LibCat » Книги » Проза » Современная проза » Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты

Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Современная проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Артур Кестлер
Жанр:
Современная проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Широко известный политический роман Артура Кестлера «Слепящая тьма». Любопытна судьба этого произведения: рукопись книги, написанная на немецком языке, пропала. К счастью, уже был готов английский перевод, названный «Мрак в полдень» (по-французски роман называется «Ноль и бесконечность»).
Артур Кестлер (1905-1983) прожил сложную, исполненную трагических потрясений жизнь. Еврей по национальности, Кестлер родился в Будапеште, детство и юность провел в Венгрии, Австрии и Германии. Европейскую известность как журналист Артур Кестлер завоевал совсем молодым человеком: с 1926 по 1929 год он был корреспондентом немецкого издательского концерна Ульштайна на Ближнем Востоке, в 1929-1930-годах работал в Париже. Кестлер — единственный журналист Европы, совершивший в 1931 году на немецком дирижабле «Граф Цеппелин» полет к Северному полюсу. В середине тридцатых годов писатель предпринял большое путешествие по Центральной Азии и год прожил в Советском Союзе.
Написанный много лет назад, роман «Слепящая тьма» Артура Кестлера представляет интерес и сегодня. Он дает представление о том, как воспринимались за пределами СССР события внутренней жизни страны, какой огромный, до сих пор трудновосполнимый ущерб был нанесен сталинским террором международному престижу родины социализма и единству мирового коммунистического движения.

Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"The question of motive is the last," said Gletkin.	Когда снег растаял, Глеткин сказал:
"When you have signed that, we will have finished with one another."	- Как только вы подпишете последний пункт обвинения, наша работа будет завершена...
The lamp radiated a sharper light than it had for a long time.	Лампа горела почти полным накалом.
Rubashov was forced to blink.	Рубашову пришлось закрыть глаза.
"... And then you will be able to rest," said Gletkin.	- ...И я оставлю вас в покое, - закончил Глеткин.
Rubashov passed his hand over his temples, but the coolness of the snow was gone.	Рубашов приложил правую ладонь к виску, но она уже снова была горячей.
The word "rest", with which Gletkin had ended his sentence, remained suspended in the silence.	"В покое, - мысленно повторил он последние слова Глеткина.
Rest and sleep.	- Покой и сон.
Let us choose a captain and return into the land of Egypt ...	Для чего нам было выходить из Египта?"
He blinked sharply through his pince-nez at Gletkin: "You know my motives as well as I do," he said.	- Вам прекрасно известны причины моей деятельности.
"You know that I acted neither out of a 'counter-revolutionary mentality', nor was I in the service of a foreign Power.	Вы знаете, что я не "действовал из контрреволюционных убеждений" и не продавался международному капитализму.
What I thought and what I did, I thought and did according to my own conviction and conscience."	Я делал то, что я делал, честно, повинуясь собственной совести.
Gletkin had pulled a dossier out of his drawer. He went through it, pulled out a sheet and read in his monotonous voice:	Глеткин выдвинул ящик стола, вынул какую-то папку, раскрыл ее и монотонно прочитал:
" '... For us the question of subjective good faith is of no interest.	- "Для нас субъективная честность не имеет значения.
He who is in the wrong must pay; he who is in the right will be absolved.	Того, кто неправ, ожидает расплата; тот, кто прав, будет оправдан...
That was our law. ...'	Таковы наши законы".
You wrote that in your diary shortly after your arrest." Rubashov felt behind his eye-lids the familiar flickering of the light.	- Он поднял взгляд на Рубашова. - Вы написали это в своем дневнике вскоре после ареста. Электрический свет, прожигая опущенные веки, знакомо всплескивался в утомленные глаза.
In Gletkin's mouth the sentence he had thought and written acquired a peculiarly naked sound-as though a confession, intended only for the anonymous priest, had been registered on a gramophone record, which now was repeating it in its cracked voice. Gletkin had taken another page out of the dossier, but read only one sentence from it, with his expressionless gaze fixed on Rubashov:	Собственная мысль, повторенная глеткинским голосом, показалась Рубашову грубой и обнаженной - словно исповедь, записанная на граммофонную пластинку.Глеткин снова заглянул в папку и, не спуская безучастного взгляда с Рубашова, процитировал:
" 'Honour is: to serve without vanity, and unto the last consequence.' "	- "Сегодня истинно честный человек служит общему делу без гордыни и идет по этому пути до конца".

Rubashov tried to withstand his gaze.	На этот раз Рубашов выдержал взгляд следователя.
"I don't see," he said, "how it can serve the Party that her members have to grovel in the dust before all the world.	- Мне непонятно, - сказал он, - чем я помогу Партии, если втопчу себя в прах и покрою позором.
I have signed everything you wanted me to sign.	Я подписал все, что вам требовалось.
I have pleaded guilty to having pursued a false and objectively harmful policy.	Я признал свои действия объективно вредными и контрреволюционными.
Isn't that enough for you?"	Неужели этого мало?
He put on his pince-nez, blinked helplessly past the lamp, and ended in a tired, hoarse voice:	Он опять надел пенсне, беспомощно зажмурился и закончил резким от усталости голосом:
"After all, the name N.	- Так или иначе, имя Н.
S.	3.
Rubashov is itself a piece of Party history.	Рубашова неразрывно связано с историей Партии.
By dragging it in dirt, you besmirch the history of the Revolution."	Втаптывая его в грязь, вы пятнаете Революцию.
"To that I can also reply with a citation from your own writings.	Глеткин снова заглянул в папку. - На это я тоже могу возразить цитатой из вашего дневника, -равнодушно проговорил он.
You wrote:	- Вы пишите:
" 'It is necessary to hammer every sentence into the masses by repetition and simplification. What is presented as right must shine like gold; what is presented as wrong must be black as pitch. For consumption by the masses, the political processes must be coloured like ginger-bread figures at a fair.' "	"Упрощенная и бесконечно повторяемая мысль легче укладывается в народном сознании; то, что объявлено на сегодня правильным, должно сиять ослепительной белизной; то, что признано сегодня неправильным, должно быть тускло-черным, как сажа; сейчас народу нужен лубок".
Rubashov was silent. Then he said:	Немного помолчав, Рубашов сказал:
"So that is what you are aiming at: I am to play the Devil in your Punch and Judy show-howl, grind my teeth and put out my tongue-and voluntarily, too.	- Я понимаю, куда вы клоните. Вам хочется, чтобы я сыграл лубочного дьявола, - мне следует скрежетать зубами, выпучивать белесые глаза и плеваться серой - да не за страх, а за совесть.
Danton and his friends were spared that, at least."	От Дантона и его соратников не требовали добровольного участия в подобном балагане.
Gletkin shut the cover of the dossier. He bent forward a bit and settled his cuffs:	Глеткин захлопнул папку и, выпрямившись в кресле, согнал назад складки гимнастерки под скрипучим ремнем.
"Your testimony at the trial will be the last service you can do the Party."	- Добровольно выступив на Открытом процессе, вы выполните последнее задание Партии.
Rubashov did not answer.	Рубашов промолчал.
He kept his eyes shut and relaxed under the rays of the lamp like a tired sleeper in the sun; but there was no escape from Gletkin's voice.	Он закрыл глаза и попытался представить себе, что дремлет под горячими лучами летнего солнца. Но от глеткинского голоса он укрыться не мог.