pulled a plug and the water rushed down evenly through the pipes in the walls.	Внезапно на одном из верхних этажей кто-то спустил воду в уборной, и трубы заполнились клокочущим гулом.
The clockwork was running down. The hammering on Rubashov's door became louder; the two men outside, who had come to arrest him, hammered alternatively and blew on their frozen hands.	Часы остановились; стук стал громче; двое людей, пришедших за Рубашовым, попеременно барабанили кулаками в дверь и дыханием согревали окоченевшие пальцы.
But Rubashov could not wake up, although he knew that now would follow a particularly painful scene: the three still stand by his bed and he tries to put on his dressing-gown.	Но Рубашов не мог пересилить сон, хотя знал, что начинается самое страшное: они уже стояли вплотную к кровати, а он все пытался надеть халат.
But the sleeve is turned inside out; he cannot manage to put his arm into it.	Но рукав, как нарочно, был вывернут наизнанку, и руке не удавалось его нащупать.
He strives vainly until a kind of paralysis descends on him: he cannot move, although everything depends on his getting the sleeve on in time.	Рубашов сделал последнее усилие - напрасно, и на него вдруг напал столбняк: он не мог пошевелиться, с ужасом понимая, что ему необходимо - жизненно важно - вовремя найти этот проклятый рукав.
This tormenting helplessness lasts a number of seconds, during which Rubashov moans and feels the cold wetness on his temples and the hammering on his door penetrates his sleep like a distant roll of drums; his arm under the pillow twitches in the feverish effort to find the sleeve of his dressing-gown; then at last he is released by the first smashing blow over the ear with the butt of the pistol. ...	Бредовая беспомощность нескончаемо длилась -Рубашов стонал, метался в кровати, на висках у него выступил холодный пот, а стук в дверь слышался ему, словно приглушенная барабанная дробь; его рука дергалась под подушкой, лихорадочно нашаривая рукав халата, - и наконец сокрушительный удар по голове избавил его от мучительного кошмара.
With the familiar sensation, repeated and lived through again a hundred times, of this first blow-from which his deafness dated-he usually woke up.	С привычным ощущением, испытанным и пережитым сотни раз за последние годы, -ощущением удара пистолетом по уху, после чего он и стал глуховатым, - Рубашов обычно открывал глаза.

For a while he would still shiver and his hand, jammed under the pillow, would continue to strain for the dressing-gown sleeve; for, as a rule, before he was fully awake, he still had the last and worst stage to go through. It consisted of a dizzy, shapeless feeling that this awakening was the real dream and that in fact he was still lying on the damp stone floor of the dark cell, at his feet the can, next to his head the jug of water and a few crumbs of bread. ...	Однако дрожь унималась не сразу, и рука продолжала дергаться под подушкой, пытаясь найти рукав халата, потому что, прежде чем окончательно проснуться, он должен был пройти последнее испытание: уверенность, что он пробудился во сне, а наяву снова окажется в камере, на сыром и холодном каменном полу, с парашей у ног и кувшином воды да черствыми крошками хлеба в изголовье.
This time also, for a few seconds, the bemused condition held, the uncertainty whether his groping hand would touch the can or the switch of his bedside lamp.	Вот и сейчас тоскливый страх далеко не сразу отпустил Рубашова, потому что он никак не мог угадать, коснется ли его ладонь кувшина или выключателя лампы на тумбочке.
Then the light blazed on and the mist parted.	Загорелась лампа, и страх развеялся.
Rubashov breathed deeply several times and, like a convalescent, his hands folded on his breast, enjoyed the delicious feeling of freedom and safety. He dried his forehead and the bald patch on the back of his head with the sheet, and blinked up with already returning irony at the colour-print of No. 1, leader of the Party, which hung over his bed on the wall of his room-and on the walls of all the rooms next to, above or under his; on all the walls of the house, of the town, and of the enormous country for which he had fought and suffered, and which now had taken him up again in its enormous, protecting lap.	Он несколько раз глубоко вздохнул, как бы смакуя воздух свободы, вытер платком вспотевший лоб, промокнул небольшую лысину на макушке и с возвратившейся к нему иронией подмигнул цветной литографии Первого - она висела над кроватью Рубашова, так же как она неизменно висела над кроватями, буфетами или комодами во всех квартирах рубашовского дома, во всех комнатах и квартирах его города, во всех городах его необъятной родины, потребовавшей от него в свое время героических подвигов и тяжких страданий, а сейчас опять распростершей над ним необъятное крыло своего покровительства.
He was now fully awake; but the hammering on his door went on.	Теперь Рубашов проснулся окончательно - но стук в дверь слышался по-прежнему.
3	3
The two men who had come to arrest Rubashov stood outside on the dark landing and consulted each other.	Двое, которые пришли за Рубашовым, совещались на темной лестничной площадке.
The porter Vassilij, who had shown them the way upstairs, stood in the open lift doorway and panted with fear.	Дворник Василий, взятый понятым, стоял у открытых дверей лифта и хрипло, с трудом дышал от страха.
He was a thin old man; above the torn collar of the military overcoat he had thrown over his nightshirt appeared a broad red scar which gave him a scrofulous look. It was the result of a neck wound received in the Civil War, throughout which he had fought in Rubashov's Partisan regiment.	Это был худой, тщедушный старик; его задубевшую жилистую шею над разодранным воротом старой шинели, накинутой на рубаху, в которой он спал, прорезал широкий желтоватый шрам, придававший ему золотушный вид. Он был ранен на Гражданской войне, сражаясь в знаменитой рубашовской бригаде.
Later Rubashov had been ordered abroad and Vassilij had heard of him only occasionally, from the newspaper which his daughter read to him in the evenings.	Потом Рубашова послали за границу, и Василий узнавал о нем только из газет, которые вечерами читала ему дочь.