Хербьёрг Вассму - Седьмая встреча

Когда они вышли из кинотеатра, светила луна и мерцали звезды. С ними по улице шла бабушка. Все-таки на ней были те черные, тесные туфли. Лишь когда они прокрались в комнату Уве, бабушка остановилась и не захотела идти дальше.

Уве убрал с неприбранной кровати книги, лыжную мазь, непонятно откуда взявшийся там стакан из-под молока и поставил «Битлз».

От джина, который они пили из обычных стаканов, и «She’s a Woman» [27] Известная песня группы «Битлз». голова Руфи сделалась легкой, как пушинка на ветру. Потом ей стало холодно, и она заплакала, но у него были такие теплые руки. Он погасил свет и пошарил в ящике ночного столика, пробормотав ей: «Ты сама понимаешь».

Быстро и ловко он справился с пуговицами и молниями. Один раз, уже чувствуя его в себе, Руфь подумала, что бабушка стоит сейчас где-то на морозе, потому что не хочет им мешать.

«I should have known better» [28] Мне следовало знать (англ.). , — пели «Битлз». Руфи казалось, что она чувствует запах скипидара.

Многие девочки из их группы спали с молодыми людьми, за которых надеялись выйти замуж. Руфь не собиралась выходить замуж за Уве. Но однажды после танцев, когда она уже убедилась в его популярности, Уве сказал ей, перекрикивая встречный ветер и несущийся в лицо снег:

— Летом мы поженимся!

Руфь не испытала никакой радости, ведь это само собой разумелось. Ее охватило чувство, похожее на усталость.

— Лучше подождем, пока закончим училище, — предложила она.

Он зашагал быстрее. Гораздо быстрее, словно не желая, чтобы она нагнала его.

— Не сердись, — сказала она, к собственному удивлению.

— А я и не сержусь. Я уже привык, что тебе плевать на меня.

Ее уверения, что она вовсе не плюет на него, ничего не изменили. Девушка, которая не хочет выйти за него замуж, плюет на него. Железная логика.

Целую неделю Руфь наблюдала, как девушки бегают за Уве.

Ей казалось, что по ее жилам вместе с кровью течет тонкая игла и царапает тонкую ткань сосудов. Каждый раз при виде того, как он стоит, склонившись над какой-нибудь девушкой, или смеется с другой, даже не глядя в ее сторону, игла протыкала одновременно все четыре отдела сердца. Руфи казалось, что она не дышит уже шесть дней. Она не могла рисовать, тем более — читать.

Сидя дома, она гадала, что сейчас делает Уве, а в училище пыталась не замечать того, что разворачивалось перед ее глазами. Из-за постоянной тревоги она сама себя не узнавала. Усталость от вечного напряжения мешала ей мыслить логично. Стоило ей выйти из дома, как ее тут же тянуло обратно. Дома же ее терзало желание куда-то бежать. Она совсем перестала есть.

Утром в субботу, когда они встретились в коридоре, Руфь сунула ему записку. «Мне надо с тобой поговорить», — было нацарапано на клочке бумаги. Он даже не остановился, с холодной улыбкой взял записку и проследовал дальше.

Однако, когда она вышла после занятий, он ждал ее. Взяв ее под руку, он прижал ее к себе у всех на глазах.

Уве понимал, что Руфь не может венчаться на Острове в той церкви, где случилась трагедия с Йоргеном. На сердце у нее стало тепло, когда он сказал ей об этом.

Свадьба предполагалась скромная, большая была ни к чему. Но отец Уве, его тетя с дядей и трое их детей должны были присутствовать, ведь они жили все вместе в одной усадьбе. Венчание должно было состояться в их местной церкви недалеко от города.

Мать и Эмиссара Руфь приглашать не собиралась. Это так поразило Уве, что он назвал ее бесчеловечной. Страшнее этого Уве ничего не знал. Все равно что убийство или еще хуже.

Руфь попыталась рассказать ему про мать и Эмиссара, но сама чувствовала, что ее слова звучат неубедительно. Кончилось тем, что они вместе написали ее родителям о предстоящей свадьбе. Уве приложил к письму свою фотографию, чтобы они с ним познакомились, сказал он.

Мать тут же ответила на письмо, она была рада за Руфь. Эмиссар же приписал несколько слов из Первой Книги Моисеевой о рабе Авраама, которого послали, чтобы он привел невесту для его сына Исаака. «Девица была прекрасна видом, дева, которой не познал муж. Она сошла к источнику, наполнила кувшин свой и пошла вверх», — писал Эмиссар.

Руфь почувствовала противный привкус во рту и вспомнила, как Эмиссар обозвал ее однажды в хлеву.

— Твой отец здорово пишет, — сказал Уве.

Родители Руфи приехали на свадьбу, которая должна была состояться в отчем доме Уве. Все было тихо и мирно. Уве разговаривал с ее матерью негромко и проникновенно, словно она была хрупким неземным существом. Спросил, удобно ли ей сидеть, не холодно ли и не поможет ли она ему завязать галстук.